Октябрь. - Ну и? – недовольно и в сто девяностый раз спрашивает Крейг

- Ну и? – недовольно и в сто девяностый раз спрашивает Крейг, накинув на голову капюшон; моросит с самого утра, и ему не улыбается проторчать на остановке до самого вечера только потому, что Твик не перестаёт тупить. – Одёжку, может, пойдём ещё бездомным раздавать, супы там, мелочь…

- Слушай, прекрати уже. Раз сам сказал, что будешь поддерживать меня в ситуации с Картманом, так не ной.

- Да ты сам не поддерживаешь, а занимаешь должность вашей мамочки, которая сейчас шляется хрен знает где.

Твик, фыркнув, набирает Кенни, в глубине души осознавая, что Крейг прав. Слишком многого не хватает, вернее, многих, и он неосознанно пытается заменить каждого. В особенности, Стэна, - его они сейчас как раз и разыскивают. Также он прекрасно осознаёт, что звонить Маккормику – не самая удачная идея, учитывая его теперешние натянутые отношения с Маршем, но у Картмана они были только что, и «хиппи» там не оказалось.

Крейгу же вообще по барабану, лишь бы с его невротиком всё нормально было, да только вот он не ожидал, что даже разрозненная команда Стэна всё ещё в силах доставлять ему неприятности. «Что ж, придётся потерпеть,» - думает он, вдыхая прохладный воздух и вполуха слушая щебетание Твика. Не выдержав, всё-таки подходит вплотную к парню и прислоняет ухо к динамику мобильника, чтобы быть в курсе, куда на этот раз предстоит топать.

- Ну ты сам подумай, - говорит Кенни так, словно это элементарно. - Где ещё, если не у Кайла, может зависать Стэн?

- А ведь и вправду элементарно, - поразмыслив какое-то время, выдыхает Твик. – Спасибо, Кен, - и нажимает на «отбой». - Пойдём, - говорит он, засовывая телефон в карман. Крейг вздыхает и следует за ним, не переставая досадовать на то, что его новые ботинки уже насквозь промокли.

- Ну и? – повторяется он. – Куда теперь?

- Сюрприз, - хихикает Твик, представляя себе выражение лица Такера, когда тот поймёт, с кем им на этот раз предстоит общаться.

- Слушай, не смешно. Мне действительно есть чего опасаться, ведь – только без обид, окей? - все твои друзья какие-то странные.

- Даже ты?

- Я разве тебе друг?

- Да. – Крейг резко останавливается. - Но не только друг, ты же знаешь, - уже тише прибавляет «зазнавшаяся мелочь», обернувшись к собеседнику. - Эй, мне кажется, или кто-то надулся?

- Нет, тебе кажется, потому что кто-то не надулся, а конкретно заебался. – Вот так. Ибо его бесит, когда Твик говорит с ним, как с маленьким.

- Прости. Потерпи ещё немножко.

Когда, пройдя ещё немного, они оказываются в малознакомом Крейгу районе, он начинает заметно нервничать.

- Ну хоть намекни. Я их знаю?

- Их все знают, только далеко не все горят желанием общаться с ними.

Останавливаются напротив чьего-то дома. Звонят в дверь, и им открывает улыбчивая женщина.

- О, здравствуй, Твик! – восклицает она, явно обрадованная. «Ну надо же, - замечает Крейг про себя, - не одна моя мама в таком удовольствии от его визитов.» - А это твой друг?

- Да. Можно нам подняться в её комнату? Ведь все уже там?

«Её? – округляются глаза Крейга. - Все?»

- Конечно.

Крейг молча поднимается по лестнице, затем, оказавшись на втором этаже, ведомый Твиком идёт по коридору, силясь понять, заинтригован он или напуган. Чёрт, этот придурок всё вверх дном в нём переворачивает! Наконец они останавливаются у нужной комнаты. Твик отстукивает явно не раз отрепетированным в прошлом условный ритм.

- Пароль, - требует чуть погодя низкий хрипловатый голос по ту сторону двери.

- Жизнь – это боль, - торжественно выдаёт Твик, после чего проход в прибежище боли и страданий оказывается открытым для них. Крейг так ошарашен, увидев Стэна, устроившего голову на коленях полной и одетой во всё чёрное девушки, что полностью теряется, вследствие чего позволяет Твику взять дело в свои руки. Ну, то есть, как взять дело в свои руки?.. Слушать сочинённые готами стихи, попутно уговаривая Стэна вернуться домой, на занятия, в жизнь, в конце концов, а также отхлёбывая кофе из кружек в форме черепов под отстойную заунывную музыку.

