День 15 2 страница

- Мое.

Голос звучит чужеродно, но я и так редко разговариваю. Даже словом это не кажется – просто нелепый мяукающий звук.

Тяжело дышать. Слишком много мыслей одновременно столпились в голове, галдя, как попугаи. Каждый тянет одеяло на себя, внушая желания. Замолчите все, я сам знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы вы заткнулись!

- Хей, спишь?

Вздрагиваю и стараюсь прикинуться мертвым, или хотя бы спящим. Замираю и наблюдаю краем глаза за тенью от двери.

- Если ты не спишь, - высокий голос запинается, словно нервничая. – Я ненадолго уезжаю к прокурору. Надо кое-что уточнить. Не беспокойся, хорошо? Скоро его засадят, и все закончится. Я обещаю.

Даже когда захлопывается дверь, лежу в этом странном окоченении. Надо бы уснуть, глаза давно слипаются, но не могу. На улице постепенно темнеет, от окна на потолке протягиваются светлые прямоугольники.

Когда свет и тень стали очевидно контрастны, резко сажусь и спрыгиваю с кровати. Не хочу ни о чем думать, хочу прогуляться. Чуть не спотыкаюсь у порога. Когда я последний раз добровольно выходил отсюда – не вспомнить даже.

Уличный фонарь бьет в глаза, когда выхожу. Забываю про обувь и так и шагаю в тапках, благо, что за последние дни дождливая грязь подсохла, можно не бояться особо запачкаться. Осматриваюсь, будто впервые оказался здесь.

А я и не замечал, как пустынна и красива эта улица, особенно поздним вечером. Холодновато, правда. Стягиваю края кофты, будто от этого согреюсь. Хм, значит, на этой дороге ту свидетельницу и сбил грузовик. Если, конечно, верить этому чуваку. Ведь он лжец до мозга костей. Только такой лжец мог говорить смущающие вещи и тут же меня…

Кхм. Нет, я обещал не думать об этом. Замечаю отблеск сбоку.

Как же странно видеть снаружи дом, из которого не выходил две недели. Раньше я не обращал внимания на соседей. Меня не трогают – и я не трогаю. Однако же меня тронули.

Задираю голову, услышав птичий запоздалый стрекот. С перил балкона слетает нечто зеленоватое. Эти балконы слишком близко расположены, но под ними пропасть. Странная аллюзия. Кстати, чуть не выпустил из вида кое-что.

Я помню то окошко, ведущее наружу. Неужели это оно. Сажусь на корточки перед фундаментом, провожу пальцами по холодному стеклу, мое отражение ответило тем же. Подумать только, еще недавно я стоял с другой стороны и наблюдал за статичной картиной мира. Пытался стучать, но знал, что никто не подойдет.

Чувствую себя как-то отчужденно. Это происходило не со мной, я просто зритель. А там, за зеркалом, все еще стоит другой я и прижимает ладони к моим. Жаль, что я не вижу его, зато он прекрасно видит меня. Наверное, вопит от отчаяния. Показываю ему язык и понимаю, как нелепо это выглядит.

Отгоняю видение, зажмурившись, встаю и продолжаю обходить дом. Ни одного просвета, сестра этого человека куда-то уехала. Я бы обменялся с ним. С такой сестрой и поговорить можно, не содрогаясь от мерзости.

Оп-па, одно окно закрыто не до конца. Подцепляю его и с тихим шорохом поднимаю. Ветер дует в спину и шевелит занавески, улавливаю очертания гостиной. Не сразу соображая, что делаю, залезаю внутрь. Как хороший гость, отряхиваю тапки. Глаза привыкают к темноте, свет же я по известным причинам зажигать не хочу. Правда, чуть не спотыкаюсь о что-то мягкое. Что-то мягкое пискнуло, и я подхватил котенка на руки. Хех, а ведь ему даже имя не дали. Маленький полосатый клубок начал кусать пальцы, утробно урча. Клубок. Пусть так и зовут.

Осторожно поднимаюсь по лестнице. На втором этаже я еще не был, но точно знаю, что там его комната. Господи, зачем я вообще туда иду?

