День 10 2 страница

- Зачем я тебе? – тихо спросил пленник. Нарочито безразличный тон, но я замечаю, как он прищуривается.

- Потому что я люблю тебя.

- Ты мог просто подойти и сказать. Или передать через балкон записку. Ну, или еще что-нибудь, - он затихает и умолкает, видимо, соображая, какую глупость говорит.

- Это было невозможно, - пожимаю плечами. Он молчит еще некоторое время, пока я вожусь с цепочкой.

- Ты мерзок, - наконец выдавливает он. Я вздергиваю брови.

- Наверное.

- Это правда, что ты расставил камеры у меня дома?

Я киваю.

- Ты мерзок, - повторяет он с той же интонацией.

- Зато я многое знаю о тебе.

- Омерзительно. Что ты знаешь?

- Я знаю, что ты сутки можешь не сдвигаться с места, что ты любишь свою кошку, что у тебя в туалете лежат марвельские комиксы, что ты не пьешь горячий чай, а оставляешь его, пока совсем не остынет, что ты игровой задрот и у тебя есть плавки с… - он затыкает мне рот.

- ОМЕРЗИТЕЛЬНО!

Я улыбаюсь и киваю, ловлю его ладонь и целую пальцы.

- Я… мы… вчера был не сон? – произносит он, отдергивая руку.

- Если ты о том, что мы пересп… - я получаю подушкой в лицо. – Эй, ты невежливо себя ведешь!

- Я!? Ты сталкер, еще и гребаный гей, ты силой удерживаешь меня здесь и не чураешься насилия. МЕРЗКО! – в гневе он, кстати, просто очарователен. Не знаю, чего я ожидаю сейчас, может, он попытается меня ударить? Но он с брезгливым выражением лица забивается в угол, натягивая одеяло до носа. Потом бурчит:

- Мне нужна одежда.

Так вот про что я еще забыл! Хотя…

- Ты будешь жить здесь, одежда тебе не понадобится.

- Нет. Мне нужна одежда, мерзкий маньяк! И… и… я хочу в туалет.

- Он там, - указываю в уборную. Он подбирает одеяло и скрывается там, правда, дверь не может захлопнуться из-за цепи. Я тактично отворачиваюсь и задумываюсь. Как-то все гладко… Он вопит, но даже не пытался сбежать, когда я приковывал его. Хотя сбегать тут бессмысленно. Он будто бы и не боится. Да и вообще при свете дня все вчерашнее выглядит так… туманно. Как жаркий и непристойный сон, за который наутро стыдно. Нет, мне совершенно не стыдно, и я не прочь повторить.

- Как я вообще мог испугаться тебя? – раздается из уборной, он выходит, придерживая одеяло на плечах. – Ты просто неудачник-маньяк, я не боюсь тебя. Думаю, сбежать отсюда не так уж и сложно.

Он так быстро пришел в себя и даже начал храбриться – я опять чувствую внутри это тепло обожания.

- Нет, - я просто развел руками. – Дверь не взломать.

- Я буду кричать и стучать в окно.

- Здесь прекрасная звукоизоляция, а окно вырезано из вертолетного стекла. Мои родители стали теми еще параноиками, получив наследство. Здесь, - я раскинул руки, будто охватывая весь подвал. – Здесь планировался бункер на случай нападения. Правда, половину техники потом растащили по мелочам, но я восстановил, что мог.

- Брешешь как дышишь, - он сделал вид, что не поверил? - Одежду…

Я указал на шкафчик в углу комнаты. Здесь, как я помнил, была запасная спортивная форма еще со школы, ему как раз под размер. Никаких скрытых мыслей, мне просто было лень подниматься.

- Отвернись, я переоденусь.

Нелогичен, как девушка. Они тоже постоянно просят отвернуться в такие моменты, даже если прямо перед этим с животными визгами кувыркались в моей постели. Женщины, что с них взять. Я закрыл глаза, что-то напевая. Вспомнил про шкаф еще один любопытный факт и вовремя увернулся, когда почувствовал шевеление воздуха возле макушки. Парень пошатнулся, удерживая равновесие, и я дернул за цепь, опрокидывая его на пол и крепко прикладывая головой. Отобрал биту и пнул ее к двери, потом подберу. Тот-кто-принадлежит-мне-хотя-и-сам-этого-еще-не-понимает мучительно застонал, не делая попыток встать. Кажется, я чуток перестарался с этими ударами, у него же может начаться мигрень. Ловлю его руку и отгибаю один палец в обратную сторону, парень вскрикивает от боли и наконец-то проявившегося страха.

