Самосознание – как оркестр и дирижер в одном лице

«Внимание! Откройте черный ящик!»

– Какой большой сучок! – воскликнул папа Карло. – Сделаю‑ка я из него нашему мальчику нос!

«Садист…» обреченно подумало полено.

Психологи предпочитают говорить, что основной предмет их научного интереса – не «душа», а сознание. Хотя буквальный перевод слова «психология» – «наука о душе». И мы считаем, что понятие «душа» наиболее полно отражает предмет нашего расследования – психологическое основание развития человека. Но все же, с учетом логики «материалов дела», чтобы избежать возможного разночтения в терминах, мы продолжим расследование в пространстве строго научного понятия – «сознания».

Для этого давайте побываем на экзамене по психологии, который проходил совсем недавно в одном из педагогических вузов Москвы. Всех отвечающих мы слушать по понятным причинам не будем, а вот познакомиться с ответом Василия будет крайне интересно, поскольку он – один из наиболее, скажем так, пытливых студентов этой группы. Но где же он? Практически все студенты не только зашли в аудиторию, но и уже благополучно вышли из нее с заветной оценкой в зачетке… А вот и он!

– Здравствуйте, профессор. Извините за опоздание, но у меня была уважительная причина… Я молился.

– Похвально, Василий, похвально. Разрешите полюбопытствовать, по какому поводу и за кого вы молились, если не секрет?

– За вас, профессор. Я молился за вас, – чуть слышно ответил студент.

– Что же так? Неужели дела мои совсем плохи? – шутя спросил профессор.

– Это зависит от вас, – вполне серьезно ответил Вася и добавил: – Точнее, от вашего самосознания… профессор.

Такой оборот событий пришелся явно по нраву порядком уставшему за последние два часа профессору. Глаза его озорно заблестели, хотя из‑за затемненных очков нельзя было разобрать, добрым ли был этот блеск.

– Очень интересно. А давайте‑ка мы с вами оставим лотерею с билетами и поговорим о самосознании, коль, как я вижу, вам это понятие знакомо, – предложил профессор. – Попробуйте, Василий, объяснить мне следующее: зачем нашей психике – этому шедевру природы, – понадобилось самосознание, которое, надо честно признаться, часто нас подводит. Чем природе не угодило надежно работающее сознание?

Василий задумался, но было видно, что он доволен и тем, как разворачивается экзамен, и предложенными вопросами.

– Профессор, разрешите, я начну со второго вопроса и расскажу об уязвимости нашего сознания?

– Извольте, коллега. Только уточните, что лично вы подразумеваете под понятием «сознание». Надеюсь, вы помните, как на лекции по этой теме я говорил, что, к сожалению, данное понятие не имеет однозначного определения, даже несмотря на то, что оно является основополагающим для философов, психологов, нейрофизиологов и прочих исследователей человека.

Со стороны профессора такое обращение не было издевкой, хотя и авансом в адрес студента назвать это «коллега» было сложно. Скорее это было что‑то вроде приглашения, вроде «ну, давай, Вася покажи, что ты можешь».

Василий прекрасно помнил эту лекцию, и не потому, что сильно увлекался темой самосознания, нет. Он только недавно прочитал «Лезвие бритвы» Ивана Ефремова и был потрясен силой гипнотического воздействия главного героя романа – психолога Гирина, который внушил американскому шпиону забыть о любимой девушке Гирина, уже было начавшей поддаваться шпионским чарам. Василию было тогда крайне интересно, что же это за метод и на что он действует. На самосознание? На сознание? На подсознание? Или на что‑то еще? В общем, содержание лекции Вася помнил хорошо, а потому начал свое выступление достаточно бодро.

– Сознание – функция, средство и способ психики человека и высокоразвитых животных, например, обезьян, собак, крыс, воронов и других отражать окружающую действительность в виде ее субъективной модели, так называемого образа мира. Но вся хитрость в том, что сознание не только автоматически конструирует и «показывает», как телевизор, свое представление о мире, оно побуждает человека жить по законам им же созданной субъективной реальности. Более того, оно всячески стремится подтверждать те представления, смысловые образы, которые создало. Поэтому нам никогда не приходит в голову сомневаться в том, что окружающая нас реальность объективна.

