Глава 1. Сущностная характеристика служебных правоотношений 5 страница

<4> См.: Сурманидзе И.Н. Аспекты административно-правового статуса государственных гражданских служащих // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2008. N 3.

<5> См.: Козбаненко В.А. Правовое обеспечение статуса государственных гражданских служащих (теоретико-административные аспекты): Автореф. дис.... докт. юрид. наук. М., 2003. С. 27.

Схожим образом в научно-правовой доктрине определяются и элементы правового статуса муниципального служащего.

На законодательном уровне в настоящее время определены элементы правового статуса государственных гражданских и муниципальных служащих. Так, исходя из содержания главы 3 "Правовое положение (статус) гражданского служащего" Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации", можно сделать вывод, что законодатель считает необходимым включить в число элементов этого статуса: права, обязанности, ограничения, запреты и требования к служебному поведению. Те же элементы (за исключением требований к служебному поведению) можно выделить на основе анализа главы 3 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации".

Применительно к указанным элементам можно отметить, что, на наш взгляд, к элементам статуса гражданского и муниципального служащего ошибочно отнесены ограничения. Как видно из содержания, соответственно, ст. 15 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" и ст. 13 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", ограничениями законодатель назвал обстоятельства, при наличии которых служебные правоотношения не могут возникнуть или, если они уже возникли, должны прекратиться. Указанные в этих статьях "ограничения" (недееспособность, судимость, наличие гражданства иного государства и прочее) как таковые не ограничивают прав гражданского и муниципального служащего, а прекращают его статус в качестве такового. В силу этого элементами служебно-правового статуса они, по нашему мнению, не являются.

Права и обязанности государственных и муниципальных служащих будут рассмотрены нами далее при изучении содержания служебных правоотношений, а запреты - при анализе охранительных служебных правоотношений.

Вторым субъектом служебного правоотношения является наниматель. Вопрос о нанимателе по отношению к государственным и муниципальным служащим является одним из наиболее спорных в юридической литературе по служебно-правовой тематике. Если представители трудоправовой концепции регулирования традиционно рассматривают в качестве нанимателя (работодателя) орган государственной власти и местного самоуправления, в котором служащий замещает должность государственной или муниципальной службы, то административисты настаивают, что специфика служебных правоотношений требует признания в качестве одной из его сторон публичного образования - государства или муниципального образования соответственно.

Данная мысль была высказана в литературе по административному праву уже достаточно давно. Так, М.И. Еропкин еще в 60-х годах XX века писал, что, "поступив на государственную службу и, следовательно, начав исполнение служебных полномочий по должности, то или иное лицо вступает в государственно-служебные отношения с государством" <1>. Позднее эту мысль высказывали и другие ученые <2>. Однако законодательное закрепление она получила лишь с принятием в 2003 году Федерального закона "О системе государственной службы Российской Федерации", который установил, что нанимателем федерального государственного служащего является Российская Федерация, а государственного гражданского служащего субъекта Российской Федерации - соответствующий субъект Российской Федерации (ч. 3 ст. 10).

--------------------------------

<1> Советское административное право: Учеб. для средних юрид. школ / Под ред. М.И. Еропкина. М., 1964. С. 157.

<2> См., например: Козлов Ю.М. Административное право: Учебник. М., 1999. С. 121; Старилов Ю.Н. Служебное право. М., 1996. С. 47.

Казалось бы, вопрос о фигуре нанимателя в государственно-служебных отношениях был решен. Однако указанное законодательное решение вызвало достаточно серьезную критику со стороны тех специалистов, которые ставят под сомнение реальность и целесообразность возникновения служебных правоотношений у государственного служащего непосредственно с государством. Так, А.В. Гусев, комментируя его, отмечает: "Думается, что и государство выступает для государственного служащего в качестве "нанимателя" только в обобщенном смысле, как некое абстрактное образование, во имя публичного блага и в интересах которого должна осуществляться государственная служба" <1>. Эта позиция вполне корреспондирует с высказанной ранее мыслью А.Ф. Нуртдиновой о том, что государство в целом как работодатель может выступать только в "глобальном социально-экономическом плане". В строго юридическом смысле (в качестве стороны в трудовом договоре) работодателем, по ее мнению, могут быть лишь конкретные учреждения или предприятия <2>.