- В следующий раз я сломаю тебе два пальца. За этот раз и следующий. Надеюсь, он все же состоится, - выпускаю руку. – Я же люблю тебя, - кажется, получается слишком нежный голос, пф, такой бывает иногда. Нелепо. Он опять застывает – что за реакция такая? И кажется о чем-то задумывается. Но у меня уже нет времени решать эту задачку, я решил, чем займусь сегодня. Поеду выбирать постель для него и, пожалуй, одежду. Небольшой подарок на новоселье. Замечтавшись, подбираю биту и запираю дверь. Вернусь только вечером, надо еще заехать к одному знакомому и договориться по поводу нового стекла в окно, чтобы не возиться с электричеством.

Столько планов, столько хлопот! Я уже предчувствовал множество интересных событий в нашей новой совместной жизни.

17.00

День пролетел быстро, да и возни в нем было немало. Я уже выходил из дома одного знакомого мастера, оставив заказ на зеркальные окна. Торопился и потому не объяснил толком, для чего это, но Р. человек понимающий, парой недель раньше он и соорудил мне тот крепеж для ноги. Мы познакомились примерно с год назад, когда его подозревали в пособничестве похищениям детей. Обвинения не были доказаны, а я приобрел неплохого друга. На обратном пути я решил не пользоваться транспортом и пройтись.

Как оказалось, зря. У поворота на мою улицу я наткнулся на бывшую соседку, которая переехала отсюда совсем недавно – видимо, сейчас забирала вещи. Дом прямо напротив моего, еще будучи школьником я частенько подглядывал за ней в бинокль. Как-то раз вообще забрался к ней на балкон по дереву, но вся эта идиллия долго не продлилась. Она была старше меня на несколько лет и неплохо развлекалась, вводя меня в курс взрослых отношений. Я, конечно, благодарен, но видеть ее сейчас не комильфо, тем более что…

- Вау, как здорово тебя увидеть, я и не ожидала, что этим летом ты останешься здесь, представляешь, я совсем замоталась с этими картинами и подвальным складом, - она довольно фамильярно обняла меня и дернула за сережку в ухе, вызывая привычный приступ раздражения. Глупая курица, тебе не надоело виснуть на тех, кто явно младше тебя? И прекрати болтать без остановки.

- Шатался по магазинам? – она пытается заглянуть в пакет. – Прошвырнулась бы и я с тобой, у тебя вкус получше, чем у этих дубовых мужиков, ну как насчет прогулки напоследок? Больше я сюда не вернусь. Ну же, что же ты такой хмурый, неужели настолько устал?

Я с трудом вырываюсь из ее цепких лапок, которые уже потянулись куда-то вниз. И как я когда-то мог считать ее симпатичной?

- Я занят. ОЧЕНЬ занят, - машу ей рукой и быстро иду домой.

- Но нам же пока по пути, - она шагает следом – даже будто полубегом, все же она помельче, чем я. – Мне здесь весь день торчать и ждать грузчиков, может, выпьем кофе, как раньше?

- В постели? – не подумав, брякнул я.

- Можно и в постели, - она почти мурлыкнула, обнимая меня за руку. Я мысленно выстрелил в свое пошлое восприятие мира. – Можно и ужин сюда добавить… Почему ты остановился?

- Ничего особенного, - я продолжил быстрый шаг. Как я мог забыть? Тот-кто-принадлежит-мне не ел со вчерашнего дня. Стоп… С позавчерашнего утра. За своими играми он сутки может не вспоминать о еде, но сейчас ведь ситуация другая.

- Оу, мы пообедаем у тебя?

Я опомнился, открывая дверь, покосился на нее. Какая навязчивая… Но если я буду слишком рьяно отваживать ее от своего дома, то она может что-то заподозрить и тогда точно пролезет. Просто держать ее подальше от подвала.

