Понятие социальной справедливости и теория прав человека на благосостояние

В 1979 г., анализируя развитие политической теории в два предшествую­щих десятилетия, Б. Бэрри пришел к выводу, что первое оказалось почти бесплодным, между тем как продуктивность второго превзошла все возмож­ные ожидания (Barry, 1989a). Вслед за ним мне хотелось бы в качестве труда, положившего начало столь важному изменению ситуации, назвать работу Дж. Роулза «Теория справедливости» (Rawls, 1971). Не случайно, что 60-е годы оказались своего рода водоразделом между бесплодным периодом развития политической теории и появлением этой фундаментальной работы. Несмотря на заявленную автором претензию на вневременной характер его труда, «Тео-

рию справедливости» следует рассматривать как продукт предшествующего десятилетия. Займет ли вопрос о гражданском неповиновении центральное место в теории справедливости сегодняшнего дня?

«Теория справедливости» стала своего рода ответом на те вопросы, кото­рые были поставлены благодаря активизации негритянских движений за граж­данские права и обращению прессы к проблемам нищеты. Этим ответом стала идея социальной справедливости. Основная мысль Роулза, высказанная на страницах «Теории справедливости», сводится к утверждению приоритета пер­вого из выдвинутых им принципов — равенства в свободе. Вместе с тем в многочисленных исследованиях, опубликованных за последние двадцать пять лет в ответ на сформулированные в данной работе тезисы, большее внимание уделяется второму принципу, провозглашающему равные возможности людей при назначении их на те или иные посты и содержащему требование в случае различного социального и экономического положения кандидатов отдавать предпочтение тому, чье положение более уязвимо. Хотел этого Роулз или нет, но большинство специалистов восприняли «Теорию справедливости» как ре­комендацию правительству не только более активно и решительно укреплять гражданские свободы, но и содействовать развитию социально-экономичес­кого равенства.

До того времени политические принципы, требующие социального равен­ства и экономической справедливости в сфере распределения, ассоциирова­лись преимущественно с социалистической ориентацией. Поэтому тот факт, что либерально-демократические общества стали демонстрировать привержен­ность этим принципам и следовать им в социальной политике, был истолко­ван некоторыми аналитиками как свидетельство определенных успехов соци­алистического и рабочего движения, достигнутых за счет компромиссов и уступок со стороны сил, занимающих господствующее положение в экономи­ке (Piven, Cloward, 1982; Qffe, 1984). И все же следует признать, что в «Теории справедливости» изложены нормы социального и экономического равенства, целиком и полностью соответствующие либеральной традиции.

Главный вопрос, определяющий суть политических конфликтов на протя­жении последних двух десятилетий — впрочем, как и в предшествующий период, — состоит в том, должно ли либерально-демократическое государ­ство целенаправленно стремиться к разрешению социальных проблем и улуч­шению экономического положения наименее обеспеченных слоев населения посредством социальной политики. Если Роулз дал философское обоснование точки зрения сторонников социальной политики, направленной на относи­тельное повышение при распределении материальных благ доли, приходя­щейся на беднейшие слои общества, то Р. Нозик в своей работе «Анархия, государство и утопия» защищал позицию противников подобного подхода (Nozick, 1974). Нозик выступил против внедрения таких «шаблонных», по его словам, принципов справедливости, ибо, следуя им, политические акторы стремятся использовать схемы распределения, пригодные лишь для частных случаев, в качестве универсальных образцов. В противовес этому он призывает обратиться к нешаблонным принципам, с помощью которых можно вырабо­тать адекватные процедуры, позволяющие осуществлять распределение на за­конных основаниях. По теории Нозика, любая схема распределения справед­лива лишь в том случае, если она основана на ненасильственной передаче материальных благ, которые, в свою очередь, изначально получены закон­ным путем. Нозик полагает, что следование «шаблонным» принципам неиз-

бежно приводит к нарушению сбалансированных экономических отношений в тех случаях, когда результаты экономической деятельности отклоняются от желаемой схемы и такое противодействие свободному обмену ставит под со­мнение право на существование самих этих принципов.

Теория Нозика провозглашает приоритет свободы над любыми попытками уменьшения неравенства в сфере распределения; если же исходить из концеп­ции Роулза, то можно сделать вывод, что стремления к свободе и равенству совместимы. На протяжении последующего десятилетия во многих статьях и сборниках научных работ активно обсуждался вопрос о том, совместимы ли более эгалитарные модели справедливого распределения с представлением о свободе (Arthur, Shaw, 1978; Kipnis, Meyers, 1985).

