День 15 4 страница

- Мне больно! - пытаюсь выдернуть ладонь, которую он слишком сильно сжал.

- Ладно, - он словно опомнился и ослабил хватку. – Что я должен делать?

- А ты послушаешься меня?

- Ты еще не понял? – он вновь усмехается и откидывается на стуле, разводя руками. – Я послушаю только тебя. Ты это ценишь?

- Не понимаю, о чем ты.

- Я защищу тебя. Пока я рядом, ты в безопасности, ты сможешь быть счастлив. Но пока я здесь был, то много думал, - он все же встал и начал ходить из стороны в сторону, жестикулируя. – Нужно ли тебе то, что я делаю? Я допускаю, что мог перестараться. Со стороны это, наверное, жутко выглядело. Я хочу извиниться и…

- Брешешь.

- … Что?

- Брешешь как дышишь. Ты не из тех, кто будет извиняться за это.

- Ага, - кивок, уголки его губ приподнимаются, парень словно застывает, выжидающе уставившись на меня.

- Тебе совершенно не стыдно за то, что ты запер меня.

- Это был единственный способ защитить тебя. Опасность есть даже там, - он показывает на дверь. Какая ирония, как раз за этой дверью стоит моя дорогая сестренка.

- Почему ты так хочешь меня защитить? Скажи так, чтобы мне не пришлось переспрашивать.

Он закусывает ноготь, уставившись куда-то в стену. Терпеливо жду, надеясь на ясность. Как я могу доверять тому, чью мотивацию не знаю? И вот он наконец решается и…

- Я не знаю, - сейчас его лицо выглядит очень даже глупо в этом озарении. Устало откидываю голову, чувствуя затылком металлическую спинку стула.

- Ты не знаешь, - автоматически повторяю, слышу его шаги сбоку. Парень наклоняется надо мной, упавшие волосы (как их еще не остригли?) щекочут шею.

- Я знаю только то, что должен защищать тебя. Я тебя люблю.

- Ты понимаешь, как глупо это звучит? Ты просто следил за мной. А потом тебе в голову ударила тупая идея запереть меня. Почему?

Он пожимает плечами.

- Я знаю, когда приходит опасность. Я чувствую, что твои пальцы все еще болят. Я знаю, что ты уже говорил с Ривьен. Я слышу, как в этой комнате работает камера. Она издает очень тонкий звук, но он бьет мне по ушам, - прошептал сталкер, наклонившись ниже. – Вокруг тебя ходит монстр. Извини, что я не успел его уничтожить.

- Так значит, у тебя было время подумать? – стараюсь не обращать внимания на мурашки по коже. Он кивнул. – И свихнуться окончательно, как посмотрю. Кто тебя ударил? – протягиваю руку, касаясь его щеки там, где темнел синяк.

- Пустяк. Небольшая стычка в первый день.

- Ты не должен пытаться сбегать, понял? Слушай, что я говорю, - не могу удержаться от соблазна дернуть его за волосы, отчего тот морщится. – Обаяй всех. Ты просто ангел, который слегка перенервничал. Исправь репутацию любыми способами, даже если для этого придется трахнуть какую-нибудь охранницу. Я помогу тебе. Ответь: что ты сделаешь, когда окажешься на свободе?

- Я буду с тобой.

- Ты попытаешься ограничить меня?

- Нет.

- Ты будешь мешать мне?

- Нет.

- Ты примешь меня таким, какой я есть, что бы я ни сделал?

- Да.

- Отлично. И не признавайся в убийстве, слышишь?

- Мне приставили адвоката. Он говорит, что надо признаться, потому что все доказано, а я лишь усугублю ситуацию, - протягивает он, недовольно фыркнув.

- Не слушай его. Я докажу, что ты невиновен. Я заставлю их взглянуть на дело по-другому. Ты веришь мне?

