Цветень, 10. 11200 год.

Весна: Всё! Отправили к вам отпетого. Дорога тебе известна. Лошади, световоз, поезд. В общем, пятнадцатого встречайте.

Добрыня: Почему отпетого?

Весна: Потому, что слов больше не нахожу. Сначала всё играл со мной в «покажусь - не покажусь». Потом похабщины наговорил. Я понимаю, молодой, шестнадцать лет, тупой, гормоны. Я ему банки передала. Грибы. Варенье. Вам с Храбром мама посылает. Если бестолочь не сожрёт по дороге, то приятного аппетита.

Добрыня: Кстати, я сдался на отлично. Спасибо, что спросила.

Весна: Да, пожалуйста, мне не жалко. Готовьтесь к худшему. Парнишка неуправляемый. Ты знаешь, насколько отшельник неразговорчив, но тут его прорвало. В откровения пустился. Из уймы сказанного, я уяснила одно: он не против, если Сивогривов утопит невидимого в ближайшем колодце. Преувеличиваю. Ты же понимаешь? Но мне бы тоже понравилось.

Добрыня: Приму к сведению.

Весна: А зачем он мне гадости говорит? Можно слегка притопить за это.

Добрыня: Великоград не Прилучье. Нет здесь колодцев. А возле канализационного люка нас обязательно заметят. И нужник здесь не наш, деревенский…

Весна: Подойдёт. И прости, что не спросила, как твоё испытание.

Добрыня: Прощаю.

Весна: К слову, отшельник предупредил, что Дарен, невидимку Дарен зовут, умеет видеть скрытые предметы. От того, что он часто сам оказывается незримым, спрятанные вещи обычно не являются для него таковыми. Если вы надумаете что-то убрать подальше, прячьте надёжней.

Добрыня: Он что ж, подворовывает?

Весна: Отшельник не жаловался, но…

*

- Я просто хочу любви. Естественное желание по-моему, - Лучезара начала утро с того, что меня ни капельки не занимало. – Надёжа считает, что я просто не встретила ещё того единственного.

- Как я вызову Славомира? – Нервничала я, отправляясь умываться. – Что я ему скажу? – Ломала голову, возвратившись обратно.

- Есть мнение, что мужчин привлекает неприступность. Чем тяжелее достаётся девушка, тем она дороже. Я обязательно попробую.

- Лучезара, как мне себя вести? – поинтересовалась я, когда стояла перед дверью, готовясь отправиться на учёбу.

- Да откуда мне знать? – Махнула рукой ведьма, - я о важных вещах размышляю. А ты ко мне со скудоумными вопросами.

- Точно тебя скоро выгоню. Может даже сегодня, - пообещала я и вышла.

Во время долгого перерыва я искала в столовой. После бродила по четвёртому этажу, где занимаются законоведы. Но с Гуляевым столкнулась уже, когда плюнула на поиски, именно оттого, что опасалась найти противника. Мы встретились на лестнице. Я спускалась, а он шёл навстречу с друзьями. Интересно, я когда-нибудь его без сопровождающих-то видела? Вроде, один раз. Тогда, когда он пытался без свидетелей решить вопрос щекотливый и конфиденциальный. За что угодил в камень.

Я преградила Славомиру путь. Вся свита тоже остановилась. Мы заняли половину лестницы. Но желающих спуститься, или подняться обнаружилось немного, потому мы никому не мешали.

- Чего тебе? – Приветливость явно не является отличительной чертой Гуляева.

- Ты меня, помнится, просил подойти пару дней назад. Вот, подошла.

Славомир хмыкнул. Молчал, ожидая, что скажу ещё.

- Сколько тебе мой брат должен?

Говнюк озвучил сумму, от какой у меня сжался желудок. Ничего себе у него процентики скачут! Он в день по нескольку раз накручивает? Охренительная математика!

- У меня к тебе предложение.

Я стояла на две ступеньки выше, и смотрела на Гуляева свысока. Мне нравилось это положение.

- Что ты можешь мне предложить? – Уничижительно осведомился неприятель.

- Покерный турнир, - выдохнула я, - выигрываю – ты прощаешь долг Милораду. Проигрываю – даю тебе то, что ты ищешь.

Вариант обмена пришёл ко мне только в это мгновение. Тут же подумала: наверное, стоило сразу обменяться, и не тратить время на игру. Однако слово уже сказано, и в случае ожидаемой удачи, я больше приобретаю, чем теряю.

- И что же я ищу? – Славомир поднялся повыше, и вплотную приблизил своё лицо к моему. Здравствуй, гаденькая улыбочка!

Надо же. Кому-то он представляется красавцем.

- Я сдам тебе Лучезару.

Гуляев мгновенно перестал улыбаться, и даже крошечку отшатнулся.

- О! Это презанятно, - протянул Лазарь.

- Ты знаешь, где она?

Я начала обдумывать ответ. Как бы так правильно выразить мысль, чтобы не пробаклушничать запретное.

- Нууу, я не знаю, где её нет.

- За неё обещана награда, - Славомир силился снова принять независимый вид, но оставался бледен и растерян.

- Награди меня - отвяжись от Дубинина.

- А что он под твоей юбкой укрывается? Его проблемы девка решить пытается?

Я скрестила руки на груди.

- Милорад может и не так лих, как хотелось бы, но Лучезары он не боится.

Славомир ещё сильней переменился в лице.

- Я её не боюсь.

- Ага?

Вообще-то было бы недурно, если б Милорад сам сыграл с Гуляевым. Только он не играет. Да и не подойдут ему мои джинсики.

Лазарь толкнул приятеля в бок:

- Соглашайся. Посмотрим, что она приготовила.

Гуляев поразмыслил и постановил:

- Сегодня вечером в «Трёх княжнах».

Почему в «Трёх княжнах»? Причём здесь игром? - Хотелось спросить, но вылетело другое:

- Вечером не могу. Как это ты не учёл предмет насмешек?

Мало мне Пересвет объяснял, что ничего смешного в негативном волшебстве нет.

- Чего? – Оторопел Гуляев.

- Она под заклятием, - напомнил ему Италмаз.

- Днём, - кивнула я.

Я думала, Славомир скажет что-нибудь омерзительное по поводу моего ночного облика. Но, видимо, воспоминания о Лучезарином ударе по ему самому, ещё не растворились в прошлом. Впрочем, полагаю, такое не растворяется никогда.

- Днём только послезавтра.

Что ты мне сутки на циферблат наматываешь? Того и гляди пруха в джинсах истощится.

- Угу.

- В три. В «Трёх княжнах».

В три, в трёх…

- А нельзя ли… - начала было, но Гуляев уже обогнул меня, и продолжил подниматься.

- Почему нет? – С ложной добротой улыбнулся Лазарь, становясь рядом, и кладя мне на плечо руку, - там удобно. На входе попросишь, чтобы тебя проводили к Силе Пшемыславовичу.

Ну, вот. Я-то всё выбирала между Гуляевым и «Тремя княжнами». А выходит, что и с Гуляевым и с девицами этими тремя непонятными…

Опешив, я стояла на лестнице ещё некоторое время. Мимо меня ходили учащиеся, раза два толкнули, но с места заставила сдвинуться Златка. Она подошла сзади, и отвлекла от мыслей о подозрительном зазывании на вражескую территорию.

- Я готова уничтожить эту свинью!

Подруга напоминала котёл, в котором давление возросло настолько, что того и гляди взорвётся, прихватив с собой в никуда половину столицы. Следовало спустить пар. И тут же я узнала, что буквально пять минут назад она заскочила в 1003, как у неё водится, не постучав. Лучезара в этом права. Златка во все комнаты заходит, как к себе. И застала Ратмира…

- С этой, рыженькой, в приёмной у Бояновича сидит! Каков урод, а?

Больше всего меня поразило, что Делец не удосужился закрыть дверь.

- Вот именно. Он даже дверь не закрыл!

Плохо проконопаченная любовная лодка не выдержала пробного плавания.

- Надеюсь, ты не станешь сильно переживать, всё-таки…

Златка фыркнула:

- Естественно. Какая бы не возникла ситуация, я должна оставаться на высоте.

Получается, что свинью никто уничтожать не торопится.

Чтобы немного развеселить Златку, я рассказала, как вчера приложила усилия к уничтожению, и свинья свирепствовала. Подруга порадовалась, а я задумалась о том, что надо бы расспросить Лучезару, как проходят магические проверки в игромах. Там, скорее всего, злобой одной свиньи дело не обойдётся.

- Пообедаем?

- Да какая сейчас еда?!

Златка продолжала поносить Ратмира:

- Она же его старше!

