Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 58 страница

одноименной опере Ж.Массне, Монте-Карло, 1914). Принимая активное

участие в вагнеровском цикле <Кольцо нибелунга>, где ее партнерами

были И.Ершов, Ф.Литвин, М.Фигнер, К. великолепно исполняла партию

Зиглинды и впервые на русской сцене создала образ Воглинды в <Золоте

Рейна>. Она первой познакомила русских слушателей с оперой <Таис>

Ж.Массне и блистала в премьерах Мариинского театра - операх <Нерон>

А.Рубинштейна (Криза) и <Мадам Баттерфлай> Дж.Пуччини (Чио-Чио-Сан).

С Л.Собиновым она участвовала в мейерхольдовской постановке оперы

К.Глюка <Орфей> (1912), вызвавшей горячую полемику в

музыкально-театральной среде. Своим же участием в премьере оперы

Чайковского <Черевички> (Оксана) на Мариинской сцене артистка вызвала

бурный восторг: сама украинка, она брала всем - очаровательной

внешностью, певучестью, а в сцене с пляской просто не имела соперниц.

Артистка тонко разрабатывала психологию характера своих героинь.

Придавая большую значимость выразительности и точности слова, К.

приветствовала и активно вводила в спектакли новые русские переводы

зарубежных опер, приближающие к оригиналу, углубляющие смысловое

содержание партии, К. всячески стремилась выйти за рамки

традиционного амплуа. Ради партии Кармен артистка сознательно пошла

на риск (партия написана для меццо-сопрано), даже в сопрановой

транскрипции несколько насилуя свой голос. Зато этот образ, дававший

огромные возможности в плане сценической актерской игры,

пластического и психологического решения, по признанию современников,

стал своего рода квинтэссенцией ее многогранного артистического

дарования.

Достаточно скоро К. приобрела известность за рубежом. Первые ее

гастроли в январе 1908 в парижском <Grand-Opera> прошли с грандиозным

успехом. В <Лоэнгрине> (постановка была специально возобновлена для

гастролей К.) ей пришлось бисировать арию Эльзы и дуэт с Ортрудой, а

на представлении <Фауста> парижская публика буквально неистовствовала

после сцены и арии с жемчугом и последнего действия. Затем

последовали столь же успешные гастроли в Париже и Лондоне,

Монте-Карло и Ницце, Нью-Йорке и Чикаго, поездки по городам Италии и

Испании, Южной Америки и Японии. Как отмечали современники, ее не

только ждали иной раз месяцами для объявления той или иной премьеры,

но Массне специально для нее написал свою оперу <Клеопатра>. К.

покоряла слушателей не только превосходной сценической игрой, но и

высокой певческой культурой. Подобно А.Неждановой и М.Куренко, она

обогатила в своем искусстве блестящую итальянскую технику вокала

певучестью украинской речи. Ее отлично отшлифованный голос располагал

к полнокровной кантилене, и даже на коротких нотах звук был тягуч.

Главное же - пение К. всегда было наполнено внутренним содержанием;

любой пассаж был оправдан логикой музыкальной речи, вытекал из смысла

и становился неотъемлемой частью фразы, что являлось одним из

наиболее верных признаков русского исполнительского стиля. В 1917 К.

выехала с пианистом Г.Поземковским на гастроли в Швецию. Ее камерные

концерты, где она исполняла романсы Чайковского и Рахманинова,

повлекли за собой новые приглашения, выгодные ангажементы. Вернувшись

в Петроград, К. столкнулась с разрухой, фактическим развалом оперного

дела. Осенью 1918 она покинула Россию. Гастролировала по Скандинавии

ив 1919 стала солисткой сразу двух Королевских оперных театров -

Швеции и Дании, выступала также на оперных сценах Парижа (французская

премьера оперы Массне <Клеопатра>, театр <Лирико>, Париж, 1919) и

Лондона (<Covent Garden>, 1920). Кроме того, К. решила завоевать себе

на Западе славу танцовщицы. Она восстановила отдельные номера

петербургских программ, усовершенствовала испанские пляски, которыми

пленяла в <Кармен> на Мариинской сцене, сшила себе умопомрачительные

туалеты по эскизам самых известных художников (в частности, Л.Бакста)

и стала выступать в концертах, имевших шумный успех в Париже и

Лондоне. Как вспоминал один из современников, К. обставляла свои

вечера с большой помпой; солидные композиторы писали для нее музыку

или оркестровали ее; все до последнего штриха отделывалось с

величайшей тщательностью и вкусом.

