Служебных правоотношений 1 страница. 2. 1. Понятие и средства обеспечения служебных

2.1. Понятие и средства обеспечения служебных

правоотношений

2.1.1. Основные подходы к обеспечению служебных

правоотношений

Раз возникнув, в идеальной модели правоотношение функционирует надлежащим образом до тех пор, пока не будет прекращено. Однако в реальной жизни по различным причинам могут возникать отклонения от надлежащего функционирования правоотношений. Такие отклонения нарушают нормальный механизм правореализации и требуют принятия обеспечительных мер по их устранению.

В теории отечественного права в связи с этим широко используется понятие охранительных правоотношений (то есть тех отношений, которые направлены на охрану регулятивных) и возникающих при каких-либо отклонениях регулятивных от надлежащего порядка реализации. Классификация правоотношений на регулятивные и охранительные хорошо известна отечественной правовой науке. Так, Н.И. Матузов, характеризуя регулятивные и охранительные правоотношения, пишет следующее: "Первые - возникают из правомерных действий субъектов; вторые - из противоправных, связанных с применением государственного принуждения" <1>. А.В. Мицкевич указывает, что "в теории права различают также регулятивные и охранительные правоотношения. Первые, в известной мере первичные, связаны с установлением позитивных прав и обязанностей сторон и их реализацией. Вторые возникают тогда, когда нарушены права и не исполнены обязанности, когда права и интересы участников правоотношений или каждого лица, всего общества нуждаются и в правовых мерах защиты со стороны государства" <2>. По мнению М.И. Абдулаева, при разделении правоотношений на регулятивные и охранительные "делается акцент на регулировании известных отношений в процессе их складывания и развития, а во втором случае - на охране этих отношений, прежде всего - на охране прав граждан" <3>. Таким образом, суть теории охранительных отношений состоит в том, что защита нарушенных субъективных прав и охраняемых законом интересов, а также реализация мер юридической ответственности происходят в рамках новых, не существующих до нарушения права правоотношений - охранительных правоотношений <4>. "Необходимость этих отношений определяется природой права как специфического регулятора общественных отношений, отличающегося обязательностью предписаний и опирающегося на аппарат принуждения" <5>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник Н.И. Матузова, А.В. Малько "Теория государства и права" включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.

<1> Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2001. С. 384.

<2> Теория государства и права: Учеб. для юрид. вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. М.: Городец, 2003. С. 367.

<3> Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений. М.: Магистр-Пресс, 2004.

<4> См.: Томилова Ю.Ю. Охранительные правоотношения в механизме правового регулирования: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 106.

<5> Кожевников С.Г. Правоотношения, возникающие в связи с применением советского права // Применение советского права. Сборник ученых трудов. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та, 1974. Вып. 30. С. 98.

В юридической литературе охранительные отношения иногда именуются правоохранительными <1>. Ю.Ю. Томилова прямо указывает, что охранительные и правоохранительные отношения - это одно и то же <2>. Не оспаривая данного факта, в то же время отметим, что использование термина "правоохранительные отношения" представляется нам менее удачным в связи с тем, что понятие "правоохранительный" имеет в отечественной юриспруденции достаточно устоявшееся значение и ассоциируется преимущественно с деятельностью органов охраны общественного порядка и общественной безопасности.

--------------------------------

<1> См., например: Худяков А.И. Дискуссионные вопросы предмета финансового права // Финансовое право. 2009. N 3; Левков А.А. Меры защиты в российском праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Волгоград, 2002. С. 10; Шиндяпина М.Д. Стадии юридической ответственности: Учеб. пособие. М.: Книжный мир, 1998. С. 30; Глущенко П.П. Совершенствование механизма социально-правовой защиты конституционных прав, свобод и интересов граждан - важное направление возрождения России // Ученые записки юридического факультета Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов. Вып. 1: Актуальные проблемы юриспруденции в условиях становления правового государства. СПб., 1996 и др.

<2> См.: Томилова Ю.Ю. Охранительные правоотношения в механизме правового регулирования: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 110.