… потом заметила, что я не прислушиваюсь, и сменила тему:

- Надёжа выглядит так, будто узнала все тайны разведслужб. Загадочно улыбается и смотрит в сторону.

- Ты, надо полагать, зная тайны разведслужб, смотришь прямо в глаза.

- Разумеется. Не я же рискую.

Да, да. Спасибо, что напомнила.

Дома Лучезара ждала меня одетой. Её собранные сумки стояли у входа. При моём появлении ведьма обиженно уставилась в окно.

- Мне пора уходить?

Я уж и забыла, что обещала выгнать соседку. Возникла мысль: ну и куда она сейчас отправится? И совсем чуть-чуть устыдилась своих слов.

- Я тебя не держу. Но, если хочешь, можешь остаться. С одним условием: не трожь больше мой мобильник.

Она нахохлилась:

- И не собиралась.

- Ты мне понадобишься. Я твою голову обещала Гуляеву, на случай проигрыша.

Ожидала, что Лучезара начнёт бранить меня по полной программе, но она только закатила глаза:

- Не проиграешь ты.

«Три княжны» - известное место на не менее известном Большом Отпоре. Это длинная, широкая, шумная улица, место паломничества всех, приезжающих в Великоград. Там полно разного рода заведений. Игромов, трактиров с кухней на любой вкус, едва ли не всех стран мира, мелких сувенирных лавок и крупных торговых центров с дорогими, импортными шмотками. Мы одно время часто гуляли по Большому Отпору. Если мороженое, глазели по сторонам. Делали светопортреты на фоне неоновых картин. На «Трёх княжнах» к примеру, светятся три девушки. Улыбающиеся, манящие внутрь тех, кто желает расстаться с заработанным. Картина этажа в два. Где-то у меня валяется снимок на их фоне.

Высотки на Большом Отпоре увешаны проводами с лампочками. Это благолепие загорается и гаснет, создавая странные картины с цветами, волнами, спиралями. Красиво, многолюдно, но мне больше нравится Малый Отпор. Соседняя улица, пешеходная, мощёная булыжником. Она уютная. Дома поменьше. Иные старинные, с лепниной, как на Острове. Там тоже шумно. Танцуют подростки, собирая с зевак монету, работают уличные художники, зазывалы приглашают в музей или на выставку. Ещё там находится известная стена с многослойной уличной живописью, которая, наверняка, тоже имеется на светопортретах всех, кто когда-либо приезжал в Великоград.

В древние времена, в этом самом месте состоялось грандиозное сражение с закованным в броню врагом. И наши дали ему отпор. После чего гнали до границ и дальше. Отсюда и название.

В назначенный день я доехала до станции подземки «Отпорная». Прошлась по гудящей, переполненной улице, и в замешательстве остановилась возле игрома. Не покидало ощущение, что здесь западня. Почему игорный дом? Кто такой Сила Пшемыславович? С другой стороны, ведь и я готовлю западню. И как по-другому? Не ко мне же Славомиру в гости идти. Он у нас мальчик с запросами. Ему шикарные апартаменты подавай. А в общаге станет морщить свой фирменный Гуляевский носик, и брезговать браться за ручку двери уборной.

И тем не менее…

Я подняла глаза на светящихся даже днём княжон. Не иначе, как название заведению дали в честь тех самых трёх сестёр из древних сказаний. Каждая княжна владела собственным дворцом. Когда туда ненароком заявлялся богатырь, его поили, кормили и спать укладывали. Но лишь он засыпал, девица при помощи хитроумного механизма переворачивала кровать, и богатырь кубарем летел в сырой, вонючий подвал. Где дожидался в темноте и голоде, что его вызволят, дабы пойти оторвать голову княжне и её сёстрам. Неприкрытое отражение многовекового конфликта между коварными бабами, и бравыми парнями.

Я раньше не задумывалась об этом, но теперь вдруг поняла две вещи. Первое: раз в сказаниях сохранилось упоминание о таком, значит в стародавние времена и вправду кто-то создавал сложные механизмы, способные вертеть кровать, как угодно, а затем возвращать на место. Некий гений самородок. Возможно, в подвалах мифических княжеских дворцов до сих пор хранятся манускрипты с загадочными чертежами. Задуманы, скажем, вертолёты или подводные лодки а-ля незапамятные века. Их планировал изобрести тот выскочка вслед за обманчивой кроватью. Мы с Дубининым вообще склонны верить в то, что сказания не врут, а лишь отражают туманную действительность.

Второе: «Три княжны» - трясина. Развесёлые дамочки завлекают прохожих, чтобы обобрать до нитки. Весьма многозначительное название. Надеюсь, внутри нет кроватей.

Я вошла в стеклянные двери и сразу напоролась на здорового детину. Он спросил, что мне нужно. Я вознамерилась попятиться. Но вместо желаемого попросилась к Силе Пшемыславовичу. И меня повели наверх по лестнице, крытой красным ковром. Я успела заметить краем глаза игорный зал, который остался внизу, почти незаполненный в это время суток. Запаниковала: зачем наверх, если все нормальные люди играют внизу?

Тут мимо пробежал неприметный седой дядька в серо-буром костюме. У него имелась небольшая бородка, изучающий взгляд, тёмный галстук и… ничего, что выдавало бы Чародея. Но я узнала его по описанию Лучезары, и представила, как отправляюсь на магическую проверку. Обязательно ведь отправят.

Мы поднялись на второй этаж. Детина открыл левую из двух дверей на площадке, и пропустил меня вперёд, в комнату, по всей видимости, предназначенную для своих, для интимных, так сказать, игрищ. Зелёно-бежевые, полосатые обои на стенах, портреты в рамах, массивные кожаные кресла по бокам, большой стол на резных ножках, крытый зелёным сукном. Такие же стулья, обтянутые блестящей тканью. За столом расположилась вся честная компания. Гуляев с обожателями, и ещё один незнакомый…

- Сила Пшемыславович, к вам.

И почему мне виделось, что обладатель такого имени должен непременно оказаться солидным мужчиной, а не сопляком моего возраста?

Все повернулись, и я почувствовала себя одним из блюд в харчевне. Или позицией в прайс-листе конторы, специализирующейся на работорговле: рабыня обыкновенная. Рост, вес, возраст. Подходит, как для домашней работы, так и для утех. В наличии сто штук. Оптом дешевле. Постоянным клиентам скидки. Самовывоз.

Гуляев враз отвёл глаза, и продолжил разговаривать с Силой. Тот кивнул детине, задержал на мне взгляд всего на мгновение, и ответил дружку.

Уф! Хорошо, что таких контор не существует! А то я как-то слишком живо представила себя товаром. Детина вышел, прикрыв за собой дверь. Про меня в тот момент помнил только Лазарь. Он указал на соседнее с ним кресло, и предложил:

- Садись.

- Почему здесь? – Полюбопытствовала я, принимая приглашение.

- Мы тут часто собираемся, - Лазарь напоминал пресыщенного, умиротворённого кота. Мне показалось, что он не ответил, а промяукал.

Видимо, Сила Пшемы… (мне позволено больше этого не выговаривать?) в «Трёх княжнах» всем заведует. Скорее всего, сынок хозяина заведения. Гонору у него на лице написано аж пять томов.

Они пили жидкость чайного цвета, из пузатых бокалов. Я предположила, что коньяк. Отрывали от грозди пухлые виноградины. Черпали ложкой икру. Во мне шевельнулся революционный дух, какового я никогда не имела. И мгновенно околел.

Лазарь спросил, не плеснуть ли и мне горячительной жидкости. Я отказалась. Между тем, страх в душе старательно призывал хряпнуть.

Ричард тасовал колоду. Италмаз аппетитно лопал персик, и прислушивался к рассказу Силы:

- Я тебе задолго говорил, зря ты с ней так. С Чародеями лучше по-хорошему. А уж с Чародейками тем более, - он ухмыльнулся, - они, кстати, кое-что умеют. С Численными девчонками ты такого не испытаешь.

- Давай, - шепнул мне на ухо Лазарь, взял со столика позади него необычной формы бутылку, и плеснул в бокал. Прочитать, что это, я не смогла. На этикетке ни слова по-нашему. Вообще каракули какие-то. - Тебе понравится.

- Угу, - выдавила я, и отхлебнула. Горло обожгло. Внутрь полилось благостное тепло, - плохо себя веду, когда напиваюсь.

- Замечательно, - мяукнул собеседник.

Краем глаза я заметила, что Славомир досадливо поморщился. Мысль о Чародеях, а тем более Чародейках, ему претила.

