Новелла десятая. Брат чиполла обещает некоторым крестьянам показать перо ангела

Брат Чиполла обещает некоторым крестьянам показать перо ангела, но,найдя вместо него угли, говорит, что это те, на которых изжарили СанЛоренцо. Когда все из общества отбыли свои рассказы, Дионео увидел, чтоприходится говорить ему. Потому, не ожидая особо торжественного приказания,попросив умолкнуть тех, кто еще продолжал хвалить слышанную им остротуГвидо, он начал: - Милые дамы, хотя у меня и есть льгота - рассказывать обовсем, что мне угодно, я не хочу сегодня отстать от предмета, о котором всевы очень удачно говорили, но, ступая по вашим следам, намерен показать вам,как искусно, спохватившись, один монах ордена св. Антония избежал глумления,уготованного ему двумя юношами. И вы не посетуйте, если я, чтобы хорошенькои подробнее рассказать новеллу, несколько распространюсь, ибо, поглядев насолнце, вы увидите, что оно еще в середине неба. Чертальдо, как вы, быть может, слышали, местечко в долине Эльзы,лежащее в нашей области, и хотя оно невелико, в нем прежде жили родовитые изажиточные люди. Туда-то, как в место злачное, имел обыкновение являться разв году для сбора милостыни, которую подают им глупцы, один из монахов орденасв. Антония, по имени брат Чиполла (Луковица), которого там охотнопринимали, быть может не менее из-за имени, чем по иным соображениямнабожности, ибо тамошняя почва производит луковицы, славящиеся по всейТоскане. Был этот брат Чиполла небольшого роста, с рыжими волосами и веселымлицом, один из самых ловких в свете проходимцев; к тому же, не имея никакихпознании, такой отличный, находчивый оратор, что кто не знал бы его, нетолько счел бы за большого риторика, но сказал бы, что это - сам Туллий, аможет быть, и Квинтильян; и почти всем в тон местности он приходился кумом,другом либо приятелем. И вот однажды он отправился туда, по своемуобыкновению, в августе и утром в воскресенье, когда все добрые люди иженщины окружных деревень пришли к обедне в приходскую церковь, выступил,когда ему показалось, что пора, и сказал: "Господа и дамы, как вам известно,у вас в обычае ежегодно посылать бедным великомощного мессера св. Антония отвашей пшеницы и вашего жита, - кто мало, а кто и много, смотря по своемусостоянию и благочестию, - дабы блаженный св. Антоний был на страже волов, иослов, и свиней, и овец ваших; кроме того, у вас существует обыкновение,особенно у тех, кто приписан к нашему братству, платить тот небольшойдолжок, что платится раз в году. Для сбора всего этого я и послан моимнабольшим, то есть господином аббатом; потому, с благословения божия, последевятого часа, когда вы услышите трезвон, приходите сюда к церкви, где я, пообычаю, скажу вам проповедь, а вы приложитесь ко кресту; а кроме того, зная,что все вы особенно почитаете великомощного мессера св. Антония, в видеособой милости я покажу вам святейшие и прекрасные мощи, которые я сампривез из святых мест за морем; это - одно из перьев ангела Гавриила,которое осталось в святилище девы Марии, когда он сообщил ей в Назаретеблагую весть". Сказав это, он ушел и продолжал служить обедню. Когда брат Чиполла говорил это, были в церкви, в числе многих других, идвое молодых людей, очень лукавых; один - по имени Джьованни дельБрагоньера, другой - Биаджио Пиццини. Немного посмеявшись промеж себя надмощами брата Чиполла, хотя оба были его друзьями и с ним водились, онирешились сыграть с ним по поводу того пера некую шутку. Проведав, что братЧиполла в то утро обедает в замке у одного своего приятеля, лишь только ониузнали, что он за столом, вышли на улицу и отправились в гостиницу, гдеостановился брат Чиполла, с таким намерением, что Биаджио должен вступить вбеседу с слугой брата, а Джьованни поищет в вещах брата то перо, каково быоно ни было, и стащит его у него, дабы посмотреть, что он потом расскажет отом народу. У брата Чиполла был слуга, которого одни звали Гуччьо Балена (Кит),другие - Гуччьо Имбратта (Замараха), а кто звал его и Гуччьо Порко (Свинья);и был он такой юродивый, что Липпо Топо наверное никогда не делал ничегоподобного; брат Чиполла часто, бывало, шутил над ним в своем кружке иговорил: У моего слуги девять таких качеств, что если бы любое из них было уСоломона или Аристотеля, либо у Сенеки, этого было бы достаточно, чтобыиспортить всякую их добродетель, всю их мудрость и всю их святость.