Большая часть служебных правоотношений являются по своей направленности регулятивными. Тем не менее роль охранительных служебных правоотношений в сфере государственной и муниципальной службы также очень велика.

Охранительные правоотношения регулируются охранительными правовыми нормами. В рамках служебного законодательства таковыми выступают нормы, устанавливающие ограничения, запреты, обязанности, а также ответственность государственных и муниципальных служащих.

Юридическое содержание охранительных отношений аналогично содержанию регулятивных - его составляют права и обязанности сторон. Субъективным правом в охранительном правоотношении является право на защиту, а юридической обязанностью - обязанность нарушителя претерпеть применяемые к нему меры государственно-принудительного воздействия.

Охранительные служебные правоотношения в качестве своей цели имеют обеспечение регулятивных служебных правоотношений от возможных нарушений. В своей совокупности они составляют административно-правовой (служебно-правовой) механизм обеспечения служебных правоотношений <1>. Средствами обеспечения служебных правоотношений выступают конкретные нормы (либо группы норм) служебного законодательства, основное целевое назначение которых состоит в недопущении отклонения служебных правоотношений от надлежащей реализации. Таким образом, административно-правовой механизм обеспечения служебных правоотношений можно определить как систему юридических форм и методов недопущения отклонений от надлежащей реализации служебных правоотношений нормами служебного законодательства.

--------------------------------

<1> Разумеется, служебные правоотношения могут обеспечиваться не только административно-правовыми, но и уголовно-правовыми, гражданско-правовыми, конституционно-правовыми и иными средствами, однако рассмотрение всех их выходит за рамки данной работы.

При этом механизм обеспечения служебных правоотношений не должен, на наш взгляд, сводиться исключительно к мерам юридической ответственности. Охранительное служебное правоотношение, возникшее в результате несоблюдения государственным или муниципальным служащим ограничения, запрета, обязанности или совершения иного проступка, и ответственность за совершение этих действий соотносятся между собой как целое и часть. С.С. Алексеев верно указывает, что "охранительные правоотношения - категория более широкая и емкая, чем категория юридической ответственности. Вместе с тем важно подчеркнуть, что правовая ответственность существует и реализуется именно в рамках (посредством) охранительных правоотношений" <1>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964. С. 190.

Т.Н. Радько определяет три ситуации, когда возникают охранительные отношения:

- спор между субъектами права;

- отклонения их от установленного требования (невыполнение соответствующей обязанности);

- прямое правонарушение <1>.

--------------------------------

<1> См.: Радько Т.Н. Теория государства и права: Учеб. пособие. М., 2001. С. 293.

Исходя из этого, охранительные служебные отношения возникают при разрешении служебных споров и конфликтов, несоблюдении государственным или муниципальными служащими установленных ограничений, нарушении запретов, неисполнении или ненадлежащем исполнении возложенных на них обязанностей и привлечении их к юридической ответственности.

Закрепление конкретных ограничений, запретов и служебных обязанностей государственных и муниципальных служащих имеет различные основания, хотя и преследует в конечном счете одну цель - обеспечение служебных правоотношений. Так, например, в настоящее время на всех государственных служащих распространяются ограничения, предусмотренные ст. 16 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации". По своей сути эти ограничения представляют собой обстоятельства, при наличии которых служебное правоотношение не может возникнуть, а возникшее должно быть прекращено. Недопустимость существования служебных правоотношений при наличии указанных обстоятельств обусловливается тем, что в такой ситуации возникает реальная угроза отклонения служебных правоотношений от нормального режима реализации. Основания этого различны. Так, ограничения, предусмотренные ст. 16 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", могут быть подразделены на следующие группы:

- обусловленные невозможностью нормального исполнения своих обязанностей государственным служащим по состоянию здоровья (п. 1 и 4 ч. 1 ст. 16);

- обусловленные невозможностью нормального исполнения своих обязанностей государственным служащим в силу отказа от прохождения определенных процедур (п. 3 ч. 1 ст. 16);

- обусловленные утратой доверия к государственному служащему в силу совершения им каких-либо противоправных деяний (п. 2, 8 - 10 ч. 1 ст. 16);

- обусловленные возникновением (возможностью возникновения) частного интереса (п. 5 ч. 1 ст. 16);

- обусловленные возникновением (возможностью возникновения) иного публичного интереса (п. 6 и 7 ч. 1 ст. 16).