Заглядываю за последнюю дверь. Да, вон она. Вот стол с мониторами – зачем их два? Вот балкон с просвечивающими занавесками. Света фонарей достаточно, чтобы разглядеть все. Выпускаю котенка на пол и сажусь на край постели. Довольно мягко. Откидываюсь назад, растягиваюсь, млея. Я бы предпочел спать здесь, а не в подвале.

О чем я только что подумал? Переворачиваюсь на живот и утыкаюсь носом в подушку. Здесь спал тот, кто держал меня взаперти две недели, угрожая и насилуя, говоря глупые вещи и вообще ведя себя… глупо. Ненавижу, презираю.

Дверца шкафа прямо передо мной, приоткрытая. О, внутри в углу заботливо прислонена к стенке бита, но не она сейчас меня интересует.

Куча сваленных в беспорядке вещей. Черное, белое, серое. О, красный галстук. Внезапное яркое пятно. Темно-зеленое худи, большие футболки. Взгляд падает на явно заношенную толстовку. Пф, тут какое-то черное пятно, похоже на чернила. Ручка в кармане протекла, что ли? Да, чаще всего я видел его именно в этом. Интересно, по какому принципу вещи становятся любимыми? Те, что чаще всего носишь? Тогда получается, что я его слишком часто видел эти дни, поэтому и считаю своим. Вроде бы логично.

Но вот надевать на себя чужие вещи не очень логично. Закутываюсь поверх своей одежды, утыкаюсь в воротник и вдыхаю. Да уж, знакомый запах.

Что я вообще делаю в чужом доме, нюхающим чужую одежду, а? Сержусь на себя же, готовлюсь стянуть и отбросить толстовку, как слышу это.

- Хе-ей?

В соседнем доме везде методично включался свет. Напротив балкона мелькнула тень.

Нет, меня здесь нет, даже не ищи. Торможу пару секунд и ныряю в шкаф, оставляя тонкую щель. Отсижусь и ладно. Хотя это тоже глупо.

Силуэт становится крупнее. Селли выходит на балкон и уверенным прыжком преодолевает эту пропасть. Опять застываю, да что за привычка такая дрянная, я же не кролик. Однако годы жизни с ней заставили научиться лучшей стратегии безопасности.

Она ходит и зовет, опускается на нижний этаж, потом возвращается, светит по комнате фонариком и с беспокойным ворчанием удаляется. Я боюсь, что меня выдаст слишком громкий пульс, но нет, пронесло. Можно продолжить дышать, но из шкафа вылезать я пока не хочу. И вообще, здесь уютно, тепло, и хорошо пахнет. Подгребаю одежду и кое-как устраиваюсь.

Что это за ощущение? Мне не очень хорошо. Как-то едко внутри, пальцы дрожат. Господи, мне просто одиноко. Я не хочу бегать от этого монстра, я хочу избавиться от нее, хочу избавиться от одиночества. Почему единственный хорошо отнесшийся ко мне человек так быстро посмел смыться? Он мой, моя игрушка, какая наглость так самовольно попасться и кинуть меня. Гневно хмурясь, стискиваю эти вещи. Я и так сонный, а теперь и раздражение. Какого черта… он говорил, что хорошо ко мне относится, я готов в это поверить.

Задеваю перевязанными пальцами какой-то крючок, тихо шиплю. Ну и нафига, спрашивается, он это сделал, этот цирк с переломом? Если действительно, хм, хорошо ко мне относится.

А еще мне скучно. Я голоден. И очень хочу спать.

* * *

- Эй, ты чего здесь делаешь?

Теплая ладонь пихает меня в плечо. Продираю глаза, чувствуя себя скверно с недосыпа, хмуро кошусь на гостью. Эм, то есть хозяйку дома. Я в шкафу, какая неожиданность.

- А что, нельзя?

Девушка явно озадачилась. Как же ее зовут, она вроде представлялась в том разговоре.

- Ну…

Я получаю еще один удар, но уже погрубее.

- Брехуны. Что вы такого натворили, что мой брат под предварительным арестом? Он не убийца! – почти кричит она. Ривьен, вспомнил.