- Разве тебе не надо к себе готовить вещи?

- Нет, машина приедет только к десяти.

Вот оно что. Но зачем тогда так рано приезжать сюда?

Зайдя, сразу указываю ей на гостиную – дальше всего от подвальной лестницы. Говорю, что чай сделаю ей сам, но я вообще-то занят, чтобы провести с ней много времени. Она спрашивает – чем я занят? Отвечаю, что готовлю очень важный материал. Тупая отговорка, но ей хватает. Наскоро завариваю эрл-грей, отыскиваю в шкафу какое-то печенье (надо кстати опять совершить недельный набег на продуктовые). Слышу, что она включила телек, успокаиваюсь – так ее внимание будет хоть на что-то отвлечено, а я смогу отнести еду пленнику. Тот ведь даже не пил! Наверное страдает – эта мысль вызывает во мне панику. Что же можно приготовить ему быстро… В холодильнике всего по мелочи, в итоге останавливаю выбор на гренках. Вожусь с ними под мерный звук телевизора и прорывающуюся болтовню гостьи – она уже кого-то о чем-то убеждает по телефону. Надеюсь, не зазывает сюда гостей.

Прохожу мимо нее за спиной, держа тарелку, она вроде слишком увлечена, чтобы меня заметить. С облегчением вздохнув, выхожу в коридор. Почти дохожу до лестницы…

- Эй, ты куда? – она выглядывает из гостиной, все еще сжимая в руке телефон.

- Вниз.

- Зачем? Можно поесть и здесь, - озадаченно наклоняет голову вбок. Блондинка до мозга костей, по недоразумению родившаяся шатенкой.

- Я там работаю, - надеюсь, на этом допрос окончится. Но она только оживляется и подбегает ко мне.

- Я хочу взглянуть, я так давно не была у тебя.

- Нельзя, - я теряю терпение. Наверное, все же стоило подождать, пока она уйдет.

- Почему? – вздергивает брови и надувает губы. Просто куколка-переросток.

- Там злая собака, - я внезапно щелкаю пальцами перед ее глазами, отчего она моргает и чуть отшатывается. – Очень злая, если ты туда пойдешь, то она тебя укусит.

- Но я люблю собак, - протягивает она и уходит обратно в зал. Я вздыхаю с облегчением и спускаюсь, открываю дверь. И почему она пришла именно в этот день? Мне сейчас больше всего нужно спокойствие и возможность сосредоточиться на устраивании быта своего подопечного. Гости мне нужны меньше всего. Наверное, так и работает закон подлости.

- Привет, - я произношу его имя, и он все же поворачивается ко мне. Уже какой-то новый взгляд, равнодушно-презрительный. Во всяком случае, он очень мило дергает нижними веками, пытаясь усилить эту презрительность. – Ты голоден?

Он закатывает глаза и опять отворачивается. Ставлю тарелку возле матраса.

- Извини, сегодня кровати не будет. Я не нашел ничего подходящего.

- Мне и не надо, - он подает голос. – Здесь мягко. Просто принеси еще подушек, и я буду доволен, - странно, у него слабоватый голос, но от этого ничуть не жалкий. Просто выносит разумное требование – я с еще большим уважением начал относиться к нему. Притягиваю его к себе за затылок (особо и не сопротивляется), осторожно целую. Просто не могу удержаться.

- Я ненавижу тебя, - бормочет он, когда я прерываю поцелуй, и тут широко раскрывает глаза, уставившись в сторону двери. Оборачиваюсь – в открытом проеме стоит соседка, «слегка» шокированная и дрожащими руками опирающаяся о косяк.

- Я… хотела посмотреть собаку, - пролепетала она. Сделала шаг назад, уставившись на цепь, ведущую от ноги того-кто-принадлежит-мне до стены, и тут рванула вверх по лестнице. Мое замешательство стоило двух драгоценных секунд, и я бросился следом. Несколькими прыжками преодолел лестницу, заметил хлопнувшую дверь, на ходу прихватил биту из подставки для зонтов. Слышу барахлящий рев с улицы. Вижу через стекло, что она спрыгивает с крыльца, чуть не спотыкается, и несется по дороге. Когда я открыл дверь, ее уже сбил грузовик. Я замираю и аккуратно приставляю биту к стенке, выхожу наружу. Машина уже остановилась, а ее водитель бегает вокруг сбитой женщины. Наверное, он бы просто проехал мимо, если бы уже не заметил меня.