Значительная часть ограничений, запретов и обязанностей, направленных на обеспечение служебных правоотношений, имеют антикоррупционную направленность. Так, из указанных выше ограничений в той или иной степени на противодействие коррупционным проявлениям на государственной и муниципальной службе направлены предусмотренные п. 2, 5, 8 - 10 ч. 1 ст. 16 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Коррупция государственных и муниципальных служащих, а также высших должностных лиц в последние годы все больше становится проблемой, привлекающей внимание государства. В Национальном плане противодействия коррупции (утв. Президентом РФ 31 июля 2008 г. N Пр-1568) отмечается, что, несмотря на предпринимаемые меры, коррупция, являясь неизбежным следствием избыточного администрирования со стороны государства, по-прежнему серьезно затрудняет нормальное функционирование всех общественных механизмов, препятствует проведению социальных преобразований и повышению эффективности национальной экономики, вызывает в российском обществе серьезную тревогу и недоверие к государственным институтам, создает негативный имидж России на международной арене и правомерно рассматривается как одна из угроз безопасности Российской Федерации. В связи с этим разработка мер по противодействию коррупции, прежде всего в целях устранения ее коренных причин, и реализация таких мер в контексте обеспечения развития страны в целом становятся и настоятельной необходимостью.

Антикоррупционную направленность также имеют многие запреты и обязанности, связанные со служебной деятельностью. Далее мы более подробно остановимся на различных средствах обеспечения служебных правоотношений, уделяя при этом особое внимание именно антикоррупционным механизмам.

2.1.2. Административно-правовые запреты

в механизме обеспечения служебных правоотношений

Запреты являются важными составляющими правового режима государственной и муниципальной службы. Анализ законодательства о служебной деятельности показывает, что именно запреты в значительной степени характеризуют особенности правового статуса государственных и муниципальных служащих по сравнению с обычными работниками, так как именно публично-правовая природа государственной и муниципальной службы диктует необходимость их установления.

Касаясь сущности запретов, Н.С. Малеин отмечает: "...правовые запреты приобретают важнейшее значение в системе законодательства. Внешне запрет может казаться недемократической формой регулирования, в действительности является правовым средством осуществления свободы поведения, поскольку представляет полную и равную для всех свободу за пределами запрета" <1>. По мнению С.С. Алексеева, правовые запреты - необходимый элемент обеспечения правопорядка. С их помощью обеспечивается закрепление общественных отношений, определяются важнейшие стороны государственной и гражданской дисциплины, непреложный минимум нравственных требований, границы дозволенного и недозволенного в поведении граждан, действиях государственных органов <2>. "Назначение запретов - обеспечить четкую работу государственных служащих, способствовать созданию условий для независимости государственных служащих от различного рода государственных и негосударственных структур, предотвращению возможных с их стороны злоупотреблений" <3>. Таким образом, правоотношения, связанные с реализацией запретов на государственной и муниципальной службе и применением мер ответственности за их нарушение, по своей сути подпадают под определение охранительных правоотношений.

--------------------------------

<1> Малеин Н.С. Современные проблемы юридической ответственности // Государство и право. 1994. N 6. С. 23.

<2> См.: Алексеев С.С. Правовые запреты в структуре советского права // Правоведение. 1973. N 5. С. 43.

<3> См.: Добробаба М.Б. Административно-правовой статус государственных служащих субъектов Российской Федерации: Дис.... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 96.

