Несколько дней спустя

Тайные отношения и, следовательно, тайные радость и любовь, между двумя одноклассниками - вот что случилось в жизни Крейга Такера и Твика Твика. Они сидят за обеденными столами вместе со своими семьями, общаются со своими друзьями и живут своей обычной жизнью, стараясь не подавать виду и спрятать самих себя от других. Если Крейгу это даётся легко, и вряд ли кому, помимо одного чуда в перьях, удаётся мало того, что вызвать в нём какие-то эмоции, так ещё и разглядеть их, то Твику необходимо высказать накопившееся хорошему другу. Желательно, такому, который точно никому ничего не расскажет.

Запись в дневнике Твика:

У жизни нет жанра, и происходящие события каждый из нас оценивает по-своему, переживая немножечко не так, как все остальные, окружающие нас люди. У каждого есть своя история, в которой, помимо него самого, есть ещё один человек, примечательный тем, что он является самым. Самым важным, любимым и попросту незаменимым. Спешу сообщить тебе, Дорогой Дневник, что мой самый человек всё тот же – Крейг Такер.

Ход времени непоколебим, но и у него есть одна особенность: зачастую самые плохие события растягиваются для людей в года, а хорошие пролетают, подобно мимолётному видению, и с этой бесполезной истиной остаётся лишь смириться или хотя бы попытаться запомнить всё то, что делало тебя если не абсолютно, то хотя бы немного счастливее.

Этим я и планирую заняться на данный период времени, когда я и не заметил, как к нам незаметно подкралось лето, претендующее на самое незабываемое время года в моей жизни.

Но прежде чем я лягу спать в ожидании следующего дня, расскажу об уже случившемся и подходящего под категорию «Что я хочу помнить всегда».

Руководствуясь своей детской прихотью, я всё-таки потащил Крейга в ближайший город за кое-какими вещицами. Утром, встретившись на остановке, мы почему-то не могли не улыбаться, что со стороны, я уверен, выглядело донельзя глупо, но нам было плевать, как и в то утро, когда мы обнимались у меня на крыльце, никак не решаясь отпустить друг друга. В автобусе Крейг вдруг вспомнил о той школьной поездке на природу, и мы оба погрузились в воспоминания о той поре.

Он вытаскивал у меня из уха комара, которого я упорно называл демоном, учил заклинанию от зла и вёл меня в ночной лес пописать. Боже мой…

Приехав на место, мы отправились на поиски аптеки, несколько раз заблудились и спрашивали у недовольно поглядывающих на нас прохожих дорогу. Всякий раз, глядя на Крейга, я наблюдал на его лице столь несвойственное ему выражение абсолютного довольства как ситуацией, так и жизни в целом. Он, можно сказать, светился изнутри, и я не мог не ответить ему тем же. Но на этом нетипичности того дня для меня не закончились.

Удивительно даже не то, что Крейг не возникал и не подшучивал надо мной, как он любит это делать. Скорее, как мне показалось, он наслаждался моим смущением и шоком аптекаря, на которого я накинулся с расспросами о том, какие лучше взять презервативы и смазку.

Мы были парой, обычной парочкой влюблённых подростков, которые радуются своей пока ещё не обременённой взрослыми проблемами жизнью. Мы не думали о плохом, откладывая все тревоги в самый дальний ящик нашего сознания.

Сделав дело и положив покупки в сумку, я уже было засобирался домой, как вдруг Крейг остановил меня со словами: «Эй, моя тонкая душа может этого не выдержать вообще-то! Тебе что, от меня только секс нужен? А как же там кафешки и кино?». Разумеется, я сразу принялся невнятно извиняться и нести всякую фигню, пока до меня не дошло, что хотя бы без одного подъёба Крейг ну никак не обойдётся, и мне следовало понять это раньше. Пока он бесстыже угорал надо мной, я вёл его за собой, ища какое-нибудь уютное местечко, где бы перекусить.

В тот день мы сходили на «Простушку», обыкновенную и штамповую американскую комедию, и, конечно же, смеялись даже тогда, когда было не смешно. По окончанию сеанса Крейг напустил на себя серьёзный вид и сказал, что «фильм, вообще-то, дерьмо редкостное», хотя выглядел при этом довольным, как слон, и я ему не поверил, но возникать не стал.

Когда мы вернулись в Южный парк и зашли ко мне, оказалось, что родителей нет дома, и Крейг заявил, что «это знак свыше».

То, о чём я сейчас собираюсь рассказать, кстати говоря, и есть самое удивительное.

Я, конечно, просил его быть нежнее в наш следующий раз, но не ожидал, что он так серьёзно отнесётся к моим словам, то есть к выполнению моих, как он тогда выразился, «пожеланий».

Лёжа в обнимку под одеялом, мы сперва просто целовались и обнимались, так не спеша и естественно, что в душе моей воцарилось небывалое спокойствие. Из приоткрытого окна до нас доносился уличный шум: чьи-то голоса, наверняка знакомые, но неразличимые в те минуты, шорох листьев, приводимых в движение ветром, и стук ветвей о стекло одного особенно близкого к моему окну дерева. И всё это не имело значения. Были только уютная постель, ласковые и в то же время возбуждающие прикосновения и мы.

Я жаждал его и уже не боялся. И мне больше не было нужды искать в себе мужество для близости с ним, потому что на этот раз всё было ещё лучше. Гораздо лучше. Крейг показал мне, каким нежным он может быть, и мне хотелось плакать от столь необъятного количества любви, что он мне дарил.

С течением дней это повторялось снова и снова, и мы уже не стеснялись друг друга, а если и стеснялись, то в разумных пределах.

