|
Читайте также: |
заядлым автомобилистом, любил управлять моторной лодкой и яхтой.
С 1926 начался последний период композиторской деятельности. За 14
лет было написано несколько крупных произведений разных жанров, и
каждое из них - свидетельство высочайшего подъема творческой энергии,
возросшего мастерства. Закончив в 1926 работу над Четвертым
фортепианным концертом, начатым на родине, Р. в том же году создал
<Три русские песни> для хора, солистов и оркестра. В сочинениях 30-х-
<Вариации на темы Корелли> для фортепиано (1931); <Рапсодия на тему
Паганини> для фортепиано и оркестра (1934); Третья симфония (1936):
<Симфонические танцы> (1940) - усиливается трагическое начало,
которое проявлялось и раньше, в некоторых произведениях середины
1910-х.
В 30-е трагизм обнаруживает себя в остром конфликте двух образных
сфер - неумолимого рока, смерти, душевной печали, тоски и высокой
поэзии, красоты желанного идеала. Эта романтическая концепция нашла
выражение в Третьей симфонии, в <Симфонических танцах>, <Рапсодии на
тему Паганини>. Поздние произведения Р. более экспрессивны,
гармонический язык их жестче, ритмика острее и четче, но главное
остается неизменным - широкое мелодическое дыхание, покоряющая
искренность, ярко выраженная национальная природа музыки, ее
<повышенная эмоциональная температура>. Оставаясь всю жизнь
продолжателем высоких традиций русской музыкальной классики, Р.
постоянно их развивал и обогащал, он всегда шел в ногу со временем.
Свое творческое credo композитор высказал в интервью в декабре 1941,
ставшем последним: <Музыка должна быть в конечном счете выражением
всей личности композитора... В музыке композитора должны найти
отражение родина композитора, его любовь, вера, книги, картины,
которые произвели на него впечатление. Музыка должна быть продуктом
всей суммы жизненного опыта композитора. Изучите шедевры любого
великого музыканта, и вы найдете в них все аспекты его личности и
окружающей среды... В моих собственных сочинениях я не делал
сознательных усилий быть оригинальным, или романтиком, или
национальным, или каким-либо еще. Я просто записывал на бумагу как
можно естественнее ту музыку, которую слышал внутри себя. Я русский
композитор, моя родина определила мой темперамент и мое
мировоззрение. Моя музыка - детище моего темперамента, поэтому она -
русская>.
В последние годы жизни великий композитор, живя в Америке, продолжал
много концертировать. Внимательно следил он за ходом Великой
Отечественной войны, сопереживая своему народу в его тяжких
испытаниях. Сбор от нескольких концертов, крупную сумму денег, он
передал русскому консулу в Нью-Йорке с целью покупки медицинского
оборудования и медикаментов для посылки на родину. Свой дар он
сопроводил письмом: <От одного из русских посильная помощь русскому
народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу!
Сергей Рахманинов>. Однако дожить до окончания войны ему было не
суждено.
Лит.: Воспоминания о Рахманинове, т-.1-2. М., 1957 (2-е изд. 1974);
Брянцева В.С.Рахманинов.М., 1962; Рахманинов С. Литературное
наследие: В 3-х т. М., 1978-80.
Ю. Розанова
\РЕЙН Георгий Ермолаевич (20.4.1854, Петербург - 1942 [по др. св.
19431, Ницца, Франция) - врач, профессор акушерства и гинекологии.
После окончания гимназии 15-летним юношей поступил в 1869 в
Петербургскую медико-хирургическую академию и в 1874 окончил ее. Еще
студентом написал свою первую работу - исторический очерк по
овариотомии, за что был награжден золотой медалью. Избрав своей
специальностью акушерство и гинекологию, стал ординатором клиники,
которой руководил профессор А.Крассовский; под его руководством Р.
выполнил и защитил в 1876 докторскую диссертацию об удалении фибром
матки посредством чревосечения.