- Спроси, что он натворил, - огрызаюсь.

- О да, разумеется. У тебя и спрошу, - она опять предупреждающе заносит кулак. – Рассказывай все, как есть. Иначе я возьму вот это, и тогда мои старые школьные шмотки тебе раем покажутся.

На биту показывает. Вся в братика.

- Так это были твои…

- Да, и он об этом знал. Хотя бро всегда был извращенцем, - Ривьен вздыхает и делает шаг назад. Теперь вылезай. Но я тебя не отпущу, пока не узнаю, что, черт возьми, вы натворили. Соврешь – сам знаешь, что будет.

Не вижу смысла шевелиться, задумчиво рассматриваю ее. Пф, да она пылает почти так же уверенно, как и он. Эту бы энергию в нужное русло.

- Погоди, - она щурится, ответно уставившись на меня. – Ты что, плакал?

- С чего ты взяла? – на всякий случай касаюсь скул. Вроде ничего.

- Веки опухшие. Ну ладно. Говори уже.

Делать нечего. В голову приходит одна идея, пожалуй, все только к лучшему. Во время рассказа она бледнеет, почти не моргает, под конец садится на постель и ошарашенно смотрит куда-то в шкаф. Ну, пошлые подробности я все же выкинул, хотя был соблазн расписать это, пощекотав нервы и себе заодно.

- Так вот… Твоя очередь рассказывать, почему он все это сделал, - заканчиваю, высовываясь из шкафа и отпихивая вещи обратно вглубь. Належался.

- Не буду я ничего рассказывать, - бурчит она, явно погруженная в мысли. Киваю, выкарабкиваюсь.

- А я-то надеялся, что честность за честность, - протягиваю, вздыхая. – Слушай, ты хотела бы его спасти? Вытащить из-под ареста и все такое.

- Ты ж жертва. От тебя все и зависит, - негромко отвечает она.

- Не совсем, - кисло улыбаюсь. Селли не позволит, чую я. – Мне действительно нужна именно твоя помощь.

- После того, что ты сделал? Убийца. Он теперь останется там. Нет больше ничего, что могло бы ему помочь, - почти простонала она, схватившись за голову. – Лжец, оба вы последние лжецы. Ладно, пошел нафиг отсюда, иначе бита! – вот теперь прямым намеком пихает из комнаты в коридор. Нет, я совсем не хочу возвращаться к этому.

- И все же…

- Нет.

Шаг 2

- Куда ты пропадал? – Селли встречает сразу у порога, будто почуяв мое приближение. – Ты еще и в тапочках, - сердито добавляет она и чуть ли не за шкирку втаскивает в дом. Морщусь, но поддаюсь. Никуда я не денусь с этой подводной лодки.

- Не уходи больше никуда, - продолжает болтать, волоча меня на кухню. – И ты наверняка голодный. Да ты почти ничего не ел все это время!

Я только сейчас замечаю, что у нашего и соседнего домов почти одинаковая планировка. Это открытие слегка выбивает из колеи, потому что сидеть на кухне, как совсем недавно там… Кошусь на сестру, которая возится у холодильника, продолжая что-то щебетать. Невольно ухмыляюсь, ощущая цинизм ситуации. Такая же планировка, такая же ситуация, вот только дом другой, и монстр тоже. Ко мне возвращается чувство юмора? Это хорошо. Последние дни я был не лучше растения, а сейчас хотя бы могу спокойно думать.

О, картошка с мясом, салат. Желудок урчит, наконец-то вспомнив о вынужденной голодовке. Наемся до отвала, надеюсь не получить заворот кишок.

Она все так же посредственно готовит, даже у того сталкера еда была вкуснее. Можно ли судить по этому, как о степени привязанности? Не думаю. Среди психопатов и маньяков хорошие повара встречаются так же, как и среди нормальных людей.

Вкус острый, Селли опять переборщила с специями. Однако вполне терпимо, мне ли бунтовать? Пару лет я питался полуготовой магазинной едой, и только последние две недели ел что-то реально вкусное. Пожалуй, были там и свои плюсы. Из-за остроты выпиваю всю кружку чая с молоком, на мгновение застываю. Вкус. Да, он готовил мне, но был и другой вкус.