- Была у меня ведьма, - продолжил Сила, мечтательно улыбаясь. По лицу Гуляева я поняла, что он уже слышал эту историю. – Сказка. Тоже, правда, с рассудком не дружила. Впендюрила той дурёхе. Зря я, конечно, с ней связался, с дурёхой. Я думал у неё отец при власти, и дочь туда же готовит. Неспроста же Властой назвал. А он, как выяснилось, старейшина в какой-то Окраинной деревне. Власть властью, но несолидно. А плутовка узнала. Скандал закатила. Горячая штучка. Содержательно обложила матом и волшбой. Не меня, слава Роду. А потому что уметь надо!

Я отхлебнула ещё. Дрянь в бокале понемногу начинала располагать к себе.

- Тебе, говорят, тоже досталось? – Сила облагодетельствовал меня своим вниманием.

- Что ещё про меня говорят? – Мягко ушла от ответа я.

Он усмехнулся и не стал допытываться.

- Может поиграем? – Ричард произносил наши слова с сильным акцентом. Я не сразу его поняла. Только после того, как начал раздавать карты.

- А Чародейка уехала в своё забугорье, - Сила вздохнул с тоской, показавшейся мне наигранной, и даже на письма мои не отвечает. Жаль.

Запоздало я сопоставила некоторые факты. Власта, Сила, наложенное заклятие. Эх, слышала бы сейчас своего разлюбезного моя бывшая соседка по палате.

Игра началась сразу. Я полагала, мы сперва обсудим условия, по каким стану отыгрывать Дубинина. Но Сила глянул в свои карты, потом поднял глаза на меня:

- Ну? И чем нас будешь удивлять?

Разумеется, они понимают, что я пришла сюда не абы как. И ждут от меня именно победы. Стало так дискомфортно в чужом, замкнутом помещении.

- Ты бы проверил её загодя, - сказал Славомир. На меня он старался не смотреть.

- Успеется, - отказался Сила, и сделал первую ставку.

Хилая, утопающая храбрость потребовала допинга. Я залпом выпила остатки, и Лазарь сразу же снова наполнил мой бокал. Когда, приблизительно через полчаса, а возможно и больше, Сила повёл меня вниз, на Чародейную проверку, я уже чуток пошатывалась. Зато воспряла смелость, ощущалось воодушевление.

Дядька-проверяющий продолжительно смотрел на меня испытующе. Заглянул в глаза, подержал за руку. Он или что-то бормотал себе под нос, или задумывался. Затем достал из ящика стола продолговатый предмет, типа того, которым обмахивал нас с Милорадом Чародейный стражник, возле Дома Посланий. И проверял, проверял. Вслед за чем, изрёк:

- Нет у неё запрещённых предметов и выколок, Сила Пшемыславович. Ремень лишь, но он заговорён от бед житейских, к игре никакого отношения иметь не может.

Тяга какая-то у окружающих к моему ремню…

- Красивый галстук, - глупо хихикнула я, разглядывая узел на шее дядьки. Там, оказывается, имелись тёмно-синие звёзды на чёрном фоне.

- Невозможно!- Воззвал Сила. Он выглядел как человек, едва узнавший страшную тайну. Земля не центр мироздания, а всего точка в глубинах Вселенной. А он-то верил в трёх китов, - ищи лучше.

Чародей поджал губы, и вновь взялся обмахивать меня уловителем незаконного колдовства.

- Она под заклятием, - счёл нужным пояснить Сила.

- Я вижу, вижу, - ответил дядька. – Джинсы призваны исцелить её. Сомневаюсь, что они помогут. Заклятие слишком бестолковое. Но ничего большего.

- Вы этой штукой меня не облучаете? – Поинтересовалась я, - светиться по ночам не начну?

- Не начнёте, - задумчиво проговорил Чародей, - вам по ночам других забот хватает.

- А что джинсы мне совсем-совсем не помогут?

Я расстроилась и возжелала коньячку.

- Что-то у неё точно есть, - вмешался Сила. – Всё время выигрывает. Да и не припёрлась бы она сюда так просто.

Чародей продолжал лениво водить штуковиной, но больше для проформы, чтобы начальствующий желторотик от него отвязался. В глаза бросалось, что не видит в своих действиях смысла.

- Ничего нет, - наконец провещал он. – Я совершенно уверен.

- Как так?! – Вскричал Сила, - может мне тебя уволить? Я же говорю: она под заклятием, возможно влияние…

- Нет. Я бы нашёл.

Какое влияние? – Задумалась я. Интересно послушать.

- Хреново ищешь, значит, - гаркнул Сила, и махнул мне, предлагая возвращаться наверх.

Гуляев ждал нас на лестничной площадке второго этажа. Стоял с бокалом, облокотившись о перила, и смотрел вниз. Красивая лестница, литые цветы и птицы, резные перила. Славомир портит весь вид: пришло мне в голову.

- Ну что? – Гуляев, видимо, только и ждал повода сложить для меня костёр на улице, перед игромом.

- Да, ничего, - зло отозвался Сила, после чего они начали препираться, доказывая друг другу и самим себе ложность этого заявления.

- Может он врёт? – Высказал неоригинальную мысль Славомир, имея ввиду Чародея.

- С какой бы стати?

- А с такой… - Гуляев собирался что-то добавить, но, вероятно, не отыскал достаточно убедительных доводов.

- Исключено. Не нашёл, выходит, что действительно ничего нет.

- Или он осёл тупоголовый!

Славомиру бы придержать язык. Ничему его жизнь не учит. Сила, скорей всего, подумал так же, ибо прошептал на ухо собеседнику:

- Он на моего отца уже двадцать лет работает. А мой отец, как и я, знает, что с колдунами надо поласковей. Этот, если решит тебя закаменить, слова не скажет, только подумает. И никакой консилиум не откачает.

Я снова глупо хихикнула порассудив: сам Сила угрожал уволить Чародея единственно для того, чтобы поддержать свой имидж хозяина положения. Он же, вроде как, здесь главный.

- Чего ржёшь? – Яростно бросил мне, побелевший от ужаса, Славомир. Развернулся и пошёл в сторону кабинета. Потом остановился, - и чего с ней играть теперь?

Ну ясно, он предвкушал, что подловит меня на противоправных уловках. И что бы он тогда сделал?

А что сделает теперь? Откажется играть? Уронит передо мной своё смазливое личико?

- Ты же говоришь, что она знает, где ваша… эта… Лучезара.

- Да чего она может знать? Трындит, ясен корень!

Верещагину и вправду никто особо не ищет, внезапно осознала я. Гуляевы делают вид, что взыскуют справедливости. Потому что это считается правильным, именно такого поведения от них и ждут. На самом же деле не хотят злить Лучезару, связываться с ней. В особенности Славомир. А ещё, наверное, торгуются с отчимом ведьмы. Ждут, когда он взвинтит сумму виры, дабы удовлетворить их завышенные потребности. Многие бы так повели себя на их месте. Радмилка уж точно. Сама говорила. Да, если б Славомир мечтал припереть обидчицу к стенке, то схватил бы меня за горло ещё тогда, на ступеньках. И потребовал бы немедля привести его к ней. Больно нужно с покером связываться. В игром меня заманивать. Получается, Гуляев мстит мне за то, что с ним сделала стукнутая Чародейка. На игру согласился, дабы раскусить меня, и вогнать в новые долги. Опозорить. Надо же ему хоть на ком-то отыграться.

- Что предлагаешь? – Спросил Сила.

Вот, вот. Меня тоже этот вопрос занимает.

- Ничего, - пробурчал Славомир. – Играем дальше. Действуем по схеме.

Замечательно. Он и не скрывает, что включает против меня командную игру. Ребятки давно знакомы. Наверняка даже рыбкам в здешнем аквариуме известно, что у них выработана система знаков.

- Действуйте, - рассердилась я. Прошла в кабинет и потребовала добавки коньяка. Лазарь оказался предупредительным. Бокал стоял уже наполненным.

***

Я вспомнила о времени поздно. В игровых залах не вешают часов, и плотно зашторивают окна, при условии, что они вообще имеются. Человек не должен замечать, как провёл у зелёного сукна или автомата полночи. Когда я достала из сумки мобильник, и глянула на светящиеся цифры, то обомлела. Следовало уже находиться дома. По крайней мере, подходить к нему.

Я ругнулась, вскочила пошатнувшись, сгребла свой выигрыш в сумку и начала одеваться. Рука никак не желала попадать в рукав куртки.

Зараза! Зараза! Зараза!

- Да. Да, - ожесточённо глядя на меня, хмыкнул Гуляев. – Солнце-то скоро сядет. Может останешься? Повеселимся. Отправим тебя в игорный зал. Посмотрим, сколько монет в кепочку накидают.