Вскоре после защиты диссертации Р. отправился в 1876 в качестве
хирурга Военно-временного подвижного госпиталя на русско-турецкую
войну и только после ее окончания, получив за переправу через Дунай
орден с мечами. возвратился в Медико-хирургическую академию; в 1890
избран приват-доцентом. Затем продолжительное время работал в
лабораториях и акушерско-гинекологических клиниках Германии, Франции,
Италии, Англии.
В 1883 Р. был избран профессором кафедры акушерства и женских
болезней Киевского университета. Под его руководством была построена
новая университетская клиника, в которой Р. и его сотрудники
развернули широкую оперативную деятельность. В практику клиники вошли
принципы антисептики и асептики, в том числе предложенный Р. (1883)
асептический метод ведения рожениц, многие новые
акушерско-гинекологические операции. Сам Р. разработал широкий круг
проблем анатомии, физиологии, эмбриологии и патологии женской половой
сферы, особенно детально - вопросы иннервации матки, а также
бактериологии и патогистологии в акушерстве, вопросы родовспоможения
в народной медицине и др. Много внимания он уделял совершенствованию
акушерских и гинекологических операций (кесарево сечение и др.).
После введения антисептики и асептики смертность от родильной
горячки, достигавшая в клиниках Западной Европы и России 20-30 %, в
университетской клинике Р. снизилась до 0,2 %. То же самое произошло
и со смертностью после чревосечений (в 1896 Р. сообщил О 500
чревосечениях), иссечений яичниковых кист, овариотомий, др.
гинекологических операций. В 1887 Р. основал и долгое время
возглавлял Киевское акушерско-гинекологическое общество.
В 1900 Р. был избран руководителем кафедры акушерства и женских
болезней Петербургской военно-медицинской академии (ВМА), а
вскоре почетным лейб-хирургом Императорского двора. В ВМА под его
руководством была сооружена новая акушерско-гинекологическая клиника,
которой Р. заведовал в течение 10 лет. В своей научной деятельности
он уделял много внимания социальным проблемам
акушерско-гинекологической помощи, в особенности организации
родовспоможения в России: руководил работой 9-го Пироговского съезда
врачей (1903), на котором выступил с докладом <Организация подачи
помощи при родах в сельском и городском населении России>. На съезде
впервые в России были разработаны нормативы акушерской и
гинекологической помощи, поставлены вопросы подготовки акушерок из
местного населения, организации женских консультаций.Р. был депутатом
2-й и 4-й Государственной думы, входил во фракцию октябристов,
В 1908 по рекомендации П.Столыпина Р. был назначен председателем
Медицинского совета министерства внутренних дел - высшей медицинской
инстанции в России: в 1908-11 в качестве главноуполномоченного
руководил борьбою с холерной эпидемией в Донбассе и на юге России.Р.
пользовался большим авторитетом среди российских врачей. В 1910 был
избран председателем 11 -го Пироговского съезда, на котором он
высказал ряд идей о необходимости <строго демократических реформ в
организации законодательных учреждений и органов самоуправления>, об
улучшении здравоохранения, повышении качества подготовки врачей.
Будучи последовательным сторонником государственной медицины, Р.
выступил автором проекта реформы здравоохранения в России. Он
возглавил Международную комиссию по пересмотру врачебно-санитарного
законодательства, которая выработала <Положение об учреждении
Главного управления- общественного здравоохранения>. Такое Главное
управление (на правах министерства) было создано в России в декабре
1916; его возглавил Р,, ставший фактически первым министром
здравоохранения, После Октябрьской революции, когда произошло
крушение всех институтов старой власти, идеи Р, относительно
объединения на государственной основе медицинского дела в стране
стали определяющими для политики Наркомздрава, провозгласившего курс
на организацию в России государственного здравоохранения.
