День 10 6 страница

Расстегиваю давно ставшие тесными джинсы, немного приспускаю, как и белье, выпрямляюсь на коленях и нагибаю пленника, заставляя прогнуться в спине, а ртом оказаться на уровне моего члена. Не могу удержаться, чтобы не зарыться пальцами в мягкие русые волосы в этот момент, дергаю к себе и ощущаю, как головка задевает о прохладный край фиксатора, двигаю ближе, он пытается оттолкнуть плоть языком, но это чувствуется так… Не замечаю, как издаю сладостный стон, подаюсь уже сам вперед и ощущаю стенки его рта, где уже скопилась слюна. Язык все еще прижимается к коже и извивается, давит, когда упираюсь в горло. Так горячо, тесновато и хорошо… Чуть склоняюсь, опираясь о его поясницу, надеюсь, ему удобно, короткими толчками имею в жаркий рот, изредка слыша возмущенные выдыхающие звуки, вскоре становящиеся выше и чувствительнее, особенно когда опять тяну за провод – уже медленнее, аккуратнее, отпускаю и опять тяну, каждый раз он как-то особо пошло прогибается в поясе и разводит шире бедра, скользя коленями по постели. Запускаю ладонь ниже, потираю промежность и ниже, слегка надавливаю пальцами и опять поглаживаю. В какой-то момент всем телом тот-кого-я-люблю замирает, пальцы на руках напряженно замирают, запястья натягивают шнур, а язык как-то особо пошло скользнул по моему члену, заставляя сделать еще один толчок – глубже – и кончить с негромким стоном. Он дрожит всем телом и только через несколько секунд удовольствия смутно соображаю, что он давится. Торопливо отстраняюсь, отстегиваю кожаные ремешки – кольцо тут же выплюнуто на пол, а по губам и подбородку стекает смесь слюны и спермы. Тяжелое шумное дыхание, откашливается, потом как-то незнакомо щурится, поднимая глаза на меня, слегка откидывается назад и опирается ладонями о постель, широко раздвинув колени. Его живот слегка запачкан белым, как и постель, но плоть не опала, как, впрочем, и у меня. Смотрит на меня, потом вниз, елозит ногами. Вспоминаю про игрушку в нем и отключаю, сдуваю наполовину, а потом вытаскиваю. От растягивания парень упирается ногами в простынь и собирает ее складками, падает на спину и наконец громко вздыхает, когда оказывается пуст. Облизывает запачканные губы, потом косится на меня и переворачивается на живот, прогибаясь и поднимая бедра, упирается в постель плечами и щекой, все еще как-то спокойно и затуманено наблюдая за мной. Намек понят, возбуждение накатывает с новой силой. Его отверстие скользкое и уже немного растянуто – идеально для проникновения. Мягкие внутренние стенки с готовностью обволакивают меня, плотнейше сжимая и даже подаваясь толчками навстречу. Наклоняюсь, целуя плечо, парень жмурится и громко, стонуще вздыхает от каждого глубокого движения, на простыни виднеется влажное пятно от слюны. Проскальзываю рукой по его животу вниз и обхватываю член, лаская в такт учащающимся толчкам, пока тот не кончает, совершенно по-животному похотливо прогибаясь и насаживаясь сильнее. Наверное, можно вечно трахать это странное, но такое милое создание. Целую и лижу его шею, между лопатками, пока и сам не тону в оргазме, кусая бледное худое плечо, оставляя красный характерный след – а потом и засос поверху. Стараясь отдышаться, прижимаю его к себе, что-то шепчу, но уже не помню, что. Люблю, как же я тебя люблю.

05.05

За окном уже смутно светает, продираю глаза, все еще находясь в усталой, опустошенной полудреме. Тот-кого-я-люблю приткнулся рядом, его руки уже развязаны – успел позаботиться перед тем, как уснуть. Самое приятное, что он обнимает меня, дышит ровно и расслаблено, будто ребенок. Словно не было ничего совсем недавно. Наверное, когда он придет в себя, то будет ненавидеть меня, впрочем, как всегда. Скорее ощущаю, чем слышу, движение недалеко. Котенок гоняет упавший на пол воздушный шарик. Кажется, у нас был свидетель.

Засыпаю опять, искренне надеясь, что на этот раз проснусь не от удушения.

??.??

Тяжесть на животе и груди, тянущая боль в голове, чье-то нетерпеливое фырканье. Все еще сонный, приоткрываю глаза и, как в прошлый раз, обнаруживаю того-кого-люблю сидящим на мне. Ну, на этот раз он хотя бы не душит меня. А грубовато тянет за прядь волос, намотав на палец.