– Замечательно! А приведите мне примеры работы «хитреца» по имени «сознание»! – Профессор не оставлял своего желания подловить Василия.

– Например, представление о мире древних греков включало как реальность сложную систему богов, живущих на Олимпе и не только. Они даже Луну обожествляли. И не просто верили, но находили в подтверждение этого на Луне глаза, нос и рот. Да вся история человеческой цивилизации – сплошные мифы, придумки человеческого сознания: драконы, циклопы, ведьмы, вампиры, НЛО, дети индиго. Понятно, что это позволяет снимать множество проблем, связанных с незнанием, неопределенностью окружающего мира, и жить спокойно. Вот дайте алкоголику в «белой горячке» бинокль. Он вам так опишет мельчайшие подробности чертей, что невольно поверишь в то, что это правда.

– Для меня основная загадка и психологическая проблема сознания в другом, – продолжил Василий. – Меня интересует устойчивость в человеке веры во все это. Ведь даже если созданная им реальность – миф, явный бред, – логикой, даже объективными фактами такого человека переубедить очень трудно, а может быть, и невозможно.

Василий, сам того не понимая, попал «в яблочко», «в десятку» интересов профессора.

– Извините, как ваше отчество? Ах, да! В зачетке же написано! Так, простите великодушно, Василий Петрович, но как это сознанию удается убедить самое себя в том, что оно не существует? – Профессор явно зауважал своего студента, задав такой вопрос, и, по‑видимому, забыл, что это всего лишь экзамен, а не научная дискуссия.

– Дело в том, – абсолютно не смущаясь, продолжил студент, – что сознание имеет смысловую организацию. Опираясь на созданную в процессе жизни устойчивую систему обобщений, точнее, значений, принятых в окружающем его мире, человеческое сознание так выстраивает смысловые связи, чтобы они не противоречили уже существующей системе значений. А вот значения можно наделить любым смыслом. Немецкая поговорка гласит: «Нет нужды изменять правде, если есть возможность хотя бы чуть‑чуть изменить правду». Я бы назвал это психологическим основанием не только любого системного бреда, но и существующих идеологических доктрин, рекламных стратегий и прочих современных мифов.

– То есть вы полагаете, что сознание – не столько «экран телевизора», сколько «сценарист» всего того, что оно показывает, – уточнил профессор. – Но кто же тогда этот «сценарист»?

– Дело в том, профессор, что какого‑то специального «сценариста», «режиссера», «диспетчера», существующего отдельно от сознания, нет. Правильнее говорить, что в основании сознания лежит генетически заданная программа поведения высокоразвитого стадного животного: поведения социального, полового, а также инстинктов (агрессии, доминирования, свободы, исследования, продолжения рода и других). Словом, всего того, что позволяло человеку жить в стаде. Но для того, чтобы действовать в окружающем мире, ему необходимо было иметь как можно больше информации о путях действий смысловых (предметно‑функциональных) связей с элементами и явлениями окружающего мира. Поэтому сознание наделяет элементы действительности субъективным смыслом. «Я на вашу жену смотрю не просто как на женщину. Я теперь на нее смотрю с марксистко‑ленинской точки зрения», – говаривал герой пьесы Эрдмана «Самоубийца».

– «Смысловое кодирование» мира – одна из основных функций сознания. – Василий решил подвести итог. – Другими словами, в отличие от компьютерных программ, сознание работает не с однозначной информацией, а со смысловой. Это позволяет ему не столько «помнить», сколько «фантазировать», через смысловые связи очень быстро создавать невероятное количество моделей реальности, оптимально подходящих для реализации программы поведения в данных условиях. Но вот так же быстро вспоминать неактуальные ситуации ему значительно труднее. Скорее сознание может уверенно осознавать, что это «где‑то это было, с чем‑то оно связано». В этом психологическая суть «deja vu» – ощущения уже виденного.