Представьте теперь, что это должен быть за человек, у которого нет никакойдобродетели, ни мудрости, ни святости, а тех качеств девять?" И когда поройего спрашивали, какие эти девять качеств, он, сложив их в рифмы, отвечал: "Яскажу вам это: он ленив, грязен и лжив; нерадив, непослушлив и бранчив,незаботлив, безнравствен и непамятлив; кроме того, за ним водятся при этих инекоторые другие грешки, о которых лучше умолчать. А что всего смешнее изего проделок, это - то, что он всюду хочет жениться и нанять дом; а так каку него борода большая, черная и масленая, он считает себя столь красивым ипривлекательным, что полагает, сколько бы женщин его ни увидали, все в неговлюбляются; если бы дать ему свободу, он стал бы бегать за всеми, обронивремень от портков. Правда, он мне в большую помощь, ибо нет никого, кто быпожелал поговорить со мною столь тайно, чтобы он не захотел послушать и насвою долю, а когда случится меня о чем-либо спросят, он так боится, что я несумею ответить, что тотчас же отвечает да или нет, как, по его мнению,следует". Ему-то, оставив его в гостинице, брат Чиполла наказал хорошенькосмотреть, чтобы никто не касался его вещей, особенно его мешков, ибо в нихбыли святыни. Но Гуччьо Имбратта, которому пребывать на кухне было милее,чем соловью на зеленых ветках, особенно когда он чуял там какую-нибудьслужанку, увидел на кухне хозяина одну, жирную и толстую, маленькую ибезобразную, с парой грудей, что две навозных корзины, с лицом точно уБарончи, всю потную, засаленную и продымленную; не иначе, как ястреббросается на падаль, он спустился туда, оставив на произвол комнату братаЧиполла и все его вещи, и, хотя дело было в августе, подсев к огню, завел сслужанкой беседу - а ей имя было Нута, - говоря, что он дворянин подоверенности и у него тысячи лжефлоринов, не считая тех, которые он должендругим, а их скорее более, чем менее; что он - мастер на все руки, на словои на дело, так что боже упаси. Невзирая на свою рясу, на которой былостолько жира, что он оздобил бы похлебку в монастырском котле Альтопашьо, насвою куртку, рваную и штопаную, лоснившуюся от грязи на воротнике иподмышками, с большим количеством и более разноцветных пятен, чем какиекогда-либо встречались на татарских и индийских тканях; забыв о своихбашмаках, совсем разодранных, и о дырявых чулках, он сказал ей, точно он былсир Кастильонский, что хочет одеть ее и устроить и, избавив от печальнойнеобходимости жить у других, не обещая богатства, открыть ей надежду налучшую судьбу, и еще многое другое; но хотя говорил он ей это очень любезно,все было точно на ветер и, как большая часть его предприятий, не послужилони к чему. Итак, оба юноши нашли Гуччьо Порко занятым около Нуты; очень довольныеэтим, ибо их дело было сделано наполовину, они без чьего-либо препятствиявошли в комнату брата Чиполлы, которую нашли открытою, и первое; что онипринялись обыскивать, был мешок, где находилось перо; раскрыв его, они нашлив большом узле, обернутом шелковой тканью, небольшой ларчик, отворив которыйобрели перо из хвоста попугая, и предположили, что это и есть то самое,которое он обещал показать жителям Чертальдо. Он в самом деле мог в тевремена легко уверить их в этом, ибо роскошные диковинки Египта лишь в малоймере перешли тогда в Тоскану, как потом перешли в величайшем изобилии кобщему