День 15 5 страница

Ну а я решил, что ее можно немного разговорить.

- Насчет того, что ты отдала мне вчера…

- М? – она вскинула голову, отвлекаясь от каких-то проводов на полу.

- Там, ближе к концу… Что это было?

- Это и есть причина табу, - коротко ответила она.

Внутри дом пуст, но уже выглядит уютным. Застеклено, кое-где даже подобия занавесок, но, разумеется, мы не будем использовать наземное пространство. Опускаемся в подвал, лестница непривычно узкая, дверь слегка скрипит – мысленно делаю заметку смазать петли. Неплохо, почти как подвал сталкера, только длиннее и уже. Хех, за такие меры Саммерсу придется отплатить еще больше. Я уверен в своих действиях, просто мотивы слегка поменялись, и решение «доверять или нет» откладывается на недалекое будущее.

- Он действительно не помнил?

- Я считаю, что да. За несколько дней он сильно изменился, - задумчиво протянула она.

- Что значит «изменился»?

- Как бы это объяснить… Он просто стал лучше, - Ривьен как-то неуверенно развела руками. – Перестал грубить, делать гадости. До этого он был довольно сложным человеком. А тут словно пересмотрел все и полностью изменился. Если это можно описать парой слов, то я бы сказала, что он подобрел. В детстве мы не особо ладили, но вскоре после этого еще и родители пропали, и он стал мне настоящим братом. Даже родители не могли бы заботиться обо мне лучше. Вот… как-то так.

- У него была бессонница?

- Он и сейчас ею иногда страдает. Я видела таблетки в аптечке, когда все осматривала. Довольно сильное снотворное.

- Одолжишь? – эта новость оказывается внезапно полезной. Не придется тратить время на поиски транквилизаторов. Да и вообще то, что сказала Ривьен, уже не удивило, а скорее дополнило то, что я услышал в записи. Быть может, он и не притворяется, но что за чертовщина тогда творится в его голове?

- Если надо, бери. Там дофига их. Возвращаемся домой?

- Угу. Ах, да, забыл предупредить.

У самого входа Ривьен оборачивается ко мне.

- М?

- Ты сделаешь еще одну взрывчатку. И на этот раз успешно.

* * *

- Вы так и не сказали, что чувствовали в тот момент.

- Когда ее избили, потом по очереди оттрахали и под конец проломили череп битой?

- Просто расскажите.

- Я не могу. Это трудно.

- Я постараюсь понять.

- Вы? Понять? Ха-ха, да вас там не было. Вам не понять это чувство, когда не можешь двинуться, когда слышишь крики и эти страшные звуки, знаешь, что должен помочь, потому что иначе и быть не может, ощущаешь себя последним трусом и готов взвыть от ощущения своей беспомощности… Больше всего я хотел бы об этом забыть.

Шаг 8

Говорят, бессонница приходит оттого, что ты разгневал Гипноса недобрыми мыслями. В таком случае сталкер был последним злодеем, вынужденным пользоваться такими вырубающими лекарствами. Это даже не совсем снотворное – это сильное успокоительное. Сталкер мог об этом и не знать, если ему прописали, но я-то уже видел такие пару раз у сестры, которая некоторое время страдала истерией. Значит, можно не беспокоиться об аллергии, Химик привык к этим таблеткам. Осталось решить, как ее накормить и усыпить уж наверняка, а перед этим попросить об одолжении. Признаться, меня не покидает ощущение, что уж слишком далеко я заглядываю и планирую, а какие-то детали ускользают, я постоянно сомневаюсь в том, что делаю, и в такие моменты особо не хватает ненормальной самоуверенности сталкера.

Итак, еще раз повторим, что надо сделать: усыпить Химика, переодеться в нее, увести ребенка, позвонить той тетке, дождаться, пока опять откроют дело сталкера и подтвердят его невиновность, праздновать победу и смыться куда подальше из этого города.

Вроде бы все получается идеально.