– Спасибо вам, Василий, за мини‑лекцию о сознании. Действительно, оно позволяет быстро выбирать из имеющихся смысловых связей‑ситуаций, которые не противоречили бы системе его значений. Но вот что интересно: а что происходит во сне? Если сознание отключено, оно спит, то кто создает сны? Для чего? И самое главное – кто их видит? – Профессор не говорил об этом на лекции и не надеялся получить ответ от студента. Его все больше увлекала раскрываемая тема.

– Я думаю, – помедлив, продолжил даже не отвечать, а скорее рассуждать вслух Василий, – что добровольно сознание не отключается никогда. Для выживания оно обязано постоянно контролировать окружающий человека мир. Поэтому… оно продолжает работать и во сне. Именно во сне оно создает и обыгрывает бесконечные смысловые модели действительности, актуальной для человека, но только мы их видим не всегда. На это есть свои, по‑видимому, нейрофизиологические причины. «Экран» сознания, вероятно, случайно включается лишь в так называемых парадоксальных стадиях сна. Сны могут быть самые невероятные, но это объяснимо, так как сознание свою работу «не критикует». Это позволяет найти неожиданное решение проблемы, актуальной для человека. В этом уверены психоаналитики Фрейд, Юнг и так далее. А вот удивляется содержанию снов наше самосознание.

– Благодарю вас, Василий Петрович. – Профессор вдруг вспомнил об экзамене и мягко прервал явно понравившегося ему студента. – Тема связи психоанализа с сознанием неисчерпаема. Но мы с вами начали говорить о самосознании. Спасибо, что вы к нему вернулись. Итак, вопрос все тот же – зачем сознанию понадобилось самосознание?

Василий хорошо помнил содержание лекции, где раскрывалось понятие самосознания, и поэтому легко продолжил:

– Самосознание – это качественная «программная» версия сознания, которая развивается всю жизнь при взаимодействии человека с миром людей. – Метафоры с ПК и программами Василий придумал сам и считал их понятными для продвинутых пользователей. – То есть это то же сознание, работающее на принципе создания смысловых связей, но не просто с более высоким КПД, а с качественно иными возможностями работы. Самосознание возникло благодаря усложнению мозговых структур, прежде всего появлению лобных долей коры головного мозга. Появилась возможность не просто создавать оптимальные варианты реальности, выбирая их из нескольких смысловых моделей действительности, но изменять всю «идеологию вещания».

Принцип тактического выбора лучшей смысловой модели из конкурирующих врожденных программ поведения теперь заменяется выбором лучшей стратегии деятельности, удовлетворяющей ценностно‑смысловым потребностям субъекта, которые входят в систему его «Я‑образа». Не только инстинкты определяют образ мира и деятельность человека в нем, но и появляется возможность для субъекта, носителя определенной структуры «Я‑образа», выбирать будущую реальность и деятельность в ней социальных ценностей. Самосознание дало возможность «договориться» с инстинктами, и если не подавить их (монашество, обет безбрачия), то хотя бы направить их реализацию по рельсам принятой в обществе морали.

– Вася, спасибо за твою точку зрения на суть самосознания, но вернись к поставленному вопросу: зачем сознанию вдруг понадобилось самосознание? Живут же животные без этого, и если что‑то произойдет с человечеством, они выживут и без нас, и без самосознания. Те же «лунатики» – идеальный пример поведения «чистого» сознания с выключенным самосознанием. Человек, как автомат, все делает идеально, но стоит подключить самосознание… может и упасть. Каков все‑таки смысл, эволюционный выигрыш в появлении самосознания?

– Можно предположить, что самосознание – не столько результат биологического развития мозга, сколько закономерный итог культурно‑исторического изменения социального существования человека.