Сам Р. вскоре после революции примкнул к белому движению, а затем,
еще до окончания гражданской войны, эмигрировал за границу. Он принял
предложение Софийского университета возглавить клинику акушерства и
гинекологии на вновь организованном медицинском факультете.Р. вложил
много сил в организацию этой клиники как учебного и
научно-исследовательского учреждения, при котором действовала
лаборатория, школа акушерок и пр., в воспитание специалистов -
акушеров-гинекологов. В клинике вместе с Р. работали его старые и
новые ученики из России и Болгарии (доктор Р.Белопитов, приват-доцент
Н.Тричков и др.). Поскольку литературы по акушерству и гинекологии в
Болгарии тогда, по существу, не было, Р. написал и издал на
болгарском языке пользовавшееся популярностью руководство для
студентов и врачей <Оперативное акушерство> (София, 1926). Будучи
профессором Софийского университета, он в течение года читал лекции
по своей специальности еще и в университете Загреба.
В 1925 в Софии торжественно отмечалось 50-летие ученой, врачебной и
общественной деятельности Р. Состоялось торжественное заседание, на
котором с большой речью выступил профессор Д.Крылов: Софийский
университет издал специальную брошюру с портретом Р.: было получено
много приветствий из разных стран Европы и Америки. Болгарское
правительство наградило его Звездой ордена <За гражданские заслуги>.
В конце 20-х Р. прекратил преподавательскую деятельность в Софии и
уехал во Францию, в Ниццу. Там его навещал хирург И.Алексинский, с
которым Р. связывали дружеские отношения. Алексинский, описывая их
встречу, рассказывал, что застал Р., как всегда, за работой -
подготовкой труда об истории врачебносанитарной реформы в России (<Из
пережитого>, в 2-х т. Берлин, 1935, на рус. яз.). <Оглядываясь теперь
на долгий пройденный путь трудной и ответственной работы врача,
педагога, ученого, организатора и руководителя, - писал Алексинский,
- Георгий Ермолаевич имеет великое счастье сознавать, что тяжелый
труд его славного прошлого не исчерпал еще его больших природных сил,
что и в настоящее время он остается ценным участником человеческого
прогресса и на избранном им врачебном пути, и в других областях
духовной жизни>.
Соч.: К вопросу об удалении фибром матки посредством чревосечения.
СПб., 1876: Обезболивание и антисептика в акушерстве и хирургии.
Киев, 1886.
М. Мирский
\РЕМИЗОВ Алексей Михайлович (24.6.1877, Москва - 26.11.1957, Париж) -
писатель. Потомственный почетный гражданин, сын владельца
галантерейного магазина и нескольких лавок: мать Р. - из известного
купеческого рода Найденовых. Учился в 4-й московской гимназии, затем
в Александровском коммерческом училище, закончив которое, поступил в
1895 вольнослушателем на естественное отделение
физико-математического факультета Московского университета. С 15 июня
по 15 августа 1896 был за границей (Австрия, Швейцария, Германия),
откуда привез нелегальную социал-демократическую литературу; 18
ноября арестован за активное участие (агитация и подстрекательство к
беспорядкам) в студенческой демонстрации в память о <Ходынке> и
сослан на 2 года в Пензу. В феврале 1898 был там вторично арестован и
сослан в Усть-Сысольск Вологодской губернии. В 1901-2 жил под гласным
надзором полиции в Вологде, где решил посвятить себя литературной
деятельности. Познакомился в ссылке с палеографом Серафимой Павловной
Довгелло, на которой женился в 1903.
После окончания ссылки, ввиду запрещения проживать в столицах, Р. жил
на юге России (Херсон, Одесса, Киев). В Херсоне работал помощником
режиссера у В,Мейерхольда (с которым сблизился еще в Пензе) в
организованном им <Товариществе Новой Драмы>, перевел для его театра
несколько пьес европейских модернистов, Здесь же познакомился с
будущим <отцом русского футуризма> - Д.Бурлюком (одно время снимал у
его родственников квартиру). В 1904 в Киеве встретился с философом
Л.Шестовым, близкая дружба связала их на всю жизнь. В январе 1905
переехал в Петербург; работал заведующим конторой в журнале <Вопросы
жизни>, позже жил почти исключительно на литературные заработки.