- Да, - внезапно он почти смеется и стаскивает меня со стула, крепко обнимая, я едва упираюсь в пол, стоя на цыпочках. Щекотно. Опять щекотно внутри, непонятное ощущение, но почему-то мне не хочется отпихиваться. Пусть это будет ему небольшой наградой, моему будущему личному монстру. Э-эй, зачем он тянется ко мне? Только не слюнообмен… Ну, вполне терпимо, он касается лишь губами. Жестковато, но тепло и приятно. Возможно, стоит и поощрить, слегка приоткрываю рот, ощущаю скользнувший язык, касаюсь своим, по телу будто дрожь проходит. Обычная такая реакция организма на столкновение иммунных систем. В следующую секунду оба вздрагиваем от требовательного стука в дверь. Время кончилось.

- Все запомнил, что я сказал? – упираюсь в плечи, пытаясь заглянуть в глаза. Тот щурится, довольно улыбаясь и кивая. В этом резком освещении его глаза темнее, чем обычно. Да и вообще… Он выглядит каким-то ледяным красавцем, если взглянуть беспристрастно. Хотя несколько упоротым красавцем. Не сомневаюсь, что обаять-то он сможет кого угодно, но вот выгодно ли мне это? Этот его дурацкий выпендреж будет неудобен, если придется скрыться. Но я слишком заглядываю вперед. Меньше планов, больше действия.

- Мне нравится твое имя, - почему-то говорю, лишь бы что-то сказать. Раньше я бы просто промолчал.

- Дурацкое имя, - бурчит он.

Замечаю, что отстраняться мне не хочется, уже успел пригреться, самому смешно. Но я давно не чувствовал такого. Когда меня обнимает Химик, обещая такую же любовь и безопасность, мне страшно и неприятно. Когда это делает сталкер, которого я знаю от силы месяц – мне…

Опять этот стук. Иду я, иду.

- Что он с тобой делал?

- Отвали.

- Я все видела. Да он чуть не изнасиловал тебя! – гневно шипит Химик, сжимая ладони. Мы направляемся к машине, обходя стороной лужи. Водитель уже на месте, демонстрирует откровенно скучающий вид.

- Ничего такого. Мы просто поговорили.

- О чем? – она приближается сильнее, чем следовало бы. Отстраняюсь.

- О его будущем.

Девушка кивает, явно успокаиваясь.

- Его ждет печальное будущее, - хмуро обещает она.

Не вижу смысла ее слушать. Даже за детьми, бегающими по другой стороне улицы, наблюдать интереснее. Им проще, о них заботятся пташки-родители, готовые умереть ради их блага. Прямо как сталкер ради меня. Или Химик. Получается, я беспомощный ребенок? Эта мысль раздражает, но тут же сменяется новой.

Хороший родитель сделает что угодно ради безопасности и благополучия ребенка. Хороший Химик будет слушаться меня во всем, что не касается сталкера.

Я знаю, что мне надо делать.

Шаг 6

На нас смотрят.

- Тш. Просто расслабься, - он нависает надо мной, оранжевая форма раздражает взгляд, но не получается даже зажмуриться.

- Я не могу расслабиться на этом столе.

Уже не вижу его лица – он наклоняется и целует шею. Кусает. Это отдается по всему телу какой-то приятной тупой болью, заставляющей вытягиваться всем телом и глубоко дышать, втягивая запах, витающий в комнате. Что-то острое, возбуждающее, невероятно вкусное. Стол под спиной будто бы жестковат, но это не мешает, даже когда сталкер придавливает меня, разводя ноги под колени. Когда я успел оказаться голым? Нет, когда он это успел?.. Не тратя времени на прелюдии и подготовку, он вталкивается в меня, лишь плотнее прижимая и не позволяя пошевелиться, получается только прогнуться и задрать голову в стоне, который почему-то не прозвучал. Почти не больно, скорее смущающе, а еще я знаю, что откуда-то оттуда, из-за зеркала, за нами наблюдает Химик. И оттого еще приятнее. А-а-аха… Подаюсь навстречу толчкам, прогибаясь и потираясь плотью о его живот, закрытый грубой тканью формы – это ощущение странно сильнее всех прочих. Черт, как же я скучал, даже вернулся сюда просто чтобы опять испытать это.

