Возвращение в Эйнтри

Это не было оплошностью. Я действовал сознательно.

Пол Уотсон в ответ на обвинение в беспечном поведении после того, как его корабль протаранил китобойное судно

Шел апрель 1993 года. Я сидел в Уолтонской тюрьме (это было незадолго до моего побега), которая располагалась прямо за углом ипподрома Эйнтри. Я слушал, как все готовятся к мероприятию, по радио вместе с моим соседом по камере по имени Джон. Ему было сорок с чем-то. Как выяснилось позднее, его осудили ошибочно, и вскоре он вышел по апелляции. Обычно я не слушал комментарии к бегам (ввиду отвращения), но для Джона это было важно -- он вырос рядом с Большими национальными скачками и для него они представляли собой важное событие. Я слушал репортаж еще и потому, что кое-кто из гостей на свидании предупредил меня, что в этот раз на скачках произойдет нечто такое, на что букмекеры ставок не принимали. Забавно, что после разговоров о темной стороне бегов, мой сокамерник начал разделять мой энтузиазм в ожидании чего-то, что испоганит сегодняшнее мероприятие.

Азартные игроки начали стягиваться к ипподрому задолго до старта в 15.45. Некоторые заблаговременно забронировали номера в гостиницах на все три дня мероприятий. Перед входом, как всегда, развернулась небольшая демонстрация и, как всегда, протестующие получили сполна от фанатиков кровавого спорта. Бессмысленно пытаться переубедить недоумка, чьи самые интеллектуальные аргументы звучат так: "А иди-ка ты на х..!", "Х...ня!", "Лошади бы этого не делали, если бы им не нравилось", "Сраные хиппи!", "Почему бы тебе не поискать работу?", "Тебе что, делать нечего?" и так далее.

Охрана была усиленная, но нескольким смельчакам удалось пробраться на стадион незамеченными. За минуту до начала у линии старта уже стояли 40 лошадей и жокеев. За происходящим приглядывали охранники, стюарды и полицейские. Однако небольшая группа саботажников все же объявилась у старта. Их заметили, но было уже слишком поздно.

Активисты высыпали на поле, подошли прямо к линии старта и развернули большой баннер с текстом "ОСТАНОВИТЕ БОЙНЮ!", который толпа видела у входа. Последовавшую реакцию публики нельзя было назвать оригинальной. Полиция конфисковала баннер "для предотвращения любых дальнейших нарушений спокойствия". Зрители освистывали саботажников, а телерепортеры делали вид, что ничего не происходит. Старт скачек был отложен. Охрана хорошо знала, что ей делать, быстро заграбастала шестерых бузотеров и очистила от них поле.

Толпа вздохнула с облегчением, ожидая начала скачек. Но была и вторая группа активистов, которая тоже проникла на стадион незамеченной. Они подошли к треку и сделали по глубокому вдоху перед тем, как со всем пылом взяться за дело. Вот уже и они выстроились на поле перед стартовой линией. Некоторые наездники всю жизнь ждали возможности поучаствовать в Больших национальных скачках, и теперь у них складывалось ощущение, что они застряли перед стартом навечно. Что случилось с чертовой охраной, которая должна защищать порядок и покой? Это было просто комично!

Скачки снова отложили. Опять начались потасовки, и протестующих удалили с поля. Человек, отвечающий за старт, решил, что нельзя терять время, и нужно гнать лошадей, пока еще что-нибудь не случилось. Но в спешке лента зацепилась за шеи двух лошадей. В результате лишь половина команд смогла вырваться на поле. Остальные остались за лентой. О, боже -- фальстарт! Скачки вновь отложили. Увидев, что возникла проблема, сотрудник скачек, стоявший в 150 метрах дальше на поле, начал размахивать флагом, дабы дать наездникам понять, что имел место фальстарт, но жокеи решили, что человек с флагом -- это очередной саботажник, пытающийся испортить веселье, поэтому проигнорировали его и продолжили скакать. Вот это была уже настоящая проблема!

Фарс не прекращался. Некоторые жокеи домчали до финиша, чтобы только там узнать, что Большие национальные скачки 1993 года фактически еще не начинались. Букмекеры лишились примерно ё80 миллионов, правительство не получило ё6 миллионов от этой суммы в виде налогов, 500 миллионов жителей Земли стали свидетелями крупнейшей спортивной катастрофы всех времен. Некоторые винили во всем бедолагу с флагом, ставшего козлом отпущения, но The Sunday Telegraph придерживалась иной точки зрения: "Вчера величайшие скачки с препятствиями были уничтожены активистами за права животных".

На следующий год вокруг поля был воздвигнут двухметровый железный забор стоимостью ё1 миллион, а вооруженная полиция патрулировала окрестности сотнями, в любой момент готовая пристрелить саботажников на месте за неповиновение приказам. Один высокопоставленный офицер Особой службы, чье подразделение пять месяцев планировало эту операцию, описал ее так: "Охрана скачек -- это самая завидная и сложная работа, какую себе только можно представить!"

Выяснилось, что впоследствии ипподром выплатил по ё350 одной паре, которую удалили со стадиона, приняв за зоозащитников. Кроме того, им вручили два бесплатных билета. Не нужно было прогуливаться на территории стадиона в хипповатой шляпе с пакетом соевого молока!

Полиция Эйнтри пошла еще дальше, арестовав 23 активистов в преддверии Больших скачек. Все они были выпущены по окончании скачек без предъявления обвинений. Они подали в суд, выиграли дело и получили ё22.000 в качестве компенсации за незаконное задержание. Небольшая плата за уверенность общественности, что скачки пройдут без задоринки, правда? Аналогичные тактики применяются для предотвращения саботажа охоты, антививисекционных атак и так далее.

Возвращаясь к тому дню, проведенному мной в крыле Б в Уолтонской тюрьме. Мы были прикованы к звукам, доносившимся из радиоприемника. Это было воплощением всех моих мечтаний! Диверсионный сценарий сработал с военной мощью. При этом обошлось без жертв, а травмы были несущественными. Положительные эмоции переполняли даже моего сокамерника.

Тем не менее, улыбке было суждено вскоре исчезнуть с моего лица, потому что я узнал о печальном инциденте на заключительной встрече охотников в Кембриджшире. Согласно сообщениям из новостей, по меньшей мере одного человека отвезли в больницу с подозрением на серьезные ранения. Я знал, что если только этот человек не упал с лошади, значит, пострадавший -- активист. Но суровая реальность превзошла все мои самые худшие ожидания.

Дата добавления: 2015-09-03