разложению Италии. И если вообще они мало были известны, в тойместности жители почти их не знали; мало того, пока еще в силе была грубаяпростота дедов, они не только не видали попугаев, но никогда и вовсе неслышали упоминания о них. Довольные находкою пера, молодые люди взяли его и, чтобы не оставитьларца пустым, увидев в одном углу комнаты уголья, наполнили ими ларец;заперев его и все так устроив, как нашли, не замеченные никем, они веселоушли с пером и стали поджидать, что скажет брат Чиполла, найдя вместо перауголья. Мужчины и простодушные женщины, бывшие в церкви, услышав, что последевятого часа они увидят перо ангела Гавриила, по окончании обедни вернулисьдомой; один сосед сказал о том другому, кума - куме, и когда все отобедали,столько мужчин и женщин набралось в местечко, что едва в нем поместилисьвсе, с нетерпением ожидая увидеть то перо. Брат Чиполла, хорошо пообедав изатем поспав немного, встал вскоре после девятого часа и, узнав, что пришломножество крестьян, чтобы поглядеть на перо, велел сказать Гуччьо Имбратта,чтоб он явился наверх с колокольцами и принес его мешки. Тот, с трудомоторвавшись от кухни и от Нуты, пошел наверх с требуемыми вещами; когда онявился, задыхаясь, ибо от большого количества выпитой воды у него разбухлотело, он стал, по приказанию брата Чиполла, у церковной двери и начал сильнозвонить в колокольцы. Когда весь народ собрался, брат Чиполла, незаметивший, чтобы какая-либо из его вещей была тронута, начал проповедь имногое сказал, подходящее к его цели; когда пришло ему время показать пероангела, он наперед с большою торжественностью произнес молитву, велел зажечьдва факела и, сняв сначала капюшон, осторожно развернул шелковую ткань ивынул из нее ларчик. Сказав наперед несколько слов в похвалу и прославлениеангела Гавриила и своей святыни, он открыл ларец. Когда он увидел, что он полон угольев, не возымел подозрения, что топроделал с ним Гуччьо Балена, ибо знал, что ему того не измыслить, и непроклял его, что плохо смотрел за тем, чтобы кто иной того не сделал, автихомолку выбранил самого себя, что поручил хранение своих вещей тому, когознал за нерадивого, непослушного, незаботливого и непамятливого. Тем неменее, не изменившись в лице, подняв горе глаза и руки, сказал так, что всеего услышали: "Господи, да похвалено будет вовеки твое могущество!" Затем,затворив ларец и обратившись к народу, сказал: "Господа и дамы, надо вамсказать, что, когда я был еще очень юным, мой начальник послал меня встраны, где восходит солнце, и мне особым приказом поручено было искать,пока не обрету привилегий Поросяти, которые, хотя штемпелевать их ничего нестоило, гораздо пригоднее другим, чем нам. Потому, пустившись в путь,отправившись из Венеции и пройдя по Борго деи Гречи, а далее проехав верхомпо королевству дель Гарбо и через Бальдакку, я прибыл в Парионе, откуда, небез большой жажды, достиг по некотором времени Сардинии. Но к чемурассказывать вам о всех странах, мною посещенных? Перебравшись через проливсв. Георгия, я приехал в Обманную и Продувную, страны очень населенные, свеликими народами; оттуда прибыл я в землю Облыжную, где нашел многих изнашей братии и из других орденов, которые все, бога ради, бегали отневзгоды, мало заботясь о чужих затруднениях, лишь бы видели, что импоследует польза, и не платили в тех странах иной монетой, как нечеканной.Затем перешел я в землю Абруцц, где мужчины и женщины ходят по горам вдеревянных башмаках, а свиней одевают в их собственные кишки; немного далеея нашел людей, носивших хлеб на палках, в вино в мешках; оттуда проник доЧервивых гор, где все воды текут вниз. В короткое время я так забралсявнутрь, что дошел до пастернакской Индии, где, клянусь вам одеждой, которуюношу, видел пернатых летающими по воздуху: дело неслыханное, если кто тогоне видел. Но в этом не даст мне солгать Мазо дель Саджио, знатный купец,которого я там встретил, как он колол орехи, а скорлупу продавал по мелочам.