А.В. Куракин определяет административные запреты в системе государственной службы как закрепленные нормами административного права предписания, не позволяющие чиновнику совершать закрепленные законом действия под угрозой применения мер государственного принуждения <1>. В научной литературе также высказана позиция, согласно которой запреты (правоограничения) государственных служащих следует рассматривать как юридические категории - права, входящие в статус гражданина, которых он лишается, пока состоит на государственной службе <2>. Такое понимание сущности запретов представляется нам вполне допустимым. Действительно, например, запрет заниматься предпринимательской деятельностью является ограничением права, установленного ч. 1 ст. 34 Конституции Российской Федерации; различные запреты, связанные с возможностью государственных и муниципальных служащих работать по совместительству, - ограничением принципа свободы труда (ст. 37); запрет на прекращение исполнения служебных обязанностей как способ разрешения коллективных трудовых споров - ограничением права на забастовку (ч. 4 ст. 37) и т.д. В связи с этим возникает вопрос о допустимости подобных ограничений прав и свобод граждан.

--------------------------------

<1> См.: Куракин А.В. Государственная служба и коррупция. М.: NOTA BENE, 2009. С. 206.

<2> Козбаненко В.А. Правовое обеспечение статуса государственных и муниципальных служащих: общее и особенное // Государство и право. 2003. N 1. С. 17.

Общий подход в отношении допустимости ограничений прав и свобод человека и гражданина, как известно, сформулирован в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации: "Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства". Таким образом, введение ограничений прав и свобод государственных и муниципальных служащих выглядит вполне допустимым при условии, если они будут обоснованными и будут способствовать достижению конституционно значимых целей.

В этом смысле представляется интересной практика рассмотрения подобных дел Европейским судом по правам человека. Так, рассматривая дело Фогт против Германии <1>, Европейский суд сформулировал три критерия допустимости ограничения прав и свобод граждан, назначенных на должности государственной службы:

--------------------------------

<1> Фогт (Vogt) против Германии. Решение Европейского суда по правам человека от 26 сентября 1995 г.

- ограничение должно быть предусмотрено законом;

- ограничение должно преследовать одну или несколько правомерных целей;

- оно должно быть необходимо в демократическом обществе.

Оставляя в стороне формально-юридический критерий ("предусмотрено законом"), рассмотрим два последних условия правомерности "вмешательства".

Правомерная цель, согласно ч. 2 ст. 10, может выражаться в защите интересов государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Однако еще более интересна интерпретация Европейским судом по правам человека принципа необходимости ограничения в демократическом обществе. Прилагательное "необходимый" в смысле статьи 10, п. 2, рассматривается как существование "неотложной социальной потребности". Договаривающиеся государства обладают определенной свободой усмотрения в оценке существования такой потребности, но при этом предусматривается контроль со стороны европейских органов. Суд, осуществляя контроль, видит свою задачу не в том, чтобы подменять компетентные национальные органы, а в том, чтобы в свете статьи 10 проверить их решения, основанные на таком усмотрении. Суд обязан рассмотреть обжалуемое вмешательство в свете всего дела и определить, было ли вмешательство "соразмерным преследуемой правомерной цели" и были ли выдвигаемые национальными властями доводы в его оправдание "соответствующими и достаточными". Эти принципы применяются и к государственным служащим, хотя государство вправе, в силу их особого статуса, обязывать их к сдержанности.

Как представляется, с этих позиций не все предусмотренные законодательством запреты в отношении государственных и муниципальных служащих являются обоснованными. Статья 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" закрепляет 17 запретов в отношении государственных гражданских служащих (в настоящее время они распространены и на другие виды государственной службы). Практически аналогичные (за небольшими исключениями) запреты установлены и в отношении муниципальных служащих ст. 14 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации". На наш взгляд, некоторые из приведенных в указанных статьях запретов не в полной мере соответствуют критериям правомерности и необходимости. Так, например, п. 10 ч. 1 ст. 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и п. 9 ч. 1 ст. 14 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" запрещают, соответственно, гражданским и муниципальным служащим допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов (органов местного самоуправления, избирательной комиссии муниципального образования) и их руководителей, если это не входит в их должностные обязанности. Таким образом, в существующем виде указанный запрет запрещает под страхом увольнения любые высказывания (в том числе и позитивного характера) о деятельности государственных и муниципальных органов и их должностных лиц.