Возле газеты Зорицы ему веселиться не хотелось. А сейчас злой, как табун скорпионов. Последний час игры мои противники провели, плюнув на все тайные обозначения. Переговаривались за столом открыто. Мне стало везти чуть меньше. Но всё равно ещё бы немного времени, и я б их раздела.

Здесь я не стала выпендриваться своей порядочностью под лозунгом: мне чужого не нужно. Очень даже нужно. И не чужое вовсе, а уже своё. Проигрались мне все пятеро, довольно успешно на мой взгляд. Славомир, после выдачи вольной Дубинину, ещё и гривны ставил. Нет, его точно жизнь ничему не учит.

Сила хлебал коньяк, смотря, как его деньги меняют хозяина, и уже с трудом фокусировал взор на картах. Ричард бранился. По-нашему, или по-своему, я его ни в какую не разбирала. Славомир отпускал едкие замечания. Лазарь делал то же самое, только с улыбочкой, переводя злобу в шутку. Италмаз просто зыркал волком.

Я собралась убегать, и они все принялись острить, мол, трансформируюсь прямо на улице. И так мне и надо.

- Тоже хорошо провела время, - ответила я, и выскочила за дверь.

Наглухо затянутое упитанными тучами небо, скрывало правду о местонахождении солнца. Угрюмая сумрачность подтверждала правоту услышанных мною, только что, слов.

Я припустила к подземке, осознавая, что уже хоть беги, хоть не беги… вокруг шумно жил Большой Отпор.

Я лавировала в толпе. Пошатывалась, мечтая протрезветь. И ужасно, ужасно боялась.

- Садись, подвезу, - через некоторое время предложил голос Лазаря. Я обернулась. Он ехал на красном, спортивном светомобиле рядом с тротуаром, старался перекричать гам улицы, - поговорить надо.

- Мне не надо, - отозвалась я, - да и некогда.

- Со мной быстрее, время на исходе.

- Не факт. Ты погрязнешь в пробках.

Лазарь как раз прекратил движение. Отпор стоял, казалось, намертво. Как тогда, перед врагом. А передо мной возник подземный переход.

Я сбежала по ступенькам вниз. Промчалась, обрызгав грязью, кучу людей, спешащих по своим делам. Снова вылетела под небо. Не обращала внимания на лужи. Толкала, оказавшихся на пути прохожих. Под землёй, я сердилась на поезд, который заставил себя ждать полторы минуты. Кляла собственное легкомыслие, и коньяк в щедрых руках Лазаря.

До «Выставки причуд» доехала в человеческом обличье. Но уже чувствовала, как подступает изменение. Обречённо поняла, что никак не успею. Понимала и до того, но всё отказывалась верить.

Выбравшись из-под земли, я отметила, как потемнело небо. Оставила позади очередной переход, и помчалась вдоль улицы Мира, где мы всегда ходим. Вероятно, существовала возможность срезать путь через дворы, но я ни разу туда не совалась. Нужды не возникало.

Вскоре запыхалась и перешла на шаг. Никогда не могла долго бежать. Вроде не курю, а дыхания не хватает. Ощутила, что довольно жарко, и расстегнула молнию куртки. Кожу на ногах начало пощипывать. Пробивается козья шерсть.

Доигралась!

- Говорил тебе, садись, - снова услышала я голос Лазаря. Он опять катил рядышком. Подстроился под мою скорость. На улице Мира пробки отсутствовали. А принято считать, что в час пик весь Великоград стоит. Как Лазарь успел?

- Что тебе надо? – Устало выдохнула я, и скосила глаза направо. Там, в высоком длинном доме находилась арка в три этажа. Подумалось: не нырнуть ли во двор? Спрятаться в кустах, или в домике на детской площадке. Превращусь, распугаю стонами и сквернословием гуляющих. Потом позвоню Дубинину, пусть простыню принесёт. Закутаться.

Ох! Нет у Дубинина мобильника. Да и самого его дома, вероятней всего, нет.

- Сказано же – поговорить хочу.

- О чём?

По телу прошёл жар. Дополнительный признак близкого перевоплощения. Я сняла куртку и, зачем-то, прибавила шагу. Какой прок? Стоило всё-таки во двор. Вернуться к арке?

- Садись. А то тебя, того и гляди, козье проклятие настигнет, - Лазарь открыл дверцу возле пассажирского сиденья.

Я замешкалась.

- О чём поговорить?

Сесть к нему? Тогда у меня окажется всего один зритель. Зато неприятный.

- Садись.

- Сперва ответь.

Сяду и попрошу Лазаря выйти, чтоб не смотрел.

- У заколдованных иногда открываются ранее неведомые способности. Ты это понимаешь, я это понимаю. Есть шанс неплохо заработать. Заинтересовалась? Садись.

Способности? Вот, значит, какое влияние имел ввиду Сила, и о каких соображениях говорил Пересвет. Почему Лучезара меня не предупредила?

- Вот как…

Я нерешительно сделала шаг к машине, и вдруг услышала истошный женский визг, чей-то крик, уловила краем глаза сбоку движение огромной тени.

Ещё никогда в жизни я не испытывала такого ужаса. Сверху опустилось нечто большое. Что-то твёрдое крепко вцепилось в ремень сзади, рвануло ввысь. Пряжка впилась в живот. Куртку я уронила в грязь. Сумка тоже могла выпасть, но я машинально повесила её через плечо, когда разделась. Обычно так ношу. Считается, сложнее украсть.

Светомобиль, Лазарь и улица с вопящей женщиной стали стремительно удаляться.

К горлу подступила тошнота. В глазах всё поплыло, потому предпочла крепко зажмурить их. Никогда не любила аттракционы с высотой и ускорениями. Всякие летающие качели, колесо обозрения, заокеанские горки. Вестибулярный аппарат слабый. А тут в довесок и коньяк…

Кошмар продолжался недолго. Всего лишь пару вечностей. Когда я почувствовала твёрдую опору под ногами, они уже переставали являться ногами. Правда, от страха я не испытывала привычной боли. Бежала. По-моему, начала бежать ещё в воздухе.

Едва хватка ослабла, и пряжка перестала терзать живот, я открыла глаза, и бросилась к выходу с крыши, каковой, к счастью, оказался прямо передо мной. Бросилась – сильно сказано. Ноги продолжали видоизменяться, и меня вихляло из стороны в сторону. Однозначно, лучше переживать метаморфозы, находясь на месте. Но я упорно стремилась ускользнуть от свидетеля. Возле двери на лестницу не удержалась и свалилась. Но тут же прыжком поднялась на ноги, пропустила мимо ушей окрик:

- Остановись!

Юркнула внутрь, затем буквально скатилась по ступенькам.

И почему мне думалось, что одежда обязательно должна рваться во время превращения? Насмотрелась экранизированных комиксов? Я же не разноцветный добряк-чудище с маниакально-депрессивным психозом, после облучения в подпольной лаборатории. В размерах в несколько раз не увеличиваюсь. Ничего не треснуло по швам. Ноги стали тоньше и вытянулись. Из штанин высунулись копыта. Харлановские полусапожки я потеряла, когда опускалась на крышу.

Я уселась на пол на площадке, обхватила козьи конечности руками, и загрустила. Благодаря орлиным крыльям Добрыни я избежала Лазаря и зевак, среди которых несомненно нашёлся бы тот, кто заснял мои перелицовки на мобильник, и выложил в Кружево. Это славно. Теперь до комнаты осталось добраться.

Наверху, в проёме, на фоне потемневшего неба, появился нежданный спаситель. Босой, в штанах, застёгивающий рубашку. Я подозревала, что он скажет что-нибудь язвительное. Типа: недалеко же ты ускакала. Всего один пролёт. А как торопилась. Но Добрыня медленно спустился, и присел напротив меня. Я отвела глаза в сторону, прикрыла копыта сумкой.

- На случай претензий официально заявляю, я не подходил к тебе, а подлетал.

- Никаких претензий, - сухо отозвалась я.

На самом деле обнять хотелось вовремя появившегося героя, но не до того. Копыта прятать от его глаз надо.

- Мне показалось, тебе нужна помощь.

- Тебе не показалось.

Добрыня помолчал. Наверное, ждал, когда начну его обнимать, или хотя бы скажу доброе слово. Я же всё отводила глаза.

- Халатик принести? – После паузы поинтересовался визави.

- Желательно, - качнула головой я. – Однако боюсь, Лучезара тебе не откроет.

- Откроет, - уверенно заявил Добрыня. – А позже слетаю за твоей курткой. Нехорошо получилось. И обувь принесу.