Каким-то образом мы переворачиваемся и оказываемся на постели, теперь я сижу сверху, но так мне даже больше нравится. Его ладони давят мне на талию, заставляя прогнуться и прильнуть, едва двигаясь и постепенно насаживаясь глубже. Его лицо прямо перед мной – и оно озаряется воистину пошлой улыбкой, смысл которой я не понимаю, пока не чувствую дыхание у себя на затылке. Каким-то образом понимаю – он и здесь, и там, нависает над мной в какой-то животной позе и пытается присоединиться. Толчок – и у него получается, а я кричу и кусаю услужливо подставленную ладонь. Мне достаточно и одного монстра – зачем же их двое? Будто в отместку и они начинают кусать меня за шею и плечи, и вскоре понимаю, что меня не только несинхронно трахают, но и пытаются съесть. Дергаясь, оказываюсь лишь плотнее зажатым между ними и широко открываю глаза от громкого резкого хлопка.

Я в постели, но своей и вполне пустой, если не считать меня и смятое одеяло в объятиях. Дышать все еще тяжело, а фантомные ощущения бегают по коже. Где-то внизу возится Селли, она что-то только что уронила, разбудив меня, и впервые я ей благодарен. Приснилась полная чушь, явно спровоцированная вчерашней встречей. Образы все еще четко стоят перед глазами, кое-что другое стоит не хуже. Черт. Утренний стояк по такой причине еще унизительнее, надо от него избавиться. И я слишком тесно зажал одеяло между ногами, вот откуда это ощущение. Прогнувшись, потираюсь, неровно вздыхаю. Образы расплываются, но все еще ярки, я будто опять проваливаюсь в полудрему и запускаю ладонь в шорты, позволяя мозгу остаться в грезах еще на пару минут. Сам не замечаю, как ритмично толкаюсь, потираясь об одеяло и в такт надрачивая себе, я почти чувствую близость сталкера, словно он прямо сейчас дышит мне в шею, я хочу, я безумно хочу его, хочу эту боль, хочу эту щекотку где-то в животе, хочу знать, что он хочет меня не меньше. Разрядка приходит быстро и ладонь пачкается, я не сдерживаю тихого довольного стона и замираю ненадолго, приходя в себя.

С добрым утром, Остин. Добро пожаловать в новый день, обещающий быть безумным при таком начале.

* * *

Испытывали ли вы по-настоящему детский восторг при слежке? Чувствуя себя незамеченным, подглядывать за выбранным объектом, замечать самые неприглядные его стороны и самые скрываемые, которые никогда не демонстрируются при открытой встрече. Я никогда не пойму, что чувствовал сталкер, когда следил за каждым моим шагом, но сейчас, должно быть, ощущаю нечто похожее.

Парк недалеко от центра города, всего в паре улиц от мэрии. Шум машин, обрывки разговоров и на фоне всего этого жизнерадостный гул детской площадки. В обычное время такой шум начал бы раздражать, но сейчас я слишком сосредоточен поиском вполне определенного маленького лица. Скрип качелей, топот, плеск в лужах от мячей. Вот и она, маленькая племянница негласного капитана присяжных. Ее няня – строгого вида студентка – читает толстый справочник на скамейке. Какая невнимательность. Надеюсь, она часто отвлекается. Наблюдая за ничего не подозревающим ребенком, я отдавал себе отчет, что встаю на скользкий путь. Но чего только не сделаешь ради спокойного будущего.