- Проснулся, урод, - удовлетворенно констатирует, выпустив волосы.

Киваю, его тон кажется мне забавным. Еще мрачнее, чем обычно, но все так же мило. Приподнимаюсь на локтях, чтобы потом обнять его, но оказываюсь опять прибит к полу – его рука упирается мне в грудь.

- Гребаный педик, - продолжает он, почти шипя. – Если ты еще раз трахнешь меня против моей воли, я отрежу твое достоинство, пока ты спишь, и запихну тебе в рот.

- Ты был совсем не против, - сонно отзываюсь, подкладываю ладони под голову, рассматриваю его. – Надо отвести тебя потом в душ.

Признаться, я удивлен его реакцией. Хотя, ему мог присниться плохой сон, вот он и бушует. Он же безобиден, мой маленький замкнутый пленник.

- Заткнись, - его палец упирается мне в грудь, надавливая все сильнее и больнее, потом наверняка будет синяк. – За развращение этого невинного тела ты заплатишь отдельно, - каким-то странным величественным жестом он прикладывает руку к своей груди при этих словах, презрительно щурясь.

Немного оторопело смотрю на него. Может, я все еще сплю?

- Ах, да.

Он заносит ладонь и отвешивает мне хлесткую пощечину.

В голове звенит. Недоверчиво касаюсь пальцами щеки, кожа горит и запоздало начинает болеть. Пару секунд вникаю в происходящее и слышу его голос над ухом:

- С добрым утром.

15.15

Масло на сковороде шипит и ухитряется брызнуть на руку, когда кидаю туда креветки. Облизываю запястье, быстро забываю про это и продолжаю помешивать содержимое. Запах по помещению распространяется своеобразный и очень вкусный – уют в чистом виде. Сбоку на столе пыхтит рисоварка, а позади на кухонном уголке расположился тот-кого-я-люблю, закутанный после ванной в полотенце – и только в него. Ноги его за щиколотки стянуты до тридцати см мягкой, но прочной лентой, поэтому за побег я не опасаюсь. Да и он наверняка понимает, что я предпринял все возможные меры. Но, признаться, меньше всего сейчас я думаю о подобных вещах. Слишком сейчас спокойно и хорошо. Вспышка утреннего гнева моего пленника прошла быстро, и я вполне успешно отволок его купаться, всего пару раз почти получив пяткой в нос. Хотя он будто стал… развязнее? Вот и сейчас вполне нахально сложил лодыжки на стол, сверкая бледной кожей с едва заметными золотистыми волосками. Портит их только сетка царапин.

- Убери ноги со стола, - вздыхаю, хмурясь в его сторону.

- Мне и так удобно. Чем тебе не угодили мои ноги? Они чистые, даже пола не касались, - меланхолично отзывается он. Немного растягивает слова, даже интонация слегка поменялась. Хотя он редко говорит со мной просто так.

- Прекрасные ноги. Но не надо ими светить, - ворчу, отводя взгляд, но опять оборачиваюсь на движение. Тот-кто-принадлежит-мне закинул ногу на ногу, насколько позволяла лента, но с места не сдвинулся.

- Хочется закинуть на плечи, изврат? – почти пропел он, в упор наблюдая за мной. – Ты скажи, я пойму. Хотя не гарантирую, что тебе это можно. Я слишком чистый сейчас для такого мерзкого гомика как ты, - краем полотенца он вытирает волосы, сейчас многие прядки забавно стоят торчком от этого.

Вспыхнув, чуть резче дергаю за ручку сковороды и опять обжигаюсь каплями масла. Да черт… Смачиваю тряпку и прикладываю к запястью, колющее ощущение быстро проходит, но потом останутся красноватые пятнышки. Кстати, след от пощечины все еще красуется у меня на лице, сойдет через пару часов. Иногда касаюсь этого места и все еще не верю, что тот-кого-я-люблю мог так вспылить.

Оставляю смесь томиться, закупорив крышкой, потом направляюсь к парню. Он слегка удивленно смотрит на меня и, кажется, готов уже что-то съязвить, но я подхватываю его ноги под колени и слегка приподнимаю над столом.

- Все же не надо, - целую немного ниже колена и опускаю на мебель. Тот-кто-принадлежит-мне густо краснеет и что-то неслышно ворчит, подбирая ноги под себя и плотнее запахиваясь в полотенце, косится на меня уже с любопытством. Думает, что это не заметно, как же мило. Сажусь пока на стул с другой стороны, вспомнив кое-что.

- Ты говорил, что окончил школу совсем недавно? Но тебе уже 21, - начинаю, пододвигаю к нему чай.