Я вспомнила свою куртку, и количество шуршащих бумажек в сумке, вслед за чем проговорила:

- Не стоит. Куртку новую себе куплю. За сапогами завтра могу сама подняться.

- У тебя нет ключа от крыши, - Добрыня улыбнулся, - мне придётся к тебе подходить, опять ругаться начнёшь.

- Уломал, краснобай, - я тоже не смогла удержаться от улыбки. – Про куртку забудь. Серьёзно. А вот халатик принеси, пожалуйста. Неуютно.

Домой я дошла без происшествий и неудобных вопросов. Швырнула сумку Лучезаре и бухнулась на кровать.

- Рассказывай, - попросила одновременно испуганная и восторженная соседка.

Восторг у неё от того, что заглянула в мою сумку. А испуг? Как, любопытно, Добрыня уговаривал её дверь открыть? Или она за меня беспокоилась?

- Пересчитывай, - вяло попросила я. Навалилась усталость, заболели ноги, стало не до разговоров.

Считать гривны весьма приятный труд. Чародейка выполнила задание. И, с удовольствием, повторила работу ещё два раза.

- Сколько здесь моих? – С придыханием вопросила она.

- Стольник мне оставь, остальное забирай и уматывай, - лениво ответила я.

- Нет. Стольник много. Давай пополам. Тебе сто сорок и мне.

- Как скажешь.

Я заставила себя раздеться, и залезла под одеяло.

Не пойду умываться.

Спать.

Ещё бы не Верещагина со своими расспросами.

***

Утром следующего дня на этаже отмечались хождения. День выходной. Соседи переезжают. Златка таскала коробки в общежитие на Крутоярской. Идти туда минут семь. Но с вещами кажется, что очень далеко. Златка, к тому же, шмоточница. Ей таскать, не перетаскать.

Она попросила о помощи. Я пообещала. Сразу после того, как попью кофе.

Кофе варила не торопясь. Глядела на унылую серость за окном. То ли скоро начнётся дождь, то ли он размышляет, а не рано ли закончился. В голове у меня стояла похожая погода. Перебрала вчера. Явно.

Заглянула поболтать Надёжа, и я взялась сварить кофе заодно и на неё. Потом появилась Любава, сообщила, что её переселяют на Златкино место, так как у них на этаже тоже затевается ремонт. Я предложила и ей кофе. Всё, что угодно, лишь бы не просыпаться. Через некоторое время перед глазами предстала и сама Златка. Поинтересовалась, как двигается процесс пробуждения. Или ей одной свои вещи переносить? Затем тоже попросила кофе. А это размельчать очередную порцию зёрен на ручной кофемолке, добавлять воды, довести до кипения, но не кипятить.

По коридору сновали девчонки. На Крутоярскую перебиралось человек десять с нашего этажа. Или из-за их суматошности мне чудилось, что так много? Двое зашли на кухню с чайником. За ними увязалась Млада. Каким боком она здесь? Живёт где-то внизу.

- Девчонки, а вы знаете, что мелкого Забытого арестовали? – Разродилась она новостью.

Так и есть, сплетни явилась разносить.

ЧТО??????!

Любава охнула. Я воззрилась на Младу с недоумением:

- Как?

Она бросила на меня осторожный взгляд. Думаю, ей немного стыдно за ту историю с ночным проникновением в мою комнату, и за поведение Зорицы.

- Ну, он же всё орлом у нас летает, - принялась расписывать сплетница, - летает и летает, все его на мобильники снимают. Тоже мне звезда. Тысячи просмотров в Кружеве.

- И? – Поторопила Златка.

- А вчера перелетал все нормы приличия. Говорят, с улицы Мира девчонку похитил. Прямо на лету. Страсть к охоте. Орёл – хищная птица. Да и в нём самом что-то хищное. Я всегда это замечала.

- Похитил? – Переспросила я, задумываясь: а как иначе это должно было выглядеть со стороны?

- Да, - всплеснула руками Млада, - кто-то из наших своими глазами видел.

В дверном проёме, который уже и не помнил, висела ли в нём когда-либо дверь, внезапно возник худой, блёклый юноша, с россыпью прыщей, в форме младшего стража. Осведомился, не знаем ли мы хозяйку ЭТОГО, и показал грязную куртку. Ему дали понять, что искомая хозяйка обитает в данном общежитии.

Кофе закипел и полился на плиту. Я не повела ухом, только излишне громко и грубовато спросила у стража:

- Где он?

- Кто? – Растерялся тот.

- Доброслав Третьяков. Он никого не похищал. Где вы его держите?

Сцена будто из Заокеанского боевика.

Я почти кричала.

Страж сник под моим напором. Пролепетал адрес ближайшего отделения. Я знала, где оно находится. Туда как-то Ратмира забирали за пьяный дебош.

Сонливость как рукой сняло. Я вылетела с кухни, и бросилась к себе. Позади услышала голос Златки:

- Это же твоя куртка.

Ни разу в жизни я так быстро не одевалась. Когда выскочила из комнаты, и припустила к лестнице (отчего-то решив что на лифте выйдет дольше, его ведь дождаться надо, и останавливается он на каждом этаже), страж всё ещё стоял на пороге кухни. Девчонки о чём-то его расспрашивали. Воняло (Дубинин бы сказал «смрадило») пригоревшим кофе.

Я не стала отвлекаться на то, чтобы полюбопытствовать, выключил кто-нибудь газ или нет. Значения это, в ту минуту, не имело. Перескакивала через ступеньки, и призвала себя к мало-мальскому порядку лишь этаже на пятом, после того, как едва не навернулась. Не хватало ноги переломать. Как я буду превращаться в гипсе? Жуткая боль, наверное. Да и вообще, нечего нестись сломя голову. Упаду – наставлю синяков. В придачу к тем, каковые приобрела вчера на крыше.

В отделении стражи я принялась сбивчиво втолковывать дежурному, с какой целью сюда явилась. Он сперва переспрашивал, морщился, а затем отправил меня к другому дядьке в дальний кабинет. Там я вывалила все свои эмоции и волнения. И дядька как-то с первого раза усёк, что Добрыня никого не похищал. Но начал спрашивать о другом:

- Так вы утверждаете, что договаривались с Третьяковым? Он унёс вас с улицы по вашей же просьбе?

- Ну, да. Я звонила ему. На сериал опаздывала.

Дядька, с непонятными для меня отличительными знаками, устремил взгляд в экран вычислителя.

- Так, так, так, - бормотал он, - что у нас здесь на часах? И какой же в это время идёт сериал?

Я смешалась.

- Послушайте, ну не похищал он меня. Вот же я, живая, здоровая. Отпустите его, а?

- А в машину вы к кому тут садиться собираетесь?

На видео и Лазарь имеется? Я думала, кто-то сподобился заснять нас с Добрыней на сотовый, в момент подъёма в воздух. Или на улице случайно оказался прирождённый оператор, загодя чувствовавший жареный факт? Я обошла стол, и нагло встала за спиной дядьки, чтобы самой увидеть происходящее на экране. Видео с камеры наблюдения. Следовало ожидать. Улица Мира огромная. На ней полно лавок, крупных торговых домов и прочих контор. И все наблюдают. За себе подобными, и за прохожими.

- Да знаю я его. У нас учится. Предложил подвезти. А я опаздывала. Очень опаздывала. Сяду, думаю. А тут Добрыня. Отпустите его, пожалуйста.

- Я понимаю, что вы опаздывали. Народ-то зачем пугать? Нас от дел отвлекать?

- Получилось так. Мы больше не будем. Честно. Мы люди законопослушные. Если нельзя летать над Великоградом, то не станем. Правда.

Страж посмотрел на меня косо, и жестом указал, что я должна отойти и встать по ту сторону стола.

- А вот мне кажется, что он вас грубо схватил и неожиданно.

Вот дотошный.

- Да какая грубость? Да вы его не знаете просто. Он очень нежный. А тут… ну… выглядит так… да приревновал просто. Я в машину сажусь, и… ну, испугалась слегка… подумала, как объяснять буду любимому, что я… тут… вот… ну так… да…

- Любимому?

Ещё одно уточнение, и я всё выболтаю. И про Лучезару, и про козлоногость, и про покер. Тогда дядька всему поверит.

Но страж плюнул на меня, и велел выпустить Добрыню.

Мы вышли из отделения вместе. На улице ярко светило солнце. Упорно пробивалась трава, хотя в тени кустов продолжали изнывать потемневшие ошмётки снега. Пахло чем-то цветущим.

Добрыня улыбался.

- Выглядишь странно счастливым, - проговорила я, - много там часов провёл?

Он пожал плечами.