С утра Селли сидит на кухне, завтракая, она все еще в пижамных шортах и майке, даже волосы растрепаны. Разительная разница с тем, как строго и одновременно ярко выглядит она обычно. На углу стола поднос – видимо, на нем мой завтрак. Как же мне надоели эти подносы, кто бы знал.

Она меня не видит, так что не могу подавить соблазна схватить за плечи сзади. Химик пугается от неожиданности и едва не расплескивает кофе.

- Как насчет того, чтобы переехать сразу после суда? - сразу перехожу к делу.

- Доброе утро, - она задирает голову, немного озадаченно смотря на меня.

- Подальше из этого города, ты и я, - продолжаю, пока она растеряна, обнимаю сзади за шею, наклоняясь.

- Я так рада, что ты это захотел, - ее улыбка очень даже искренняя. – Но это возможно только через три дня, только после суда.

- Кстати о суде… Я не могу в нем участвовать, - голос, полный робости и страданий мне всегда неплохо удавался. – Я не хочу его видеть, пожалуйста, нельзя просто использовать мои показания? Я лучше отсижусь дома.

- Если ты так боишься, то конечно же, - Селли ободряюще улыбается и берет меня за руку. Тепло, заботливо. Наверное, я бы даже смог ее полюбить, если бы не…

- Я рада, что ты ни к кому здесь не привязался. Было бы сложно избавляться от посторонних в такое время.

Если бы не ее стремление убивать тех, кто мне дорог. Физически, морально – как угодно, лишь бы больше никто не смел привлекать мое внимание.

- Я уже боялась, что придется что-то делать с этой Ривьен.

Это заставляет меня напрячься. Без Ривьен я не смогу успешно завершить план. Более того, она мой единственный нормальный собеседник на это время.

- Она мне не настолько близкий друг, просто знакомая. Так что насчет переезда? Наверное, стоит купить машину.

- Фургончик! Продадим дом здесь, купим в другом штате и поедем с вещами. Это будет весело, - она довольно заразительно смеется. – Я этим озабочусь, пожалуй.

- Надо поторопиться, чтобы все успеть. Если ты достанешь машину уже завтра… - осторожно веду ее к нужному решению.

- Мм… - Селли задумчиво покачивает кружку с наполовину допитым кофе. – У меня есть знакомый, который занимается машинами.

- Можешь позвонить ему прямо сейчас? – щурюсь в сторону кружки, стараюсь сдерживать нетерпеливость.

- Так ра-ано?

- Да. А я пока подолью тебе еще кофе.

- Ты наконец-то пришел в себя? – с невыразимой нежностью она пытается меня обнять. Отстраняюсь, попутно отбирая кружку.

- Извини, если был груб. После того, что я пережил… Это было ужасно. Я хочу как можно быстрее уехать отсюда, понимаешь?

- Конечно. Уже иду звонить.

- Я люблю тебя, - слышу, как она уходит в гостиную и пикает кнопками телефона. Доливаю в кружку кипятка, еще кофе, сахара и горького порошка из капсул, который будет в такой компании совсем незаметен.

Когда она пьет чай, поневоле отворачиваюсь, изучая дерево за окном.

* * *

Из всего того, что я за последнее время узнал о Саммерсе, лишь одно до сих пор смущает и заставляет задумываться – почему, вашу мать, он такой извращенец? Хорошо, я понимаю, что он желал защитить меня по каким-то своим мутным причинам, но с какой стати в первый же день пользоваться мной как особью женского пола? Неужто он совсем псих? Я почти физически чувствую, как моя решительность скачет от «он больной урод, зачем его спасать» до «я уже столько сил потратил, зачем останавливаться на полпути», этакий стол для пинг-понга где-то в голове. Невидимые весы, постоянно сравнивающие Химика и Сталкера, выбирающие преданнейшее из двух зол.

Насчет беспокоившей меня вещи я все-таки поинтересовался у Ривьен. Посомневался для успокоения внезапно проснувшейся совести, но все же задал ей вопрос:

- Ты как-то упоминала насчет того, что он был тем еще извращенцем. Что это значит?

- Ничего особенного, - она дернула плечами. – Не шевелись, тон смажется.