Благослови Молестия нашу пустынную улицу и скоростное шоссе. И мое странное везение.

20.00

Я вздыхаю с облегчением и откидываюсь на кресло. День, полный нервов. И это только вторые сутки… Сколько веселья ты еще принесешь мне, тот-кого-я-люблю? Не то, чтобы я впервые сталкивался с полицией, но беседовать с ними (пусть на относительно безобидную тему) в гостиной, в десятке метров от лестницы, где даже не заперта твоя дверь… Это защекотало даже мои нервы. Зато это помогло проявить более реалистичное беспокойство по поводу судьбы потерпевшей. Как выяснилось, она осталась жива, но находится в неопределенном состоянии. Ближайшее время она находится в реанимации, я могу навестить ее, когда придет в себя. Прошу сообщить мне об этом незамедлительно, потому что мы были хорошими друзьями и я сильно беспокоюсь о ней, особенно последнее время… А вы не знали? У нее была сильная депрессия и, похоже, она сильно выпивала. Она может слегка неадекватно себя вести, такие дела. Поэтому я хочу удостовериться, что с ней все в порядке, когда она очнется.

Когда они уходили, я все же не сдержал улыбки – но быстро убрал ее, когда один из них обернулся, чтобы спросить еще что-то. Помахал им напоследок. Запер дверь, оперся о нее спиной.

И вот теперь я хочу расслабиться. Поднимаюсь наверх, проверяю, как там мой пленник, по камерам. Он ведет себя немного по-разному, в зависимости от того, рядом я, или нет. Когда меня нет, то он активно исследует все вокруг. Чем-то замахивается, что-то приподнимает, проверяет окно, постукивая в него. Но когда я захожу – он образец смирения и равнодушия. Я надеюсь, что он не предпримет попытки побега. Мне действительно будет жаль лишать его ног.

- Быстро тебя раскрыли, - он ехидно улыбается уже с порога. Вау, новая эмоция. – И что ты сделал? Убил ее? Да ты еще омерзительнее, чем я себе представлял.

Мне кажется, или он порой разговаривает со мной слишком свободно? Хотя это не имеет особого значения.

- Никто не потревожит нас, - я скорее себя пытаюсь успокоить, чем его. А вообще… То, что произошло, уже напоминало сон. Есть такая особенность у слишком бурных событий – прошло некоторое время и кажется, что это всего лишь твое больное воображение.

- Ты не сможешь держать меня долго, - бурчит он.

- Тебе здесь не нравится? – я искренне удивляюсь. Он же был одинок раньше, а теперь у него есть я.

Он молчит. Начинаю понимать, что говорить об этом бесполезно.

- В любом случае, мне скучно, - я сажусь на стул, опираюсь подбородком о ладони. – Что бы такого с тобой сделать.

На мгновение по его лицу проскальзывает смесь отвращения и страха.

- Может… может, просто поговорим? – цепь звякает, когда он поворачивается и в кои-то веки садится лицом ко мне. – Ты ведь совсем не все обо мне знаешь.

Я киваю. Действительно заманчивое предложение. Для отдыха вполне подходит.

- Тогда расскажи, - я на пару секунд задумался. – Почему ты живешь один и никуда не выходишь? Разве не ходишь в школу или в колледж?

- Ходил, - он кивает. – Я учился на дизайнера в колледже.

- Почему именно на дизайнера? – этот факт пока не встраивался в общую систему того, что я о нем знаю.

- Потому что меня туда пристроили, - пожимает плечами.

- И что случилось потом?

- Я проснулся и понял, что не хочу иметь ничего общего с теми, кто меня окружает, - неожиданно искренне. – Вокруг одни лицемеры. Они прикрываются общественным мнением и считают себя лучше остальных. Придумывают правила и заставляют других следовать им просто потому, что это «правильно».

Его голос становится тише, будто он ушел мыслями в себя.

- Даже ты лучше их, - добавляет. – Ты хотя бы честен. Хоть и мерзок.