Так как я не мог найти, чего искал, потому что далее путь идет водою, я,вернувшись назад, прибыл в те святые земли, где летним годом черствый хлебходит по четыре денежки, а свежий даром. Здесь я нашел почтенного отцаНе-кори-меня-пожалуй, достойнейшего патриарха Иерусалима, который в уважениек одежде высокомощного мессера св. Антония, которую я всегда носил, пожелал,чтобы я узрел все святые мощи, какие у него были; и было их так много, чтоесли б я захотел все их перечислить вам, я не дошел бы до конца и черезнесколько миль. Тем не менее, дабы не оставить вас без утешения, скажу вам онекоторых. Во-первых, он показал мне святой перст, такой свежий и целый, кактолько можно себе представить, локон серафима, явившегося св. Франциску;ноготь херувима и ребро бога отца, вставленное в рамку; одежды святойкатолической веры; несколько лучей звезды, явившейся волхвам на Востоке,пузырек с потом св. Михаила, когда он бился с диаволом; челюсть смерти св.Лазаря и другие. А так как я не постоял за тем, чтобы подарить ему склоныМонте Морелло в итальянском переводе и несколько глав Капреция, которые ондавно разыскивал, он сделал меня причастным своим святым мощам и подарил мнеодин из зубцов, а в скляночке несколько от звона колоколов Соломонова храмаи перо ангела, о котором я уже говорил вам, и один из деревянных башмаковсв. Герарда да Вилламанья, который я недавно пожертвовал во ФлоренцииГерарду ди Бонзи, питающему к нему величайшее благоговение. Дал он мне и отугольев, на которых изжарен был блаженный мученик св. Лаврентий. Все этипредметы я благоговейно принес сюда с собой, и они все при мне. Правда, мойначальник никогда не дозволил мне показывать их, пока не удостоверено, онили это, или нет; но теперь некоторые чудеса, ими совершенные, и письма,полученные от патриарха, это удостоверили, - он дал мне дозволениепоказывать их; но я, боясь доверить их другому, всегда ношу их с собою.Правда, я ношу перо ангела Гавриила в ларце, дабы оно не испортилось, ауголья, на которых изжарен был св. Лаврентий, в другом, но они так похожидруг на друга, что часто я один принимаю за другой, что и приключилось сомною теперь, ибо я полагал, что принес с собою ларчик, где было перо, а япринес тот, где угли. И я думаю, то было не по ошибке; напротив, я почтиуверен, что на то была воля божия и что сам господь вложил в мои руки ларецс угольями, ибо вспоминаю теперь, что праздник св. Лаврентия будет через двадня. Поэтому, господу, изволившу, чтобы я, показав вам угли, на которых былизжарен святой, возжег в ваших душах благочестие, которое вы должны питать кнему, он и велел мне взять не перо, как я того хотел, а благословенные угли,погашенные влагой того святейшего тела. Поэтому, благословенные сыны мои,снимите шапки и набожно подойдите посмотреть на них. Но наперед знайте, чтокого коснутся эти уголья в знамение креста, тот может весь этот год прожитьв уверенности, что огонь не коснется его тела так, чтобы он того непочувствовал". Сказав это, с пением похвалы св. Лаврентию, он открыл ларец и показалугли. После того как глупая толпа некоторое время рассматривала их судивлением, все среди великой давки стали подходить к брату Чиполла, приносялучшее подаяние, чем обыкновенно, и каждый просил его коснуться его темиуглями. Потому брат Чиполла, взяв угли в руки, стал делать на их белыхкамзолах и на куртках и на покрывалах женщин такие большие кресты, какиетолько могли поместиться, утверждая, что если угли и умалялись от начертаниякрестов, снова вырастали в ларце, как то он не раз испытал. Таким образом,не без величайшей себе выгоды, он окрестил всех жителей Чертальдо, быстройсметкой наглумившись над теми, кто, похитив у него перо, вздумал поглумитьсянад ним. Они были на его проповеди