- Хэй, что с тобой?

Лбу холодно. Кажется, я быстро согнулся и приложился о стол. Быстро закрываю рот. Господи, зачем мне опять эти фантомные ощущения? Такие яркие, будто все повторяется опять. Омерзительно. Быстро закрываю рот ладонью и несусь в ванную под обеспокоенные вопли сестры.

Тошнит. Весь обед бессмысленно улетучился в белого друга. Прополаскиваю рот ледяной водой, выплевываю, чтобы точно избавиться от вкуса, от самой способности чувствовать вкус. С тихим стоном опускаюсь на пол, опершись о холодную кафельную стену. Чтоб тебе так устроили совершеннолетие, ублюдок. Ну, может и не совершеннолетие, но тем хуже. Поторопись ты на пару лет – и прибавили бы статью за педофилию. Наверняка.

И самое мерзкое то, что я продолжаю искать ему оправдания. Извращенец, сталкер, насильник – как странно это сочетается с тем его трепетом. Будто я ничего не замечал, пф. Да он трясся над мной, как мамаша-кошка. Когда я слегка поцарапал себя, он будто на оголенный провод наступил. Честное слово, я думал, что он убьет меня!

Но в итоге он никого не убил. Даже мою сестру, хотя я просил. Поначалу просто, чтобы проверить его, я был убежден, что это пустяк для такого человека. Надеялся, что он окажется простым одержимым психом. Нет, этот сталкер был готов убить, но у него было такое лицо… Я впервые почувствовал себя виноватым, хотя не обратил на это внимания. И потом стал убийцей сам.

Мне было слишком весело.

Я заигрался.

Сердце уже перестало так бешено биться, успокаиваюсь. Кафель за спиной слегка нагрелся, поэтому отодвигаюсь туда, где холодней. Тихий стук каблуков снаружи.

- Ты как? Неужто беременный? – неловко хихикнула сестра. Плохо у нее получается подбодрить. Раздраженно пинаю край запертой двери, девушка замолкает. Жду, пока она точно уйдет, после этого вылезаю и быстро убегаю в свою комнату. Моя крепость, никого не пущу. Спотыкаюсь о разбросанные подушки на полу, с размаху сажусь на какую-то дакимакуру. Задумчиво ощупываю край подушки, где улыбается утрированное девичье лицо. Когда-то эти подушки-обнимашки были моей единственной компанией. Только к ним не ревновал Химик.

Шаги на нижнем этаже. Опять приглушенный голос. Жаль, что не могу расслышать. Ну ладно. Итак, почему-то я решил, что сталкера надо спасать. Высокопарно-то как звучит. Ладно, скажем проще – мне дико любопытно, почему этот идиот устроил такой цирк, поэтому я и хочу поговорить. Нормально поговорить, на равных в кои-то веки. Но для того, что я придумал, нужна помощь этой Ривьен. Признаться, не имею совсем уж четкого плана, скорее по наитию, но я совершенно уверен, что действую правильно. Интересно, от кого я заразился такой уверенностью?

Впрочем, сейчас надо думать о другом. Где мой ноутбук… отлично, интернет работает. Я уже боялся, что сестра отключила его. Что мне здесь надо? Кое-что я выведал в том разговоре насчет школы Ривьен. Взрывчатка, значит. Какая-то примитивная взрывчатка, судя по описанию. Возможно, мне удастся поймать ее за хвост. Нет задачи важнее, чем заставить ее плясать под мои указания, и нет дела благороднее, чем шантаж.

* * *

Мои поиски были прерваны совершенно беспардонным стуком в дверь. Громко, требовательно, раздражающе. Выждать пару минут – не помогло, сестра стучала лишь назойливее. Готовясь ее отпихнуть, я сердито пошел к двери, и уж точно не был готов к тому, что меня бесцеремонно пихнут на постель в недвусмысленной позе и стянут джинсы.