От холодного ветра мурашки по коже, не оберегает даже плотная толстовка. Для осени еще рановато, куда так спешить? В кои-то веки я вышел на улицу, можно же устроить теплое солнышко в честь такого праздника. Закрыв глаза, не сразу ощущаю легкий толчок по кроссовку.

Мяч. Автоматически беру его в руки, поднимаю голову – ко мне подбежал мелкий пацан, а следом за ним девочка, семью которой я успел досконально изучить. Интернет и люди в нем – великая вещь, особенно если смог обзавестись знакомыми в эти два года одиночества.

- Не теряйте, - бросаю мяч им. Хех, какая-то классическая сцена из фильма получилась. Для полного соответствия с ними еще надо поговорить и посоветовать быть осторожными, бла-бла-бла, но мне пора уходить. Место изучено, мысленный список необходимых вещей составлен.

Подумать только, на что меня толкает глупый сталкер. Поневоле, но он все равно виноват. Я чувствую ломку без него, признаться, еще ничье отсутствие не действовало на меня так угнетающе, смешивая мысли и провоцируя на столь скользкие шаги. Ломка… Да, именно так лучше всего можно описать мое состояние. Я хочу увидеть его, я хочу знать, что он все еще подчиняется мне. А вдруг он заведет там друзей и забудет про меня? Таки переспит с охранницей и привет, Остин, это моя новая семья. Фырчу, приложив к лбу ладонь. Что за идиотские мысли? Он зверь. И этот зверь полностью предан мне, узнать бы только, почему.

Будучи невольно изолированным, я нечасто сталкивался с нормальными человеческими эмоциями – истеричку-химика в расчет не беру. А чтобы эти эмоции были направлены на меня – тем более редкость.

…До этого дня.

- Киднепинг? – выражение лица Ривьен трудно передать словами. – Да ты с балкона рухнул! Просто скажи, что ты пошутил, хорошо?

- Нет, - терпеливо скрещиваю пальцы. – Это единственное на настоящий момент, что позволяет обойти Химика и повлиять непосредственно на расследование.

- Но это незаконно, - она почти лепечет, дергая провод наушников. Я застал ее в комнате за компьютером, даже дверь не была заперта. Интересно, каково ей теперь постоянно быть дома одной?

- Зато необходимо, остановимся на этом, - вытаскиваю из объемного пакета, притащенного с собой, несколько листов бумаги, где набросаны кое-какие схемы.

- Почему именно она?

- Наконец-то ближе к делу. Смотри, - демонстрирую распечатку, напоминающую генеалогическое древо. Наскоро набросал это перед приходом. – Это наша девочка. Довольно поздний ребенок. Вот ее мама. А вот старшая сестра ее мамы, которой мы и будем предъявлять требования.

- И что может сделать какой-то присяжный? Они просто выносят приговор.

- …А вот теперь взгляни сюда. Кто тут муж ее покойной родственницы? И кто его сын, что еще более важно.

Пару секунд Ривьен хмурится, всматриваясь в фотографию, в имя под ней.

- Это случайно не…

- Алекс Грей. Тот, кого нашли в вашем подвале. Интересно получается, да? Я уверен, что его отец-капитан и давит на следствие, лишь бы поскорее засадить убийцу сына. Селли наверняка промыла ему мозги на этот счет, и улики он даже не стал перепроверять. Но если ему намекнет об этом родной человек и хороший друг, то у нас появится шанс. Или будет присылать пальцы, - последнюю фразу говорю нарочито буднично, пожимая плечами. Ривьен так смешно реагирует – краснеет от гнева, потом бледнеет и отворачивается. Думай, девочка, твоя помощь мне будет нужна. Должно быть, в школе вас не учили, как решать подобные дилеммы.

- Ты так серьезно подходишь ко всему этому, - наконец отзывается она. – Так хочешь спасти бро.

- Есть такое.

Посомневавшись, Ривьен встает и направляется к шкафу, где роется на верхней полке. Достает небольшую коробку и отдает мне. Все это происходит в тишине и какой-то почти торжественной атмосфере. Немного неуверенно принимаю коробку – та оказывается тяжелой, внутри что-то перекатывается и шелестит.