Василий не был уверен в точности своего ответа, но продолжал:

– Я выскажу гипотезу. Как только люди перешли от стадного образа жизни, где существование каждого зависело от него самого, к жизни в общине, чисто биологические потребности и стратегии их удовлетворения вступили в противоречие с целью выживания всего сообщества. При этом резко выросла цена определенного поведения каждого человека племени – человека как субъекта этого сообщества. Это привело к возникновению свода различных табу, запретов, то есть правил общественно выгодного поведения. Чего‑то напоминающего по содержанию совесть. Началось прижизненное изменение программы «сознание»; оно переходило на принципы работы программы «самосознание». Вновь возникшие ценности кардинально изменили содержание «образа мира» – понимания человеком действительности и отношения к ней. Динамика этих изменений хорошо отражена в притче о трех строителях, несущих кирпичи: «Путник обратился к каждому с вопросом: "Что ты делаешь?" Первый ответил: "Я несу кирпичи". Второй: "Я воздвигаю стену", а третий сказал: "Я строю храм"».

Ценностно‑смысловая структура самосознания изменила идеологию создаваемой реальности. Но главное, кардинально изменилось поведение человека. Появилась необходимость и возможность саморегуляции деятельности. Поведение Колобка и Буратино, бесцельное и определяемое лишь ситуацией «здесь и сейчас», стало не только не эффективным, но и социально опасным. Развитое самосознание обязательно предполагает и развитую программу саморегуляции деятельности, причем благодаря самосознанию программа носит осознанный, целенаправленный характер. С развитием самосознания резко возросла продуктивность и каждого члена сообщества, и всей человеческой цивилизации в целом.

– Вась, а Вась… просыпайся! На экзамен опоздаешь! – Василий открыл глаза. Вместо профессора рядом с его кроватью сидела мама. Она была явно расстроена. – Давай, сынок, ноги в руки – и в институт. Я буду молиться за тебя.

– Помолись лучше за профессора! – услышала она голос сына, торопливо натягивающего «счастливые» джинсы и «экзаменационную» рубашку…

Итак, уважаемые читатели, этот «внеплановый сон Веры Павловны», простите, студента Василия, конечно же лишь литературный прием. Но он позволил в общих чертах объяснить смысл важных для нас понятий «сознание» и «самосознание» и приблизиться к содержанию психологического основания развития человеческой самости. Поэтому давайте обратим внимание на некоторые крайне важные аспекты, которые пытался раскрыть на «виртуальном экзамене» Василий.

Прежде всего, человеческое сознание – это действительно величайшее творение природы, но и оно имеет свои минусы. Сознание можно сравнить с Волшебником Изумрудного города, фокусником, создателем иллюзий, мифов, веря в которые, можно спокойно прожить жизнь, особенно не раздумывая. Сознание – это чудесный «автопилот», который знает, как нужно жить (правда, в стабильном мире). Он гарантирует минимум напряжения и максимум эффективности во взаимодействии с окружающим миром. Цель его работы всегда одна: сделать оптимальный выбор способа для осуществления основных потребностей организма и привычно («штатно») реализовать этот выбор через внешнюю активность – определенные действия.

Более того, мы осознаем действительность не как ее точную копию, а так, как это выгодно сознанию, так, как с его точки зрения должно выглядеть оптимальное пространство для действий. Но сам‑то процесс выбора не мы осознаем, не мы выбор совершаем! Понятия «Я» еще нет, оно не нужно сознанию. Это трудно представить, но так было. Печально, но мы и сегодня редко задумываемся, почему сделали именно так, а не иначе. Живем по принципу «жираф большой, ему видней». Создается устойчивая иллюзия, что все, окружающее нас, – и есть действительность, а наши поступки – это наш выбор, пусть даже неосознанный.