- Это долгая и неинтересная история, - равнодушно отзывается он. – Что ты туда подсыпал?

- Только сахар.

- Сойдет, - утыкается в чашку, всем видом давая понять, что нет настроения продолжать эту тему. Зато мне становится любопытнее.

- Ты не выглядишь на такой возраст. Мне казалось, тебе и восемнадцати нет.

- Так ты еще и педобирище? Западаешь на милых мальчиков, как тебе не стыдно, - он мурлычет, почти не отрываясь от чая.

- Я никогда не западал на мальчиков, - немного раздражаюсь. Кого угодно доведут эти постоянные обзывательства.

- О, так я какой-то особенный? Перекорежил ориентацию несчастному парню? Какой я плохой, - пленник фырчит, закатив глаза. Наверное, я никогда до него не достучусь.

- Я люблю тебя.

Он реагирует мгновенно:

- С какой это чести, а? Ты подглядывал за мной, хотел трахнуть, но не более того, нет, - кивает своим выводам, допивает чай и отставляет кружку на стол. – Долго еще? Я голоден.

- Я сам не знаю, почему. Но я мечтаю, чтобы ты был счастлив, - терпеливо продолжаю. – Еда будет через полчаса, - добавляю вполголоса, обернувшись на плиту.

- Ты опять говоришь эту чушь. С чего ты взял, что я несчастлив? – он почти стонет, схватившись за голову. Немного неловко это получается из-за свежей шины на пальцах, но достаточно трагично.

- Потому что ты ненавидишь всех, кто тебя окружает, - эта мысль давно вертится у меня в голове. И я оказываюсь прав – он медленно кивает и смотрит на меня с каким-то новым выражением, замирая.

- А еще почему?..

Пожимаю плечами, я действительно не знаю. Тот-кто-принадлежит-мне разочарованно выдыхает и медленно выпутывает пальцы из волос.

- Больше всех я ненавижу тебя. Почему мне приходится зависеть от такого влюбленного придурка? Ты же ненормальный, псих, мало ли что тебе придет в голову. А вдруг ты решишь заделать мне ребенка!?

Здесь он явно переигрывает. Стараюсь дышать глубоко. Он что, просто пытается вывести меня из себя? Но тогда он лишится еще пары пальцев.

- Я не сделаю ничего, что причинит тебе незаслуженную боль, - тщательно подбирая слова, отзываюсь я.

- Ты насиловал меня, и не единожды. Что скажешь в свое оправдание? – его губы слегка скривились.

Молчу, ощущая, как заливаюсь краской. Тут нечего сказать, это только мой проступок. Хотя я ничуть не жалею о каждом из них, о чем так и сообщаю ему.

- Изврат-садист, - тут же расплывается в ехидной улыбке. Предпочитаю не отвечать, дабы не провоцировать новую волну оскорблений, проверяю карри, на миг отшатнувшись от пара. Пробую, добавляю специи – лишь бы не оборачиваться.

- Мне скучно, - он вскоре подает голос. – Здесь даже нет кошака. Куда он делся?

- Он спит на моей постели.

- Изменщик, - вздыхает. – Я хочу гладить что-то мягкое. Ты сойдешь.

- При чем здесь я? – удивляюсь его логике.

- Я про голову. Волосы. Иди сюда. Никуда твое адское варево не уплывет.

Подхожу и слегка склоняюсь. Слышу его возмущенное фырчание.

- Я не собираюсь тянуть руку.

Опускаюсь коленями на пол, он пододвигается и сосредоточенно наглаживает меня по волосам, о чем-то задумывается.

- И впрямь мягкие. Хотя с кошачьими конечно не сравнить, - делает своеобразный вывод, запускает пальцы в пряди, перебирая. – Ты знаешь, что такое «пэт»?

- Неа, - признаться, блаженствую. Это невероятный кайф, не говоря уже о том, что первый раз, когда пленник прикоснулся ко мне без враждебности.

- Ну и хорошо, - сжимает пальцы, чуть подтягивая к себе. – Неужто ты действительно так преданен мне?

- Безгранично, - бормочу, разомлев. Даже странно, какой эффект могут иметь более чем невинные на первый взгляд прикосновения.

- Но не выпустишь отсюда? А если я попытаюсь убежать? – потянул за прядь волос, тут же опять начав гладить.

- То я убью тебя, - расслабленно улыбаюсь.

- Странная у тебя любовь. Ну и пофиг. Я хочу расслабиться, а ты и так уже на коленях. Киса, - последнее слово протягивает будто бы насмешливо. Словами не передать, как он очарователен в своей наглой самоуверенности в такие моменты.