В 1922 в Париже возник театр миниатюр под художественным руководством

Л.Бакста. К. вступила в это предприятие и поручила Р.Болеславскому

набрать труппу в ее антрепризу. По замыслу это должен был быть театр

типа <Летучей мыши> Н.Балиева. На первых порах ставились

инсценированные песни, костюмные танцы, стилизованные картины из

восточной и древнеруссской жизни, в которых К., наряду с другими

артистами, появлялась во всех амплуа. В погоне за популярностью

представление в целом <отдавало> кафе-шантаном. Сборы прибыли не

приносили. Организаторы рассчитывали на гастроли в Америке, и,

действительно, труппа была приглашена на 3 месяца в НьюЙорк в др.

города Северной Америки.

С годами, однако, К. приходила к убеждению, что ее главная задача -

популяризация за рубежом сокровищ русской музыкальной культуры и

прежде всего - русской оперы, С помощью своего нового мужа - Альфреда

Массне, племянника композитора, крупного акционера большого банка,

миллионера - она создала <Русскую частную оперу в Париже>

(торжественное открытие 27.1.1929 в Театре Елисейских полей). Труппа

была необычайно сильной: в группе сопрано выступали Яковлева,

Роговская, Новикова, Боярская, Азрова; меццо-сопрано - Давыдова,

Садовень, Турель, Антонович; в группе теноров блистали Пиотровский,

Петраускас, Третьяков, Райчев, Лаврецкий, Рич; у баритонов - Юренев,

Попов, Дубровский, Лукин, Мельников; составом же басов мог бы

гордиться любой европейский театр это Запорожец, Кайданов,

Ждановский, Жукович, Океанский, Житовский. Удалось также собрать

отличный хор в количестве 90 человек (из Рижской оперы и певцов

Парижа) и пригласить превосходный оркестр (т.н. <Оркестр Концертов-

Страрама>). В качестве руководителя музыкальной частью и главного

дирижера был приглашен Э.Купер, позднее, после отъезда К. в США, его

заменил А.Лабинский - ученик К: по Петроградской консерватории. В

работе театра деятельное участие принимал и дирижер М.Штейман, часто

выступавший с Шаляпиным и К. в Париже и Лондоне. Помимо оперы, был

набран балетный состав во главе с М.Фокиным. Художники - И.Билибин и

К.Коровин, режиссеры - А.Санин, Н.Евреинов и А.Севастьянов, Осенью

1928 К. провела <пробные> гастроли труппы в Барселоне, где впервые

был исполнен <Царь Эдип> И.Стравинского (дирижер М.Штейман).

Спекталь не имел успеха, и К. поняла, что акцент в репертуаре должен

быть сделан на русской самобытности, она остановила свой выбор на

операх А.Бородина (<Князь Игорь>) и Н.Римского-Корсакова (<Сказка о

царе Салтане>, <Снегурочка>, <Сказание о невидимом граде Китеже>).

Блестящее открытие <Русской оперы> спектаклем <Князь Игорь> (дирижер

Купер) буквально ошеломило парижан. И от премьеры к премьере успех

рос.К. принимала участие в каждой постановке, исполняя ведущие партии

(Ярославна, Царевна Лебедь, Снегурочка и Купава, Феврония). Критики

отмечали продолжавшийся творческий рост артистки. Если в мариинской

премьере <Китежа> она вносила в образ Февронии страстное увлечение,

то в парижском спектакле ее героиня дышала чистотой и неземной

отрешенностью. Спектакли давали невероятные сборы. В течение полугода

Театр Елисейских полей буквально ломился от зрителей. Подобный успех

сопровождал и гастроли труппы в Мадриде и Барселоне, Мюнхене и

Милане.