Однако сколько раз каждый из нас решал «с понедельника», «с первого января» «завязать», «начать новую жизнь» – и часто ли добивался результата? В лучшем случае один раз из тысячи. Сознание – не автопилот‑помощник, не добрый волшебник, решающий все за нас. Оно создано для биологического выживания и продолжения рода. Оно ревностно и эгоистично служит только этой цели. Все наши «дурные привычки» – это его привычки, и сознание отчаянно сопротивляется, если вдруг человек пытается что‑то изменить в ценностной структуре смыслов. Мы переносим инфаркт за инфарктом, но продолжаем курить по пачке в день. Вы скажете – болезнь, никотиновая зависимость. Да, но это даже не половина правды – когда‑то сигарета имела для девушки или парня ценность, абсолютно не актуальную сегодня. Но, получив подкрепление, эта привычка стала «значением», «кирпичиком» в смысловой структуре сознания. А оно «своих не предает», структура для сознания дороже всего, иногда – дороже жизни.

Мы порой удивляемся, если наш выбор оказывается неудачным, то есть когда в новой, нестандартной ситуации наше сознание предлагает «трафаретные» действия, которые нас подводят. Что тут скажешь? На свете нет ничего идеально работающего. Вот и наш автопилот порождает нелепые поступки, порой ведущие к гибели (особенно в ситуациях паники). Этим же можно объяснить, например, наличие немотивированных страхов (особенно у детей). Опытные психиатры говорят об определенном количестве страхов у детей 6–9 лет как о норме. А страхи высоты или закрытых пространств у взрослых людей? Нет, все это не болезни – это несовершенство автопилота нашего сознания. Но попробуй убеди его, что «совсем не страшно!» – Нобелевская премия гарантирована.

Увы, ошибки сознания неизбежны, особенно если мир меняется быстрее, нежели созревает психика, развивается самосознание. Сознание рассчитано на ситуацию стабильности и эффективно работает именно в ней. «Хлеба и зрелищ!» – девиз не только изнеженных древних римлян: это девиз всех рабов, людей, боящихся перемен. Ситуаций, где человек должен осознанно принимать решения, быть хозяином своей жизни, не надеяться на авось, становится все больше. Поэтому сознание вынуждено развивать само себя.

Но сознание, этот гениальный фокусник, научилось‑таки решать и эти проблемы, мало что меняя по сути. Сознание стало создавать не просто мифы, а мифы‑реальности, оптимальные для существования человека в мире, полном смысловой и информационной неопределенности. Его «продуктом» стали боги, демоны, драконы и волшебники. К мифам‑реальностям стало возможно привязать устраивающие человека стратегии и тактики жизнедеятельности, и снова быть спокойным за свой выбор, верить в истинность мифов и объяснять все неприятности выходками сверхъестественных сил. До XV века не большинство, а все жители Земли были абсолютно уверены, что она плоская. Но эта ошибка позволяла им жить в гармонии с имеющимися у них знаниями. Иначе надо было бы объяснить, на чем она держится, и создать еще более нелепую смысловую связь о черепахе, трех китах и так далее. Кстати, почему сегодня никого не смущает точка зрения, что Земля круглая, точнее, что не падают предметы и люди внизу? Не потому, что все знают ответ. Большинство третьеклассников, изучая «окружающий мир», не «парятся», а просто живут с этим более правдоподобным мифом. Сказали: «круглая» – значит, круглая. Но насколько опасна стратегия «не париться» для развития психологического основания человека, мы подробнее разберем в следующих главах.

А пока подведем предварительные итоги нашего расследования. Для этого восстановим логику рассуждений и содержание основных понятий, которые предложил нам Василий. Итак:

1) Сознание человека – функция человеческой психики. Оно опосредует содержание «образа мира» – нашей субъективной реальности.

2) Сознание имеет смысловую структуру. Единицей этой структуры является смысловая связь, определяющая отношение субъекта к окружающему его пространству значений (элементов и явлений действительности). Уровень понимания действительности зависит от дифференцированности структуры смысловых связей сознания.

3) Понимание наделяет субъективным (личностным) смыслом действительность как совокупность значений. То, что не значимо в ценностно‑смысловом плане, не осознается и не понимается. «Философский камень валялся в пыли. Собаки его не замечали» (Станислав Лем).