- Что это?

- Это табу, - серьезно отвечает она. – Потом посмотришь, не здесь. Тетя Оушен когда-то разрешила забрать это. А теперь говори, что я должна делать?

- Во-первых, одолжи мне его мотоцикл. Я умею водить, - отставляю пока коробку в сторону, но мне уже хочется туда заглянуть. Терпение, Остин, терпение.

- Хорошо. Что дальше?

- Во-вторых здесь недалеко есть брошенные дома, так? Они так и не арендованы, а прежние владельцы съехали, объявив о продаже.

- Откуда ты все это узнаешь? Ну да, так и есть.

- Обыщи их. Найди тот, где легче и удобнее будет спрятать ребенка. И чтобы там было потеплее. Постарайся, чтобы тебя никто не заметил. И третье…

Вытряхиваю то, что принес в пакете, замечая, как удивленно округлились глаза Ривьен.

- Ты… - она внезапно усмехается, но тут же прикрывает рот ладонью. – Казалось бы, куда уж дальше удивлять, но у тебя получается.

- Ну, - разворачиваю платье Селли, утащенное из гардероба, из складок выпадает парик. – Да, я такой. А ты художник. Сделай из меня мою сестру.

- Я не художник. Я изобретатель, - важно отзывается она и уже довольно деловито поднимает мое лицо за подбородок, рассматривая. – Черты смягчить, тут слегка порисовать, макияж, вот парик бы надо слегка завить. Кстати… - она выпускает меня. – Вы удивительно похожи. Как близнецы, а не как двойняшки.

- Обычное генетическое совпадение.

- А еще тебе придется немного менять голос. И по телефону, так? Я настрою программу, чтобы он слегка повысил тембр, тогда получится совсем как у твоей сестры и…

- Он должен выглядеть измененным.

- Тогда сделаем голос Химика, а потом его изменим. Тебе придется много болтать, чтобы все получилось как можно лучше.

Пусть это всего лишь примерка, но она не менее важна. Я должен попробовать вжиться в шкуру сестры, выглядеть как она и быть неотличимым хотя бы с расстояния нескольких метров. Пока она пристраивала на мне парик, придирчиво что-то поправляя, рассматриваю забинтованные пальцы. Наверное, повязку можно снимать, да и неудобства я там больше не чувствую. Хотя бы на то время, когда я буду изображать Селли, от такой детали надо избавиться. Ривьен прерывает молчание:

- Ты странный. Но почему-то я начинаю верить, что все получится, что бы ты там ни придумал, и мы спасем бро.

Впервые за время знакомства я вижу ее такой веселой. Видимо, для хорошего настроения человека достаточно увлечь важным и интересным делом.

- Кстати, шина тут никаким боком не к месту, - озвучивает она вскоре мои мысли. – Мы можем снять прямо сейчас, я и мазь принесу на всякий случай.

Киваю, она куда-то ненадолго уходит. Слушая ее топот по лестнице, невольно улыбаюсь. Кажется, у меня действительно появился друг. И от этого становится немного теплее.

* * *

Вот я и дома, в полном одиночестве – сестра опять где-то пропадает, да я и не против. Сейчас больше всего мне нужна тишина. Сижу на постели, все еще не решаясь открыть коробку размером будто из-под обуви. Сбоку заклеено скотчем.

Такое чувство – как на Рождество перед кучей подарков, только и ждущих, что их развернут. Перерезаю прозрачную ленту канцелярским ножом, с предвкушением открываю, будто вот-вот узнаю какую-то страшную тайну

…Э-э? И что это?