--------------------------------

<1> Гусев А.В. Российская государственная гражданская служба: проблемы правового регулирования. Екатеринбург, 2005. С. 159.

<2> См.: Нуртдинова А.Ф. Коллективно-договорное регулирование трудовых отношений в современной России. М., 1998. С. 117 - 118.

А.А. Гришковец, критикуя эту точку зрения, со своей стороны указывает, что с позиции теории юридической личности "государство, то есть сама Российская Федерация, не только в глобальном социально-экономическом, как полагает А.Ф. Нуртдинова, но и в строго юридическом смысле вполне может рассматриваться наряду с гражданином как самостоятельная сторона государственно-служебного правоотношения" <1>. Действительно, еще Р.О. Халфина писала: "В советской юридической литературе считается общепризнанным, что государство как целое выступает участником некоторых видов правоотношений... Государство как целое выступает также в отношениях с участием граждан, органов управления, юридических лиц. Это определяет особенности соответствующих правоотношений и положение участвующего в них государства" <2>. О.И. Цыбулевская отмечает, что "государство в целом вступает во многие виды правоотношений" <3>. Мы также полагаем, что в признании возможности государства выступать участником правоотношений нет ничего необычного. Являясь участником определенной части служебных правоотношений, оно предопределяет их особенности.

--------------------------------

<1> Гришковец А.А. Правовое регулирование государственной гражданской службы в Российской Федерации. М., 2003. С. 56.

<2> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 165.

<3> Правоведение: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и О.И. Цыбулевской. Саратов, 2004. С. 125.

Л.А. Чиканова, критикуя положения нового Закона не с позиции возможности, а с точки зрения целесообразности, считает, что "Закон о государственной гражданской службе тем самым рассматривает его деятельность в отрыве от конкретного государственного органа. При этом не учитывается, что каждый государственный орган уполномочен осуществлять строго определенные задачи и функции государства и деятельность каждого служащего может осуществляться только в рамках полномочий этого органа. По Закону о государственной гражданской службе получается, что профессиональная деятельность государственных служащих по обеспечению исполнения полномочий государственных органов осуществляется как бы сама по себе" <1>. "Поэтому отделить государственного служащего от государственного органа - это то же, что отделить государственный орган от государства. И то и другое противоестественно" <2>.

--------------------------------

<1> Чиканова Л.А. Правовое регулирование служебных отношений на государственной гражданской службе: вопросы теории и практики // Журнал российского права. 2005. N 4. С. 71.

<2> Чиканова Л.А. Применение трудового законодательства к служебным отношениям на государственной гражданской службе: теория и практика: Дис.... докт. юрид. наук. М., 2005. С. 110.

Как представляется, уже в приведенном фрагменте наблюдается определенная противоречивость позиции Л.А. Чикановой. Указывая на противоестественность отделения государственного органа от государства, она при этом считает, что государственный служащий, нанимателем которого является государство, не может обеспечивать полномочия государственных органов. Однако служение государству как раз и предусматривает участие государственного служащего в реализации функций государства, возложенных на отдельные государственные органы. По сравнению с обычными видами трудовой деятельности, государственная служба характеризуется институциональным включением в государственной аппарат, а следовательно, повышенной стабильностью и системной устойчивостью. Практически это, например, выражается в том, что служебные правоотношения могут быть продолжены и при ликвидации государственного органа. Такая возможность связана как раз с тем, что государственный служащий служит не определенному органу или должностному лицу, а государству в целом.

С нашей точки зрения, говорить о государственной службе в условиях, если лицо принимается на службу не государством, а конкретным государственным органом, вообще достаточно сложно. Смысл введения в Федеральный закон "О системе государственной службы Российской Федерации" государства как нанимателя государственного служащего заключается в том, чтобы придать служебным правоотношениям на государственной службе большую стабильность, чем обычным трудовым. По мнению Ю.Н. Старилова, учитывая исторические корни русской государственной службы, а также традиционную близость правовых систем России, Германии, Франции, есть основания полагать, что для нашей страны наиболее оптимален вариант системы государственной службы континентального образца, которая характеризуется стабильностью государственной службы, высоким социальным статусом государственного служащего, сложной процедурой увольнения <1>. Все это не может быть обеспечено, если нанимателем государственного служащего будет выступать не государство, а государственный орган.