И это при всем том, что гласность и открытость государственной службы гражданскому обществу всегда провозглашались в качестве одной из ее основ. В Федеральной программе "Реформирование государственной службы Российской Федерации (2003 - 2005 годы)" в качестве одной из перспективных задач называлось обеспечение открытости государственной службы в интересах развития гражданского общества и укрепления государства. В частности, в ней отмечалось, что государственная служба должна стать открытой и подконтрольной гражданскому обществу. В этой связи Федеральным законом "О системе государственной службы Российской Федерации" открытость государственной службы и ее доступность общественному контролю, объективное информирование общества о деятельности государственных служащих были провозглашены в качестве одного из основных принципов построения и функционирования системы государственной службы (ст. 3). Аналогичные нормы содержит и ст. 4 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации". Обеспечение открытости государственной службы и ее доступности общественному контролю обозначено в качестве одного из ожидаемых результатов Федеральной программы "Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009 - 2013 годы)" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Указ Президента РФ от 10 марта 2009 г. N 261 "О Федеральной программе "Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009 - 2013 годы)".

Совершенно очевидно, что одним из основных направлений принятого в 2004 г. Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" (как и одним из направлений реформирования государственной службы в целом) является расширение взаимосвязи и взаимовлияния гражданского общества и государства (в лице органов государственной власти). Ныне уже не действующий Федеральный закон "Об основах государственной службы Российской Федерации" также закреплял принцип "гласности в осуществлении государственной службы". Вместе с тем законодательством всегда устанавливались и границы открытости государственной службы гражданскому обществу. Так, тем же Законом "Об основах государственной службы Российской Федерации" закреплялась обязанность государственного служащего "хранить государственную и иную охраняемую законом тайну, а также не разглашать ставшие ему известными в связи с исполнением должностных обязанностей сведения, затрагивающие частную жизнь, честь и достоинство граждан". Естественно, что государственная служба строится на основе сочетания гласности и служебной конфиденциальности. При этом, как совершенно верно отмечают исследователи этой проблематики, "добиться сочетания этих противоречивых требований нелегко: все будет зависеть от общего прогресса на пути достижения большей гласности и от того, в какой мере удастся совместить операциональные нужды государственной службы со стремлением граждан к большей осведомленности" <1>.

--------------------------------

<1> Комментарии к Федеральному закону "Об основах государственной службы Российской Федерации" и законодательству о государственной службе зарубежных государств / Под ред. Л.А. Окунькова. М.: ИНФРА-М, 1998.

Как нам представляется, в указанном запрете публичных высказываний, суждений и оценок деятельности государственных органов и их руководителей явно просматривается линия, связанная с обеспечением корпоративных интересов государственной службы. Нужно сказать, что аналогичная норма ранее закреплялась Указом Президента РФ от 12 августа 2002 г. N 885 "Об утверждении Общих принципов служебного поведения государственных служащих" <1>. Однако ее формулировка была несколько иной: "Государственный служащий, сознавая свою ответственность перед государством, обществом и гражданами, призван воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, если это не входит в его должностные (служебные) обязанности". Теперь же данная норма представляет собой не принцип служебного поведения, а прямой запрет, установленный федеральным законом, даже однократное нарушение которого может являться основанием для увольнения гражданского служащего.

--------------------------------

<1> Указ Президента РФ от 12 августа 2002 г. N 885 "Об утверждении Общих принципов служебного поведения государственных служащих" // СЗ РФ. 2002. N 33. Ст. 3196; 2007. N 13. Ст. 1531.

Как нам представляется, подобное ограничение никак не соответствует критерию правомерной цели, сформулированной Европейским судом, и не является не только необходимым, но даже и приемлемым с точки зрения ценностей демократического общества.