Вынимаю оттуда какой-то старый бинокль в пакете, достаю. В пазах видна старая грязь, кое-где царапины и потертости. Ремешок в одном месте заляпан чем-то жестким и бурым. Ерунда какая-то. Что здесь еще? Перчатка – явно женская, тоже завернута в плоский пакет. Знакомый дизайн – когда-то Селли носила такие же. Они вошли в моду несколько лет назад, полосатые с складками.

Блокнот. Уже интереснее. Освобождаю его от целлофанового плена, с любопытством открываю. Маршруты, наброски улиц, кое-где отмечены названия зданий. Цифры, даты. Какие-то мелкие забавные рисунки на полях. Судя по датам, этому блокноту почти шесть лет. Всматриваюсь в закорючки, схемы, карты, пока не понимаю, что это настоящий дневник слежки.

Переворачиваю страницу. На весь лист нарисована девочка лет четырнадцати на вид. Довольно неплохо нарисована, вид со спины. Школьная форма – такая же, какая была на мне. Но это не Ривьен, точно. Ее одноклассница? Одна рука опущена, другая согнута – видимо, держит ремень сумки. Кисть опущенной руки полосатая. Беру ту перчатку, рассматриваю подробнее. Как я сразу не заметил? Грязь и бурость, которая теряется на фоне черно-зелено-красных полос. Ткань давно потускнела и затерлась.

Откидываюсь на постель, задумываясь. Это была почти такая же слежка, как и за мной – разве что кончилась она явно печальнее. Сталкер был таким всегда, но что случилось много лет назад? Он даже не упоминал ничего такого. Запускаю руку в коробку, достаю несколько листов в файле.

Насколько я могу разбираться в официальном языке, на некую даму среднего школьного возраста было совершено нападение в парке. Несколько молодых людей «под кайфом» избили ее битами до смерти. Битами. Кстати, вот и фотографии. Все – ксерокопии, но довольно качественные. Знакомая бита. Такой я однажды чуть не размножил голову одному извращенцу. И этих бит – пять штук, по одной на человека. Изъяты все, кроме одной, потерянной владельцем. Да-а, потерянной. Неужто наш сталкер был среди тех, кто приложил к убийству руку? Нет, имя его упоминается только как свидетеля, вызванного на допрос.

Последнее, что остается в коробке – маленькая кассета. Где-то был у меня старый плеер специально для таких. Спрыгиваю с постели и заглядываю под нее. Совсем все запылилось, наскоро протираю платком, включаю в розетку. На всякий случай подсоединяю наушники.

Тихое шуршание магнитной ленты, обрывки звуков. Голос зазвучал резко, будто у записи убрали начало. Но это неважно. Замерев, прижимаю наушники плотнее, стараясь не упустить ни слова.

Шаг 7

- Пятнадцатое июля, **** года, пациент Ф**** Саммерс, депрессивное расстройство, запись начинается.

- Обязательно было проговаривать это?

- Так делается на каждом приеме. Потом эта запись будет отдана вам.

- Все равно неприятно это слышать.

- Что именно?

- Имя.

- Оно вам не нравится?

- Оно дурацкое.

- Хотите поговорить об этом?

- Я хочу отделаться от этого и уйти домой.

- Нам придется долго говорить, Саммерс. Я буду тогда называть вас по фамилии, не против?

- Нет.

По стене прошла едва заметная дрожь – мимо дома проехал грузовик, что на секунду отвлекло от звучащего в ушах диалога. Я считал, что там будет что-то вроде допроса, но все оказалось еще интереснее.

- Как вы считаете, что могло быть причиной вашего состояния?

- Меня к вам направили оттуда. Вы не можете не знать.

- Нам будет легче, если вы сами расскажете то, что чувствуете. Официальные данные не всегда правдивы.

- Будет легче нам или вам?

- Простите?..

- Вам платят за то, чтобы убалтывать меня и отвлекать от…

- Пожалуйста, сядьте на место.

- …

- Вы агрессивны больше, чем обычно.

- Откуда вам знать, какой я обычно?