--------------------------------

<1> См.: Старилов Ю.Н. Государственная служба в Российской Федерации: Теоретико-правовое исследование. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1996.

В то же время Л.А. Чиканова совершенно права в том, что принятое законодателем решение о признании нанимателем непосредственно государства оказалось половинчатым. "Отделив государственного служащего от государственного органа, законодатель столкнулся с проблемой определения сторон служебного контракта. Назвать стороной контракта государство как таковое он не решился. Признать субъектом служебного отношения государственный орган нельзя, ибо это противоречит самой идее, положенной в основу концепции реформирования государственной службы. Поэтому стороной контракта был назван руководитель государственного органа" <1>. На это же указывают и некоторые другие авторы <2>. Фактически в служебных правоотношениях на государственной гражданской службе представитель нанимателя занял место самого нанимателя, то есть Российской Федерации и ее субъектов.

--------------------------------

<1> Чиканова Л.А. Правовое регулирование служебных отношений на государственной гражданской службе: вопросы теории и практики // Журнал российского права. 2005. N 4. С. 71.

<2> См.: Корнийчук Г.А. Государственные служащие. Особенности регулирования труда. М.: Альфа-Пресс, 2006. С. 114.

К вопросу смешения категорий "наниматель" и "представитель нанимателя", произведенному в Законе о гражданской службе, мы уже обращались ранее <1>. Представитель нанимателя, то есть руководитель соответствующего государственного органа, его заместитель или иное должностное лицо, в данном случае представляет Российскую Федерацию либо ее субъект (нанимателя). При этом права и обязанности в соответствии с заключенным служебным контрактом должны возникать не у представителя, а у представляемого, то есть у Российской Федерации либо субъекта РФ. Между тем в ст. 23 Федерального закона "О государственной гражданской службе РФ" говорится о том, что соответствующие права и обязанности по служебному контракту возникают у представителя нанимателя. При таком подходе ответственность за неисполнение соответствующих обязанностей также должен нести не наниматель, а его представитель, что на практике приводит к совершенно абсурдным выводам. Например, при незаконном увольнении согласно буквальному толкованию закона ответственность должен нести не наниматель, а представитель нанимателя. Получается, что последний должен будет оплатить время вынужденного прогула за счет своих собственных средств.

--------------------------------

<1> См., например: Пресняков М.В., Чаннов С.Е. Соотношение административного и трудового законодательства в регулировании государственной гражданской службы // Трудовое право. 2005. N 3. С. 33 - 34.

Таким образом, в главе "Служебный контракт" Федерального закона "О государственной гражданской службе РФ" произошло смешение понятий "наниматель" и "представитель нанимателя". Стороной служебного контракта надо называть нанимателя (а не его представителя), а при регламентации прав и обязанностей сторон служебного контракта - указывать в качестве субъекта нанимателя. Соответственно, и ответственность за их нарушение должен нести наниматель, а не его представитель. В данном случае никак нельзя согласиться с А.А. Гришковцом, что "по большому счету не так уж важно, какой субъект выступает в качестве второй стороны трудового договора, заключаемого с государственным служащим, - сама Российская Федерация или государственный орган (должностное лицо), выступающий от ее имени" <1>.

--------------------------------

<1> Гришковец А.А. Правовое регулирование государственной гражданской службы в Российской Федерации. М., 2003. С. 57.

Выше мы уже критиковали концепцию Л.А. Чикановой относительно двойственности субъекта на стороне нанимателя. Здесь же хотелось бы подчеркнуть, что представления о "собственной работодательской правосубъектности" отчасти, на наш взгляд, порождены предоставлением представителю нанимателя чрезмерных дискреционных полномочий. Проблема здесь заключается в том, что представитель нанимателя действительно зачастую наделяется правами нанимателя и выполняет функции нанимателя. Другими словами, имеет место не терминологическая, а фактическая подмена.