Сомнительный, но комплимент. Я улыбаюсь и показываю на принесенный поднос с чаем. Парень будто сомневается, но берет кружку и отпивает. Не бойся, здесь нет отравы, пф.

- Но разве тебе не скучно было?

- У меня есть игры. И кот.

- Так сильно не любишь людей…

- А должен? – фырчит.

- Нет, - миролюбиво развожу руками. Почему-то он нравится мне все больше. – Что ты представляешь, когда мастурбируешь?

Он поперхнулся чаем.

- Чего-о?

- Ты часто это делаешь. И что ты себе представляешь?

Что такого в этом вопросе, если он так покраснел?

- Ну буду я отвечать, - поджимает губы, хмурясь. – Ты… ты вообще ВЕЗДЕ подглядывал, гребаный извращенец?

- Да, - довольно киваю. – Я даже могу воспроизвести на тебе, как ты это делаешь.

Он не просто краснеет, а загорается до ушей.

- Не надо.

- Или ты на мне?..

- Я откушу тебе все, если вздумаешь заставить.

Хм. А он подал мне мысль, только сейчас и впрямь лучше ее не осуществлять. Поневоле представляю что-то подобное: он прямо сейчас садится у меня между ног, опирается о колени и…

- Ты в курсе, что у тебя пошлая улыбка? И вообще все лицо пошлое. Когда ты так улыбаешься и щуришься.

- Нет, - удивлен. Я и впрямь был не в курсе.

- Притом постоянно, - сказал как отрезал. Все еще смущенный и немного злой. Замечает мой пристальный взгляд и елозит на месте. – Чего тебе еще?

Шарю по карманам и нахожу оставленный там шнур. Я ожидал найти другое, но это тоже пригодится. Заглядываю за матрас – там все еще лежат лоскуты футболки. Слышу, как он отодвигается от меня.

- Если ты приблизишься опять, я… - он задыхается от возмущения, когда я валю его на спину и завязываю руки шнуром так, чтобы он держал их над головой. – Пусти! Не надо! Я отк… - интересно, что он хотел сказать? Но я уже опять заткнул его рот тканью, привычно завязав узел на затылке. Он протестующе мычит и пытается отпихнуть меня коленями, но стоит лишь резко раздвинуть ему ноги и как следует придавить тело к постели, как он замирает, часто дыша, смотря куда угодно, но не на меня. Одет в толстовку – ее достаточно расстегнуть спереди, чтобы расцеловать, искусать, украсить новыми отметинами тело; он вздрагивает, сгибаясь и втягивая живот. Со штанами сложнее – вижу, он уже ждет, когда я начну стягивать их с него, чтобы как следует пнуть, извернувшись. Поэтому просто сгибаю его ноги к животу, задирая пояс до колен. Теперь он даже не может достаточно развести ноги, а лодыжками сжимает мои бока. Закрывает глаза, как и вчера, напряженно жмурясь, сквозь ткань прорываются смутно различимые слова, будто отчаянно кого-то проклинает. Я умиленно обнимаю его, целуя шею – оттягиваю за волосы голову назад, потому что он пытается ударить хотя бы подбородком. Потом перебираюсь свободной рукой ему между ног, надавливаю большим пальцем на анус. Все еще скользкий и не очень-то сузившийся. Все-таки меньше суток прошло, смазка сейчас и не понадобится. Парень дрожит от этого прикосновения и дергает ногами, сжимаясь внутри – ощущаю это пальцами. Ему будто бы больновато это. Но в тот момент я не очень обращал внимания на такие мелочи, поэтому вскоре потерял терпение и сильным движением втолкнулся в него, спровоцировав гулкий вскрик. Сейчас не так скользко, как вчера, но все равно невероятно тесно, мягко и горячо; но на этот раз я не тороплюсь, наслаждаясь каждым моментом, вдалбливаясь понемногу глубже и глубже. Он уже не вырывается, а просто напряженно прогибается и замирает, очень часто и поверхностно дышит, иногда едва слышно всхлипывая. От того, с какой силой он стискивает меня ногами, потом могут ныть ребра, но сейчас это только обостряет удовольствие. В какой-то момент он практически перестает реагировать, стоически сводя брови, поэтому я чуть отстраняюсь, выходя из него и только головкой члена все еще упираясь. Потом резко толкаюсь и проникаю до самого основания, ощущая, как скользко он раздвигается передо мной. От этого маневра парень все же приглушенно стонет, болезненно выгибаясь в пояснице и сжимая колени. Стоит повторить еще пару раз… Когда я наконец-то получаю разрядку и кончаю в него, он пытается отвернуться, а хватка ног сильно ослабевает. Но я все еще крепко обнимаю и прижимаю к себе того-кого-люблю. Целую щеки, пробуя на вкус редкие слезы, шею, слегка вывернутое из-за связанных рук плечо. Знал бы он, насколько приятен на вкус.