- Ты же не красишься, откуда ты умеешь это делать?

- Это не сложнее, чем просто рисовать.

- Кхм, понятно. Так вот, насчет «ничего особенного» поподробнее, пожалуйста.

- Ну-у… У него постоянно были девушки. Иногда по две-три. Как говорится, если перед тобой полная корзина яблок, пооткусывай от каждого и брось, так будет вкуснее.

- Пф, странная метафора, - прикрываю глаза, потому что в них начали лезть волосинки парика, немного неумело сейчас расчесываемого Ривьен.

- Так тетя Оушен говорила про него. Понимаешь, некоторые люди просто по какой-то причине популярны. Внешность, характер, образ. Бро был высоким, ничего так внешне, а еще хмурым и типа весь из себя «плохой парень». На него даже старшеклассницы заглядывались. Это было еще до того случая.

- Только заглядывались?

- Ага. Ему вроде все равно было, главное – выглядеть круче. Потом изменился и будто с цепи сорвался. Я всерьез боялась, что он что-нибудь подхватит, - серьезно заканчивает она.

Вот оно как… Видимо, желая быть верным мне, весь свой аппетит на меня и направил. Он официально удостаивается звания «больного озабоченного».

- Возможно, он хотел забыться.

- Все равно это было рановато, на мой взгляд.

Иногда серьезность Ривьен меня поражает. Насколько она младше брата? Пять лет, насколько я разобрался. Но по тому, как они рассуждают, будто бы наоборот. Однако, раз ей сейчас семнадцать, то что-то не сходится.

- Сколько лет было Джослин?

Ее рука слегка вздрагивает, почти заезжая кисточкой мне в глаз.

- Четырнадцать.

- А тебе в то время было…

- Одиннадцать, - Ривьен слегка недовольно выпячивает губу, совсем по-детски обидчиво. – И что? Нельзя ходить в школу раньше положенного? И вообще, я сразу пошла во второй класс, потому что родители…

- Я понял, понял. Конечно, можно.

Ну вот, а я уже понадеялся на возрастную зацепку, которая вытащит на свет еще пару-тройку семейных драм. Кстати, вспомнил кое-о-чем.

- Ты можешь изучить мой дом?

- Зачем это тебе? Точнее, зачем мне знать твой дом, - отвернувшись, Ривьен отпивает какой-то сок из бутылки.

- Чтобы знать, как устанавливать взрывчатку, конечно же.

Она давится, чуть не обрызгав меня.

- Чего-о? Что ты задумал, злобная морда?

- Я хочу взорвать свой дом, чего непонятного. Дня так через три. А ты должна хотеть мне помочь, помнишь?

- На такое я точно не договаривалась.

- Что поделать, - пожимаю плечами. – Иногда обстоятельства вынуждают.

- Но зачем тебе это? – девушка забавно сводит брови домиком. Наверное, выражает так недоумение всей несправедливостью мира. – Если я когда-нибудь пойму твои мысли, мне дадут Нобелевскую? – не менее серьезно добавила она.

- Я хочу провернуть все так, чтобы жить потом долго и счастливо. Больше всего на свете я хочу освободиться от Химика и этому есть причины. Что же ты остановилась? Продолжай, я же кожей чувствую, что где-то что-то не закончено.

- Ага. Черт, ты псих. Зачем я с тобой связалась?

- Потому что ты тоже не хочешь, чтобы твой брат сгнил заживо в тюрьме. Он же такой хороший, - невольно зеваю. Скучно сидеть на одном месте и не шевелиться. – Ах, да, не забудь про отпечатки, которые оставлять нельзя.

- За тупую держишь? Такая работа должна проводиться строго в перчатках.

- У тебя есть все материалы?

- Ну… осталось. Я привезла все в сумках, было жалко избавляться.

- Ага, понятно… Дам тебе ключи, будешь сидеть у меня дома. Не выходи никуда и заодно следи, чтобы Селли мирно дрыхла в кладовке. Надеюсь, ей там мягко сейчас.