Так, например, действующим Законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации" решение многих вопросов относится к усмотрению представителя нанимателя. Согласно ч. 4 ст. 22 указанного Закона, по решению представителя нанимателя конкурс может не проводиться при назначении на должности гражданской службы, относящиеся к группе младших должностей гражданской службы. Другой пример - нормы, регулирующие служебные отношения в связи с ликвидацией государственного органа или сокращением должностей гражданской службы. Статья 31 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" закрепляет не обязанность (как ранее действовавший Закон "Об основах государственной службы Российской Федерации") представителя нанимателя предложить государственному служащему другую должность, а лишь возможность продолжения служебных отношений. Последнее нам представляется особенно удивительным именно с учетом попытки создать в России континентальную модель государственной службы, характеризующуюся, как мы уже отмечали, стабильностью служебных правоотношений. В соответствии с действующим законодательством о государственной гражданской службе представитель нанимателя может одним своим решением подменить деятельность комиссии по урегулированию конфликта интересов, комиссии по проведению служебной проверки. Можно привести и другие примеры.

На наш взгляд, общий подход к правовому регулированию служебных правоотношений должен учитывать специфику государственной службы как особого рода профессиональной деятельности. Указанная специфика связана прежде всего с тем, что эта деятельность состоит в обеспечении исполнения полномочий Российской Федерации, а также полномочий федеральных государственных органов и лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации. В этом смысле термин "представитель нанимателя" обнаруживает существенное отличие от понятия трудового законодательства "работодатель", поскольку осуществляет свои полномочия от имени и в интересах Российской Федерации или субъекта Российской Федерации. В данном дискурсе хотелось бы отметить, что публичный характер государственной службы, специфика ее задач и особый статус представителя нанимателя - все это свидетельствует о необходимости пусть и не радикальной элиминации, но по меньшей мере максимального сужения усмотрения представителя нанимателя при решении кадровых вопросов. В действующем законодательстве существуют примеры подобных норм. Так, согласно п. 23 Положения о конкурсе на замещение вакантной должности государственной гражданской службы, по результатам конкурса издается акт представителя нанимателя о назначении победителя конкурса на вакантную должность гражданской службы и заключается служебный контракт с победителем конкурса. Здесь следует в полной мере согласиться с мнением А.В. Гусева, который справедливо отмечает, что "...при вступлении в служебно-трудовые отношения государственный орган - работодатель не наделен свободой выбора, а обязан произвести соответствующее назначение и заключить трудовой договор именно с тем гражданином, который в соответствии с предписаниями законодательства получил право доступа к данной должности государственной службы" <1>. Также и Л.А. Чиканова считает, что "представитель нанимателя обязан заключить с ним (гражданским служащим, в отношении которого издан акт о назначении на должность. - Прим. авт.) служебный контракт, ибо, будучи представителем нанимателя, то есть государства, он в соответствии с общими принципами организации государственного управления должен исполнять его властные предписания" <2>.

--------------------------------

<1> Гусев А.В. Особенности метода правового регулирования труда на российской государственной службе // Вестник Уставного суда Свердловской области. 2002. N 1(5). С. 175.

<2> Чиканова Л.А. Применение трудового законодательства к служебным отношениям на государственной гражданской службе: теория и практика: Дис.... докт. юрид. наук. М., 2005. С. 177.

Аналогичным образом сформулированы нормы, регламентирующие принятие решения в отношении гражданского служащего по результатам аттестации. Как названным Законом, так и Положением об аттестации прямо предусматривается, что решение принимается в соответствии с заключением аттестационной комиссии. Иными словами, в данном случае представитель нанимателя оказывается связан решением аттестационной комиссии.

Именно такой подход должен превалировать и при определении иных полномочий представителя нанимателя во всех видах служебных правоотношений. Только при этом условии будет обеспечена специфика государственной службы как вида профессиональной деятельности, а государственные гражданские служащие не будут находиться в зависимости от единоличных решений руководства.