На меня наваливается усталость, но все же развязываю ему руки перед тем, как опять обнять. Он не протестует, мягкий, как большая плюшевая игрушка. Зарываюсь носом в взлохмаченные волосы и в полудреме уже стягиваю с него кляп, чтобы было легче дышать.

- Я ненавижу тебя, - последнее, что слышу я перед сном.

День 3

Пробуждение было странным. Мне снилось, будто я тону и задыхаюсь, что-то обвило мою шею и утаскивает вниз в темноту. Пытаясь выбраться, я вскинул руки и уперся в что-то, одновременно открывая глаза. Тот-кто-принадлежит-мне с совершенно бесстрастным лицом сидел у меня на поясе и методично душил, сжав пальцами шею. Рефлексы сработали мгновенно, и спустя пару секунд он был подмят к полу, а руки его я бережно заломил – чтобы было ощутимо больно, но не опасно. Все еще опасаюсь выпускать его, но вскоре обнаруживаю, что он опять замер. Эта его практически улиточная реакция забавляет меня.

- И тебе доброго утра, - целую его шею за ухом. Не реагирует. Оставляю его и отхожу к полкам, где оставлял те старые цепочки, проверяю их на прочность. Все еще годятся. Слышу шорох – пленник зажался в угол, но внешне все столь же равнодушен. Однако как бы это ни было мило, оставлять произошедшее просто так нельзя.

- Почему ты так сделал? – спрашиваю, подходя и садясь в паре метров напротив. Он с каким-то презрением смотрит на меня и отворачивается. Все как всегда. Прошло уже две ночи, а он не меняется. Мне становится грустно, даже настроение разговаривать пропадает. Молча ловлю его руки и привязываю к крюку. Невозможность свободного передвижения - худшее наказание, на мой взгляд, и сейчас приходится применить это. Позавчера? Это было не наказание, а необходимость.

Пора отметить время и готовить завтрак.

12.44

Меню на сегодня – карри. Наверное, это единственное относительно сложное блюдо, которое я готовлю с удовольствием. Берешь все, что попало под руку – и к мясу, в итоге все равно получается вкусно. Однако сейчас я наткнулся на небольшое препятствие. Я ведь даже не знаю вкусов того-кто-принадлежит-мне, вдруг он не любит острое? За все то время, что я за ним следил, он ел разную ерунду быстрого приготовления, только иногда готовил что-нибудь простое. Слишком мало зацепок, чтобы определить вкусы. Хотя можно спросить сейчас… Оборачиваюсь в сторону коридора. Нет. Он все равно не ответит, а если и скажет что-то, то…

Ай, кровь. Облизываю палец и недобро кошусь на нож, будто он виноват в том, что я слишком сильно сжал рукоятку и соскользнул по мясной кости. Но боль чувствуется слабо, я ее вообще редко чувствую. Это называют нарушением сенсорности – скажем так, щекотка для меня куда хуже удара, а появляющиеся «ниоткуда» синяки обычное дело. Залепляю порез пластырем и продолжаю измельчать овощи и мясо в кастрюлю. Готовится это долго, поэтому успею взглянуть на накопившиеся записи из дома моего пленника. На целых два дня особняк был заброшен, и я начал смутно беспокоиться о том, как это выглядит со стороны, особенно после вчерашнего визита полиции. Эти мысли позволяют отвлечься от странного гнетущего чувства внутри, я будто возвращаюсь на свой старый пост и тем самым обретаю успокоение.