Летом 1929 весь коллектив театра (12 9 человек) вместе с декорациями

и костюмами отправился за океан - на гастроли в Бразилию, откуда

началось триумфальное <завоевание> Южной Америки. Русские оперы

впервые звучали на сценах ведущих театров Бразилии, Аргентины,

Уругвая, Чили. Опьяненная успехом, К. сделала опрометчивый шаг -

выступления в Уругвае и Чили не были предусмотрены в контракте,

А.Массне, финансировавший поездку, потребовал срочного возвращения

супруги в Париж. Она покинула труппу, оставив ее на попечение сына,

Гастроли по Западному побережью своими утомительными переездами,

отсутствием сборов в небольших городках внесли разлад в труппу

русских артистов. Все же к следующему сезону К. удалось собрать новую

труппу. В 1934 в Париже музыкальная общественность торжественно

отметила 30-летие творческой деятельности К.

Оставив сцену, К. поселилась в Барселоне, где давала уроки и была

музыкальным советником в оперном театре. Последние годы ее жизни

прошли в Париже, который стал для К. второй родиной. О замечательном

искусстве певицы некоторое представление дают записи, осуществленные

граммофонными фирмами Петербурга, Парижа, Берлина. Многие из них ныне

реставрированы и входят в золотой фонд истории вокального искуства.

Лит.: Старк Э. (Зигфрид). Петербургская опера и ее мастера.Л.-М.,

1940; Левик С.Ю. Записки оперного певца, 2-е изд.М., 1962.

В. Руденко

\КУЗЬМИНА-КАРАВАЕВА Елизавета Юрьевна, мать Мария (8.12.1891, Рига -

31.3.1945, Равенсбрюк, Германия) - поэт, философ, публицист,

общественно-религиозный деятель. Отец - Ю.Д.Пиленко, был городским

головой Анапы, неподалеку располагалось и его имение. Детские

впечатления, наблюдения за археологическими раскопками курганов

отразились в стихах ее первой книги <Скифские черепки> (СПб., 1912).

Лирический герой стихотворений одновременно является и участником

далекого прошлого, и современным наблюдателем. Назначение отца

директором Никитского ботанического сада заставило семью в 1905

переехать в Ялту. После неожиданной смерти отца уехала в 1906 с

матерью, С.Б.Пиленко, в Петербург, где, закончив частную гимназию,

поступила на философское отделение Бестужевских курсов. В 1910 вышла

замуж за Д.Кузьмина-Караваева, юриста по образованию,

социал-демократа, ставшего позднее в эмиграции католическим

священником: он был близок к петербургской литературной среде, в

которую и ввел свою жену, увлеченную поэзией.К.-К. испытывала

воздействие акмеистов, издавших ее первую книгу стихов, входила в

<Цех поэтов>, дружила с А.Ахматовой, С.Городецким и др., посещала

заседания <башни> Вяч. Иванова, гостила в Коктебеле у М.Волошина.

Длительное время находилась под сильным влиянием поэзии и личности

А.Блока; переписка с поэтом длилась многие годы после его

стихотворного обращения к ней: <Когда вы стоите на моем пути, / Такая

живая, такая красивая...> К 15-й годовщине со дня смерти Блока

написала и опубликовала статью <Встречи с Блоком> (СЗ, 1936, № 62.,

перелечат.: Уч. зап. Тартус. ун-та, 1968, вып. 2 0 9). Была первой

женщиной, заочно изучавшей богословие в Петербургской духовной

академии, Ранние стихи, написанные главным образом в 1913-14,

составили сборник <Руфь> (Пг" 1916). Как член партии эсеров К.-К.

после Февральской революции 1917 была городским головой Анапы; об

этом эпизоде вспоминала позднее в статье <Как я была городским

головой> (Воля России, 1925, № 4/5). В 1919 вместе со вторым мужем,

Д,Скобцовым-Кондратьевым, казачьим деятелем, писателем, эмигрировала

из России через Константинополь и Белград.