- Так Стэн, получается, полукровка? – спрашивает он, когда они наконец покидают дом Генриетты Биггл. – Полухиппи, полугот? Или как это понимать?

- Ну, как тебе сказать, чтобы ты понял… - с улыбкой начинает Твик. - Однажды, когда близился день рождения Стэна и мы с пацанами поехали покупать ему подарок, я решил заодно заглянуть в книжный, раз случай представился, ну и Кайл, Кенни и Картман потащились со мной, естественно. – Крейг смотрит на профиль Твика, внимательно слушая. Твик чуть ли не впервые рассказывает о каком-то случае, непосредственным свидетелем которого он, Крейг, не был. Глядя на блондина, понимает, что тот с удовольствием погружается в воспоминания о чём-то весёлом и никак с ним не связанным. - Так вот, пока Кайл зависал в разделе психологии, а я – в современной прозе, Кенни и Картман угорали у полки с книгами жанра ужасов, мистики, в общем, всего готского, если обобщить в их манере. Они решили подстебаться над Стэном и подарить ему одну из книг Эдгара По. Но самое смешное не то, что таким образом они хотели напомнить Стэну о его постыдном, как они считают, прошлом, а то, что Стэну подарок понравился. В общем, когда Стэн, расчувствовавшись и сказав что-то вроде: «Какие вы, пацаны, внимательные», обнял двух неудавшихся троллей, смеялись уже мы с Кайлом.

- Короче, он латентный гот, - подытоживает Крейг. - А… Вы ему только это подарили?

- Не, это было от Кенни с Картманом. Мы с Кайлом… Ой, а я даже не помню! Помню только про этого По. – Заметив изменившееся настроение Такера, спрашивает: - Как думаешь, сколько раз нам придётся приходить и уговаривать его, прежде чем он наконец одумается?

- Что?

- Ну, Стэн вообще-то до сих пор там.

- Я в курсе, но… - Замолкает, взглянув в умоляющие зелёно-карие глаза. – Чёрт возьми! Будем таскаться к этим фрикам каждый день, и этот хиппи-гот обязательно оценит твои старания!

- Наши, - с улыбкой поправляет его Твик. – Спасибо тебе.

Стэн прикрывает глаза, когда Генриетта пропускает его чёрные волосы сквозь пальцы и говорит:

- Тебе, конечно, безмерно идёт образ гота, но в своём обычном облике ты нравишься мне гораздо больше.

- Я и сам себе больше нравлюсь в своём обычном облике.

- Так в чём проблема? – Парни, привыкшие к странным взаимоотношениям своей мрачной подруги и этого - то ли эмо, то ли хиппи, то ли всё-таки гота, их собрата, то ли всего лишь капитана школьной футбольной команды - парня, не обращают на них никакого внимания, занятые сочинениями стихотворений и их выразительным чтением вслух.

- Волнуешься за меня?

- Ещё чего! Просто ты много место занимаешь. – Она продолжает гладить его по голове.

- Если они придут ещё раз, то, так и быть, прекращу убиваться, - задумчиво произносит Стэн. Открывает свои синие глаза и озорно улыбается, повернувшись к девушке и глядя на неё снизу-вверх. – Лицо Такера было бесподобно, согласись! Хочу ещё раз на это посмотреть! – И смеётся, уверенный в том, что Твик притащит этого чмошника сюда как минимум ещё один раз.

Однако этим же вечером возвращается домой и звонит Кайлу. В красках расписывает ему эпичное появление Такера в комнате Генриетты, хвалит старательного и терпеливого Твика, нянчегощегося с ним всё это время, а также упоминает Кенни, с которым он завтра же и помирится, если тот его, конечно, простит. Кайл заверяет, что так и будет. Говорит, обязательно простит. Стэн расценивает слова друга как некий знак и говорит в свою очередь: «Прости». Услышав ответное: «И ты меня», чувствует, что с души словно камень упал.

- Как там Картман? – пересилив себя, спрашивает Брофловски.

И камень тут же возвращается на своё законное место.

Ноябрь

- Долго ты, - говорит Крейг, сидящий за столом в комнате Твика и явно чем-то занятый.