Первое самостоятельное произведение Р. - стихотворение в прозе <Плач
девушки перед замужеством> - было опубликовано 8.9.1902 по
рекомендации Л.Андреева в московской газете <Курьер> под псевдонимом
Н.Молдованов. В том же году вышел его (совм. с В.Мейерхольдом)
перевод с немецкого книги А.Роде <Гауптман и Ницше>. В Петербурге Р.
поддерживал дружеские отношения с В.Розановым, А.Блоком,
Вяч.Ивановым, Л.Шестовым, З.Гиппиус, К.Сомовым, Г.Чулковым и мн. др.
писателями, философами и художниками, оставаясь при этом верным
собственной, оригинальной и рано сформировавшейся мировоззренческой и
художественной позиции. Печатался в альманахах <Северные цветы> и
<Шиповник>, журнале <Вопросы жизни> и др. периодических изданиях. В
1907 журнал <Золотое руно> издал первую книгу Р. - цикл сказок
<Посолонь>, положительно оцененный в рецензиях А.Белого и М.Волошина:
в том же году вышла книга апокрифических легенд <Лимонарь>, в
следующем - романы <Пруд> и <Часы>, написанные еще в ссылке и в
скитаниях по югу. В 1912 в издательстве <Сирин> (часть тиража - в
изд-ве <Шиповник> в 1910-12) издавалось 8-томное собрание сочинений
Р.
Примыкая к модернистскому крылу русской литературы, Р. никогда не
манифестировал свою близость к какой-либо конкретной литературной
школе или группировке. Постоянный посетитель петербургских
литературных салонов (З.Гиппиус, Вяч.Иванова, В.Розанова, Ф.Сологуба
и др.), один из инициаторов создания издательства <Сирин> (совм. с
меценатом М.Терещенко, А.Блоком и Ивановым-Разумником), он печатался
одновременно в <Биржевых ведомостях> и в эсеровском журнале <Заветы>.
Связи с эсеровскими кругами со времени вологодской ссылки, дружба с
Б.Савинковым, И.Каляевым и др. эсерами в некоторой степени определили
творческую биографию Р.: в 1917-18 он сотрудничал в проэсеровской
<Простой газете>, в сборниках <Скифы>. В 1919 подвергался
кратковременному аресту по делу левых эсеров. Однако все это не
означало идейной близости к эсерам, скепсис Р. в отношении
эстетических школ распространялся и на политические группировки: <До
чего все эти партии зверски: у каждой только своя правда, а в других
партиях никакой, везде ложь. И сколько партий, столько и правд, и
сколько правд, столько и лжей>.
Октябрьскую революцию Р. воспринял как трагический слом тысячелетней
российской государственности и культуры (<Слово о погибели Русской
земли>, ноябрь 1917). Некоторое время служил в театральном отделе
Наркомпроса. Был одним из литературных мэтров для молодых писателей,
влияние его ощутимо в ранней прозе Л.Леонова, К.федина, Вяч.Шишкова,
М.Зощенко, Б.Пильняка. В начале августа 1921 эмигрировал. Жил в
Берлине, с 5.11.1923 и до самой смерти - в Париже. Оценку
революционной эпохи дал в лирической эпопее <Взвихренная Русь> (1927;
по мнению А.Белого - одной из лучших художественных хроник России
смутного времени), но не допускал лобовых антисоветских инвектив,
Надеялся вернуться на родину; в Советской России у родственников
оставалась его дочь Наташа.