Возможно, я допускаю ошибку, развязывая его ноги, но он не реагирует на это так резко, как я ожидал. Не вскакивает и не убегает, а просто пододвигается, так и сидя на креслообразной угловой гарнитуре, раздвигает ноги и слегка сжимает бедрами предплечья, притягивая меня за волосы. От такого самоуправства я готов вспылить, но тут же вспоминаю, кто перед мной. Самое безобидное и одинокое существо на свете. Я не могу допустить, чтобы ему стало скучно.

Тем не менее пытаюсь отстранить его ладонь от волос, за что получаю по макушке.

- У кис нет рук. У них есть только язык и мурлыканье, - довольнейшим тоном поясняет он. – И мягкая шерстка, - неожиданно ласково продолжил гладить и подталкивать ближе.

- И кто из нас извращенец? – хмыкнув, упираюсь ладонями в обивку. От движений с парня успешно слезло полотенце и он предстал во всей наготе. Знаете, я бы действительно не дал ему больше восемнадцати, он довольно хрупок на вид, и, как бы подобрать слово… невинен, именно так он выглядит. Тем контрастнее ощущается его поведение порой. А мелкие многочисленные порезы на теле с некоторых пор придают ему вид еще более двусмысленный.

- Если не хочешь, то я и не заставляю, - он фырчит и отводит взгляд в сторону. – Больно надо. Хотя я даже молчу о том, что ты сотворил со мной вчера, извращенный ублюдок. Аа…

Я тоже молчу об этом, это только моя вина, что я не удержался в пылу. Однако это оказалось так приятно, неудивительно, что он теперь хочет того же. Влажно облизываю его плоть, посасываю, пока тот не встает эрекцией, чувствую на языке тот слегка солоноватый привкус и продолжаю тереть и ласкать по всей длине, пока не забирая в рот. Пленник не сдерживается, довольно постанывая и горячо дыша, кажется, ему доставляет особое удовольствие сам факт всего происходящего, но я совершенно не против. Если ему это нравится – это нравится и мне.

- Все же длинные волосы чертовски удобны… - слышу его слегка охрипший от возбуждения голос. Он запускает руки в волосы, оттягивает почти белые пряди, потом надавливает на затылок и чувственно выдыхает, когда проталкиваю в рот его член. Настолько чувственно, что мурашки по телу пробегают. Плотнее обхватываю губами и посасываю, забираю глубже и потираю языком, чувствуя, как скользкая от смазки головка упирается в небо. Спустя пару секунд обнаруживаю, что он крепче давит на голову и фактически насаживает глубже, низко выдыхая и издавая совершенно пошлые негромкие стоны. Ненадолго прервавшись, он пару раз вздохнул, восстанавливая голос.

- А у тебя приятный рот… Частая практика, шлюховатая киса?

Зато кое-у-кого рот очень даже грязный. Слегка сдавливаю головку зубами и слышу возмущенное шипение, впрочем, быстро становящееся приятным, когда зализываю место «укуса». Вообще-то я просто стараюсь копировать то, что делали некоторые любовницы, но если тебе не нравится…

Давлюсь, когда рот заполняется чем-то густым и скользким у самого горла, рефлекторно глотаю и по уши краснею, соображая, что это было. А на вкус… Вопреки ожиданиям, довольно безвкусно, только слегка пряно. Пряно и пресно одновременно, даже описать трудно. Отстраняюсь и подтягиваю салфетку со стола, тут же получаю удар по кисти.

- У кис нет рук, - напоминает тот-кто-принадлежит-мне. – Тем не менее ты же не оставишь меня ни на каплю грязным?

Что ж, упиваться унижением, так упиваться. Хотя постойте, какое унижение – это же тот-кого-я-люблю. Слизываю с плоти все подтеки, потом провожу пальцем по губам и собираю языком остатки спермы и с них. Все это время парень наблюдает за мной помутневшим и блаженным взглядом, его скулы пылают, а дыхание глубокое и ровное, он почти пришел в себя. Не могу удержаться – поднимаюсь и целую его в губы, проникая языком и касаясь его внутри, на секунду он даже отвечает, но быстро отпихивает от себя руками и ногами.

- Ты мне только что отсасывал, какие тут поцелуи? – громко возмущается и запахивается в полотенце, опять устраиваясь в дальнем конце уголка. – Мне уже гораздо лучше. Отвали.

Отворачиваюсь и упираюсь руками в столешницу возле плиты. Не хочется попадаться к нему на глаза со своим смущением. Черт возьми, я же никому никогда такого не делал, только ему, и до такого… Трогаю губы, что-то неслышно ворчу. До этого я просто играл, но уж точно не ожидал, что меня элементарно отымеют в рот. При моем же абсолютном согласии.

