Связи с Китаем

В пятилетней кампании Тимур расширил свое гос­подство до Анатолии; реставрация господства Чин-гисидов над Ираном и его западными пограничны­ми областями, казалось, удалась. Наступило время обратить взор на Восток. Умиротворение беспокой­ного Моголистана не могло быть конечной целью во­енных походов за Яксарт, предпринимаемых много лет. Не напрасно летом 1390 года чагатайские дозор­ные отряды маркировали деревья на другом берегу Иртыша атрибутами власти Тимура² — намек на то, что только у моря на востоке заканчивалась земля, которая была передана Чингисидам по велению веч­ного неба! В 1368 году Тоджон-Тимур, великий хан и правитель Китая, был изгнан из Пекина; он спас­ся бегством в область теперешней Монголии. Одна­ко он не считал свое дело проигранным. Несколько районов Китая, таких как Юньнань на юге и полу­остров Ляодун на севере, стойко держались против династии Мин: провинции Сычуань, Кансу и Шань-си до 1387 года оставались во власти монголов. Пока Тоджон-Тимур не завоевал весь Китай, он велел на­зывать свою империю тем самым названием «Север­ный Юань»; значит, он сохранял имена и притяза­ние Чингисидов на власть. Однако Тоджон-Тимур умер уже в 1370 году. Преемник поссорился в этой критической ситуации с одним из самых могущес­твенных монгольских военачальников и вынужден был бежать в Каракорум; его сын попал в руки при­верженцев династии Мин.

В восьмидесятые годы обострились военные спо­ры между Мин и Северным Юанем. Монгольские позиции в трех китайских западных провинциях начали ослабляться. Уже в 1380 году китайцы раз­вили наступление до Каракорума и разрушили го­род. Восемнадцатого марта они нанесли решающий удар Северному Юаню на озере Буйр, расположен­ном на восточном краю теперешней Внешней Мон­голии. Тоджус-Тимур, с 1388 года великий хан, смог бежать, но немного позже был убит. Усилия внутри Монголии обеспечить другому Чингисиду из этой ли­нии признание великим ханом потерпели неудачу³; теперь господствовали условия, которые были похо­жи на условия Абу-Саида. Тимур, вероятно, знал, что Монголия с 1388 года была без общепризнанно­го правителя и что династия Мин в то же время рас­пространила свою власть также на Кансу, Шаньси и Сычуань. Это было в тот драматичный момент, когда Тохтамыш, используя отсутствие Тимура, пе­ренес войну в союзе с Моголистаном в центральные области своего бывшего приемного отца. В 1389 году в Нанкин, столицу Мин, впервые прибыла миссия Тимура, вероятно, для того, чтобы обеспечить Ча-гатаидам безопасность: чтобы с востока не появилась дополнительная опасность в борьбе против Тохтамы-ша и Моголистана. Китайской стороной, в ответ на услугу, была получена обычная дань, и тем самым осуществлено принятие своего рода вассальных от­ношений. Через пять лет в Нанкине была снова под­тверждена чагатайская миссия, однако неизвестно, носило ли это официальный характер⁴.

То, что Тимур почти до 1396 года действительно платил дань династии Мин, видно из сообщения Клавийо. Испанец узнал в Самарканде, что китайские послы, с которыми так грубо обращались, имели по­ручение взыскать дань⁵, невыплачиваемую восемь лет. В самом деле, пребывание послов китайского им­ператора в Самарканде в конце ноября 1397 года под­тверждено. Жазди мимоходом упоминает, что после того как они удостоились чести целования ковра, ве­роятно, отправились в путешествие на родину⁶. Это, очевидно, только половина истины, так как возглав­ляющий группу посланников находился в Самаркан­де под арестом и был освобожден только через десять лет, после смерти Тимура⁷. Как уже говорилось, в 1397 году Тимур вынашивал идею напасть на Китай после восстановления господства Чингисидов в Западной Азии. Он издал приказ сделать пограничную с Мого-листаном страну областью для развертывания войск⁸. Отказ его внука Пир Мухаммеда выступить в доли­не Инда и тревожные новости об ошибках Миран-шаха после возвращения из Индии отвлекли внима­ние Тимура от Востока. Совместный путь с динас­тией Мин, вероятно, следует отнести на счет затруд­нений в конце восьмидесятых годов. После пятилетней кампании, казалось, открывается возможность восста­новить в Китае власть Чингисидов; однако, предполо­жительно, Тимур не думал о том, чтобы помочь сно­ва взойти на пекинский трон династии Юань. Вос­становление Чингисидского господства происхо­дило бы, без сомнения, в пользу линии Чагатая. Формулировка в письме, которое Тимур переслал Осману Баязиду в апреле 1395 года, доказывает это. Он поясняет, что Чингисхан когда-то дал власть Чагатаю во всем Иране; то, что Хулагу и его преем­ник правили там более семидесяти пяти лет, явля­ется нарушением закона об освященном наследии за­воевателя мира⁹; великий хан Мункэ, прародитель династии Юань и брат Хулагу, таким образом, ото­двигается в своеобразный полумрак, и это ввиду окончательного поражения, которое было нанесено его последнему отпрыску Тоджс-Тимуру несколько лет назад на озере Буйр!

Дата добавления: 2015-08-21