Она молчит, продолжая ходить вокруг меня. Повисает какое-то напряжение, будто она не может придумать ответ.

- Может, хватит меня мазать?

- Извини, - она неожиданно смеется. – Увлеклась. На тебе весело рисовать.

Раздраженно зашипев, отмахиваюсь от нее и ищу зеркало. Получаю его прямо в руки и замираю на пару минут, не в силах насмотреться.

Я вижу Химика, но я вижу себя. Ривьен прекрасный художник.

* * *

Новая локация – парк. В чужой одежде, с чужим лицом, липкой маской покрывающим собственное, я чувствую себя персонажем перешедшей в реальность игры. Еще и на мотоцикле? Реальность просто отдыхает. Правда, я не сразу привык к управлению, все же уроки Химика были года так три назад. Хах, те три года назад мне такие авантюры и в голову бы не приходили. Я чувствую себя живым – и это охрененно.

Однако поворачивать столь резко не стоит, иначе «живость» была бы поставлена под сомнение. Чертыхнувшись, торможу в метре от стены, куда меня слегка занесло. Ну, место это неплохое, до парка пара шагов и улица достаточно людная. Никто не обратит внимания. Зато на меня… Ноги слабеют, когда иду через улицу в парк, мне кажется, что на меня все смотрят. Обычная легкая паранойя раздувает это до невероятных размеров, словно каждый прохожий заглядывает мне под юбку и смеется: «Трансвестит!» Но если я стану выдавать страх, то буду лишь подозрительнее. Глубоко вдыхаю и пытаюсь вжиться в образ, будто я – это моя сестра. Я ею родился, я ею рос, для меня совершенно естественно быть девицей, и вообще, еще недавно я постоянно носил девчачий наряд. Но вилять задом все равно не собираюсь.

Не сразу выхожу на площадку, некоторое время постояв за деревом. Для начала надо разведать обстановку, так? Сразу ищем ту безалаберную няньку – о, вот и она. Читает какую-то стопку листов, не обращая внимания на толпу бегающих детей. Легкая работа, можно и расслабиться? Втык свой она еще получит, но мне нет до этого дела.

- Флатти! Пинки!

Знакомый голосок. А, вот и маленькая Черри в окружении маленьких подружек. За такими стайками детей забавно наблюдать, они так искренне и радостно представляют себя кем-то еще, что хочется опять стать лет на десять-пятнадцать младше. Дожидаюсь, пока дети отбегут за карусель, надежно отгораживающую часть площадки от скамеек. Ну а там дело техники, чтобы ребенок сам наткнулся на меня, пробегая.

- Осторожнее, - подхватываю ее за плечи. – О, это ты, Черри? Я как раз тебя искала.

Ребенок недоумевающе смотрит на меня, потом улыбается.

- Извините, мисс. А вы меня знаете?

- Я знакома с твоей бабушкой. У нас сейчас очень важные дела, и она послала меня к тебе, - серьезно объясняю и тут же прикладываю палец к губам. – Но это очень важное и даже опасное дело.

Ее глаза загораются. Прекрасно. Больше всего на свете дети любят приключения, не так ли?

- Моя бабушка сейчас прокурор, - важно говорит малышка. – А что произошло? Она говорит, что сейчас судят плохого человека.

- Да. Это очень-очень плохой человек. Есть люди, которые не хотят, чтобы он оставался в тюрьме, и они уже угрожали твоей бабушке, что похитят тебя. Поэтому надо как можно быстрее увезти тебя в безопасное место к бабушке. Няне об этом лучше не говорить, а то она запаникует и будет кричать, и перепугает всех твоих друзей, - говорю немного торопливо и как можно более искренне. Дети чуют фальшь лучше любых собак.

Девочка слушает меня, открыв рот, а потом с забавно серьезным видом задумывается.

- Почему бабушка за мной не приехала? Или папа?

- Дело в том, что за ними следят. Если они поедут к тебе, то плохие люди догадаются, где ты, и могут украсть прямо у них из-под носа. А меня никто не знает, - достаю из сумки небольшой детский шлем, подмигиваю. – И у меня есть мотоцикл.