Несмотря на то что ч. 3 ст. 10 Федерального закона "О системе государственной службы Российской Федерации" устанавливает, что Российская Федерация является нанимателем для всех без исключения государственных служащих, некоторые акты об отдельных видах государственной службы называют стороной контракта о прохождении службы не Российскую Федерацию, а конкретные государственные органы. Так, например, ст. 11 Положения о службе в системе органов внутренних дел устанавливает, что контракт о службе в органах внутренних дел заключается между гражданином Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации в лице начальника соответствующего органа внутренних дел, уполномоченного Министром внутренних дел Российской Федерации. Типовой контракт о прохождении военной службы <1>, с одной стороны, определяет, что он заключается федеральным органом исполнительной власти "от имени Российской Федерации", с другой - фактически возлагает обеспечение исполнения полномочий нанимателя не на Российскую Федерацию, а на этот федеральный орган. Связано это, на наш взгляд, исключительно с тем, что указанные правовые акты были приняты до появления Федерального закона "О системе государственной службы Российской Федерации" и по мере продолжения реформы государственной службы во всех государственно-служебных отношениях их стороной должно будет выступать именно государство.

--------------------------------

<1> Приложение N 1 к Положению о порядке прохождения военной службы, утв. Указом Президента РФ от 16 сентября 1999 г. N 1237 (в ред. от 5 июля 2009 г.) "Вопросы прохождения военной службы".

Если на государственной службе одним из субъектов служебных правоотношений всегда является государство, то на муниципальной таким должно быть, соответственно, муниципальное образование. Действительно, ч. 2 ст. 2 Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации" предусмотрено, что нанимателем для муниципального служащего является муниципальное образование. Термин "муниципальное образование" является собирательным понятием, обозначающим городское, сельское поселение или иную территорию, в пределах которой осуществляется местное самоуправление. Необходимость введения и юридического закрепления этого понятия была вызвана тем, что с развитием федеративных отношений во многих субъектах Российской Федерации стали применяться различные исторические и национальные наименования территорий и населенных пунктов, а для юридической практики требовалось унифицированное определение территории, в пределах которой осуществляется местное самоуправление <1>.

--------------------------------

<1> См.: Горохов Б. Споры, связанные с определением территорий муниципальных образований // Вопросы местного самоуправления. 2004. N 1. С. 100.

В настоящее время в России создано 24 510 муниципальных образований. При этом количество муниципальных образований в различных субъектах Российской Федерации составило от 5 в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе до 1020 в Республике Башкорстан.

Особенностью муниципального образования как нанимателя, по сравнению с государством, является то, что муниципальные образования не равны по своему социальному, экономическому, демографическому и иным потенциалам. Вполне понятно, что муниципальная служба в городе с миллионным населением и в селе с населением в сто человек не может быть совершенно идентичной, хотя бы потому, что невозможно предъявлять в этих случаях одинаковые требования к лицам, претендующим на замещение должностей муниципальной службы. Это предопределяет, на наш взгляд, необходимость большей дифференциации муниципально-служебного законодательства по сравнению с законодательством государственно-служебным, которая, к сожалению, отсутствует в настоящее время. В связи с этим нельзя не вспомнить, что при разработке нового Федерального закона о местном самоуправлении <1> одной из наиболее важных задач, поставленных перед его разработчиками, была дифференциация способов осуществления местного самоуправления в муниципальных образованиях, существенно отличающихся друг от друга по численности населения, социальному и экономическому потенциалу и т.п. Выделение пяти видов муниципальных образований, с различными полномочиями, материальной и финансовой базой, возможными структурами органов местного самоуправления способствовало повышению гибкости правового регулирования муниципальной деятельности. Остается непонятным, почему при разработке Федерального закона "О муниципальной службе в Российской Федерации", касающегося той же муниципальной сферы, этот подход оказался невостребованным.

--------------------------------

<1> Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2003. 6 окт. N 40. Ст. 3822.

Однако проблемы, связанные с фигурой нанимателя на муниципальной службе, этим не ограничиваются. Новый Закон о муниципальной службе, так же как и Закон о государственной гражданской службе, помимо нанимателя, ввел и понятие представителя нанимателя. Однако нужно сказать, что его авторы пошли еще дальше, прямо отождествляя представителя нанимателя с работодателем. Так, согласно ст. 2 Закона о муниципальной службе, нанимателем для муниципального служащего является муниципальное образование, от имени которого полномочия нанимателя осуществляет представитель нанимателя (работодатель). Представителем нанимателя (работодателем) может быть глава муниципального образования, руководитель органа местного самоуправления или иное лицо, уполномоченное исполнять обязанности представителя нанимателя (работодателя) в соответствии со структурой органов местного самоуправления и иных муниципальных органов, определенной уставом муниципального образования.