Лояльность, которую, безусловно, должны соблюдать государственные служащие в своей деятельности и в своих высказываниях, должна рассматриваться не в отношении корпоративных интересов государственных органов, а применительно к основам конституционного строя Российского государства. Поэтому, на наш взгляд, в этом смысле гораздо более удачной была формулировка лояльности, предложенная в законопроекте Кодекса поведения государственных служащих Российской Федерации. Согласно ст. 8 этого проекта лояльность как должный вид служебного поведения предполагает, что государственный служащий обязан исполнять свой служебный долг политически нейтрально, не пытаясь противодействовать проведению политики, законным решениям и мерам, принимаемым государственными органами, органами местного самоуправления.

Схожие рассуждения можно привести и относительно некоторых других запретов, в частности сформулированного в п. 9 ч. 1 ст. 17 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и п. 8 ч. 1 ст. 14 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" запрета на разглашение так называемой служебной информации <1>.

--------------------------------

<1> См. об этом более подробно: Пресняков М.В., Чаннов С.Е. Принцип доступности информации о государственной службе: реальность или фикция? // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2008. Вып. 3. С. 42 - 46.

Что же касается иных запретов, установленных в отношении государственных гражданских и муниципальных служащих, то большинство из них следует признать вполне обоснованными и обусловленными спецификой служебной деятельности. При этом важно отметить, что цели, которые преследуются при установлении запретов, различны. Так, например, запрет прекращать исполнение должностных обязанностей в целях урегулирования служебного спора преследует цель обеспечения бесперебойной работы органов государственной власти и местного самоуправления; запрет совмещения государственной или муниципальной службы с работой на выборных должностях обеспечивает реализацию принципа разделения властей и т.п. Целый ряд запретов, предусмотренных законодательством, имеют, как уже отмечалось выше, антикоррупционную направленность. Однако все они вместе призваны обеспечивать надлежащую реализацию служебных правоотношений.

Сами по себе запреты (правоограничения), установленные для государственных и муниципальных служащих, достаточно подробно рассматривались в работах самых различных авторов, поэтому в детальном их анализе, как представляется, нет необходимости <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Костенников М.В., Куракин А.В., Горин Е.В. Административно-правовые запреты как средство противодействия коррупции в системе государственной службы Российской Федерации. Домодедово: ГОУДПО "Всероссийский институт повышения квалификации сотрудников МВД России", 2008; Кривоносов Д.А. Институт административных запретов в системе государственной службы (Сравнительно-правовой анализ) // Административное и муниципальное право. 2008. N 5; Куракин А.В. Административные запреты и проблемы борьбы с коррупцией в системе государственной гражданской службы // Российская юстиция. 2008. N 4; Куракин А.В. Административные запреты как средство противодействия коррупции в системе военной и правоохранительной службы Российской Федерации // Административное и муниципальное право. 2008. N 3; Кривоносов Д.А. Теоретические аспекты запрещающих норм административного права в системе государственной службы // Административное и муниципальное право. 2008. N 4; Куракин А.В. Административные запреты и ограничения как средство противодействия коррупции в системе государственной службы // Административное и муниципальное право. 2008. N 1; Даурова Т. Предпринимательская деятельность: запрет для должностных лиц (комментарий ст. 9 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках") // Хозяйство и право. 1992. N 10 и др.

Вместе с тем, касаясь существующей системы запретов в целом, хотелось бы отметить, что она лишена гибкости в том плане, что все они носят абсолютный характер. А.А. Гришковец еще в 1998 году, затрагивая вопрос о правоограничениях, предусмотренных в отношении государственных служащих, писал: "Целесообразно провести и нормативно закрепить дифференциацию правоограничений, налагаемых на государственных служащих. Все правоограничения должны быть разделены на абсолютные и относительные. Абсолютные носят общий характер и в равной мере распространяются на всех государственных служащих... Относительные ограничения должны распространяться не на всех государственных служащих. Их наложение должно ставиться в зависимость от той государственной должности, которую занимает служащий. При этом представляется целесообразным исходить из формулы: чем выше должность, тем больше правоограничений у лица, которое ее замещает" <1>.

Дата добавления: 2015-08-21