- Заходи же, чего ты?

Я стоял в пустой кладовке, куда мистер Гаррисон попросил меня отнести кое-какие ненужные ему старые учебники, и смотрел на Крейга, который как-то неловко переминался с ноги на ногу у порога.

- Я хочу запереть дверь.

Мы стали делать это везде, где только могли, когда только представлялся случай, потому что мои родители не так уж и часто отсутствовали дома, и тот послеаптечный случай действительно был знаком свыше.

- Ну так запри её и иди сюда, - сказал я.

Крейг часто говорит о том, что не может запятнать меня, и даже он, переманивший меня на «тёмную сторону», полностью не властен надо мной. Слушая подобные речи, я понимал, что на самом деле Крейг убеждает самого себя, что не делает со мной ничего плохого, что я тоже люблю его, а потому мы равны друг перед другом и ему не за что себя винить.

Как ни странно, я прекрасно понимаю эти так называемые минутные терзания Крейга. Да, возможно, это не та чистая и непорочная любовь, о которой грезят такие мечтатели, как я, зато она настоящая.

В завершение моей первой записи после столь долгого перерыва хочу рассказать про чудеса спонтанного секса, хотя… Если я засну пораньше, то и время до следующей встречи с Крейгом пролетит быстрее, поэтому буду краток.

То был последний школьный день перед летними каникулами, и голос из соседней кабинки оповещал нас:

- Бля, пацаны, вы уже заебали трахаться!

Это был Картман, который, я уверен, находился в соседней кабинке не один, и который, я уверен, был так же рад за меня, как и я – за него.

Насколько я понял, у него был очень серьёзный и, как это обычно и бывает, на повышенных тонах разговор с Кайлом. Но это уже не моё дело. Мне отведено не настолько значительное место в их истории, чтобы быть осведомлённым обо всём, что с ними происходит.

В последнее время холодно, и идут дожди, так что большую часть времени они проводят дома, занятые просмотром фильмов или, если никого из родителей нет, друг другом.

- Так, стоп! – Твик лишь закатывает глаза. «Он что, опять к экрану обращается?» - Если он сейчас… - начинает Крейг и не договаривает, так как мужчина выкидывает собаку за борт. Смотрят они «Новые челюсти»*, так что несчастную псину, вполне может быть, ожидает не самая лучшая участь. – Твою мать, я не буду это смотреть! – восклицает Крейг и вскакивает с дивана.

- Эй, это же всего лишь фильм!

- Я знаю, но… Чёрт, убивать собак – это уж слишком.

- Эрик сказал, что всё с ней будет нормально.

- А откуда ты знаешь, что он не соврал?

- Зачем ему врать про такое?

- Да потому что он меня терпеть не может и знает, как я люблю животных, ну и, в конце концов, просто потому, что он Эрик-мать-его-Картман!

- Эй, он мой друг вообще-то!

- И что? Всем известно, какой он…

- Это ещё что за стереотипы? Тебя вот все знают, как отпетого хулигана и чмошника с покер фейсом, но я-то знаю, что ты не такой! Ты добрый, заботливый, у тебя столько интересов…

- То есть, ты так же хорошо знаешь и Картмана, а ещё можешь сказать о нём столько же хорошего?

Вперив в своего так называемого оппонента недоумевающий взгляд, Твик, фыркнув, всплёскивает руками и собирается было молча вернуться к просмотру фильма, как вдруг в его голову приходит идеальное решение проблемы. Такер сам часто пользуется этим методом, так что его это особенно выбесит, чего блондин сейчас как раз хочет добиться.

- Знаешь, что, Крейг? – дерзко спрашивает он, и когда тот снисходительно так приподнимает брови, мол, «ну давай, удиви меня», победоносно показывает ему средний палец. Как впоследствии он расскажет Картману, «выражение его лица было бесценно, как ты и предполагал!». Блондин, смеясь, закрывает лицо руками и чуть ли не плачет, а когда успокаивается и бросает на Крейга извиняющийся взгляд, чуть было не откладывает кирпич.

- Это ты мне сейчас фак показал? Ты. Мне.

Твик лишь издаёт нервный смешок и оборачивается, надеясь увидеть на кухне маму Крейга, но её нет. «Божечки, да куда ж она делась? Он ж меня сейчас прибьёт!»

- Что, испугался?

«Без боя не сдаёмся!»

- Аргх! – «Так, ладно, первый раунд успешно проигран, но мы не отчаиваемся!» - Н-нет. Я же знаю, что ты мне ничего не сделаешь.

- Ну почему же? Я же отпетый хулиган.

- Эй, что ты?..

Несколько минут спустя, когда Твику удастся отдышаться, он будет остервенело тереть лицо, боясь разоблачения со стороны мистера и миссис Такер. Однажды он специально разглядывал себя в зеркало после подобных жарких поцелуев с Крейгом, и теперь точно знает, что после, каждый раз без исключения, выглядит слишком уж «палевно».

- И что это было? – спросит он, с упрёком и пробивающейся сквозь неё нежностью, и Крейг, сладко улыбаясь, ответит: «То, чего ты лишишься, если будешь много выпендриваться, малявка», после чего игриво взъерошит светлые волосы, и в этот миг пара сердец забьются с удвоенной силой, стремясь достигнуть друг друга.

А за приоткрытом окном, впускающем внутрь запах дождя, сверкнёт первая молния, после которой отключится свет, и ход времени по одному ему понятной логике отложит надвигающуюся беду на потом, позволив паре одноклассников побыть счастливее немного дольше, чем им положено.

Дата добавления: 2015-08-13