И все это было сделано при том, что в части регулирования служебных отношений законопроект, по сути, представляет собой ссылку на трудовое законодательство. Последнее же исходит из того, что работодатель является собственником имущества организации, использует наемный труд в собственных интересах, несет полную ответственность по своим обязательствам и т.п. Какому из этих признаков может отвечать фигура представителя нанимателя? Как результат проблемы, связанные со смешением понятий нанимателя и его представителя, описанные нами выше, применительно к государственной гражданской службе еще более усугубились на муниципальной.

Таким образом, подводя итоги, отметим, что в настоящее время все еще остаются многочисленные вопросы относительно определения сторон и их прав и обязанностей в служебных правоотношениях. О реализации последних и пойдет речь в заключительном параграфе настоящей главы.

1.4. Содержание служебных правоотношений

Последним рассматриваемым нами элементом служебных правоотношений является их содержание. По вопросу о содержании правоотношения в научной литературе высказывались разные точки зрения. Так, сторонники одной позиции считают, что субъективные юридические права и субъективные юридические обязанности являются содержанием правоотношения (С.С. Алексеев, С.А. Комаров). Сторонники другой убеждены, что содержанием правоотношения является то общественное отношение, которое в данном конкретном случае правового регулирования получает правовое оформление, а права и обязанности участников рассматриваются как особое проявление данного отношения (В.А. Тархов, Р.О. Халфина). Некоторые авторы выделяют форму правоотношения в специальном смысле, к которой и относят субъективные юридические права и субъективные юридические обязанности <1>.

--------------------------------

<1> См. об этом: Чугунов Ю.О. Норма права и правоотношение (вопросы теории): Дис.... канд. юрид. наук. Коломна, 2003. С. 38.

Представляется, что к содержанию правоотношения в широком смысле этого слова могут быть отнесены как субъективные юридические права и обязанности, так и фактические общественные отношения. Другой вопрос, что речь в данном случае идет о различных видах содержания. Фактическое общественное отношение, урегулированное нормами права, составляет фактическое или материальное содержание правоотношения. Субъективные права и субъективные обязанности сторон правоотношения представляют его юридическое содержание <1>. При этом любое правоотношение выступает как единство содержания и формы, поэтому их какое-либо противопоставление лишено смысла.

--------------------------------

<1> См. об этом, например: Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М.: Юристъ, 2004. С. 514; Мелехин А.В. Теория государства и права: Учебник. М., 2007. С. 368 - 369.

Таким образом, юридическое содержание служебного правоотношения образует совокупность корреспондирующих субъективных прав и субъективных обязанностей государственного или муниципального служащего и нанимателя (государства или муниципального образования). Поскольку нас в рамках данной работы интересует именно юридическое содержание служебных правоотношений, далее рассмотрим, какими правами и обязанностями наделены определенные нами выше субъекты служебного правоотношения, а для этого обратимся прежде всего к понятию субъективного права и субъективной обязанности.

Один из первых советских исследователей субъективных прав С.Н. Братусь определял субъективное право как обеспеченную законом меру возможного поведения управомоченного лица <1>. Р.О. Халфина в рецензии на указанную книгу С.Н. Братуся подчеркнула, что субъективное право является мерой возможного поведения лица не вообще, а в данном правоотношении <2>. Кроме того, приведенное определение впоследствии дополнялось различными авторами указанием на обеспечение этого права государственной защитой <3>; удовлетворение личных интересов на основе сочетания их с общественными, государственными интересами <4> и др. Как справедливо отмечает В.А. Патюлин, наличие значительного числа определений понятия субъективного права объясняется исключительно богатым содержанием этого явления, в результате чего каждый исследователь выделяет и подчеркивает те его стороны, которые он считает наиболее существенными для своего анализа <5>.

Дата добавления: 2015-08-21