и, когда услышали, как он неожиданновывернулся и как это сделал издалека и в каких выражениях, так смеялись, чтобоялись свернуть себе скулы. Потом, когда народ разошелся, они, отправившиськ нему, с величайшим в свете весельем открыли ему, что они натворили, азатем отдали ему и его перо, которое на следующий год сослужило ему службуне менее, чем в тот день сослужили угли. Новелла эта доставила всему обществу величайшее удовольствие и потеху,и все сильно смеялись над братом Чиполла, особенно над его странствием имощами как виденными им, так и принесенными. Когда королева поняла, что ужекончилась новелла, а вместе и ее власть, встала и, сняв с себя венок,возложила его, смеясь, на голову Дионео со словами: "Пора, Дионео, и тебеиспытать отчасти, что за обязанность - править и руководить женщинами;потому будь королем и правь нами таким образом, чтобы в конце мы моглиодобрить твое правление". Приняв венок, Дионео ответил, смеясь: "Вы ихвидели много раз: я говорю о шахматных королях, гораздо более ценных, чем я;но по правде, если б вы повиновались мне, как следует повиноватьсянастоящему королю, я дал бы вам испытать удовольствие, без которого,наверно, ни одна утеха не бывает вполне веселой. Но оставим эти речи, ястану править, как сумею". И велев, по обычаю, позвать сенешаля, он приказалему подробно, что ему надлежало делать, пока будет длиться его власть, азатем сказал: "Достойные дамы, здесь говорили на разные лады и онаходчивости людей и о разных случайностях, так что если б недавно не пришласюда Личиска, давшая мне своими речами содержание для рассказов, предстоящихзавтра, я боюсь, что долго бы трудился, прежде чем отыскать предмет длябеседы. Как вы слышали, она утверждала, что у нее нет соседки, которая вышлабы замуж девушкой, присоединив, что хорошо знает, сколько и какие шуткипроделывают и жены над мужьями. Оставив в стороне первое, как детскиешалости, я полагаю, что о втором потешно будет порассказать; потому я желаю,чтобы завтра рассуждали, так как донна Личиска дала нам к тому повод, ошутках, которые из-за любви, либо в свое спасение, жены проделывали надсвоими мужьями, было ли то им вдомек, или нет". Рассуждать о таком предмете показалось кое-кому из дам мало для нихпристойным, и они попросили Дионео изменить уже высказанное им предложение.Но король ответил им: "Мои дамы, я знаю, что предложил, не менее, чем тознаете вы; а отвлечь меня от этого предложения не могло и то, что вы теперьпожелали высказать, ибо полагаю, время у нас такое, что, если только мужчиныи женщины будут сторониться от бесчестных деяний, всякие беседы имдозволены. Разве вы не знаете, что по злополучию этого времени судьипокинули свои суды, законы, как божеские, так и человеческие, безмолвствуюти каждому предоставлен широкий произвол в целях сохранения жизни? Поэтому,если в беседах ваша честность очутится в несколько более свободных границах,то не затем, чтобы воспоследовало от того что-либо непристойное в поступках,а дабы доставить удовольствие вам и другим, и я не вижу, чтобы в будущем укого-нибудь явился достаточный повод попрекнуть вас. Кроме того, вашеобщество вело себя с первого дня и по сейчас достойнейшим образом, о чем бытам ни рассказывали, и, мне кажется, никаким действием себя не запятнало ине запятнит с помощью божией. Затем, кто не знает вашей честности, которуюне то что забавные рассказы, но, думаю, не собьет и страх смерти? Сказатьвам правду, если бы кто узнал, что вы отказывались поболтать порой об этихшалостях, возымел бы, пожалуй, подозрение, что вы виновны в подобном, апотому и не желаете о том беседовать. Не говорю уже о том, что хорошую выоказали бы мне честь, если б, ныне избрав в короли меня, слушавшегося всех,вы пожелали давать мне законы и не рассказывать о том, что я приказал! Итак,оставьте это сомнение, более пристойное негодным умам, чем