- Почти всю ночь. Чего бы не радоваться? Не худшая ночь в моей жизни. Столько великолепных людей.

Я недоверчиво скривила губы:

- Бродяги и пьяницы?

- Зато какие колоритные!

- Почему ты сам не рассказал правду? Важный мужик сообщил, что ты никак не объяснил произошедшее.

- А зачем? Вдруг бы они пожелали к тебе ночью прийти, удостовериться, что всё в порядке. Думаю, ты б не обрадовалась.

- Это бесспорно, - согласилась я. – Не обрадовалась бы. Но ты всё равно не должен был молчать.

- А помолчать мне ночью никто и не дал. Вели задушевные беседы. У меня теперь много новых знакомых в Великограде.

Я возвела глаза к небу. Мы не спеша брели к общежитию. А навстречу нам, так же не торопясь, шли Усмарь с Щедриным. Умеет Пересвет появиться не вовремя. Или как раз вовремя?

Все поздоровались. Усмарь на меня не смотрел, но опять спас от Щедрина. Тот никак не мог отойти от разгрома за покерным столом.

- Слушай, а как ты это сделала? Секрет какой?

- Пойдём.

Они отошли, а Добрыня прокомментировал:

- Ты ему нравишься. Даже больше, я бы сказал.

Я очень понадеялась, что он не про Щедрина. И приложила все силы, чтобы не показать, как взволновало меня услышанное. Запоздало вспомнила, что от Третьякова прятать эмоции бесполезно, и постаралась увести разговор немного в сторону.

- Поведай мне, знаток человеческих душ, кому я ещё нравлюсь. Если их наберётся много, это страсть как поднимет мою самооценку.

- Всё у тебя в порядке с самооценкой.

Я выдержала небольшую паузу. Посерьёзнела.

- Должна сказать тебе спасибо. За вчерашнее. Ты очень кстати подоспел.

- Счёт шёл на мгновения. А то я не стал бы тебя «похищать».

- Ох! История с «похищением» теперь породит новый оползень слухов. Уже начинаю ждать заметку в «Вестнике».

- Что нам заметка? Может целый разворот?

Шуточки!

Я опять помолчала. Затем поинтересовалась:

- Я тяжёлая? Трудно тащить в гнездо добычу такого размера?

- Не очень. Особенно при условии, что гнездо рядышком.

- Никогда так больше не делай. Всю передёргивает от воспоминаний. И желудок в узлы завязывается.

- Это от алкоголя.

- Это от страха. Ты не подумай. Я благодарна и так далее, но от повторения отказываюсь категорически.

Добрыня кивнул:

- Ничего, что ты в Лучезариной куртке?

Я махнула рукой.

- Кроме вас с Храбром, запаха никто не почувствует. А если кто и вспомнит, скажу, что она оставила её, когда убегала.

Внезапно Добрыня предложил:

- Я могу избавить тебя от неё. От соседки.

- То есть? – Это прозвучало так неожиданно, что я в оцепенении остановилась.

- Унесу её из города. Конечно, потяжелее тебя будет. Где-нибудь высажу на остановке. И пусть едет, куда глаза глядят.

- Оооо, - протянула я, - а назавтра в каждом вычислителе страны появится масса сюжетов о злобном орле-похитителе.

- Ночью.

- Перестань. Не стоит рисковать. И ночью тебя заметят. Могут распознать личность беглянки. Возникнут проблемы посерьёзней. И люди не такие замечательные… я надеюсь, сегодня она сама свернётся. По крайней мере, у меня есть все основания на это надеяться.

Возле общежития навстречу нам попалась Златка с полным пакетом вещей. Хмуро посмотрела на меня.

- Я так понимаю, не стоит сегодня помощи ждать?

Любительница задавать ненужные вопросы.

- Я обещала после кофе и лёгкого завтрака. Много тебе осталось?

- Цветы и парочка коробок.

Знаю я её парочку. Как можно так захламиться за три с лишним года? Я попыталась представить себе, сколько сумок займут мои вещи в случае переезда. И пришла к мысли, что стоит кучу всего повыкидывать.

На крыльце Добрыня спросил:

- Что ты сказала стражу?

- Много всего, - отозвалась я, задумываясь о благодетельном влиянии свежего воздуха на головную боль, при похмельном синдроме. – Можно я отмолчусь? Так приятно, когда ты в неведении. А то ужасно временами нервирует твоё всезнайство и всепонимайство.

- И всечуйство?

- И оно тоже.

- Учту.

***

Я помыла плиту. Сделала всё-таки кофе. Накормила завтраком Лучезару. Она истомилась меня ждать, и, чтоб не сидеть без дела, принялась собирать вещи.

За едой ведьма вслух размышляла о том, куда бы податься. Прямо тыкала мне в нос своей неприкаянностью.

- Не дави на жалось, - осадила я. – Никто не заставлял тебя нарушать закон.

Соседка замолчала. Надолго ли? Я поела и отправилась помогать Златке.

Мы отнесли цветы. По два горшка каждая. Не люблю, когда обе руки заняты. Вдруг у меня ноги заплетутся? Такое с ними случается. Особенно, после Лучезариного подарка. Падать на руки не так страшно, как на горшки.

- Что там с Добрыней? – Осторожно сунула Златка свой нос в приоткрытую дверь.

- Ничего особенного, - отказалась распространяться я.

- Надёжа твою куртку забрала постирать.

Ремонт на Крутоярской мне понравился. Новизна. Свежо. Чисто. Только вот жалюзи на окнах. Канцелярщина. Как будто и не дома вовсе.

- Вам бы шторки.

- Сказали – нельзя.

Бред. А общежитие поуютнее нашего. Поменьше.

Мы вернулись на Галушкинскую, и я заметила стоящих возле крыльца обитателей комнаты 1003. И, конечно, Щедрина. Все ржали, как неадекватные жеребцы. Разве, что кроме Дубинина. Тот ржал, как адекватный. Его явно уничтожала тоска, мешала радоваться жизни на полную катушку. Ах, да! Я же забыла поднять братцу настроение.

- Милорад, - поманила его в сторону, и сняла с плеч долговой груз.

- Что? – Возмутился Дубинин, - да ты… как ты решилась? Это же… а если б продула?

Сначала я собиралась открыть ему правду про джинсики. Помнила наставления Лучезары, только нужно же как-то объяснить. Да и вообще, редко что от Милорада скрываю. Но порыв увял от его ругани. Хоть бы толику благодарности.

- Не продула же.

- Добряна, это безответственно.

- Это мне говорит человек, оставивший в «Яхонте» баул чужих денег. Захлопнись, Дубинин! Я, между прочим, спасала твою шкуру.

Дубинин захлопнулся. Лишь развёл руками, и проговорил:

- Ладно.

Потом облегчённо вздохнул, и даже улыбнулся.

- Остался Делец.

- Да, - кивнула я, памятую завет Ратмира, - остался Делец.

Вечером Лучезара попрощалась.

- Придумала, куда отправиться? – Спросила я.

Она неопределённо пожала плечами.

- Сперва поеду прямо.

- О! Это лучший выбор, - горячо поддержала я.

Верещагина, надо полагать, ждала другого. Она поджала губы, издала носом непонятный звук, выражающий, скорее всего, обиду, и пожелала мне спокойной ночи. Момент её исчезновения я благополучно проспала. А утром надеялась, что одна из неприятных глав этой истории закончилась. Пока не пришла Надёжа с моей выстиранной курткой.

- Повесь её, чтобы досушилась. У меня некуда, пелёнки везде.

Я поделилась радостной новостью.

- Тебе совсем её не жалко?

Ну, вот. Опять жалость…

- Ха!

- Я считала, что ты нуждаешься в Лучезаре.

Я повесила куртку на плечики, а плечики на открытую дверцу шкафа.

- Определённые плюсы в её обществе несомненно имелись. Но минусов больше. Есть маленький повод опечалиться. Но я радуюсь.

У меня пискнул мобильник. Сообщение, что в понедельник надо идти получать очередное пособие за магическое увечье. И время, в которое я должна появиться. Опаздывать нельзя. С этим строго.

- Слушай, - вдруг вспомнила Надёжа, - я вчера навещала нашу Чародейку, когда ты со Златой уходила. Она всё про Радмилу расспрашивала. Теперь я опасаюсь…

Опасения подтвердились через два часа. Днём приехала Радмилка. А я-то продолжала наслаждаться выходным днём, в тишине и покое.

- Восхитительно! – С порога принялась высказываться Барышникова, - теперь Лучезара живёт у меня. Сразу счастья привалило!

- Предъявляй Надёже, она проболталась, - я предпочла защищаться, подставив под удар подругу.

