Читайте также:
|
Пока он жив, нет жизни для меня.
Пример отсылки:
Псалом 67
Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo, и да бежат от лица Его ненавидящии Его.
Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут грешницы от лица Божия, а праведницы да воз- веселятся.
Другой пример подобной отсылки среди многочислен- ных прочих встречает слушателя и зрителя в кульминаци- онной сцене трагедии:
Король
Вот как опасен он, пока на воле! Сурово с ним расправиться нельзя: К нему привязано простонародье, Где судят все на глаз, а не умом.
«И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи по- няли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка»*.
Все, что отделило каждого в этой трагедии последствий каменной стеной поверхности частностей, определило зам- кнутость бытия Эльсинора, Дании и, в пределе – мира-тюрь- мы, отделило их от первоначального пространства совер- шенной свободы, единственной, не уничтожающей смысла ни одной из своих точек. «Гамлет» – это трагедия уничто- жаемого смысла, трагедия плена, трагедия выбора, драма последствий и драма преображения. Воссозданная, дабы за- ново увидеть и распознать на человеке «печать какого-либо божества, дающих званье человека».
Для того чтобы нести «званье человека», не нужно быть формально «нормальным», чем пытаются противопоста- вить себя Гамлету все, кто, по существу, от мира себя огра- дил. Для этого нужно совершенно другое. Для этого нужно
* Евангелие от Матфея, 21:45-46.
чистое сердце. Для этого нужно, чтобы в сердце было много любви.
Гамлет
Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев И вся любовь их – не чета моей.
И если этого нет, то вслед за автором других великих трагедий последствий я готов воскликнуть:
«Одно только состоянье и дано в удел человеку: атмос- фера души его состоит из слиянья неба с землею; какое же противузаконное дитя человек; закон духовной природы нарушен... Мне кажется, что мир наш – чистилище духов не- бесных, отуманенных грешною мыслию. Мне кажется, мир принял значенье отрицательное и из высокой, изящной духовности вышла сатира. Попадись в эту картину лицо, не разделяющее ни эффекта, ни мысли с целым, словом, со- всем постороннее лицо... что ж выйдет? Картина испорчена и существовать не может!
Но видеть одну жесткую оболочку, под которой томится вселенная, знать, что одного взрыва воли достаточно раз- бить ее и слиться с вечностию, знать и быть как последнее из созданий… ужасно!»
И тогда это восклицание имени благородного героя Уи- льяма Шекспира звучит в моих устах не как сокрушение, но как зов. Ибо тот, кто призван быть свободным и напоен и одарен своей духовной природой, оказывается отграничив- шим сам себя в глухих и топких окаймленных пределах. «Как малодушен человек!», – вслед за ним восклицаю я. И зову как друга по перспективе мироздания: «Гамлет! Гамлет!»
«Серебряный меридиан» в своей постановке во многом снимает с великой пьесы «лак» историзма последовавших после Ренессанса эпох. Решение поверить словам Гертруды, сказанным об истинной причине гибели Офелии – как о не- счастном случае, а не самоубийстве – а в словах второго мо- гильщика услышать ненависть раба к властвующим особам; увидеть в Лаэрте человека, распознающего губительную для его сестры роль собственного отца заведомо до развернув-
шейся трагедии; рассмотреть и расслышать разнообразие тона и нот, составляющих совершенно различные лейтмоти- вы общения Гамлета с каждым из своих собеседников – все это имеет смысл увидеть на сцене собственными глазами.
Гамлет – драма свободы. Ее герой – разнообразен и из- умителен как личность универсально синтезирующая че- ловечность. Человечность, умеющая быть и видеть себя в другом.
Гамлет
Горацио, ты изо всех людей, Каких я знаю, самый настоящий.
Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 108 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| В его короне. | | | Из дневника Ф. В. Эджерли |