4) Самосознание – компонент и качественный показатель развитого человеческого сознания, в котором ценностно‑смысловые отношения уже не определяются исключительно биологическими программами. Появление самосознания связано с возникновением «Я‑образа» – осмыслением значимости субъективных смысловых представлений о себе как базовой ценности. Кстати, самосознанию мы обязаны осмыслением страха смерти – конечности «Я‑образа» и нашей жизни на земле.

Можно предположить, что именно самосознание и есть психологическое основание человека, развития его самости, способности осознанно творить свою жизнь. Не зря появление самосознания называют вторым (социальным) рождением человека. Действительно, до 3 лет (плюс‑минус полгода) большинство людей почти ничего не могут рассказать о себе. Возникновение «воспоминаний» – осмысленных образов прошлого, и «представлений» – образов будущего, – становится возможным только благодаря появлению самосознания.

Причем важно, что дело здесь не в возрасте – многие люди не могут ничего о себе рассказать и став гораздо старше 3–4 лет. Появление самосознания связано с серьезными изменениями в социальной деятельности ребенка. Ему уже необходимо не только реагировать на внешнюю ситуацию, то есть успешно действовать «здесь и теперь», но и предполагать возможное развитие событий и осознанно выбирать возможное будущее, осознавать значение своих действий относительно своего прошлого и возможного будущего.

Самосознание позволяет ребенку выстраивать свои интересы по смысловому содержанию, различать и осознавать их субъективную ценность. Теперь ребенок не просто реагирует на игрушку или родителя. Он а) понимает для себя важность предлагаемой сознанием реальности; б) моделирует будущие возможные реальности (опираясь на свои целевые приоритеты); в) опираясь на сделанный выбор, выстраивает план достижения цели; г) и только после этого начинает действовать. Вы можете сколько угодно предлагать ребенку справлять нужду в горшок, но если это не представляет ценности в системе его отношений с миром, ваши старания будут малопродуктивны. А уж если горшок или сидение на нем по разным причинам вызывает тревогу, то приучение к горшку потребует подключения профессиональной психологической помощи. Не упорствуйте, не ломайте его нарождающуюся самость: в лучшем случае – это прямая дорожка к развитию неврозов, а в худшем – к деформации «Я‑образа», исправить которую ой как непросто! Вот почему не срабатывают на сто процентов внешне неплохие стратегии воспитания, описанные нами выше. Они либо игнорируют самосознание воспитуемого, либо не учитывают его внутреннюю активность, точнее, ее несовпадение с нашими «благими намерениями».

Но мы не ответили на вторую часть вопроса профессора из сна Василия: «Зачем?» В чем смысл появления самосознания, как это стало возможным?

Давайте сразу же оставим в стороне гипотезы, представляющие самосознание продуктом неземной цивилизации или божественного Замысла. И не потому, что трудно согласиться на роль «марионетки» – просто познавательно и конструктивно эти гипотезы малоинтересны. «Бог дал, Бог взял. И не спрашивайте, почему Он это сделал». Более рациональной выглядит точка зрения, опирающаяся на культурно‑историческую теорию развития самосознания. По данным археологов, человек разумный, то есть обладающий сознанием, появился на Земле около 100 тысяч лет назад. Его отличал от разумных животных качественно новый характер взаимодействия с окружающей средой – помимо пассивного приспособления к изменяющимся внешним факторам, человек разумный мог сам влиять на них, осознанно повышать комфортность среды для своих потребностей. Возможно, связанное с этим улучшение качества питания либо совокупность физических причин (радиация, например) способствовали развитию коры головного мозга, особенно ее лобных долей. Появилась возможность «апгрейдить» свой «ПК», увеличив его мощность. Это, в свою очередь, позволило значительно «увеличить память» (сеть потенциальных смысловых связей) и улучшить «графику» – дифференцировать и углубить варианты смысловых структур в «образах мира», создаваемых человеческим сознанием.