- Да дело не в Надёже, - Радмилка села на кровать, та жалобно заскрипела. Барышникова за последние месяцы стала круглее. – Та бы по-любому узнала адрес, главное желание. Как от неё избавиться? Мне дорого одной квартиру снимать. Мы с девчонкой договорились. Она ко мне через две седмицы перебирается, после того, как в другом месте срок аренды закончится. А Верещагину не смущает присутствие постороннего человека. Так, как никто кроме меня, видите ли, не знает, что она в розыске. У меня гости постоянно, мы тут с мальчиком встречаться начали…

- Что за мальчик? – В момент среагировала я.

Когда в личной жизни Радмилки намечаются изменения, первым делом она звонит, или бежит к Златке. Не сомневаюсь, та знает все подробности. А я – ничего.

- Да не о мальчике речь, - взвилась Барышникова, - Вьюжина, мне ведьма-уголовница под боком совершенно не нужна. Нет, она предложила деньги, а я не отказалась. Кстати, откуда у неё нечистова пропасть денег? Она сообщила, что ты помогла. Вы к ростовщику в сейф залезли? Или сундук пиратского золота отыскали? Но суть даже не в этом, - тут же отмахнулась Радмилка от моих ответов, - главное, чтобы ты сейчас ответила на другой вопрос. А требуется ли Лучезара тебе? Если она тебе не нужна так же, как и мне, тогда это абсолютно другой разговор.

- Ага? – Только и смогла выдавить я, сражённая натиском подруги.

- Да, Добряна, - нежданная гостья встала и погрозила мне пальчиком. Я почувствовала себя распекаемым ребёнком, - ты её рядышком почему держала? Она массажик делала и всячески предлагала помочь. Тогда почему ты её вышвырнула?

- Не помогла, - просто ответила я, - Радмила, чай будешь?

- Ой, - перевела дух та, - мне бы водки.

- Чего нет, того нет, - грустно оповестила я.

- Тогда давай чай.

Угощаясь печеньем (Барышникова не любит дожидаться пока чай заварится, она съедает сладкое до появления перед ней кружки с напитком), подруга продолжала честить Лучезару.

- Я и не знаю, что ей сказать, чтобы не заработать себе козью голову. Ну, серьёзно, должна же где-то находиться верхняя часть козы.

Я демонстративно уткнулась взглядом в шкаф, и перекривила губы, но Радмилка не уловила намёка.

- Зачем тебе знать, нужна ли мне ещё Верещагина? И вообще, что значит нужна? Я прав на её использование не имею.

- Нужна, значит, выгодна ли тебе она, - пояснила Радмилка. Сама практичность. – Вдруг снова массажики понадобятся. Или ты готова с ней попрощаться на веки вечные?

- Собственно, именно на это я и рассчитывала. Никаких сдвигов в сторону улучшения нет. Ну, стала шерсть светлее, а дальше? Может мне вообще показалось. Жду изменений, вот и кажется. А превращаться мне с каждым днём всё легче. Уже и обезболивание почти не требуется. Недавно прямо на бегу окозлела. И не поняла почти. Раньше верила в Лучезару. Всё напрасно, - я грустно посмотрела в окно. – И всё-таки почему ты спрашиваешь?

- Думаю, какую тактику избрать. Либо убеждать её вернуться к тебе, чтобы помогать. Ей понравится чувствовать себя нужной. Либо хорошенько растолковать, что явка с повинной, значительно облегчит участь. И непременно любя, чтобы не схлопотать заклятие на меня бедную.

Нет, не получит Радмилка козью голову. Она благоразумная. Всё заранее просчитывает. Не то, что я.

Раздался стук. После приглашения войти, в комнату ворвался Дубинин, и сразу спросил:

- Что за деяние с твоим похищением?

До некоторых в общежитии новости плетутся черепашьим ходом.

- Странно, что тебе раньше не стало известно.

- С каким похищением? – Радмилка повернулся ко мне, выбросив из мыслей Лучезару.

- Да так, скучная история.

- Скучная история? – Милорад явно опять собрался ругать меня, и учить жить. Как он умеет. «Скучная история», предполагаю, дошла до него в значительно изменённом виде.

- Не ори, пожалуйста, отхватишь сковородкой, - пообещала я, приготовившись выложить всё.

Но тут Дубинин огляделся.

- А где Лучезара?

- Теперь она тиранит меня, - Радмилка встала из-за стола так и не отведав чаю.

- Ты заслужила, - огрызнулся Милорад. Он не забыл её оскорбительных выпадов по поводу его проигрыша в «Яхонте».

- Да ну тебя, - Радмилка надела плащ. – Мне пора. К Златке забежать надо.

- На соседнюю улицу, - доложила я.

- Да знаю.

Так и не удалось разведать про мальчика.

- Глупо со стороны Чародейки, - Дубинин сел за стол, и тоже потянул руку к печенью. Потом задумался. Оценил дороговизну угощения, окинул взглядом гору продуктов на полке. Вчера я оставила круглую сумму в лавке. Однако, ничего скоропортящегося. Холодильник мы с девчонками так и не купили. – А банкет за Гуляевский счёт?

- Правильно, - согласилась я.

Я уже говорила, что всегда ценила в Милораде его способность понимать без слов? Называется это, если не ошибаюсь, эмпатией. Не обязательно нарушать тишину, чтобы осознать о чём каждый из нас думает. А если мы с Дубининым и берёмся что-то друг у друга уточнять, то исключительно для того, чтобы лишний раз удостовериться в правоте личных суждений. Возможно предположить, что реинкарнация существует (раньше мне нравилось в это верить), тогда мы с Милорадом, в великом множестве прошлых жизней, рождались близнецами.

- Просто песня, - заулыбался братец. – Не стал бы лезть, но так и подмывает. Я о Славомире. А о похищении… мне тон Зорицы не понравился.

Я изложила события последних дней. И, глядя, как Дубинин выхлёбывает чай, предназначавшийся Радмилке, задумалась о том, что надо наведаться в «Яхонт». Пока ещё действуют чары Ягоды. Есть у меня счёт к этому заведению.

***

Через несколько дней я начала скучать по Лучезаре. Днём и не вспоминала, но по вечерам накатывала тоска. Никто не забивал мне голову ерундой, не рассказывал новостей. Мне даже сериалов стало не хватать. Как там конфликт Розы и мудреца? И прочих героев, имён которых я не помнила, но судьбы волновали.

Я развлекала себя покупками. В «Яхонт» заходила три раза. И в каждый уносила всё меньшую сумму. Меня проверяли, затем просто прекратили пускать. Без объяснения причин. Я уже и не стремилась. Время шло, сила джинсиков истощалась, а жадничать вообще плохо.

Кроме того, я изводила себя самокопанием. Потому как-то, в двадцатых числах цветня, взяла деньги (пока не истратила всё до куны) и спустилась на десятый этаж. Открыв дверь с лестничной площадки в коридор, натолкнулась на Добрыню и Пересвета. Они разговаривали, но увидев меня, замолчали.

- Делец дома? – Поздоровавшись, спросила я.

- Дома, - отозвался Пересвет, - Дубинина нет.

- Хорошо. У меня к Ратмиру разговор без свидетелей.

- О чём это? – Усмарь вскинул брови.

- О насущном, - напустила дыму я.

Судя по всему, Делец занимался важным, неотложным делом. Лежал на кровати, нажимал кнопки сотового. Играл, наверное.

- Чего тебе? – Скосив глаза в мою сторону, неласково поинтересовался он.

- Каяться пришла.

Ратмир оторвался от мобильника:

- В преступлении?

- В обмане.

- Кайся быстрее.

После покера Делец плохо переносил моё присутствие.

- Возвращаю, - я положила деньги (весь Милорадовский долг) на стол, - и десять гривен.

Ратмир сел. Подозрительно всмотрелся в деньги. Затем так же странно обозрел меня.

- Чего это?

В комнату вошёл Пересвет. Внимательно уставился на нас. Похоже, его безумно интересовало содержание разговора без свидетелей.

- Я нечестно выиграла. Жить с этим спокойно не могу. Совесть просто загрызает.

В глазах и хмыканьи Дельца читалось неверие.

- Нечестно это как?

- Хитростью значит. Обдурила я вас. Бери, пока не передумала.

Протягивать руку к резаням Ратмир не спешил.

- Выгодная такая хитрость. Может научишь?