С 1923 жила в Париже. Под псевдонимом Юрий Данилов опубликовала

автобиографический роман о годах революции и гражданской войны

<Равнина русская (Хроника наших дней)> (СЗ, 1924, № 19-20) и повесть

<Клим Семенович Барынькин> (Воля России, 1925, № 7-10). В

издательстве <YMCA-Press> вышли два ее сборника житий святых <Жатва

духа> (1927). Их тема - беспредельная, порой пародоксальная любовь к

человеку, вплоть до принятия на себя чужого греха. <Вольная нищета и

вольное унижение - формы любви, придающие ей особый характер

нисхождения (богословски: кенозис)>, - писал в своей рецензии

Г.Федотов. Отмечая, что автор не включил в сборник ни одной

мученической или аскетической легенды, которые преобладают в

Четьях-Минеях, Федотов утверждал, что <Жатва духа> <бросает луч

света> в таинственную область <связей древнерусской религиозной души

с <безбожными> течениями русской интеллигенции>. Это же издательство

привлекло К.К. к работе над серией коротких монографий, посвященных

русским религиозным мыслителям (Париж, 1929): <Достоевский и

современность>, <Миросозерцание Вл.Соловьева>, <Хомяков>, К.-К.

сотрудничала в журналах <Современные записки>, <Русские записки>,

<Воля России>, <Путь>, <Новый град>, газетах <Дни> и <Последние

новости>.

С 1930- разъездной секретарь Русского студенческого христианского

движения, вела миссионерскую и просветительскую деятельность среди

русских эмигрантов в разных городах Франции (Тулузе, Лионе,

Страсбурге и др.); свои впечатления отразила в статье <Русская

география Франции> (ПН, 1932, 25 июня).

В 1932, после церковного развода с Д.Скобцевым, стала монахиней,

приняв при постриге, который совершил глава русской православной

церкви за рубежом - митрополит Евлогий, имя Мария (в честь Св.Марии

Египетской), С тех пор выступала в печати под именем монахиня Мария,

мать Мария. В 1937в Берлине вышел сборник религиозной поэзии <Стихи>,

разделенный на две части: <О жизни> и <О смерти>. М.Цетлин, отмечая,

что К.-К. знает жизнь <подлинную, страдающее эмигрантское дно>, и эта

жизнь кажется ей <воронкой в ад, а иногда и прямо адом>, видел в ее

поэзии <свидетельство о чемто большом и подлинном, комментарий к

религиозному труду и подвигу>. Тот же критик заметил, что стихи о

смерти (кроме проникнутых сильным чувством стихов о смерти дочери,

уехавшей в Москву и умершей от сыпного тифа в июне 1936) холоднее и

дидактичнее стихов о жизни, в которых звучит тема Иова, упреки Богу

за дурно созданный мир.Г.Адамович полагал, что монахиня Мария имеет

основания поучать, потому что идет к людям с помощью; <она должна

поучать и призывать, иначе изменила бы себе. Она говорит не от своего

имени>, ибо <нашла цель. Для нее уже невозможно быть всегда и во всем

с теми, кто предоставлен сам себе и кто в творчестве ищет какого бы

то ни было выхода из жизненной тьмы>,

Свое монашеское призвание К.-К. видела в деятельной любви к ближним,

прежде всего в помощи бедным. Как свидетельствовал хорошо знавший ее

К.Мочульский, она говорила, что путь к Богу лежит только через любовь

к человеку, и на Страшном суде спросят: <накормила ли я голодного,

одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме. И

только это спросят>. Она нашла свой путь служения людям, оставшись

работать в миру и помогая тем, кто оказался на самом дне эмигрантской

жизни. В середине 30-х основала в Париже центр социальной помощи -

Братство <Православное дело>, которое стало местом встречи многих

писателей и философов. Еще в 20-е К.-К. была секретарем

Религиозно-Философской академии, созданной Н.Бердяевым', поступив

вольнослушательницей в Православный Богословский институт, сблизилась

с О.С.Булгаковым, ставшим ее духовным отцом. Выступала на страницах

журнала <Новый град>, сборников <Православное дело>. Деятельное

участие принимала в собраниях общества <Круг>, основанного в 1935

И.Фондаминским', в альманахе <Круг> (1937, № 1) была напечатана ее

статья <Мистика человекообещания>.