Оставляю карри на плите, ставлю рисоварку, и отправляюсь на второй этаж, по пути захватив забытый вчерашний пакет с вещами. Сразу вытряхиваю их на свою постель, разберу потом. Устраиваюсь у мониторов, автоматически смотрю в сторону изображения подвала. Ничего нового, все выглядит так же, как и в первый день. Ну, разве что одет на этот раз.

Вытаскиваю файл последних записей камер в доме напротив и пускаю в ускоренной промотке, изредка останавливая, если что-то меняется. Спустя пару часов, как тот-кто-принадлежит-мне вышел из своего дома в последний раз, возвращается его кошка. По дереву взбирается на уровень второго этажа и через окно залезает внутрь. Спустя некоторое время выпрыгивает и убегает куда-то – все это видно через окно комнаты, где установлено слежение. Больше ничего необычного там не происходило. Запускаю запись из коридора – только пробегающая на кухню кошка примерно в то же время. Так, еще три камеры… Последняя у порога, вид сверху. В который раз убеждаюсь, насколько тиха наша улица. Только машины на полной скорости периодически проносятся по трассе. Ух ты, здесь зацепилось то событие вчера – когда эта женщина выскочила из моего дома и неплохо поцеловалась с грузовиком. Ставлю на паузу момент «за секунду до смерти», всматриваюсь. Неужели она действительно так была напугана, что попыталась перебежать дорогу прямо перед носом машины? Но кадр нечеткий, ничего не могу разглядеть. Пускаю на play, ее сбивает корпус грузовика. Задумчиво провожаю взглядом летящую туфлю – почему с сбитого человека всегда падает обувь? Тут же вывожу ответ – из-за центробежной силы. И забываю об этом через секунду, потому что ускоренная перемотка показала еще одну любопытную вещь. Сразу после меня полицейские пошли в соседний дом. Вот они стоят на пороге и звонят в дверь. Так проходит пара минут, они начинают о чем-то говорить между собой. Кому-то звонят. Оставляют записку в косяке. Старший, который с усами, уходит, а второй, видимо, помощник, на секунду задерживается и вдруг утыкается взглядом в камеру. Чуть удивленно поднимает бровь, но сразу отворачивается, когда его зовут.

Почему-то меня это обеспокоило. Он заметил камеру? Но я тщательно укрывал их. С другой стороны, стандартные камеры не редкость в домах под охраной. Я успокоился, решив это для себя – нет ничего подозрительного в том, что хозяин дома хочет знать, что творится у него на пороге.

Так, а теперь пора разобрать вчерашние покупки. Эта суматоха совсем выбила меня из колеи. Усаживаюсь на постель и уже готовлюсь все рассортировать и выпутать отсюда подарок, но тут чую что-то странное. Вкусный запах, но слегка… мм…

Карри вот-вот подгорит. Вскакиваю с постели и несусь на кухню – попутно сшиб вешалку, но это пустяки. Так заканчивается почти каждая моя готовка, признаюсь, но следить за временем это скучновато, не находите? Готовка вообще скучнейшая вещь на свете, но ведь сейчас я должен заботиться о том-кто-принадлежит-мне. Скидываю крышку с кастрюли, едва успеваю вытереть прикипевшую к плите пену… Откуда здесь вообще пена? В карри такого не бывает. Или я просто слишком талантлив, чтобы готовить что-то обычное? Принюхиваюсь и понимаю, что в принципе все съедобно, очень даже – пробую на вкус. Рисоварка давно щелкнула, открываю и проверяю. К счастью, на столь точную технику мои таланты не распространяются.

Сервирую этот завтрак (хотя почти уже обед), как королевской персоне – на самом деле это означает просто аккуратное раскладывание частей еды по тарелке, но звучит все равно круто, да? Думаю, он был раздражен еще и потому, что голоден. Я бы тоже был зол, если бы мое питание зависело от кого-то другого и не в меру ленивого. Первый поднос так и остался валяться где-то в подвале, но не беда, беру второй. Чай тащу в термосе – с запасом и не разолью, если что.