- О-о-о, - она хватает шлем, сияя. Дети любят мотоциклы, с этим я тоже не прогадал.

WOBWOBWOB

В кармане зажужжал телефон. Чертыхнувшись, беру трубку и слышу обеспокоенный голос Ривьен:

- Остин, Химика тут нет!

- Нет?.. – замираю, пытаясь переварить это. – Она же в кладовке.

- Дверь выломана. Черт, я боюсь здесь находиться.

- Нет! Будь там, я сказал. Хотя стоп, лучше иди в подвал того дома. Жди там, я скоро буду.

Сую телефон обратно в карман, оборачиваюсь к Черри, которая во все глаза смотрит на меня.

- У нас проблемы. Плохие люди нас почти выследили. Надо бежать!

- Ага, - она кивает и неловко напяливает шлем на голову. Милый ребенок, хотел бы я оказаться на ее месте. Выйти из парка, придерживаясь «слепой» зоны тоже нетрудно, но мое сердце колотится как бешеное. Боюсь, до невозможности боюсь все провалить, попасться. Но на глазах ребенка нельзя проявлять нервозности, она учует.

Успешно отвожу ее на мотоцикле до нужного квартала. Надо бы с ней помягче, просто запереть дверь, например. Ненадолго же. Продолжаю успокаивать совесть, когда мы опускаемся в обустроенный уже подвал. Первое, что я там вижу – сидящую на полу Ривьен. Она бледная как стены подвала. Неудивительно – ей в лоб направлен нож Химика.

- Остин…

Так и замираю на пороге, придерживая за плечи испугавшуюся Черри.

- Что ты делаешь, Остин?

Шаг 9

Химик выглядит изможденной. Бледная, нахмуренная, дыхание явно тяжелое, будто ее недавно, эм-м, сильно рвало. Кажется, я не рассчитал с дозировкой. На мгновение даже становится стыдно. Однако и в таком состоянии она ухитрилась выломать дверь, проследить за Ривьен и поймать ее прямо тут, дожидаясь потом меня. Черт, это оказалось совсем неожиданно.

- Что происходит?

- Тш-ш, - закрываю девочке глаза ладонями. – Просто мы опоздали. Плохой человек уже появился, - при этих словах поднимаю взгляд на Химика, продолжая: - Но не беспокойся. Тебе никто не причинит вреда. Закрой глаза и уши, я разберусь.

Повисает недолгая тишина, нарушаемая лишь дыханием, пока не заговорила Селли:

- Что ты делаешь? Ты странно себя ведешь, Остин. Ты странно выглядишь. И кто этот ребенок? Это же не?..

Как много вопросов. И как хочется сбежать, но не оставлять же здесь Ривьен.

- Это мое дело, не вмешивайся, - честно, ничего умнее в голову под пристальным взглядом сестры не приходит. Где-то внутри все начало леденеть, как и всегда при открытых стычках с ней. Это страх, грозящий перерасти в ужас. Ненавижу такое свое состояние, но ничего поделать не могу.

- Это же Черри Болдри, - выдержав недолгую паузу, тихо произносит Селли. – В подвале. Братик, что ты скрываешь? Ты хочешь повлиять на судьбу Саммерса? Я не понимаю.

Опасно провоцировать ее сейчас, но сдержаться не могу. В такой ситуации лгать бесполезно, но надо сдерживать эмоции, что от неожиданности происходящего происходит с трудом.

- Да.

- Это бессмысленно. Те, на кого ты хочешь повлиять, ничего не сделают, - с каким-то сочувствием говорит она.

- Но ведь это тот человек форсировал расследование, Грей, разве нет?

- Нет, - казалось, она искренне удивлена. – Он тут не при чем.

- Тогда почему все так гладко происходит? – хотя я и так смутно догадывался об ответе.

- Мне помогает хороший человек. Папа. Он перестал быть плохим после того, как чуть не умер, поэтому теперь он помогает мне, - радостно сообщила Селли.