- Ты что творишь? – пожалуй, это самая длинная пока фраза, обращенная к ней, но возмущение того стоило.

Селли щелкнула медицинской перчаткой, натянув ее на ладонь. Стоп, что она собирае… больно же! Брыкаюсь, но она успешно прижала меня головой к постели, исследуя пальцами меня изнутри. Унизительно, мерзко. Замираю, поняв, что от этого не отделаться, и с облегчением вздыхаю, когда обтянутые латексом пальцы покидают меня. Как только хватка слабеет, вырываюсь и натягиваю штаны, отползая на другой край.

- У тебя был секс, и не единожды, - задумчиво говорит Селли, снимая перчатку так, что та оказывается наизнанку; в таком виде опускает в мусорный пакет. – Пассивный секс.

- И что с того!? – черт, она заявилась ко мне в комнату с такими действиями, и еще смеет укоряюще на меня смотреть? Зад горит, если честно. От этого гадкого ощущения нескоро избавлюсь. Застегиваю джинсы и встаю, упираюсь в плечи девушки и пихаю в сторону двери.

- Ты жертва изнасилования, это серьезно! – воскликнула она, и не думая никуда идти. – Я сообщу об этом прокурору. Возмутительно. Пусть ему добавят еще немного, - ее бормотание становится откровенно злобным, она выхватывает из кармана сотовый телефон и что-то на нем набирает.

- Если кто-то меня и насилует, так это ты, - я почти прошипел это и продолжил выталкивать. Правда, Селли так и застряла на уровне порога, внезапно ко мне повернувшись.

- Если тебе так это нравится, я могу купить страпон, - протягивает она, совершенно неприемлемо улыбаясь.

Сука. Все же теряю терпение.

- Убирайся! – ору и грубо выпихиваю в коридор, захлопываю дверь и опираюсь о нее спиной, тяжело дыша. Ненавижу. Ненавижу этого гребаного Химика. Зачем она вообще вернулась? Два года счастливо жил без нее, почти забыл этот кошмар, что же ей приспичило…

Из ноутбука что-то пикнуло. О, поиск завершен. Вообще удачно, что здесь до меня жил этот мертвый детектив. Здесь остались кое-какие его вещи и самое ценное – пароль. Уровень доступа не очень высокий, но мне хватило, чтобы отыскать такую мелочь. Мне просто нужно как можно больше информации. Поморщившись, сажусь рядом с низким столиком, где расположен компьютер. Хоть бы смазала пальцы, а. Еще один повод не пускать ее в следующий раз.

О, нашлось кое-что интересное про моего сталкера. Распечатаем, прочитаем позже. Сейчас моя задача – то, что может поколебать Ривьен. Кажется, я начинаю догадываться.

Я монстр во тьме. Преодолел пропасть между балконами и не упал. Почти бесшумно прошел по комнате и не выдал себя. И даже успел погладить Клубка. Я велик, я неуловим. И я иду за своей жер…

- Уии!

С боевым взвизгом передо мной взметается серая тень и припечатывает подушку о лицо. Спустя секунду вспыхивает свет, и сестра сталкера возмущенно что-то бурчит, отбирая подушку.

- Два часа ночи, что ты здесь забыл?

- Выключи свет, кое-кто не спит, - не отвечая, показываю в сторону балкона. Она неожиданно проникается и достает фонарик, вырубая лампы.

Все еще слегка оглушенный, иду за ней по коридору. Похоже, она ничуть не удивлена тем, что к ней посреди ночи пришел парень. Или это поколение такое терпимое? В любом случае, я вроде как застал ее врасплох.

- И чем обязана?

Она доводит меня до гостиной на первом этаже, здесь окна выходят в другую сторону. Котенок всю лестницу крутился под ногами, из-за чего Ривьен чуть не пересчитала ступеньки носом. Это было забавно.

- Мне все еще нужна твоя помощь, чтобы облегчить судьбу кое-кого.

- Я не понимаю, зачем тебе вообще это? Он же тебя похитил. Он сломал тебе пальцы. Ты должен ненавидеть его, и меня заодно, но ты вваливаешься сюда посреди ночи, будто так и надо, вы что, успели пожениться за это время?