вашим, и с богом,пусть каждая позаботится рассказать нам что-нибудь хорошенькое". Когда услышали это дамы, сказали, что тому так и быть, как он пожелает;поэтому король дал каждому дозволение делать до часа ужина чтозаблагорассудится. Солнце было еще очень высоко, ибо беседа быланепродолжительная; и вот Дионео с другими молодыми людьми сел играть вшашки, а Елиза, отозвав в сторону дам, сказала: "С тех пор как мы здесь, уменя было намерение повести вас в одно место недалеко отсюда, где, кажется,никто из вас никогда еще не был; зовется оно Долиной Дам, но я не моглаулучить времени, чтобы повести вас туда, кроме как сегодня, когда солнце ещевысоко; поэтому, если вам угодно пойти, я ничуть не сомневаюсь, что, когдавы там будете, останетесь вполне довольны, что побывали". Дамы ответили, чтоони готовы, и, позвав одну из своих служанок, ничего не сказав молодымлюдям, отправились в путь; прошли не более мили, как достигли Долины Дам.Они вступили в нее довольно узкой дорогой, с одной стороны которой бежалсветлый поток, и увидели, что она так прекрасна и прелестна, особенно в тупору, когда стояла большая жара, как только можно было себе представить. Какрассказывала мне потом одна из них, поверхность долины была такая круглая,точно она обведена циркулем, хотя видно было, что это - создание природы, ане рук человека; она была в окружности немного более полумили, окруженашестью не особенно высокими горами, а на вершине каждой из них виднелось подворцу, построенному наподобие красивого замка. Откосы этих пригорков спускались к долине уступами, какие мы видим втеатрах, где ступени последовательно располагаются сверху вниз, постепенносуживая свой круг. Уступы эти, поскольку они обращены были к полуденнойстороне, были все в виноградниках, оливковых, миндалевых, вишневых, фиговыхи многих других плодоносных деревьях, так что и пяди не оставалось пустою.Те, что обращены были к Северной Колеснице, были все в рощах из дубов,ясеней и других яркозеленых, стройных, как только можно себе представить,деревьев, тогда как долина, без иного входа, кроме того, которым прошлидамы, была полна елей, кипарисов, лавров и нескольких сосен, так хорошорасположенных и распределенных, как будто их насадил лучший художник этогодела; через них солнце, когда оно стояло высоко, едва или и совсем непроникало до почвы, которая представляла сплошной луг мелкой травы, спурпурными и другими по нем цветами. Кроме того, не меньшее удовольствие,чем все остальное, приносил и небольшой поток, вытекавший из одной долины,которая разделяла две из тех гор; падая по скалистым уступам, он производилочень приятный для слуха шум, а его брызги казались издали ртутью, которую,нажимая, выгоняют из чего-нибудь мелкими струйками; дойдя до поверхностинебольшой долины, его воды, собравшись в красивом ложе, быстро текли досредины долины и здесь образовали озерко, какие устраивают иногда в своихсадах, в виде питомника, горожане, когда есть к тому возможность. Это озеркобыло не глубже, как по грудь человеку, и так как в нем не было никакой мути,оно в своей прозрачности обнаруживало дно из мельчайших камней, которыеможно было бы, при желании и от нечего делать, пересчитать. И не только,смотря в воду, видно было дно, но и такое множество рыбы, бегавшей туда исюда, что было это не только в удовольствие, но и на диво. Других берегов небыло у озерка, кроме краев луга, тем более красивого вокруг него, чем болееон воспринимал от его влаги. Воду, оказывавшуюся лишнею против вместимости,воспринимал другой проток, которым она выходила из долины, стекая в болеенизменные места. Когда молодые дамы пришли сюда, все осмотрели и очень похвалилиместность; а так как жар стоял сильный и они увидели перед собою озеро и неопасались быть усмотренными, решились выкупаться. Велев своей служанке статьна дороге, по которой туда входили, глядеть и, если кто пойдет, сказать им,все семеро разделись и вошли в озеро, настолько скрывавшее их белоснежноетело, насколько тонкое стекло скрыло бы алую розу. Когда они вступили вводу, ничуть от того не замутившуюся, принялись, как умели, гоняться туда исюда за рыбами, не знавшими, куда укрыться, и старались словить их руками.