- Вот и обед, - широко улыбаюсь, заходя в подвал. Незапертую дверь, недолго думая, отворяю ногой, просунув носок в щель. Уже привычно сажусь рядом с парнем и ставлю поднос рядом. Если честно, то сейчас боюсь, что он пнет тарелку и придется идти за едой опять. Но он спокоен, даже будто бы без враждебности смотрит на меня, слегка улыбаясь и щурясь. Улыбка!

- Я не буду тебя отцеплять сейчас, поэтому покормлю так, ты не против? – зачерпываю из тарелки ложкой, протягиваю к его рту. Он кивает и ест, эта странная, но очаровательная улыбка не сходит с губ. Кстати, его губы красноваты, но уже зажили после… ну, позавчерашнего. Он съедает примерно половину тарелки, потом молча мотает головой, демонстрируя, что наелся. Показываю на термос, поддерживая тишину. Тот-кого-я-люблю будто бы задумывается на секунду, но опять мотает головой. Странный он, после островатой еды обычно хочется пить. Киваю и собираю все на поднос – прихватываю и тот вчерашний. Оборачиваюсь у самой двери, чтобы попрощаться и сказать, что выпущу его через полчаса, но чуть не спотыкаюсь из-за раздавшегося звука; так и не произношу ни слова.

Его тошнит. Вытягивает голову, слегка выворачивая руки, чтобы не попало на одежду. Прокашливается, облизывается и вдруг смотрит на меня, с тенью той улыбки и немного злым прищуром. Меня слегка пробивает дрожь, пальцы крепче вцепились в поднос, и я на деревянных ногах выхожу наверх, автоматически ставлю посуду в мойку, опираюсь кулаками о стол и только теперь ощущаю, что меня колотит дрожь. Какая-то гневная и одновременно… стыдная? Смущенная? Запускаю руку в волосы, отвожу челку от лица, пытаясь разобрать свои мысли.

Он сделал это специально.

Кажется, я готов взвыть, но горло не слушается, оно будто сдавлено. Пальцы не слушаются, они хотят сжать что-нибудь и сломать. Например, его горло. Да что же такое… Глубоко дышу и краем глаза замечаю наручные часы.

16.03

Кажется, мои часы спешат. А еще на кухне жуткий беспорядок, но я исправлю это потом. Я хочу расслабиться, да, просто расслабиться и забыть ненадолго обо всем этом. Отсюда совсем недалеко до клуба, в котором я недолгое время работал, заведу мотоцикл и быстро доберусь. Опять забыл заполнить бак в последний раз, но на короткую поездку хватит, а там и по соседству заправка есть. Да, все хорошо складывается. Я отвлекусь там и проветрю мозги, мой пленник никуда не денется. Широко и немного отчаянно улыбаюсь, не сдерживая смешка.

А потом я вернусь, и этой ночью ему не будет пощады.

День 5

Кажется, уже утро. Стискиваю своего пленника за талию, не открывая глаз, зарываюсь носом в волосы – кажется, они стали гуще и мягче – я успел оттащить его в ванную? Что-то не помню. Произношу его имя сквозь дрему и запускаю руки под майку, натыкаясь на… грудь?

Открываю глаза и замираю, оценивая ситуацию. Незнакомая постель, какая-то девушка под боком (кстати, и впрямь похожая на того-кого-я-люблю, ну, если бы он внезапно сменил пол), ее голова у меня на плече, за окном уже явно день – как видно через щель в густых портьерах. Где я был этой ночью!? И, кгхм… Меньше всего я ожидал проснуться в чужой постели. Попахивает дешевой романтической комедией, ага. Склоняюсь над девушкой, проверяя, дышит ли – мало ли что. Успокаиваюсь, с воистину партизанским мастерством отлепляюсь и сползаю с постели, эта соня и не шевельнулась. Где одежда? Нахожу наполовину выглядывающие из-под столика джинсы, майка оказалась на спинке кресла. Ну хотя бы не на люстре. Осторожно передвигаясь по комнате, выглядываю в окно. Ффуф, все лучше, чем ожидалось, я знаю это место. Совсем недалеко от клуба. Наверное, вчера я чересчур расслабился, но я был совсем на нервах после этого не самого приятного дня. В голове туман и легкая боль. Мне нельзя пить, я же прекрасно знал об этом и все равно…

Дата добавления: 2015-08-13