Интересы и интенции в политическом диалоге

Наш предшествующий разговор касался диалогов вообще, теперь же есть смысл остановиться подробнее на структуре пуб­личного диалога политиков, поскольку публичность, как мы указывали, отличает и политические парадиалоги. В рассмот­рении этой темы мы будем опираться на интент-анализ поли­тических диалогов, проведенный группой московских ученых. Данный анализ заслуживает особого интереса, поскольку он идет навстречу изложенной выше критической оценке традици­онной методологии анализа политического дискурса. Исходная методологическая посылка указанного исследования полностью отвечает специфике политологического анализа дискурса: «дви­жение разговора регулируется в первую очередь не правилами соподчинения пропозиций или функциональной сочетаемостью высказываний, а лежащими в основе речевых актов интересами и устремлениями коммуникантов»².

2 Hösle V. Der philosophische Dialog... S. 271. 2. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / под ред. Т. Н. Уша­ковой, Н. Д. Павловой. СПб.: Алетейя, 2000. С. 150.

Авторы «Слова в действии» обращаются к диалогам теле­визионной передачи А. Караулова «Момент истины», которую характеризуют одинаковые условия записи, единообразная те­матика, сопоставимый образовательный уровень и социальный статус участников передачи, а также их политически значимый статус (все они - политические и общественные деятели). При этом сам автор программы (А. Караулов) выступает не просто ведущим передачи, но одним из двух ее участников (собесед­ником), в результате чего образуется диалогическая серия: Ка-раулов-Руцкой, Караулов-Козырев, Караулов-Голембиовский, Караулов-Лебедь и т. д. Поскольку у Караулова есть неизмен­ная в основе своей авторская (идейно-политическая) позиция, вариация его собеседников обнаруживает целый спектр диало­говой коммуникации. Благодаря стандартизации условий ком­муникации передача позволяет сравнивать диалоги и поведение их участников. «На основании сопоставления можно выявить отличающие их характеристики и поставить вопрос о специ­фике диалогических интенций собеседников и их влиянии на организацию разговора».

Несколько упрощая, этот спектр можно представить в виде трех основных типов диалога:

диалог политических противников;

диалог политических попутчиков (союзников);

диалог взаимно нейтральных политиков как «промежуточ­
ный» тип диалога, когда различие мировоззренческих платформ
не сопровождается политическим антагонизмом.

Эта типология обнаруживает родство с концептуальным различием, вводимым Д. Никулиным в философском анали­зе феномена диалога. Д. Никулин различает между allosensus (разногласием)¹ и heterosensus (несогласием)² как двумя разно­видностями dissensus (разлада). Смысл этого различия состоит в следующем. Несогласие «устанавливает непреодолимую, окон­чательную и завершенную оппозицию между двумя точками зрения, т. е. оппозицию, не способную произвести что-то новое. Разногласие, напротив, продуктивно; оно в состоянии признать отличие «другого», <...> причем не путем достижения третьей

¹ Там же. С. 151.

² См.: от allos, alloV; или alius, что обозначает инклюзивного «другого», т. е.
одного из некоторого множества людей, а также от heteros, eteroV или alter,
что означает эксклюзивного «другого» как одного из двух собеседников.

«синтетической» позиции, но посредством диалогического раз­вертывания <...> «другого» каждой личности»¹.

Возможности этого диалогического развертывания и связа­ны как раз с прояснением имплицитных моментов (интенций) высказываний участников диалога. Весьма часто бывает так, что «даже при сохраняющемся несогласии возможно согласие относительно импликаций»². Этот момент представляется осо­бенно важным для интент-анализа. С учетом приведенного кон­цептуального различия мы можем придать вышеприведенной схеме вид, более адекватный интенциональному подходу:

диалог с несогласием (конфликтом) установок;

диалог с разногласием (расхождением) установок;

диалог с консенсусом (согласием) установок.
Приведенные выше варианты политических диалогов, на наш

взгляд, не исчерпывают всех политически релевантных случаев. К примеру, они не учитывают диалог на политическую тему двух далеких от (профессиональной) политики людей или наоборот, обсуждение двумя профессиональными политиками какой-то да­лекой (на первый взгляд) от политики темы. Наконец, за рам­ками этой выборки остаются интересующие нас ларадиалоги. Вместе с тем есть смысл остановиться подробнее на результатах проведенного Ушаковой и другими исследования, поскольку оно, во-первых, позволяет представить многообразие политических диалогов; во-вторых, увидеть, какие из этих модификаций бли­же всего к политическому парадиалогу и, в-третьих, зафикси­ровать — через открывающиеся аналогии — некоторые важные особенности собственно парадиалогической коммуникации.

Дата добавления: 2015-08-03