Она и не представляет, как близка к истине.

- Я просто пытаюсь разобраться, зачем он это сделал, - наблюдаю за ее перемещениями от холодильника к кофейному столику. Такая быстрая нервная походка – где-то я такое уже видел. Только ростом повыше и характером более мерзким.

- Колу или клубничное молоко?

Молоко… На всякий случай прикрываю рот ладонью. К счастью, больше не тошнит при воспоминании, но рисковать не буду.

- Колу, - ловлю брошенную банку.

- Так вот. Уже сейчас бро в тюрьме. Суд будет через неделю. Он убил полицейского, и никто не поверит, что это не так. На нем похищение и твои увечья, хотя по сравнению с убийством… - она нервно открывает колу, тут же тихо ругаясь на полезшую пену.

- Ты останешься одна?

- Ага, - она словно уменьшается в росте. – У нас больше никого и нет. Есть дальняя тетка, но она живет в Португалии, и вообще левая.

- А из знакомых? – зачем вообще спрашиваю. Мне же все равно.

- Ну, у нас был семейный юрист. Кста-ати, - ахает она. – Я ведь могу попросить ее подобрать адвоката.

- Да. Адвокат тут понадобится, - киваю, меланхолично соглашаясь.

- Я разберусь сама, понятно? – опять злится Ривьен. – Это мой бро. А тебя я вообще не знаю.

- Зато я знаю кое-что о тебе, - все так же спокойно отпиваю колу.

- Что? – недоумение. Интересно, наигранное ли.

- У вас в школе произошел неприятный казус, - вздыхаю. Она напрягается – это слышно в ее голосе:

- И что с того?

- Такая странная бомба. Пахнет домашним рецептом, хотя действительно талантливо выполненным. Долго делала?

Давится напитком, опять получая пену в нос. Надо же. Угадал.

- Откуда ты…

- Ниоткуда. Знаешь, в чем преимущество такого блефа? Если человек невиновен, то он будет содействовать и назовет настоящего преступника. Если виновен, то проколется, даже если сделает так, как тот невиновный. Правда, ты быстро среагировала.

- Да чушь все это, - как-то неуверенно она бормочет. Еще одна семейная черта – при всей их богатой фантазии врать они не умеют. Противоречиво, но факт.

- Вы хотели просто напугать преподавателей, так? А в итоге школу закрыли, какая жалость. Видимо, ты действительно талантливый будущий террорист.

- Ничего такого. Мы просто веселились. Ну, зашли немного далеко, - косится в сторону, ерзая. Оу, явный стыд. Но в таком никто не признается.

- Так вас там банда была?

- И сейчас есть! Мы постоянно в онлайне, - снисходительно сообщает она. – У нас всегда происходит что-нибудь интересное.

- Но чтобы до такой степени… Пропащее поколение, - не сдерживаю тихого ворчания.

- Сам недалеко от нас ушел.

- Что ты имеешь в виду?

- О, напрягся! Говорю, ты выглядишь младше своих… эм… сколько там, двадцать один?

- Это не я мелкий, это вы акселераты. И мы ушли от темы.

- Я просто рассуждала логически. И вообще, можно делать хоть что, было бы только весело.

- Ага. А представь, как будет весело снять с твоего брата все обвинения? Способом легальным минимум на тридцать процентов?

- Это уже интересно. Рассказывай. Хотя стоп, погоди. Почему ты свою сестру в помощники не возьмешь?

Недовольно поджимаю губы. Видимо, все же придется ей объяснить. Откровенность за откровенность, так?

- У меня нет сестры.

- То есть… а она?

- Ну, вроде как есть. Но она покончила с собой несколько лет назад.

- Что-то ты бред говоришь.

- Погоди, просто послушай. Второй раз рассказывать не буду. Так вот, - продолжаю, когда она затихает. – Да, она ходит там, в соседнем доме. Если ты сравнишь ДНК, то они будут схожи. Но она умерла на свое четырнадцатилетие, перед этим испытав страшный психоз. Это был день, когда наша семья развалилась.

- И как это понимать?