В эмиграции печатался в различных по своей политической ориентации
периодических изданиях. В 20-е у Р. сложилась определенная близость
(через В.Никитина и П.Сувчинского) к евразийству: публиковался в
евразийском журнале <Версты> (1925-28). С 1931 по 1949 не смог издать
ни одной книги, но его парижская квартира являлась одним из
притягательнейших центров для литературной эмигрантской молодежи,
здесь бывали Б.Поплавскай, В.Яновский, И.Шкотт, З.Шаховская,
В.Набоков и др. Продолжались дружеские контакты Р. с Б.Зайцевым,
И.Шмелевым, И.Буниным, М.Цветаевой, Н.Евреиновым, А.Тырковой-Вильямс,
С.Лифарем. В период немецкой оккупации, в 1943, умерла
С.Ремизова-Довгелло; ее жизненный путь Р. любовно восстановил в книге
<В розовом блеске^ (1954).
Творчество Р. привлекало внимание деятелей французской
интеллектуальной элиты 4050-х (славистов Поля Буайе и Пьера Паскаля,
литераторов и сотрудников престижного издательства <Галлимар>
М.Арляна, Ж.Поляна, писателей М.Бриона и Ж.Шюзевиля). Р. много
переводили на французский язык, он выступал по радио с чтением своих
произведений, был вхож в литературные салоны, о его творчестве писали
крупнейшие французские газеты. Русские литераторы молодого поколения
В.Мамченко, В.Сосинский, С.Прегель, В.Андреев, Н.Резникова,
Н.Кодрянская - опекали больного и старого писателя в последние годы
его жизни. В 1946 под влиянием охватившего после войны часть
эмиграции движения за возвращение в Россию Р. получил советский
паспорт. Вступил в переписку с рядом сотрудников Института русской
литературы (Пушкинский дом) в Ленинграде, присылал в институт свои
книги и рукописи. Похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Уже в самых первых книгах Р. современники почувствовали уникальное
художественное видение, тесно связанное вместе с тем с магистральными
мировоззренческими и эстетическими исканиями XX в. Преодоление
индивидуалистического, декадансного начала в искусстве - задача,
весьма актуальная для <младших символистов> (Блок, Белый,
Вяч.Иванов), - видилась писателю в вовлечении индивидуального
творчества в фольклорную традицию, в приближении к творчеству
средневекового типа, анонимному и практически не признававшему
литературную собственность. В письме Р. в редакцию <Русских
ведомостей> (6.9.1909) по поводу обвинений писателя в плагиате он
выдвинул целую программу для авторов-<неомифологов>, близкую к
концепции соборности искусства Вяч.Иванова. Судьбы современников,
живущих на рубеже двух веков (и на сломе двух культур), нерасторжимо
связаны для Р. с самыми глубинными пластами российской истории. По
словам А.Грачевой, <самого себя Р. воспринимал как носителя
коллективного народного сознания, писателя, синтезирующего в своем
творчестве различные срезы единой русской культуры, развивавшейся от
фольклора до современной индивидуально-авторской литературы как
единое целое>. В книгах <Посолонь> и <К Морю-Океану> реставрируется
древнее мифологическое мировиденье, дана своеобразная утопия
гармоничного единства человека и природы, <доличностного> восприятия
мира: основной моделью для сюжетов и образов сказок становятся
детские игры (<выродившиеся у взрослых обряды>) и игрушки. Осознание
себя личностью, <повзросление> оказывается в этой историософской
модели трагическим рубежом человеческой истории, совпадающим с
христианизацией мира. Но для средневекового русского сознания еще
характерно одновременное обращение и к новым, и к старым истокам.
Описывающая этот этап <духовной эволюции> книга <Лимонарь> проникнута
двоеверием и богомильством - ересью, возникшей внутри христианства в
XII в. и признающей управляющее миром равновесие между силами добра и
зла, между дьявольским и божеским (аналог в декадентской и отчасти
символистской литературе и искусстве - манихейские этические
тенденции).