К.-К. выбрала своеобразный монашеский путь, сочетая иночество и

материнство. Организовала общежитие с дешевой столовой, для которой

сама доставала продукты и готовила, санаторий для туберкулезных

больных. На улице Лурмель в Париже оборудовала церковь, выполнив

роспись стен и стекол, вышитые гладью панно. В 1939 <Православное

дело> основало швейную мастерскую, исполнявшую заказы для французской

армии и дававшую этим заработок женам и матерям мобилизованных

русского происхождения. После оккупации Парижа сотни евреев

обращались к К.-К. за помощью и убежищем. Им выдавали свидетельства о

принадлежности к православному приходу на Лурмель, документы, их

укрывали, отправляли в провинцию. Во время массового еврейского

погрома 1942, когда тысячи евреев, включая детей, были загнаны на

стадион (велодром д'Ивер), К.-К. пробралась туда и спасла несколько

детей. В статье <Размышления о судьбах Европы и Азии> (1941) писала,

что во главе избранной <расы господ стоит безумец, параноик, место

которому в палате сумасшедшего дома, который нуждается в смирительной

рубашке, в пробковой комнате, чтобы его звериный вой не потрясал

вселенной>. 9.2.1943 была арестована, отправлена в концлагерь

Равенсбрюк и погибла в газовой камере.

В 1947 вышел посмертный сборник <Стихотворения, поэмы, мистерии:

Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк>, изданный ее бывшим

мужем Д.Скобцевым; там опубликованы две поэмы (<Похвала труду> и

<Духов день>, 1942) и две мистерии в стихах (<Анна>, 1939 и

<Солдаты>, 1942). Первая - своеобразная апология образа жизни автора.

Действие второй происходит во время войны в арестантском помещении

при немецкой комендатуре; преследование французских евреев и

коммунистов рассматривается как попрание основных принципов и

религиозных законов жизни.С.Пиленко приводит в своих воспоминаниях

прощальные слова К.-К.: <Мое состояние это то, что у меня полная

покорность к страданию, и это то, что должно со мною быть и что, если

я умру, в этом я вижу благословение свыше. Самое тяжелое и о чем я

жалею, что я оставила свою престарелую мать одну>.

<Обществом друзей Матери Марии> и С. Пиленко в 1949 был издан 2-й

сборник <Стихи>, в который вошла также интермедия <Семь чаш>. Автор

вступительной статьи Г.Раевский пишет, что в этих стихах ощущается

<полнота жизненной ответственности за все сказанное (и сделанное)>,

ибо подлинное творчество всегда искренне, и тем самым <оно является

прямым свидетельством о человеке. Такою искренностью (в первичном,

огненном значении слова) отмечено все, что написано матерью Марией.

Стихи ее (как и все ее деяния) - <вулканического> происхождения, при

чтении которых чувствуется порою как бы некий жар <неостывшей лавы>.

Соч.: <Убери меня с Твоей земли>: Стихи // Нов. мир, 1990, № 5;

Воспоминания, статьи, очерки. Париж, 1991; Избранное.М., 1991.

Лит.: Манухина Т.И. Монахиня Мария (К 10-летию со дня кончины) // НЖ,

1955. № 41; Зандер В. Мать Мария: К 10-летию со дня смерти // Вест.

РСХД. 1955, № 36; Бердяев Н.А. Памяти монахини Марии (Скобцевой) //

Там же, 1965. № 78; Микулина Е.Н. Мать Мария: Роман.М., 1983: 2-е

изд., доп.М., 1988; Шустов А.Н. Свидетельства современника о матери

Марии // Вест. РСХД, 1992, № 166; Носик Б. <Возьми свой крест...>

(Мать Мария) / Носик Б. <Привет эмигранта, свободный Париж!> М.,

1992; Гаккель С. Мать Мария.М.. 1993.

Т. Петрова

\КУПЕР (наст. фам. Купершток) Эмиль Альбертович (1.12.1877, Херсон -

16.11.1960, Нью-Йорк) - дирижер, скрипач, педагог, композитор.

