Трединг становится электронным 163

виду поражения, трейдинг был бы прекращен? Что бы произошло с открытыми позициями, особенно на рынке, который внезапно сходит с ума из-за событий в мире?

И на философском уровне, как будет показано ниже в этой гла­ве, фьючерсные биржи должны задать себе вопрос, какова будет их ответственность перед армиями новых он-лайновых дэйтрейдеров, которые хотят торговать фьючерсами во время перерывов на ланч. Какова ответственность всей это индустрии за подготовку такого нового игрока, который может не осознавать, насколько втягиваю­щей в буквально наркотическую зависимость может быть адрена­линовая лихорадка трейдинга - то есть не слишком ли поздно бу­дет дано такое образование?

Возможно, среди всех вопросов, которые необходимо решать при электронном трейдинге, самый критический — волатильность. Очень часто, когда случается что-то неожиданное, например, неожиданное снижение ставки Федеральной Резервной Системой 15 октября 1998 года, рынок становится волатильным. Лучший способ контроля над волатильностью — убедиться, что на рынке достаточное количество участников, каждый из которых имеет собственное мнение, основанное на ценовых уровнях, фундамен­тальном и техническом анализе. Наличие 200 или даже 500 клиен­тов, торгующих контрактом, не обуздает волатильность, если каж­дый из них имеет одинаковое мнение, или если все они — финан­совые институты, использующие похожие модели для оценки, как хеджировать их позиции наилучшим образом. Когда имеются уча­стники с разными мнениями, включая профессиональных спеку­лянтов, которые при подходящей цене будут занимать противопо­ложную сторону сделки, ликвидность обеспечена и излишняя во­латильность обуздана.

В торговле некоторыми контрактами, например, на евродоллары, доминируют институциональные инвесторы, почти до полного исключения локалов. При таких крупных объемах, какими торгу­ются евродоллары, имеющие номинальную стоимость контракта $1 миллион, многие локалы просто не способны конкурировать. Требования к капиталу превысили способность многих локалов торговать достаточно большими лотами — обычно по нескольку со­тен контрактов — с целью привлечь внимание брокеров, выполня­ющих приказы для институциональных клиентов. Контракт на ев­родоллары имеет высокую ликвидность, но низкую волатильность. Например, в одно спокойное утро понедельника фронтальный ме-

164 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

сяц евродолларов торговался в 6-тиковом интервале, при том, что каждый тик стоил полпункта. Но когда 15 октября 1998 года ФРС снизила ставки, евродоллары взлетели, торгуясь в тот день в 40-ти-ковом интервале, поскольку хеджеры и спекулянты дрались за по­купку ближнесрочных контрактов.

В тот день участники рынка были, безусловно, благодарны лока-лам евродолларовой ямы, обеспечившим необходимую ликвид­ность для управления внезапным наплывом приказов. Кто знает, как высоко поднялись бы евродоллары, если бы не действия лока-лов. Тогда возникает вопрос: должны ли эти локалы присутство­вать на чисто электронной бирже? Или электронная биржа, на ко­торой совпадение приказов на покупку и продажу обеспечивается автоматически, вытеснит локалов? Это было бы опасным даже на кажущемся спокойным рынке евродолларов, поскольку без доста­точного количества участников ценовые отклонения становятся еще более ярко выраженными. Я считаю, случай со снижением ставки демонстрирует действительную ценность открытого и лик­видного рынка. Когда условия внезапно становятся волатильны-ми, прочность рынка сохраняется за счет широкой базы участни­ков. Когда участников достаточно — в том числе и хеджеров, и спе­кулянтов волатильность становится управляемой.

Длительная волатильность, конечно, не представляет проблемы для рынка евродолларов ввиду низкоинфляционной среды эконо­мики США и относительной стабильности процентных ставок. Но нельзя допускать, что такая ситуация сохранится всегда. История учит нас одному: она повторяется. Когда я начал торговать, цена золота составляла $800 за унцию, инфляция — около 15 процентов, а краткосрочные процентные ставки достигли пика на уровне 21 процента. Я помню, что, когда мы продали наш дом в городе Ломбарде (штат Иллинойс), мы получили чистую прибыль $200 000, которые вложили в депозитные сертификаты, дающие 17 процентов. Это принесло нам $34 000 — больше, чем нам требо­валось на покрытие всех расходов нашего домохозяйства за год.

Кто знает, какие будущие глобальные экономические бедствия вызовут двухзначный уровень инфляции или мировой спад эконо­мики? Даже нобелевские лауреаты по экономике не могут спрогно­зировать глубину азиатского финансового кризиса, российского дефолта и их влияние на ситуацию в мире. Следовательно, мы должны убедиться, что электронный рынок сможет управлять вол­нами объема и волатильности так же легко, как это делает яма.

---

Дата добавления: 2015-08-13