Неоднозначность, <расколотость> национального сознания Р. видел и в
современном ему фольклоре, переложением которого явилась книга сказок
<Докука и балагурье> (1914), Опираясь на изыскания русской
фольклористики, медиевистики и этнографии 2-й половины XIX - начала
XX в., Р. экстраполировал исторически локальные наблюдения и
концепции А.Веселовского, А.Афанасьева, А.Поте6ни и др.: модели
средневековой (в фольклористике - народной) культуры становятся
архетипами национального сознания в целом, Поэтому ремизовская
метафизика истории включает и современный этап и даже способна
прогнозировать развитие грядущих трагических катаклизмов (некоторые
предостережения писателя оказались пророческими). Драматический мир
универсалий, восходящих к древнерусской мифологии, явлен и в
произведениях, повествующих о современной России (<Часы>, <Пруд>,
<Крестовые сестры>, <Пятая язва> и др.). Подобно другим
писателям-<неомифологам> Р. расширил этот круг мифологем за счет
образов и мотивов из позднейшей литературы. Реальность и
надреальность оказываются в его произведениях взаимопроницаемыми в
духе принципов символистской литературы (с которой Р. постоянно
соприкасался, не разделяя, впрочем, мистико-метафизической концепции
двоемирия и скептически относясь к жизнестроительским ее
устремлениям),
Этот скепсис определяется ремизовской концепцией человека, близкой к
экзистенциалистской <философии трагедии> Шестова. Трагедия конечности
человеческого существования усугубляется у Р. убежденностью в
раздвоенности человеческой природы (имеющей истоки в средневековых
представлениях и почерпнутой у Гоголя и Достоевского). Крайним
выражением этого комплекса идей и настроений раннего Р., который И.
Ильин охарактеризовал как <черновиденье>, становится формула <Человек
человеку бревно> (<Крестовые сестры>). Исходя из данных
представлений, Р. размышляет о судьбе России, наиболее полно - в
повести <Пятая язва> (1912). Герой повести - следователь Бобров,
отчаявшийся в своих попытках восстановить законность и потому
отказывающийся <быть русским>, пишет <обвинительный акт...всему
русскому народу>, но терпит поражение в духовном поединке с носителем
иррациональной органики народной жизни старцем Шалаевым.Р. против
абсолютизации интеллигенцией хороших, а после революции - дурных черт
народа, и потому <обвинительный акт> его героя - это <плач> о
народной судьбе.
В драматургии Р. наиболее отчетливо выразилась исповедуемая им
<необарочная> поэтика, позволяющая совместить фарс и трагедию,
низменно-животное, <обезьянье> и возвышенно-духовное, <серафическое>,
инвективы к вечности и злободневные намеки (<Бесовское действо над
неким мужем>, 1907; <Трагедия о Иуде, принце Искариотском>, 1908:
<Действо о Георгии Храбром>, 1910; <Царь Максимилиан>, 1919).
Апеллируя к средневековым формам театральности, Р. стремился создать
представление-мистерию, погружающую зрителя в фантастическую,
<сновидную> атмосферу и непосредственно вовлекающую его в соборное,
одновременно и сакральное, и площадное действо.
В 20-е экспериментальное начало ремизовского творчества особенно ярко
выступило в книгах <Кукха>, <Россия в письменах> и <Взвихренная
Русь>. По отзыву А.Синявского, <ремизовская <Кукха> замечательна тем,
что содержит не просто портрет Розанова, каким он был, но - портрет
стилистики Розанова, которая пародийно и вместе с тем зеркально
отражается в стилистике Ремизова>. Сам Р. писал о <России в
письменах>, что это <не историческое ученое сочинение, а новая форма
повести, где действующим лицом является не отдельный человек, а целая
страна, время же действия века>. Мозаичная картина событий в
<Взвихренной Руси>, перемешанная со сном, лирическим плачем,
молитвой, анекдотом, композиционно и графически передает картину
драматического слома эпохи.
Автобиографическая проза Р. во многом отличается от привычных форм
этого жанра: реальные факты переплетены с авторской фантазией,
композиция, как правило, не линейнохронологична, а
мозаично-непоследовательна, подчинена лирическому импульсу.