- Неужто я лишил тебя девственности? – фырчит с дивана мой наблюдательный пленник. Не отвечаю, проверяю карри – оно готово. И рис тоже, вожусь с сервировкой стола. Тарелки сюда, салфетки, чашки…

- Кисы не говорят? – он довольно ехидно усмехается. Может, если я опущу ему на лицо тарелку с горячим рисом, это его успокоит? Впрочем, это излишне. Воспитательные методы можно найти и погуманнее, вот пальцев у него еще 18 штук есть. И два глаза. Просто… Я немного растерян.

23.42

Остаток дня прошел спокойно. Пленник больше не шумел и не пошлил, опять вернувшись в спокойное флегматичное состояние. Я даже спрашиваю – не приснилось ли мне это? За это время успел пройти небольшой вечерний дождь, последнее время они часты.

В соседнем доме неестественно шумно. Пытаюсь вглядеться через балкон, но дверь на него у С. С. заперта и задернута шторами. Но я точно слышу громкую музыку и чьи-то голоса. Может, на улице пойму? Все равно надо вынести мусор. Пара непрозрачных пакетов, да уж, с появлением нового сожителя мусора стало немного больше. Зажигаю внешнюю лампу на крыльце. Можно было давно поставить на автовключение фонари, но каждый раз лень возиться с ними. Шоссейные тоже дают свет, но более тусклый и будто пыльный.

Спихиваю пакеты в мусорку, на минуту так и замираю, задумавшись. Итак, он живет у меня уже 10 дней. За это время он все же изменился, и, думаю, в хорошую сторону. В любом случае он уже не ненавидит меня, как говорил поначалу. Однако он принес и загадки. Во-первых, странный возраст. Здесь есть пара неувязок – может, поинтересоваться у С. С.? Но как же это сделать, не вызывая подозрений. А так же психиатр. Если тот-кого-я-люблю чем-то болен, то я должен найти способ ему помочь. Меньше всего я хочу, чтобы он страдал в одиночестве. Это худшая вещь на свете сразу после скуки. Одиночество…

- Тебе одиноко? Извини, я не расслышала, что ты там бормочешь, милый, - как чертик из коробки сзади выпрыгивает разряженная С. С. Она слегка покачивается, от нее разит шампанским, о, вижу фужер в тонких пальцах с бешено-радужным маникюром. На голове торчит дурацкая конусообразная шапочка – только сейчас вспоминаю, что С. двойняшки, а, значит, день рождения у них один.

- Нет, я прекрасно себя чувс… - едва успеваю ее поймать, веду обратно к дому. – Как ты так далеко забрела? – не могу сдержать улыбки. Она все же как ребенок, но не из тех раздражающих куриц, скорее совершенно искреннее и радостное существо, в кои-то веки отвлекшееся от мыслей о печальной судьбе брата.

- Ты так и не пришел! Я же оставляла тебе приглашение, - бурчит она, обнимая меня за руку и немного вычурно идя, будто воображая себя невестой или принцессой – мало ли что там в ее слегка хмельной голове.

- Где? – запоздало вспоминаю, что на пороге летала какая-то бумажка, когда я открыл дверь.

- В <…>, - серьезно отвечает она и спотыкается о газонный распрыскиватель, падая со мной в обнимку. Едва успеваю перевернуться, чтобы она хотя бы грохнулась на меня, вижу сбоку шевеление и рефлекторно бросаю туда взгляд. А, это просто зеркало. Зеркальное стекло подвала, в паре метров от нас. Право, неловко. Пытаюсь встать и поднять подгулявшую Сестру, но она смеется и чмокает меня в губы:

- Спящий Красаве-ец!

Закатываю глаза. Чистый ребенок же. Поминая скользкую траву плохим словом, ухитряюсь поднять С. С. и слышу окрик со стороны соседнего дома:

- Так вот куда она убежала! Хе-е-ей, ты даже не все подарки открыла! А ты еще кто? – высокая девушка с короткой стрижкой машет нам чем-то типа слишком украшенного бокала. Утыканного зонтиками и трубочками.

- Я с вами, - вздыхаю, выслушав очередное глухое требование именинницы и поставив ее на ноги. С. С. трясет головой и вроде приходит в себя, берет меня за руку и тащит в дом. Напоследок оборачиваюсь в сторону подвального окна – там будто бы мелькнула тень. Глупости, это же зеркало. Оно не показывает того, что внутри.

Дата добавления: 2015-08-13