Родился в семье одесского учителя музыки и контрабасиста

А.Куперштока, под руководством которого обучался с пяти лет игре на

скрипке. Окончил Одесское музыкальное училище по классу скрипки у

Г.фримана (1891). Совершенствовался в 1891-93 в Венской консерватории

у Й.Гельмесбергера, там же проходил занятия композиции у Р.Фукса. В

1891-96 выступал как скрипач-вундеркинд в Константинополе, Вене,

городах Восточной Европы. Уже на своих первых сольных концертах К.

продемонстрировал отличное владение инструментом и природную

музыкальность, волевой напор и огненный темперамент, редкое ощущение

формы произведения как единого целого. Все это пригодилось ему и в

дирижерской профессии. Будучи скрипачем-концертмейстером Киевской

оперы (с 1896), он без репетиций, заменив дирижера, бестяще провел

оперу <Фра-Дьяволо> Л.06ера (1897), а затем <Аиду> Дж.Верди (1898),

повторив тем самым <музыкальный подвиг> 19-летнего А.Тосканини.Б.

умел быстро схватывать музыкальные образы и суть задачи, имел

железную волю, чтобы блестяще ее реализовать. Почувствовав, что он

нашел в дирижировании свое истинное призвание, К. фактически

самостоятельно осваивал премудрости профессии оперного

капельмейстера. С 1898 он- помощник дирижера в итальянской опере

Александровского театра в Гельсингфорсе, дирижер частных оперных

театров Одессы, Харькова, Петербурга, Ростована-Дону, Нижнего

Новгорода. Всего два года практики понадобилось ему, чтобы с багажом

ходового репертуара встать (в 1900) за дирижерский пульт Киевского

оперного театра - в ту пору одного из лучших театров России.

За годы работы в Киеве (1900-7) К. прошел большую школу. В

содружестве с опытными дирижерами И.Палицыным и И.Труффи,

хормейстерами, певцами и оркестрантами он основательно изучил

значительный оперный репертуар (св. 30 произведений) и из молодого,

подающего надежды дирижера вырос в крупного авторитетного мастера. В

его творческом багаже были все оперы П.Чайковского, <Садко> и

<Царская невеста> Н.Римского-Корсакова, <Дон Жуан> В.А.Моцарта,

<Отелло> и ряд др. опер Дж.Верди, <Гугеноты> Дж.Мейербера, <Лоэнгрин>

Р.Вагнера. Отец К. работал в том же театре контрабасистом, и Эмиль

помогал ему содержать большую семью, где было еще 7 детей (причем все

они были исключительно музыкальны; брат, Макс Купер, стал оперным и

хоровым дирижером, в 1931-45 работал главным хормейстером Большого

театра).

Ряд обстоятельств (начавшиеся в Киеве еврейские погромы) заставил К.

всерьез подумать о переезде в другой город. Оказавшись в Москве

осенью 1907, без определенных планов, он, тем не менее, вскоре

заставил заговорить о себе, добившись успеха как своими постановками

на сцене Московской оперы С.Зимина (<Сон на Волге> А.Аренского,

<Борис Годунов> М.Мусоргского: К. - дирижер оперы Зимина в 1907-10),

так и выступлениями на концертной эстраде, заменив уехавшего на

гастроли С.Рахманинова.К. в 1907-12 был постоянным дирижером

Керзинского <Кружка любителей русской музыки>. К. также пригласили

постоянным дирижером симфонических концертов Московского отделения

Русского музыкального общества. С его именем связаны первые

исполнения в Москве Третьей симфонии и <Поэмы экстаза> А.Скрябина

(1909), Третьего фортепианного концерта Рахманинова '(1910, солист -

автор), музыки балета <Петрушка> И.Стравинского (1915) и ряда др.

произведений, а в опере Зимина в 1909 - премьеры <Золотого петушка>

Римского-Корсакова и <Мейстерзингеров> Вагнера (на рус. яз.), ставшие

выдающимися художественными событиями года. Впечатляющее выступление

К. в Париже с Ф.Шаляпиным (<Борис Годунов>, 1909) во время Русских

сезонов С.Дягилева побудило присутствовавшего на спектаклях директора

императорских театров В.Теляковского пригласить дирижера в Московский

Большой театр.