Последние книги Р. - переосмысление в свете истории XX в. памятников
русской и мировой культуры (<Тристан и Изольда>, <Савва Грудцын>,
<Круг счастья> и др.). В подготовленном в последние годы жизни, но
неизданном сборнике сказок <Павлиньим пером> Р. обратился к фольклору
мусульманского Востока, включая религиозно-мистические суфийские
предания, известные писателю благодаря творческим беседам с
востоковедом В.Никитиным. Своеобразное эстетическое завещание Р.
книга <Огонь вещей> - явилась уникальным <гипнологическим>
исследованием русской литературы (тема снов в творчестве Гоголя,
Пушкина, Достоевского, Тургенева и др.) и как бы замыкает
литературно-философскую эссеистику Серебряного века, посвященную
русской классике.
Соч.: Мышкина дудочка. Париж, 1953; Петербургский буерак. Париж,
1981; Учитель музыки. Каторжная идиллия. Париж, [1983]; На вечерней
заре. Переписка А.Ремизова с С.Ремизовой-Довгелло. Подгот. текста и
коммент. Антонеллы д'Амелия // Europe Orientalis. Roma, 1985, т.4;
Неизданный <Мерлог>. Публ. Антонеллы д'Амелиа / Минувшее, вып. 3. М.,
1991.
Лит.: Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, 1959; Гречишкин С.С.
Архив А.М.Ремизова // Ежегодник Рукопис. отд. Пушкинского Дома на
1975 год.Л., 1977; Резникова Н. Огненная память. Воспоминания об
Ал.Ремизове. Berkeley, 1980; Images of Aleksei Remizov: Drawing and
Handwritten and Illustrated Albums from Thomas P.Whitney Collection /
Essay and Catalogue of the Exhibition by Greta Nachtailer Slobin.
Mead Art Museum, Amhers College, 1985; Синявский А. Литературная
маска Ремизова / Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer. Ed.
by G.Slobin. Slavic Studies. Columbus, 1987, vol. 16; Переписка
Л.И.Шестова с А.М.Ремизовым. Вступ. заметка, подгот. текста и
примеч.И.Ф.Даниловой и А.А.Данилевского // Рус. лит-ра, 1992, № 2-4;
Грачева А.М. Революционер Алексей Ремизов: Миф и реальность / Лица:
Биографич. альманах, вып.3. М.-СПб., 1993; Чалмаев В.А. Ремизов
(1877-1977) / Литература русского зарубежья 1920-1940. М., 1993;
Цивьян Т.В. О ремизовской гипнологии и гипнографии / Серебряный век в
России: Избр. страницы.М., 1993.
Арх.: РГАЛИ, ф.420.
М. Козьменко
\РЁРИХ (Рерих) Николай Константинович (27.9.1874, Петербург-
13.12.1947, Наггар, шт. Пенджаб, Индия) - художник, философ, историк,
общественный деятель. Сын нотариуса К.Ф.Рериха; мать -
М.В.Калашникова - из купеческой семьи. Окончив в 1893 частную
петербургскую гимназию К.Мая, поступил на юридический факультет
Петербургского университета (где прослушал также полный курс
исторических дисциплин) и одновременно в Академию художеств, (рвоим
<учителем жизни> считал А.Куинджи, испытал влияние В.Стасова и
Л.Толстого. В 1900 учился в Париже у Ф.Кормона и Пюви де Шаванна. В
1901 женился на Е.Шапошниковой, которая стала, по словам Р., его
<другиней, спутницей, вдохновительницей>. Известность принесла Р.
удостоенная большой золотой медали Академии и приобретенная
П.Третьяковым картина <Гонец. Восстал род на род> (1897) - первая в
серии <Начало Руси. Славяне> (последующие: <Идолы>, <Заморские
гости>, <Город строят>, <Строят ладьи> и др.). Интерес Р. к русской
старине отразили также этюды, созданные во время поездки по древним
городам (1903-4). Изображал северную природу (<Седая Финляндия>, <За
морями - земли великие>): образ природы, в которой растворены люди,
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 54 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 97 страница | | | Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 99 страница |