Ряд теоретиков продолжают развивать положения концепции Роулза, пы­таясь доказать не только то, что свобода в принципе совместима с достаточно высокой степенью социального равенства, но то, что она настоятельно его требует. Так, Эми Гутманн к числу ценностей эгалитарного либерализма, спо­собствующих его развитию, причисляет и партиципаторную демократию (Gutmann, 1980). Б. Акерман выдвигает либерально-эгалитарную теорию соци­альной справедливости, в основе которой лежит скорее метод нейтрального диалога, чем чисто умозрительный принцип общественного договора. Опира­ясь на этот метод диалога, он пересматривает некоторые основополагающие принципы утилитаристской теории справедливости и категорически отвергает постулат теории естественного права, гласящий, что коллективная собствен­ность и государственное регулирование распределения несовместимы с либе­рализмом (Ackerman, 1980). Современные нормативисты, обосновывающие право на благосостояние, также, как и последователи либеральной концепции спра­ведливости, построенной на принципе благосостояния, в сущности стремятся согласовать социально-демократическую политическую программу с либераль­ными ценностями, при этом однозначно отвергая интерпретацию последних с позиций либертаризма (Weltman, 1982; Goodin, 1988; Sterba, 1988).

Выдвигая тезис о социальной справедливости как факторе, способствую­щем наиболее полному раскрытию способностей людей, А. Сен пытается про­демонстрировать несостоятельность подхода, противопоставляющего равенство и свободу. Равное моральное уважение к людям предполагает формирование такой этики, которая бы побуждала их развивать свои способности. Наиболее адекватное значение понятия «свобода» состоит именно в развитии и совер­шенствовании способностей людей. В целом эволюционная этика Сена носит эгалитарный характер, поскольку в вопросе распределения ресурсов утверж­дает приоритетное положение тех, кто лишен возможности развивать и при­менять свои способности. В то же время Сен высказывается против упрощен­ческого подхода к принципам равенства в правах, свободах или при распреде­лении материальных благ, поскольку они не учитывают всего разнообразия человеческих потребностей и ситуаций (Sen, 1985; 1992).

К. Нильсен, который также является сторонником тезиса о совместимости свободы и равенства, отстаивает свои взгляды с более определенных позиций марксистского и социалистического толка; основная часть приводимых им доводов направлена на опровержение концепции Нозика (Nielsen, 1985). Не­которые вдохновленные идеями марксизма интерпретации понятия справед­ливости даже направлены на то, чтобы совместить выступающую против экс­плуатации социально-экономическую теорию с нормативной концепцией Роулза (Peffer, 1990; Reiman, 1990). Есть, однако, и другое мнение, согласно

которому различия в классовом положении обусловливают различное видение общества и различные представления о справедливости, которые несовмести­мы между собой (Miller, 1976). Так, в частности, М. Фиск доказывает, что либеральный эгалитаризм противоречит нормативной теории, являясь реак­цией на неоднозначные процессы формирования капиталистического обще­ства всеобщего благоденствия, и оба эти течения представляют собой резуль­тат непростого классового компромисса (Fisk, 1989). На наш взгляд, есть из­рядная доля истины в утверждении об определенных натяжках, содержащих­ся в тех попытках примирить либеральную традицию с радикальным эгалитаризмом, которые предпринимаются со стороны как сторонников ли­берально-демократической концепции государства всеобщего благоденствия, так и нормативной теории. Возможно, в четвертом томе «Трактата о социаль­ной справедливости» Б. Бэрри, выход в свет которого ожидается в ближайшее время, будут даны дальнейшие разъяснения относительно условий, необхо­димых для справедливого экономического распределения (Barry, 1989b).

В области международных отношений нормативная политическая теория вполне традиционно уделяет основное внимание проблемам войны и мира, а также урегулированию межгосударственных конфликтов. По-видимому, рас­кол общественного мнения, к которому привела война во Вьетнаме, оказал непосредственное влияние на то, что в рассматриваемый нами период данная традиция была продолжена. Среди относящихся к ней работ особо выделяется монография М. Уолзера «Справедливые и несправедливые войны» — и с точ­ки зрения следования традиционным подходам теории справедливых войн, и в плане оригинального и творческого анализа как отдаленных по времени, так и недавних исторических событий, включая вьетнамскую войну (Waker, 1977). Тем не менее, для современной политической теории в большей степе­ни характерен интерес к таким проблемам международных отношений, как социальная справедливость, благосостояние и распределение материальных благ. В работе «Политическая теория и международные отношения» Ч. Бейтс дока­зывает, что сформулированные Роулзом принципы справедливости можно использовать в качестве основы для оценки и критики неравенства в распре­делении, существующего между развитыми странами Севера и развивающи­мися государствами Юга (Beitz, 1979). Сравнительно недавно Т. Погг на основе концепции Роулза весьма корректно и убедительно разработал пути решения проблем международной справедливости (Pogge, 1989, part 3). Политическая теория явно нуждается в дальнейшем углубленном исследовании проблемы социально-экономического неравенства в межгосударственных отношениях. Вместе с тем следует отметить, что в настоящее время уже проведены важные исследования, посвященные международной справедливости, в том числе в связи с проблемами иммиграции, защиты окружающей среды, голода, а так­же обязательствами перед другими народами (Barry, Goodin, 1992; Whalen, 1988; Goodin, 1990; Shue, 1980; O'Neill, 1986).

Дата добавления: 2015-08-03