Однако со временем значительно изменилась среда обитания человека. Ледниковый период, всемирный потоп, возможно, вызванный падением метеорита, переселение в более благоприятные районы и другие катаклизмы сделали условия жизни менее комфортными, значительно более непредсказуемыми. У человеческого сознания просто не было «смысловых заготовок» для подобных ситуаций, и вследствие этого стали нарастать ошибки «автопилота». Теперь даже «разумные» с точки зрения «здесь и теперь», но не обеспеченные стратегическим предвосхищением (прогнозом), тактические действия сознания неизбежно приводили к новым проблемам. Прежде всего стало труднее добывать пищу. Прожить в одиночку или малой группой стало практически невозможно. Поэтому приблизительно 30 тыс. лет тому назад сознание, «опираясь» на развившиеся лобные доли, стало не только активно создавать новые смысловые связи, но и моделировать новые смысловые реальности.

И вот тут произошла та самая метаморфоза, о которой говорил Гегель. Произошел скачок, качественное изменение самой системы сознания. Изменившиеся внешние (смысловая неопределенность) и внутренние (психофизиологические возможности коры головного мозга) условия привели к изменению и самого системного свойства сознания. Оно стало способным при нарастании смысловой неопределенности «задерживать поток сознания», анализировать выбор, сделанный по принципу здравого смысла, на вероятность ошибки. Не столько выбирать оптимальные связи из уже проложенных «смысловых дорожек», сколько сознательно, произвольно менять саму смысловую архитектуру реальности.

Чтобы понять всю ценность такой стратегической метаморфозы сознания, попробуйте решить две задачи:

Задача первая: не отрываясь от листа бумаги, тремя прямыми линиями соедините четыре точки, лежащие на вершинах квадрата.

Задача вторая: используя шесть спичек, постройте четыре равносторонних треугольника. Понятно, что ломать спички нельзя.

Наш опыт показывает, что если человек не знает решения этих задач, то, независимо от его образованности и возраста, этот поиск ответа может затянуться надолго. И дело здесь не в математических способностях. Сознание услужливо предлагает нам решать подобные задачи, укладывая их в прокрустово ложе привычного образа действий, и блокирует использование других способов. А решение – в способности отказаться от привычной схемы, изменить привычную архитектуру реальности. Надеемся, что с этой подсказкой вы быстро его найдете. Но даже если не получилось – не переживайте, суть не в решении задач. Главное – понять, что сознание на определенном этапе эволюции получило от природы свой «золотой ключик» – возможность создавать «в уме» не только смысловые связи между элементами действительности, но и воображать возможные, иные смысловые варианты реальности.

Именно такое расширение функциональных параметров сознания вызвало появление «улучшенной программы» под названием «Я‑образ». «Я‑образ» не просто занял определенное место в системе ценностей, определяемых преимущественно биологическими потребностями, он стал метаценностью, структурным основанием, ядром всего многообразия потенциальных реальностей. Именно благодаря ценностно‑смысловой структуре «Я‑образа», ее развитию, человек стал способен управлять своими инстинктами.

Почему это так важно? Дело в том, что если эта система ценностей человеческого самосознания останется неразвитой, человек рискует быть игрушкой своих биологических программ поведения. Самое печальное – в этом случае им легко можно будет манипулировать. А кто‑то потом будет говорить: «Это судьба во всем виновата…»

Конечно же все не так просто, как здесь изложено, но предложенная гипотеза не просто правдоподобна, она – логическое звено на пути раскрытия самосознания как сути психологического развития человека. Однако было бы ошибкой связывать содержание самосознания лишь с «Я‑образом», системой ценностно‑мотивационных отношений человека. Как вы помните, во введении говорилось еще о двух структурных компонентах самосознания. Кроме этого, нам необходимо понять, каковы механизмы развития этих компонентов и в целом самосознания. Что предопределяет процесс накопления и саму метаморфозу, скачок развития? Ответам на эти вопросы мы посвятим следующие главы.

Дата добавления: 2015-08-18