Годы работы в Большом театре (1910-19) стали поистине <золотым>

периодом в творческой жизни дирижера. Под его управлением прошли

<Фауст> Ш.Гуно (в шаляпинской постановке и при его участии, 1910),

премьеры опер <Дон Кихот> Ж.Массне (также с Шаляпиным, 1910), <Гибель

богов> (1911), <Золото Рейна> (1912), возобновлен <Тангейзер>

Вагнера, Впервые на сцене Большого театра он поставил <Сказку о царе

Салтане> (1913) Римского-Корсакова, возобновил ряд его опер, а также

оперы Рахманинова, А.Бородина, <Иоланту> Чайковского; осуществил

вместе с Шаляпиным и последнюю дореволюционную премьеру в Большом

театре - оперу Верди <Дон Карлос> (10.2.1917). Продолжал интенсивно

выступать на концертной эстраде.

В 1912-14 К.- дирижер Русских сезонов Дягилева в Париже и Лондоне;

впервые представил зарубежным слушателям <Хованщину> Мусоргского,

<Князя Игоря> Бородина, <Псковитянку> и, в балетной версии, оперу

<Золотой петушок>, оперу Стравинского <Соловей>. К. провел лондонскую

премьеру оперы <Борис Годунов> с Шаляпиным в заглавной роли, которая

стала шедевром русского театрального искусства. В Русских сезонах

талант К. получил европейское признание.

Прогрессивные идеи и лозунги революции 1917 были восприняты К. с

радостью и надеждой. Под его руководством состоялось грандиозное по

размаху исполнение в Большом театре Девятой симфонии Л.Бетховена в

честь 1-й годовщины Октября. Он участвовал в концертах-митингах,

многочисленных музыкальных мероприятиях, вел большую работу по

нормализации и улучшению быта музыкантов и артистов. В 1918-19 К. -

профессор консерватории, член Московского совета музыкальных

деятелей, член дирекции Большого театра по опере и заведующий

художественной частью театра, председатель союза оркестрантов. В 1919

нарком А.Луначарский, зная блестящий организаторский талант К.,

направил его в бывшую Мариинскую оперу (Театр оперы и балета). В

голодном опустевшем Петрограде К. встретился с большими трудностями,

однако активно принялся за дело. На сцене театра ставились оперы с

участием Шаляпина, возобновились <Орфей> К.Глюка, <Пиковая дама>

Чайковского, <Сказание о невидимом граде Китеже> Римского-Корсакова.

Он был в одном лице заведующим музыкальной частью и главным

дирижером, управляющим оперной труппой (191924), позже - управляющим

театром и заведующим музыкальной частью всех петроградских театров

(1920-24). К тому же директор консерватории А.Глазунов предложил ему

занять пост профессора по классу дирижирования, и отказать ему К. не

смог (в 1919-24 К.- профессор Петроградской консерватории по

дирижерскому и оркестровому классам). А в конце 1920, в связи с

отъездом за рубеж С.Кусевицкого - руководителя бывшего Придворного

оркестра (переименованного в Государственный симфонический оркестр),

К. откликнулся на просьбу музыкантов и возглавил этот коллектив

(1920-21).

К. выступил с идеей создания первой в стране государственной

филармонии и летом 1921 стал ее руководителем. Всего за три летних

месяца оркестр Петроградской филармонии провел 54 симфонических

концерта при переполненном зале. <Вспоминаю человека, писал о тех

годах Е.Мравинский, - чем-то похожего одновременно и на Вагнера и на

Наполеона, наделенного ярким талантом, неиссякаемой энергией,

громадной волей. Это был Эмиль Купер>. Но выдающемуся дирижеру

пришлось взвалить на свои плечи не только музыкальные заботы.

Отстранив неумелых организаторов, он сам ездил на грузовом суденышке

за картошкой и дровами для артистов театра, <выбивал> паровые котлы и

новые трубы для отопления видавшего виды концертного зала филармонии

(быв. Дворянского собрания), разрешал бесконечные финансовые

затруднения. При этом готовил великолепные спектакли и концерты.

Весной 1923 музыкальный Петроград торжественно отмечал 25-летие

дирижерской деятельности К. К этой дате были приурочены премьера

<Тангейзера> Вагнера в опере и концерт из произведения Скрябина в

Дата добавления: 2015-08-05