Поймав нескольких и проведя некоторое время в такой потехе, они вышли изводы и оделись; более нахвалиться местностью, чем они уже то сделали, они немогли; когда им показалось, что пора вернуться домой, они тихим шагомпустились в путь, много рассуждая о красоте того места. Прибыв во дворец очень рано, они еще застали юношей, как их оставили,за игрою. Смеясь, говорит им Пампинея: "Сегодня и мы вас провели!" - "Какэто? - спросил Дионео. - Вы начинаете действовать, а потом станете о томрассказывать?" Отвечала Пампинея: "Да, наш повелитель", - и она подробнорассказала, откуда они пришли, и какова та местность, и как далеко отсюда, ичто они там делали. Услышав о красоте того места и желая увидеть его, корольтотчас же велел подать ужин; окончив его среди общего веселья, трое молодыхлюдей с их слугами, оставив дам, отправились в ту долину, где никто из нихникогда еще не бывал, и, все в ней осмотрев, похвалили ее, как одно изкрасивейших мест на свете. Выкупавшись и одевшись, они вернулись домой, ибостановилось уже довольно поздно, и нашли дам в круговой пляске под песнюФьямметты; с ними, по окончании пляски, они вступили в беседу о Долине Дам,о которой наговорили много хорошего в ее похвалу. Вследствие этого, велевпозвать сенешаля, король приказал ему, чтобы на следующее утро он все тамприготовил, велел бы доставить и несколько постелей, на случай, если бы ктозахотел поспать или полежать в полдень. Затем он распорядился подать свечей,вина и печений и, когда все несколько себя подкрепили, приказал приступить ктанцам; когда, по его желанию, Памфило завел танец, король, обратившись кЕлизе, любезно сказал ей: "Красавица, ты предоставила мне сегодня честьвенца, я желаю на этот вечер предоставить тебе честь канцоны; поэтому спойнам, какая тебе более по вкусу". На это Елиза отвечала, улыбаясь, что споетохотно, и нежным голосом начала так: Амур, когда бы мне победу над когтями Твоими одержать, - едва ль для новых мук Себя запутала я новыми сетями. В войне, что ты ведешь, участье приняла Еще ребенком я. Сочтя ее прекрасным И высшим миром, я поэтому сняла Оружие мое, как всякий, безопасным Себя считающий. Но ты, явясь ужасным Тираном-хищником, в меня ударил вдруг Оружием своим и лютыми когтями. Потом, запутавши среди своих цепей, Меня, исполнену слез и мучений страсти. Тому, кто родился для смерти лишь моей, Ты отдал, - и меня в своей он держит власти С такой жестокостью, что жалобы, на части Мне душу рвущие, и весь ее недуг К его смягчению не могут быть путями. Мои мольбы к нему разносит ветер. Их Он не слушает и слышать не желает. И с каждым часом мне больней от мук моих: Жить - тяжко, умереть - уменья не хватает. Властитель! Сжалься же над той, что так страдает! Мне непосильного жду от твоих услуг: Дай мне его, сковав твоими, бог, цепями! Коль это сделать ты не хочешь, развяжи По крайней мере те узлы, что завязала Надежда для меня. Молю, не откажи, О повелитель мой! Тогда б я верить стала, Что снова красота, которой я блистала, Вернется, скорбь уйдет и, видя жизнь вокруг, Я скрашусь алыми и белыми цветами. Когда, жалостно вздохнув, Елиза кончила свою канцону, хотя все иудивились ее словам, не было, однакож, никого, кто бы мог догадаться, ктодал ей повод к такой песне. А король, бывший в хорошем расположении духа,позвав Тиндаро, велел ему принести свою волынку, под звуки которой исполненобыло, по его приказанию, много танцев. Лишь когда прошла большая часть ночи,он приказал всем пойти спать.

Дата добавления: 2015-08-03