Что ж… Можно было догадаться.

- Так что твои действия бессмысленны, Остин.

- Я все равно предпочту Саммерса тебе.

Было бы гораздо легче, если бы не два невольных свидетеля. С глазу на глаз с Химиком разобраться обычно нетрудно, но при женщинах и детях… Лишь бы не натворить глупостей. Лишь бы и она не натворила глупостей.

- Но как так, - забавно видеть Селли по-настоящему растерянной. Э-эй, вот только не надо плакать. – После всего, что ты говорил… Я считала, что ты оправился, а тебе еще сильнее замутнили голову! Мой бедный братик, бедный Остин, я спасу тебя, обещаю.

- Не надо меня спасать! Разве я сам не могу решать за себя? – не удержался, вспылил.

- Ничего подобного, - все с такими же страдальческими нотками отозвалась она. Я не заметил движения, с которым Селли вытащила из кармана маленький шприц, блеснувший в проникающем через окна свете. – Ты сам не понимаешь, что говоришь. Этот ужасный человек промыл тебе мозги, что же мне делать, что делать? Он псих, он убийца, он убил Алекса! – уж слишком она разошлась в своих причитаниях.

В наступившей тишине отчетливо прозвучал удивленный голос Ривьен:

- Что?..

Черт. Я же сказал ей, что того типа убила Селли. Надеюсь, она ей не поверит.

- Тише, девочка. Я не знаю, ты ли плохо повлияла на Остина, или нет, но права голоса тебе не давали, - почти с нежностью пропела Химик, постукивая пальцем по шприцу.

Ривьен вскочила, как только отвернулась Селли, но попытка побега была подавлена нещадно. Подсечка, захват под подбородок – и укол в плечо у шеи. Ривьен вырубается мгновенно. Транквилизатор, надеюсь. Мне надо было помешать, да? Но почему я не могу пошевелиться? Впрочем, как и всегда. Внутри становится холодно, а я ненавижу себя за трусость перед Химиком.

- Я не могу допустить, чтобы кто-то плохо влиял на тебя, - буднично продолжает Селли, уложив девушку. – Ведь тогда Селена разочаруется в тебе.

- Она умерла, - беспомощно бормочу, уставившись на распластавшееся по полу тело.

- Нет, она просто спит.

- Я про Селену. Она умерла.

- Глупый братик, - Селли несколькими шагами приближается ко мне и щелкает по носу. – Я боюсь, что из-за твоего плохого поведения мы не сможем быть счастливы. Это грустно, - бледные руки обвиваются вокруг моей шеи в характерном томном объятии.

- Но все будет хорошо, не так ли? Я прощаю тебя, ведь ты не виноват. Тебя заставили, - продолжает она. – Это моя вина, что я отсутствовала так долго. Но я много работала, теперь у нас есть дом в тысячах километров отсюда, у нас скоро будет машина, чтобы поехать туда, я хотела забрать тебя, но вот… Почему так случилось?

Вопрос чисто риторический, как я понимаю.

- Я не хочу говорить с тобой.

- Почему ты меня ненавидишь? – она едва не плачет. Из-за этого я чувствую какую-то тяжесть внутри, смесь стыда и неприязни. – Ты ведь жив только благодаря мне.

Опять Химик заводит эту странную песенку, которая пугает больше всех ее неадекватных фишек, вместе взятых. Я больше не хочу слышать ее требований какой-то мифической благодарности за мое выживание, я не хочу слышать ее намеки на то, что я умру, когда стану «плохим» человеком, я просто не хочу.

Мелкий удаляющийся топот.

- Я поймаю девочку и отведу к родителям. А ты можешь отвезти домой своего друга, просто больше не делай так, - все так же проникновенно говорит Селли. – Иначе я растворю младшую Сендлер.

Она удаляется, а я все так же стою в шаге от порога, застывший от страха и совершенно разбитый.