- Очередь, - кратко поясняет вошедший, ничуть не удивившись чужому присутствию во время своего отсутствия. Мама всегда впускает Крейга дождаться своего сына, пока тот занят каким-то поручением или принимает ванну. Закрывает дверь и проходит в комнату, скидывая сумку на пол, после чего останавливается у шкафа, чтобы переодеться в домашнюю одежду, которая прежде лежала на полу, и которую, по всей видимости, убрал на место один дотошный любитель чистоты и порядка. - Что делаешь?

- Читаю.

- Что читаешь?

- Твой рассказ.

- Ааа, - тянет он, напяливая старую выцветшую футболку. - ААА?!

- Ты оставил на столе.

- Т-ты… Дай сюда! – кричит он, подбегая к непрошенному читателю и вырывая тетрадь у него из рук.

- Верни! – ничуть не смущаясь своей, как считает Твик, наглости, просит Крейг. - Я ещё не до конца дочитал!

Глядя в лицо Такера, тайный писатель не находит в нём ни намёка на издевку, а потому молча возвращает тетрадь и садится рядом, ожидая, когда его личный критик прочёт до конца и поделится своими впечатлениями. Учитывая критичность Крейга ко всему и всем, он и не надеется на положительный отзыв, однако…

- Мне понравилось. Не пойми меня неправильно, я говорю так не исходя из симпатии к тебе, я действительно так считаю. Зря ты так стеснялся. – Твик молчит. - Мне кажется, или главный герой похож на меня? – Твик кивает. - Ты, как выяснилось, так хорошо понимаешь меня… - Твик отводит глаза в сторону. – Жалко, - произносит Крейг, анализируя прочитанное. - А ведь я так надеялся на счастливый конец, но ты безжалостно растоптал все мои надежды.

- Помнится, кто-то говорил, что считает плохие концы более эффектными.

- Да, но кое-кто также настоятельно требует, чтобы ты написал историю со счастливым концом. Про двух одноклассников, например. Почему ты не говорил мне, что хочешь стать писателем?

- Потому что я не хочу им стать. Я… Я не знаю. Несерьёзно всё это. Я просто пишу всякие выдумки иногда, чтобы они больше не тяготили меня. Потому что, стоит им оказаться изложенными на бумаге, как они оставляют меня в покое, и я чувствую как облегчение, так и грусть, только это приятная грусть. Ээм… Что-то я заговорился, - смущённо смеётся Твик.

- Значит, есть что-то ещё?

- А?

- Это не единственный рассказ, не так ли?

- Ну… да.

- Ты знаешь, что делать.

- Нет, не знаю! Я не хочу, чтобы ты их читал, потому что…

- Я знаю, ты стесняешься и…

- Нет. Не в этом дело.

- А в чём? – выгибает бровь Крейг. Если бы не его полный неприкрытого интереса взгляд, Твик ни за что бы не сказал:

- В них слишком много… меня.

Помолчав и просверлив тяжёлыми взглядами друг друга примерно с минуту, они одновременно открывают рты, чтобы что-то сказать, но Крейг оказывается первым:

- В каком ящике?

- В нижнем. Чёрную в толстом переплёте не трогай… - Он хочет добавить «никогда», но Крейг снова опережает его:

- Там ещё не законченное?

- Да, - соглашается Твик. - Там ещё не законченное.

Снаружи идёт первый в этом году снег вперемежку с дождём. Написанные рукой Твика строчки, состоящие из слов и предложений и составляющие полный обнажённых перед ним чувств текст, освещены ярко-жёлтым светом настольной лампы. Сам Твик, корпящий тем временем над домашкой, сидит рядом с ним, за столом, и время от времени бросает на него короткие взгляды, пока не заканчивает сочинение по литературе и не кладёт свою голову на чужое плечо.

Ему спокойно и хорошо. Твик рядом, Твик греет его бок и порой вздрагивает во сне, жмётся к нему и что-то еле слышно нашёптывает. В какой-то момент ему становится действительно плевать и на отца Твика, и на собственных родителей; он поворачивает голову, наклоняется, берёт лицо Твика в ладони и целует в лоб, с которого аккуратно убирает волосы, в стремительно краснеющие щёки, нос, подрагивающие веки, подбородок… Пока его самого не целуют в губы, жарко и ненасытно.

Потом чья-то рука потянется к выключателю. Потом они будут крепко-крепко обниматься и спешно продолжать начатое, то, что в более благоприятных обстоятельствах растягивали бы как могли. Потом, заглушая стоны друг друга многочисленными поцелуями, станут единым целым.

Дата добавления: 2015-08-13