- Ваши родители и сестра описали обычное поведение. Вы были хорошим, но грубоватым человеком. Однако после того дня…

- Это был странный день.

- Если хотите, можете выпить воды. Итак, что вы можете рассказать о том дне?

- Я не хочу о нем говорить.

- Рано или поздно придется, а здесь вас никто не услышит.

- То есть вы не человек?

- Это моя работа, и я связана законом неразглашения.

- Почему бы вам не заняться своей работой и перестать лезть по первому гавку моих родителей? Я ухожу.

- Постойте.

- Я сказал, что я ухожу.

Как-то непривычно слышать такой знакомый голос с совершенно другими интонациями. Семнадцатилетний сталкер обладал довольно скверным характером, глумливо-мрачным голосом – или же это следствие упомянутой «депрессии»? Последняя фраза прозвучала сдавленным рычанием загнанного в угол зверька, а от звона разбившегося стекла я вздрогнул, будто это произошло в паре метров от меня. Бросил стакан? Как-то… истерично. Это совсем не тот сталкер, которого я знаю. Немного проматываю и, видимо, попадаю на следующий день.

- Вчера вы ударили сестру. Это правда?

- Я не хотел. Просто сорвался.

- Из-за чего?

- Она сказала, что я виноват. Что я плохой человек. Видимо, это так.

- Если бы вас там не было, преступники не были бы пойманы. Вы опознали их и помогли свершиться правосудию. Что же вас беспокоит?

- Я не смог помешать.

- Это инстинкт самосохранения. Вы сами могли быть убиты.

- Я мог напугать или типа того. Но уже неважно, не хочу про это говорить.

- Вам станет легче.

Неразборчивое бурчание и пауза.

- Как долго вы следите за людьми?

- Давно.

- Насколько давно?

- Это так важно?

- Возможно, это поможет нам разобраться.

- Вам, а не нам. Ну… Я помню, как мне подарили бинокль на десятилетие. Я просто смотрел на все подряд, но на людей смотреть оказалось забавнее всего.

- Продолжайте.

- Ну, понимаете, когда они думают, что их никто не видит, то ведут себя… естественнее. Помню, какая-то расфуфыренная дамочка тайком ковыряла в носу. А наш учитель пинал банки по асфальту, как ребенок. Соседские дети, которых считали идеалом послушности, резали лягушек и скармливали кошке.

- И это все вас привлекало?

- Мне нравилось знать и видеть то, что не видят другие. В этом есть какое-то свое удовольствие. Меня так никто и не заметил.

- А потом?

- Потом я решил, что еще веселее наблюдать за одним человеком. Узнать его полностью, не распыляя сил на многих... Это казалось игрой.

- И чем это закончилось?

- Сами знаете.

- Я знаю совсем немного.

- И действительно хотите услышать?

- Да.

- Ну… Джослин. Ее так звали. Она была одноклассницей Рив, и я решил, что за ней легче всего наблюдать.

- Какой она была?

- Обычной внешне. Знаете, типичная такая школьница. Бегала за парнями, неплохо училась.

- Но это все было только внешне, не так ли?

- Да.

- Что же вы увидели?

- Ну, ничего необычного, в принципе. Она часто сбегала из дома по ночам, гуляла в не очень хороших компаниях. Была не таким уж хорошим ребенком, какой считали ее взрослые. Мне стоило больших усилий скрываться в «злачных» местах по ночам.

- Похоже, вам весело об этом вспоминать.

- Очень весело. И в ту ночь она пошла в совсем уж стремное местечко. Как я понял, ее туда пригласили на свидание.

- Вы и подслушивали разговоры?

- Нет, но часто заглядывал к ней домой. Возле окна удобно растет дерево. Так вот, я шел следом, а потом она столкнулась с какой-то компанией. Я решил, что это ее друзья. Спрятался за фанерными листами возле стены. Оттуда я мог все видеть, меня же заметить было трудно. Однако это не были ее друзья. Ну и дальше вы знаете.