- Я не знаю, как так получилось, - делаю последний глоток, задумавшись. – Но когда она открыла глаза, это уже была не она. Это был Химик.

Шаг 3

- Химик?.. И что это за зверь? – протягивает Ривьен.

- Цыц. Это мой рассказ, - устраиваюсь поудобнее, подтягиваю валяющийся рядом плед. – Закрыла бы окна, здесь холодно.

- Ты как старик, - девушка все же опускает и запирает все окна.

- Шторы тоже задерни. На всякий случай.

- Ты будто собираешься рассказывать детскую страшилку. Про Слендера, Даруму-сан или кого-то типа этого.

- Эта страшилка круче хотя бы потому, что реальна. Тем более, что я действительно собираюсь быть откровенным. Я расскажу все, - прикладываю палец к губам, задумавшись. – Если накормишь. Я сегодня так ничего и не ел. Только ничего молочного и соленого, хорошо?

Она что-то ворчит, делая бутерброды. Это маленькое издевательство поднимает мне настроение, поэтому рассказ продолжаю с улыбкой.

- У нас была неплохая семья. Правда, отца мы никогда не видели, мама нашла себе нового мужа, когда нам было по восемь лет, особо рьяно о нас он не беспокоился. Но мы с Сел привыкли заботиться друг о друге. Иногда они спали до полудня, и мы собирались в школу сами. Учились в одном классе, - грею ладони о бока кружки. Почему-то у меня всегда мерзнут пальцы. – Она себя иногда странно вела, была очень скрытная, и подруг мало. Мои друзья пытались с ней играть, но она плакала от каждой шутки или подколки.

- А у тебя их, значит, много было, - Ривьен приподнимает брови.

- Чему ты удивляешься?

- Как-то… странно. Ты же такой бука.

- Я не всегда был букой, - почему-то меня обижают ее слова, на долю секунды, но все же.

- Ладно, не дуйся. Давай дальше, великий сказочник, - миролюбиво улыбается она.

- Когда нам исполнилось по четырнадцать лет, она отсутствовала дома почти весь вечер. Потом пришла, и даже съела свой кусок торта. Пф… я же просил не солить.

- Это ветчина такая.

- Поверю на слово. Потом ее не было в постели, но мне это не показалось странным, она часто выходила из комнаты по ночам. Наверное, ночевала в кладовке в своем «домике». А под утро вернулась, и сидела у моей постели. Думала, что я сплю. Потом ушла, - замолкаю, пытаясь вспомнить все в подробностях. – Это почему-то было жутко. Она просто молча сидела. А потом пошла и облила нашего отчима кислотой из кладовки.

Наблюдаю реакцию Ривьен на эти слова, любопытствуя. Хм, маловато реакции – просто открыла рот, роняя кусок бутерброда.

- А потом пыталась выпить кислоту, но в бутылке больше ничего не оставалось, - продолжаю так же буднично, наслаждаясь шокированным видом слушательницы. – Тогда она разбила бутылку и старалась запихнуть осколок себе в ухо. Я был уже рядом в тот момент и толкнул ее на пол, отобрал стекло. Сам порезался при этом. Знаешь, она ревела, мне до сих пор интересно, почему. А потом вырубилась. Мать быстро вызвала скорую, все выжили, но Сел не приходила в себя еще пару дней. Я прогуливал школу и сидел рядом, когда она открыла глаза, и тут же схватила меня за руку, - в этот момент резко хватаю Ривьен за запястье, та взвизгивает и возмущенно на меня пялится. Не могу сдержать хохота.

- Да ты прикалываешься просто!