* * *

Ривьен проспала четырнадцать часов, так что у меня было достаточно времени, чтобы в одиночестве обдумать сложившуюся ситуацию. Теперь Селли готова к любому моему шагу, любой бунт будет подавлен жестко и быстро, я больше не могу надеяться на фактор внезапности. В таких условиях суд пройдет гладко, как ей и надо, а потом мы уедем куда-то в сторону Майами, где мне придется опять играть «хорошего» по меркам Химика человека. Но долго я не продержусь, и тогда, как «плохому», мне придется несладко. Ведь «плохие» люди Химиком устраняются.

Ривьен перевернулась на другой бок. Она вот-вот очнется. В чем-то она везучий человек, ее знакомство с Селли было совсем недолгим, а я уже начинаю бояться.

Больше всего на свете я боюсь умереть. Даже одиночество не так пугает. Я так боюсь смерти, что могу даже заплакать от страха, как по-детски, да? И уже годами смерть для меня олицетворяет заботливая сестренка. Нет, я не собираюсь сдаваться. Если сейчас выпущу инициативу, то мой конец предопределен. Пока я что-то могу делать, я буду пытаться.

- Что произошло?

Вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь на стуле-вертушке.

- Доброе утро. Она усыпила тебя, - поднимаю ладони. – Кажется, мы проиграли этот бой.

- Надеюсь, войну-то мы еще не проиграли, - ворчит она, вставая и потирая лоб. Бросает взгляд на часы: - Ох-х, долго же я проспала. Ты все это время был тут?

- Ага, - киваю в ответ на ее удивление. – Мы же теперь вроде как боевые товарищи, - фыркнув, пихаю ее в плечо. Да, это все и есть дружба. Как же приятно, а.

- Тогда ответь честно, кто убил Грея?

Она все помнит. Печально.

- Я.

Ривьен тяжело вздыхает и падает головой обратно на подушку.

- Бро сидит на убийство, которое ты совершил. А я тебя фактически покрываю, - констатирует она. – Зачем ты его убил?

- Он хотел меня оттуда вытащить.

- Но он же спасти тебя хотел.

- Невежливо спасать тех, кто об этом не просит.

Признаться, в тот момент я был немного не в себе, но если бы все повторилось, я поступил бы так же, это точно.

- И что ты теперь решишь?

- Для начала… Я хочу есть, - она неожиданно надулась, глядя в сторону. Будто в подтверждение ее желудок заурчал.

Надеюсь, это не значит, что я должен идти и готовить для нее. А, впрочем, можно поделиться своими бутербродами.

- Далее, - она загибает пальцы свободной от еды рукой. – Мне ведь ничего не угрожает, да? Ну, кроме Химика. Так что твое убийство только на твоей совести. И третье – я сделаю все, чтобы спасти бро. Так что наш уговор в силе, вопрос лишь в том, что теперь будешь делать ты.

- Я скажу, когда придумаю. Продолжай делать то, на чем остановилась.

Она смотрит в сторону стола, заваленного бумажками, коробками, проводами и прочим мусором.

- Значит, еще не придумал?

- Не беспокойся. У нас ведь нет выбора, - пытаюсь придать голосу ободряющие нотки.

- Я еще кое о чем спрошу, хорошо?

Киваю.

- Когда бро будет свободен, что тогда? Нам придется переезжать?

- Если мы освободим его законным путем, то проблем не возникнет.

- Хорошее это слово, «если», - бурчит она и встает с постели, шарится в шкафу. – Если все так ужасно с Химиком, почему ты просто не сбежишь от нее?

- Я пробовал. Это невозможно, она каким-то образом находит меня.

- Она точно человек?

- Ну, кровь у нее красная, а не зеленая, - пожимаю плечами, наблюдая, как Ривьен расправляет белый халат и застегивает под горло, с глухим резиновым звуком надевает перчатки.

- Ты выглядишь почти как Химик. Добрая ее версия.

Девушка недоуменно поднимает брови.

- Сомнительный комплимент. Вали уже домой и не мешайся, и думай, как спасать бро. Иначе твой дом я взорву вместе с тобой, - возмущенно бурчит она, когда я ухожу из комнаты.