- Вы так и не сказали, что чувствовали в тот момент.

- Когда ее избили, потом по очереди оттрахали и под конец проломили череп битой?

Не выдерживаю и ставлю на паузу, уж слишком жизнерадостные интонации появились на последних словах, вызывая мурашки по коже. В голове будто кипяток пролился, какие-то мысли спутались, какие-то прояснились, но я чувствую только одну эмоцию – гнев. Значит, в сталкерской голове прочно закрепилась какая-то левая девка, которую он видит на моем месте? Какая нелепость, какое унижение. Это хуже любой измены, потому что он явно с самого начала не воспринимал меня как человека. Просто замена в девчоночьей юбке. Может быть, его и спасать теперь не надо? Я же ему не нужен, в таком случае он очень искусно врет. Желая ему доверять, я просто узнал кучу лишнего, бесит, это просто бесит, но бросать на полпути такие планы глупо, я уже настроился на то, чтобы избавиться от Селли.

Раздраженно вытаскиваю кассету, рассматривая. Ни одной пометки о том, где это записывалось, нет, но заметно, что не прослушано и половины ленты. Что же дальше, интересно. Преодолевая внезапную неприязнь, проматываю куда-то на последнюю четверть и попадаю прямо на начало очередной записи.

- Шестое августа. Первая встреча после перерыва в две недели. По информации от родственников наступило улучшение в поведении, прежних депрессивных симптомов не проявляется, однако пациент все еще не желает говорить с ними о возможной причине.

- Вы все так же проговариваете все вслух?

Как мило, он уже куда ближе к тому человеку, которого я знаю. Голос перестал быть грубым, малейшая издевка исчезла, парень явно улыбается. Странно, но я уже не чувствую волнения при его звуках, только злость. Я вытащу тебя оттуда хотя бы для того, чтобы вернуть все пережитое с процентами, гребаный лжец.

- Как ваша жизнь сейчас?

- Все прекрасно. Правда, пришлось бросить капоэйру. Голова последнее время часто кружится.

- Вы ходили к врачу.

- Неа. Неохота. Это всего лишь бессонница, ничего серьезного.

- Возможно, вы захотите поговорить о Джослин?

- Кто это?

- Та девушка, которую убили у вас на глазах.

- А, да. Я видел что-то подобное, просто не знал, как ее зовут.

- А саму ее вы помните?

- Откуда? Я видел ее от силы пару раз, вроде она училась в одном классе с Ривьен.

Он начал притворяться еще лучше? Если он был таким тогда, то за столько лет ничуть не изменился, продолжая верить в собственное вранье и убеждать в этом других. Серьезно, я почти поверил, что ему есть до меня дело, а тут я просто под руку попался. Недавний с ним разговор уже трудно вспомнить, но даже там он наверняка врал.

Хлопок двери. Я теряюсь, не сразу соображая – то ли это часть записи, то ли мое воображение решило подшутить, но ни то и ни другое, это вернулась Селли. Быстро выключаю плеер и сматываю наушник. Разумеется, сестра сюда не зайдет, но лучше перестраховаться и смыться пока что… да хоть к Ривьен. А, нет, уже поздно. Хотя когда раньше это мешало? Слушая, как где-то на первом этаже ходит Химик, я незаметно для себя задремал.

* * *

Нет зрелища лучше, чем безлюдные кварталы, полные построенных, но еще не проданных домиков. Иногда сюда приезжают потенциальные покупатели, но долго не задерживаются, обойдя пару зданий и полюбовавшись садиками. Владельцы тоже не появляются, охраны толковой нет, так что мы с Ривьен вполне успешно ходим между участками, обсуждая преимущества одних над другими. Здесь достаточно близко к дороге, зато здесь удобнее и просторней. В каком-то из зданий мы остановились, решив, что оно самое удобное.

Дата добавления: 2015-08-13