Ещё один. Мне последние дни Лазарь в Академии проходу не даёт. Всё предлагает совместный бизнес. Он находит клиентов, а я их обыгрываю. Он расписывал схему подробно. Всё выходило чистенько, да гладенько. Но мне неохота повторять. Я заглядывала в Кружево, вычитала, что взаправду некоторые люди после заклятия учатся новым вещам, или отказывается от старых. Кто-то приобретает способность к быстрому освоению иностранных языков, у кого-то тяга к курению пропадает, и другое. Вся братия Гуляева теперь, по всей видимости, полагает, что я стала мастером игры. Только Лазарь на этом ещё и нажиться собирается. Ушлый. Лишь он приближается, я прикидываюсь ягнёнком. Абсолютно невинным, и правдивым до безобразия. Заявляю, что обыграла компанию под крышей «Трёх сестёр», самым честным способом. То есть, мол, я такая умная и могу всё просчитать. А колдовство вовсе не при чём. И, к тому же, мне повезло. Лазарь не верит. Попыток не оставляет.

Нравится одним людям облапошивать других. Я так не могу. Предпочитаю облапошивать исключительно тех, кто мне не по душе.

- Не научу, - проворчала я и повернулась, чтобы уйти.

- На кой корень такая совесть, Добряна? – Ратмир бросил вопрос мне в спину.

Я не повернулась.

- Давно намереваюсь продать, да никто не берёт.

И действительно, кому нужна такая совесть?

Если отсечь Лазаря, внимания к моей персоне заметно поубавилось. Когда Зорица в очередном выпуске «Вестника» (напечатанном кустарным способом, так листочки, соединённые скрепкой) написала о том, как «мелкий из Забытых» ворует людей с улицы, то не упомянула моего имени. Зато, не зная меры, потрепала фамилию Третьякова. По-моему она мстит Забытым, за то, что они игнорируют её (ведь она так набивалась в подруги после их приезда). И бесится от того, что они на выпады ухом не ведут. Златка сказала, мол, видела как Добрыня и Храбр читали последний выпуск, и хохотали. У меня же статья и улыбки не вызвала. Не бешусь ли теперь я, за то, что меня игнорируют?

Спустя седмицу Зорица переключилась на свежего обитателя общежития. Она нарекла его «четвёртым забытым в Великограде». Взяла интервью, и поместила в свежей газетке светопортрет. Прыщавый юнец, похоже, упивался своей значимостью. Это явствовало из его ответов, на абсурдные вопросы акулы. На самом деле после Всеслава Видного и Добрыни с Храбром, которые и впрямь вызывали любопытство у людей, недавно прибывший Забытый казался пресным, и довольно быстро набил оскомину. К тому же, на самом деле, он не являлся четвёртым. К моменту появления новичка, в столице поселилось ещё около десятка Забытых. О них писали, упоминали в новостях. Теперь несколько учебных заведений могли похвастаться (или погоревать) участием в программе налаживания сословных связей. Хорошо бы узнать, летают ли над другими общежитиями странные птицы.

Дарен (тоже мне подарочек!) предпочёл бы, чтоб его называли первым. В интервью он сказал, что намерен покорить (а может завоевать) Великоград. Ждёт, когда его здесь полюбят. Или вроде того. Однако, своим поведением быстро настроил большую часть общежития против себя. Он, невидимый, входил в кухни и комнаты, подслушивал чужие разговоры, пугал девчонок. Удовольствие что ли олуху их визг доставляет? И размахивание скалками? Дарена, обиженные девчонки, поколотили несколько раз. Попыток предпринималось больше, но попробуй поймай невидимку. На него жаловались главе. Тот призывал новичка к ответу. Сомневаюсь, что действовало. Ибо новые приключения не заставляли себя ждать.

Я столкнулась с бесшабашным Забытым один раз, в коридоре. Догадалась о его присутствии по дуновению воздуха. А потом он прошептал мне на ухо пошлость, и издал неприличный звук. На глаза не показался, естественно, сразу исчез. Можно подумать, спрятался. В общежитии один невидимка. Как наказать барана? Бежать к главе. Да ну, ещё жаловаться кому-то. Я сделала вид, что ничего не заметила (лучшая тактика), и пошла дальше.

Обитатели общаги приучили себя лишний раз поворачивать ключ в замке. Если раньше, увидев случайно открывшуюся дверь, валили всё на сквозняки, то сейчас, от греха подальше, проверяли помещение. К счастью, сквозь стены, Дарен бродить не умеет.

Логично, что Забытые вызывают у обывателей больше любопытства, чем заколдованные. Хотя, в масштабах мира, первых больше, чем вторых (по статистике), в столице наоборот. Зорица крутилась возле невидимки, как вначале крутилась возле первых гостей, но выкинула его из головы, когда Всеслав Видный вызвал волну кривотолков. В газетах написали, что он исчез, а съёмки сериала приостановлены. Высказывались различные предположения.

- Сожрал, наверняка, кого-нибудь, - признал возможным Милорад.

Жители общежития отнесли очередную петицию главе, а, в качестве дополнительной сигнализации, стали вешать на двери комнат колокольчики. Кто знает, на что способны Забытые? Особенно невидимые.

Короче, моё имя уже не склоняли на всех углах. После волны желания разведать обо мне как можно больше, которая катилась ещё месяц назад, и два… нынче я чувствовала себя одиноко. Волна разбилась о камни, вода ушла.

Впрочем, я придираюсь. Разумно ли жаловаться? Лазарь упорствовал. Не оставлял меня в покое. Блудовит не забывал, всё совершал попытки пригласить куда-нибудь. Добрыня иногда захаживал в гости. Мы много разговаривали. Его я стеснялась не так сильно. Да он и сам понимал, уходил до заката, не стучал в дверь после. А Пересвета я гнала задолго до превращения, боялась потерять голову, забыть про время, как тогда в игроме. Он тоже заглядывал на огонёк. Раньше не пускала к себе из-за Лучезары. Нынче скрывать ничего не приходилось. Как-то пригласила и началось. Всё бы хорошо, но Усмарь сразу, с порога, начинал вести себя вольно. Его разумная наглость мне всегда импонировала. Только мешал расслабиться страх, что предстану козлоногой. Лишь бы не перед ним.

Стоило отвинтить Лучезаре голову во сне.

Кстати, о Лучезаре. Проходили седмицы, а Радмилкин воз стоял на том же месте. Она иногда приезжала жаловаться. Сообщала, что никакие окольные разговоры на Чародейку не оказывают влияния. Она, то ли и впрямь не понимает, то ли искусно прикидывается. От Радмилки не съезжает, а деньги, меж тем, тают. В лавки за ведьму, иногда Барышникова бегает, иногда их третья соседка (последняя, стоит сказать, вполне ожидаемо, без ума от Лучезары. Где-то я это видела. Ах! Ну да. Она же не в курсе). И вечеринки едва ли не каждый вечер. Верещагиной теперь хорошо. Никто не запрещает курить, и не упрекает за содеянное. Чего же съезжать?

А Радмилка нынче по вечерам пьёт за моё здоровье, за Чародейкин счёт, а потом приходит ко мне, и уговаривает забрать ведьму обратно. Я спрашиваю: что мне с ней делать? Радмилка не находит ответа.

Однажды ко мне зашла Малина Борисовна, и, после дежурных вопросов, осторожно осведомилась: не подселить ли соседку? Давно живу одна, и тому подобное. Я изобразила на лице такое выражение, что староста поняла без слов. Тяжко вздохнула, и ушла, не попрощавшись. Я понимаю, у неё в общежитии ремонт, и надо как-то решать проблему поселения тех, кто временно без комнаты. А на мне фирменное Верещагинское клеймо, и никому не желаю его демонстрировать.

О соседстве со мной и Любава на днях заговорила. Поинтересовалась: а что, если ко мне перебраться? Я одна, а их в пятеро. Она со всей душой в подружки набивается, а я ощетинилась сразу. Любава одна из немногих, кто не видел светопортретов, сделанных Младой. Я не хочу это исправлять.

Хм… странно. Получается, она не боится. А уж, как Дубинину-то бы понравилось наше соседство!

После отказа Любава пару дней не заходила в гости. Но на этаже встречаться приходиться. Фразами обмениваться.

Наступил, и почти истёк, травень. Ночи стали короче, дни теплее. Я так надеялась, что уже к лету точно избавлюсь от заклятия. Но исцеление тащилось так медленно, что таяние ледников, рядом с ним, выглядело просто молниеносным. Козья шерсть становилась светлее и реже. Но мне, наверное, пришлось бы пять лет не смотреть на свои ноги, а потом взглянуть и, уловив изменения, воскликнуть: «О! Вы побледнели!» То есть, мне иногда думается, что ничего светлее и реже не становится, что я выдаю мечтаемое за настоящее.

Дата добавления: 2015-08-13