XXI. Джеффри

Когда Джеффри открыл дверь, он не ожидал увидеть своих детей на пороге.

– Котята! Вы тут!

– Пап, ну что за «котята»? – Джерри покачал головой. Они обнялись втроем. Фло и Джерри прошли в дом.

– Я жалею, что вас только двое, всегда жалею. Думаю,

«вот приедет мое трио»... и тут же вспоминаю, что нет у меня никакого трио, а только девочка и... мальчик.

– Надо было тщательней стараться, не покладая ничего.

– В древние времена тебя бы выгнали из города за такие слова.

– Да высекли бы на рынке, чего уж там.

– Нас и так скоро выгонят из города, – кивнула Фло. – За долги.

– Сюда переберетесь. Вы ж знаете, я буду только рад.

– Да нет...

Джерри с опаской посмотрел на Фло.

– Что случилось?

Он сразу понял, что случилось что-то неладное. Счастли- во-веселую улыбку сменила настороженность.

– Пап, мы, знаешь... не пойми неправильно… мы приеха- ли...

Джеффри внимательно наблюдал, как Джерри неровно дышит, взметая кудри, мнет пальцы, дрожит и запинается.

– Мы есть хотим, – перебила его Фло и закрыла лицо ру- ками. – Покорми нас... пожалуйста.

Ему было восемнадцать, когда они родились. И девятнад- цать, когда их мать сбежала из дому со своей первой любо- вью.

Джеффри – миниатюрный, как жокей, кудрявый, как итальянец, и быстрый, как Фигаро, должен был однажды и навсегда распроститься с мечтой стать цирковым артистом. И сосредоточить все свое внимание, любовь, а с ними и все свои чаяния на двух похожих на него «котят».

В тот вечер тридцативосьмилетний Джеффри долго молча смотрел, как солнце не хочет ложиться спать – точь- в-точь ребенок, не желающий возвращаться с улицы на зов из дома. Лишь бы задержаться еще чуть-чуть.

На рабочем столе кухни стояла посуда со следами блин- ного пиршества, которое он на скорую руку, но вполне по старой привычке бойко, учинил для своих оголодавших двадцатилетних детей.

Он зажмурился на секунду.

Ему вспомнилось вчерашнее битье подушками, оглуши- тельный визг и смех Изабелль. Нужно было позвонить ей, отменить сегодняшнее свидание. Он не рискнул набрать номер и отправил сообщение, надеясь, что его минует рев- нивое недоумение и долгая обида.

Впервые за десять лет новая женщина еще не знала, что у него есть почти уже взрослые дети. Она вообще в первые их совместные дни была уверена, что они ровесники, что он, если и старше ее, то максимум года на два. А разница между ними была – десять лет.

Глубокие морщины давно избороздили его моложавое лицо, придав ему еще больше средиземноморского обаяния. Джеффри почему-то был уверен, что, скажи он Изабелль, что Фло и Джерри учатся на первом курсе – никакой вче- рашней фантастически горячей и ласковой игры не было бы. Никакой игры. Начавшейся с повязывания красной банданы на его кудрях, расстегивания белой рубахи, под- вертывания черных невыносимо плотных джинсов. Пират- ские ухмылки, плотоядная повадка, охотничьи замашки, ее звенящий смех, запредельный экстаз. От воспоминания в паху все свело, окаменело, налилось сладкой томительной болью. Джеффри вздохнул, чтобы не охнуть.

Ладно, в конце концов, он не мать для своих детей ищет, а смех и радость.

Что же касается главного – этого голодного кошмара, случившегося наяву…

Джеффри стряхнул мысли о вчерашнем эротическом цирке.

Все он прекрасно понял, как только прозвучало это «по- корми нас».

Слава Богу, пока он растил и учил их, не упуская ни одного свободного часа, переводя и переводя их сначала из одной спортивной школы в другую, из секции в секцию, учась зано- во вместе с ними, он прекрасно понял, что его мечта – работа на арене, актерская работа – это именно то, что создано, как воздух, для них. Если бы в мире не было ни кино, ни театра, их надо было бы придумать специально для Оломоуц.

Их детство запомнилось ему занятиями на стадионах, в музыкальных классах и их голосами – «пап, а давай сей- час, как будто ты… а я… а Фло…», «пап, а давай сыграем, что Джерри… а я… а ты…», «пап, так здорово, когда мы вот так в дороге, прям бежать хочется по всем полям, до горизонта… и даже не знаешь, в кого играть…», «может быть, ни в кого? Просто смотреть по сторонам?» Н-нет, ну давай, будто мы сейчас… а ты…»

Он поступил в Лондонский университет искусств на пять лет позже своих ровесников. Окончив его специалистом по связям с общественностью, стал креативным тренером и от- дал много сил и все свое время на то, чтобы обеспечить Фло и Джерри возможность в свою очередь оказаться в коллед- же драмы и сценической речи.

Теперь, продолжая смотреть на не желавшее уходить солнце, он понял, что этот опыт еще не завершен, да, впро- чем, возможно, даже и не начат. Собственного опыта теперь ему уж точно хватит. Сил тоже. Джеффри понял, что еще не закончена его охранительная миссия и роль добытчика и кормильца. И роль агента.

Помимо того, что он решил переселить детей к себе, дать им вновь возможность не думать о хлебе насущном, а заниматься их общим любимым и выбранным с таким упор- ством и такой страстью делом, он думал над тем, как самому заняться их портфолио. Предлагать агентствам, студиям, те- атрам, продюсерским и кинокомпаниям. Постепенно необ- ходимо сформировать их репутацию, создать имя, предста- вить их в номинациях студенческих премий, рекомендовать фотографам, звукозаписывающим студиям и сценаристам. Все это можно. И они просто не справятся одни. Нужен тот, кто возьмет все это на себя, не истощая их требованиями своего гонорара.

И кто, как не он, сделает это? Пусть никто так не посту- пает. Что же, поэтому оставить детей на волю случая и их собственную растерянность? Кто станет их дополнитель- ной парой быстрых ног, острых глаз, языком, умеющим убеждать?

Сколько среди таких, как они, нагруженных талантом и амбициями, кто не дорос, не дотерпел, не вынес, до по- беды воли и упорства над обстоятельствами. Разочаро- вались в мире и себе, и к тридцати годам превратились в одноликих и даже безликих, ни от чего не загорающихся… Он даже не мог вспомнить, как называется эта их одна на всех одинаковая профессия… Любая, на самом деле, где не нужна фантазия… Но если только это. Если бы беда была в одной только пустоте. Но самое страшное в «Дне сурка» не в отсутствии желаний, а в пытке необратимых повторе- ний.

Пока они не вступили в этот замкнутый круг желаний, не совпадающих с возможностями, им нужна помощь. Чтобы круг не замкнулся, он хорошо знает, что для этого необхо- димо. Подсаживать в седло, открывать двери, подставлять плечо не столько для опоры, сколько чтобы столкнуть с пу- гающего и притягивающего этим страхом к себе края. Кто как не он?

– Да, – сказал он, медленно кивнувшему солнцу. – Значит, все заново. Значит, сначала. Прямо с утра.

Дата добавления: 2015-08-18