* * *

К вечеру к нашему дому подъезжает заказанная машина - вижу это из своего окна. Почти сутки просидел в комнате, не желая показываться сестре на глаза. Думать, думать о том, как провернуть какой-нибудь простой, но гениальный план, но мысли будто замерзли и плавают в желе из смятения и страха. В итоге я все же не выдерживаю и иду прямо к ней.

- Я раскаиваюсь.

- Хм? – Селли удивленно смотрит на меня, подняв голову от стопки бумаг. – Остин?

Закрываю за собой дверь в комнату.

- Я просто хотел сказать, что мне стыдно. Ты была права. Я весь день думал об этом, прости.

- Надеюсь, ты говоришь правду, - она снимает очки, которые иногда носит для чтения. – Но я все равно не выпущу тебя дальше этого квартала, ты же знаешь. Это для твоей же безопасности.

- Да, я благодарен за твою заботу.

Господи, что за чушь я несу, да и еще таким слащавым тоном. Тошно от самого себя, но есть в этом и что-то веселое.

- Завтра уже суд?

- Да, с утра. Его привезут за несколько часов до начала, так что я уйду очень рано. Надо встретить его и следить за каждым шагом, - ее строгий серьезный голос звучит непривычно после недавних певучих причитаний. – Я не слишком доверяю местной охране.

- Оно и понятно. Предателей везде полно, - ловлю ее тон, садясь напротив.

- Даже среди тех, о ком заботишься.

Укол в мою сторону, видимо.

- Я там не буду. Ты расскажешь все, когда вернешься?

- Конечно, - Селли улыбается, словно расслабившись, протягивает руку и гладит меня по голове. – Я так счастлива, что братик опять со мной.

Стараюсь не морщиться, даже улыбаться в ответ, слушая все, что она скажет. От моей внимательности сейчас зависит, удастся ли придумать то, что перевернет всю ситуацию в мою пользу.

Я всегда ее слушался или хотя бы притворялся, что слушаюсь, лишь бы не оставаться одному. Тот, кто живет один, не может ни на кого рассчитывать, ему придется самому о себе заботиться. Обо мне всегда заботилась Селли, и я привык к этой двусмысленной безопасности, которая способна выйти боком в любой момент. Порой чувствую себя рыбкой-клоуном, которая живет в ядовитых актиниях, жалящих всех, кроме меня. Вот только такая рыбка в один прекрасный момент может потерять свою защиту.

Продолжая мурлыкать всякую ерунду, Селли гладит меня по голове. Я расслабляюсь и не замечаю момента, когда хватка пальцев стала жестче, а волосы оказались болезненно оттянуты.

- Я же знаю, когда ты что-то замышляешь, Остин. Ты все такой же лгун, - мягко звучит ее голос. Чутье запоздало вопит об опасности, что-то металлически щелкает в руке Селли, а я ухитряюсь вырваться, оставив несколько волосков в ее пальцах. Кожа горит, но это мелочи, потому что моя сестра выходит из-за стола и направляется ко мне с ножницами в руках.

- Давно надо было тебя запереть. Одни проблемы, - вздыхает она, но жалобный тон не очень гармонирует с хладнокровным выражением лица.

Промедлив от шока долю секунды, срываюсь с места и выбегаю в коридор, захлопнув за собой дверь. Щелканье ручки слышу уже находясь в конце коридора. Быстрые шаги за спиной, лестница вниз в той стороне, ну почему я так ступил и с самого начала побежал в сторону своей комнаты, будто это меня спасет. Понятия не имею, что взбрело в голову Химику, но явно ничего хорошего. Запираюсь в комнате, но в дверь тут же прилетает мощный удар с той стороны. Замок хилый, следующего удара он не выдержит. Оружие? Да какое может быть оружие в моей комнате? Самое прочное, удобное для рук и тяжелое здесь это… Прощай, ты был мне хорошим другом эти два года. Встаю у стены рядом с дверью за секунду до того, как та резко открывается, и с размаху впечатываю ноутбуком в незваную гостью, целясь на уровне головы.

Дата добавления: 2015-08-13