- Все, что я говорю – чистая правда. Она схватила меня, сжала пальцы, и сказала: «Не бойся. Я тебя защищу от всего на свете». Ее жесты, взгляд – все как-то неуловимо изменилось. И представь только – человек вышел из комы и это было первое, что он сказал. Странно, да? Хотя всего пара дней… В общем, потом прибежали врачи, стали спрашивать всякую ерунду типа «как тебя зовут», «сколько тебе лет». На первый вопрос она ответила «Химик», но тут же опомнилась и сказала свое полное имя. Мне показалось, что она спросонок оговорилась. Потом она везде таскалась за мной хвостиком, когда разрешили встать с кровати. Через неделю мы опять пошли в школу, и тогда началась вся эта ерунда. Она просто отшивала всех моих друзей, она обижала их, оскорбляла, по-черному прикалывалась. Распускала обо мне слухи, выставляла в нелепом свете, - я будто опять возвращаюсь в то время, испытывая по-детски искреннюю обиду. – Когда у меня появилась девушка, поползли слухи, что я педик и просто прикрываюсь. Она спровоцировала меня даже на драку, когда окончательно достала. И потом у меня просто не осталось друзей, все косились и боялись «психованную сестричку». Маме было пофиг, она возилась с мужем и искала деньги на пластическую операцию. У меня осталось только два друга, но один сломал ноги, когда попал под машину, а другой переехал, потому что Сел сказала, что тот ее изнасиловал. Спустя четыре месяца ее все же отправили в какой-то санаторий на полгода. А мы переехали, - под конец рассказываю немного сбивчиво, потом что старые эмоции опять всколыхнулись. – И это еще не все.

- Да что еще могло-то быть? – сдавленно спрашивает Ривьен.

- Она вернулась и сразу заперлась в комнате со мной. Мы долго говорили. Она сказала, чтобы я не заводил друзей, потому что они могут меня предать и обидеть. Да у меня и выбора-то не было. С тех пор я мог общаться только с ней, да она чуть ли не в туалет за мной ходила. И читала все переписки по интернету, до чего доходило! Писала от моего имени чушь, из-за чего меня принимали за идиота. Весело, да? – ухмыляюсь и откусываю мясо на бутерброде. – Примерно в то же время отчим ушел от нас. Мама тяжко запила, а потом утонула, когда спьяну пыталась вытащить что-то из местной реки. Нам в то время было по шестнадцать, и согласно закону, нас отдали бы опекунам. Но Химик решила и этот вопрос. Не знаю, с кем она связалась, но мы получили новые документы, по которым нам стало восемнадцать. Мы опять жили вместе, но она вела себя совсем неадекватно, даже вспоминать не хочу. И вот уехала, оставив меня здесь, - киваю на соседний дом. – Я уже размечтался о прекрасной одинокой жизни, тем более, что Сел присылала мне деньги, но тут сама уже знаешь, что произошло.

- Ну и история… - медленно проговаривает Ривьен. – Все вы друг друга стоите.

- Ты о чем?

- О, надо бы починить, - она щелкает переключателем лампы, внезапно ею заинтересовавшись. Пожимаю плечами. Не хочет отвечать, ну и не надо.

Поворчав на лампу, девушка убегает куда-то в сторону подвала и возвращается со странными очками и какой-то инструментарной мелочью. Не особо разбираюсь в этом, но понаблюдать интересно. Разбирает переключатель, начинает разделять провода, что-то перекусывать, что-то приматывать, а потом вообще спаивать какой-то раскаленной штукой. Как-то поневоле поднимаю ноги на кресло, поджимая.

- Ничего, что я здесь рядом сижу? Мало ли, споткнешься и обожжешь.

- Можешь продолжать рассказывать. Мне просто делать нефиг. Расскажи о том, что задумал, во.

- Ну… я пока не знаю. Я точно должен поговорить с ним для начала. А потом решу, спасать или нет.

- Ага. То есть можешь решить вообще не помогать, и тогда прощай, Риви, разбирайся с братцем-убийцей сама?

- Он не убийца.

- Откуда ты знаешь? Видел что-то? – фырчит она и ойкает, дует на палец.

- Да. Я все прекрасно видел. Дело в том, что полицейского убил Химик, - она резко оборачивается на меня. Надежда, прекрасно. – Подставляет твоего брата, это не очень вежливо. Однако вполне в ее духе. Ведь он… - не сразу могу решиться произнести это вслух. – Он стал мне почти что другом.

Девушка щелкнула переключателем, и лампа вспыхнула, неожиданно ударив светом по глазам.

Дата добавления: 2015-08-13