Психологические функции милиции

В 90-х годах в США возникло относительно но­вое явление. Люди начали формировать группы, которые они назвали «милицией». Это полувоен­ные группы, часто активно выступающие против правительства. Когда 19 апреля 1995 года взрывом было уничтожено административное здание в Ок­лахома-Сити (Murrah Federal Building), оказалось, что обвиняемые в совершении этого преступления, Тимоти Мак-Вей и Терри Николе, были связаны с милицией. К ноябрю 1995 года лидеры милиции объявили, что они создали хорошо вооруженные группы во всех пятидесяти штатах (Abanes, 1996). В число этих групп входили «Aryan Nations» («Арийцы»), «The Idaho Organized Militia» («Орга­низованная милиция штата Айдахо»), «Wisconsin's Free Militia» («Свободная милиция Висконсина»), «Militia of Montana» («Милиция штата Монтана»), «Michigan Militia» («Мичиганская милиция») и «Missouri's 51^st Militia» («51-я Миссурийская ми­лиция») (Stern, 1997). Кто вступал в эти группы и почему?

В этой главе мы говорили о том, что люди присо­единяются к группам по нескольким причинам: во-первых, потому, что группа удовлетворяет опреде­ленные потребности человека, во-вторых, потому, что группа обладает сходными характеристиками и разделяет те же убеждения, и в-третьих, потому что членство в группе дает чувство защищенности. Милиция удовлетворяет почти всем этим требова­ниям. Для того чтобы понять, почему это так, нам нужно изучить людей, которые вступили в подоб­ную организацию (и продолжают в ней состоять), а также экономическое и социальное окружение, в котором они росли.

Восьмидесятые и девяностые годы были тяже­лым временем для фермерских семей. Фермерам предлагали займы на покупку собственности, когда спрос на землю был очень слабым, а цена очень низ­кой, и многие могли себе это позволить. К концу семидесятых цены на землю упали еще больше, а спрос в то же время вырос. Тогда же американские корпорации были вовлечены в процесс вертикаль­ной интеграции, которая предполагает расширение организаций в сторону большей независимости. Примером вертикальной интеграции могут служить сети ресторанов быстрого питания, специализиру­ющиеся на гамбургерах. Такие рестораны очень за­висели от поставщиков мяса, хлеба и т. д. В данном случае вертикальная интеграция заключалась в при­обретении мясных фабрик, ферм, поставляющих скот, и ферм, поставляющих корм для скота. Теперь у этих ресторанчиков стало больше возможностей управлять собственной судьбой. Таким образом, вер­тикально интегрированные организации получали почти полный контроль над ценами на продукты фермерского хозяйства.

Такая экономическая ситуация вкупе с неурожа­ем зерновых вылилась в разорение «от 700 000 до 1 000 000 мелких и средних ферм с 1980 года... На пике кризиса, в 1986-1987 годах, за период в 12 ме­сяцев со своих земель были вытеснены почти мил­лион человек» (Dyer, 1997, р. 15). Ожидалось, что засуха 1996 года приведет к разорению еще десяти тысяч фермеров в Оклахоме — это шестая часть всех фермерских хозяйств в штате (Dyer, 1997). Но ни­кто не горевал по этим потерям:

Еще в 1964 году такие индустриальные гиганты, как «Pillsbury», «Swift», «General Foods» и «Campbell Soup», сообщили Конгрессу, что главная проблема сельского хозяйства — слишком большое количе­ство ферм.

(Dyer, 1997, р. 119)

Потеря работы повергнет в стресс кого угодно. Однако для фермеров потеря семейной фермы — это больше, чем просто потеря работы. Это потеря дела всей жизни, передаваемого из поколения в поколение, дела, которое должны были продолжать потомки. Исследования показали, что фермеры в этом сильно отличаются от городских жителей, которые, пережив потерю работы, попросту отправ­ляются искать новую (Dyer, 1997). Фермеры — люди гордые, очень тяжело переживающие потерю семейного хозяйства. Это независимые, патриоти­чески настроенные люди. Они очень преданны се­мье и церкви. Почти 80% фермеров религиозны; большинство из них протестанты.

Жорар (Jourard, 1971) утверждает, что жизнь человека состоит из серии «проектов». Эти проек­ты поддерживают в нас интерес к жизни и оправ­дывают наше существование. Люди живут, пока считают свою жизнь осмысленной. Фермеры, поте­рявшие свои фермы, теряют свой жизненный «про­ект». Милиция может предложить новые проекты. Члены этих групп эмоционально поддерживают со-

Глава 2

ратников, находят виноватого в их бедах (так что фермерам не приходится винить в случившемся себя), а также предоставляют возможность при соединиться к группе людей, разделяющих те же ценности.

Один из главных принципов милиции — вер­ность «подлинной» Америке (что это такое, в каж­дой группе понимают по-своему). При вступлении в милицию новых членов часто приводят к прися­ге, которая состоит из (1) клятвы верности Консти­туции США, (2) обещания.защищать и оберегать Америку от всех врагов, внешних и внутренних, (3) обещания следовать государственной Конституции и (4) согласия подчиняться «легальному» закону — федеральному, закону штата и местному закону (Abanes, 1996). Милиция питается патриотизмом фермеров и поддерживает их опасения, что страна теряет независиимость, стремясь к глобализации экономики и к «Новому Миропорядку». Союзы с другими народами, например международные тор­говые соглашения наподобие Североамериканско­го Соглашения о Свободной Торговле, интерпрети­руются милицией как ослабление американского суверенитета. В 1997 году президент Клинтон в до­кладе Конгрессу о положении в США еще больше напугал фермеров, говоря о «едином мире» и о том, что мы должны разбить культурные барьеры на пути свободной торговли и глобального процветания. «Милиционеры» готовы, если потребуется, защи­щать Соединенные Штаты с оружием в руках.

У большинства фермеров есть огнестрельное ору­жие, и они умеют с ним обращаться (кстати, было • подсчитано, что огнестрельное оружие имеется в половине всех семей в США). Большинство амери­канцев считают, что Вторая поправка Билля о Пра­вах Конституции США дает им право хранить ог­нестрельное оружие. В опросе 1995 года, прове­денном «News and World Report», выяснилось, что 75 процентов американцев считают это право кон­ституционным. Юридическая литература полнос­тью поддерживает такую интерпретацию Конститу­ции (например, см. Kates, 1982; Kates & Kleck, 1997; Kleck, 1997; Kopel, 1995). Попытки правительства контролировать ситуацию с оружием воспринима­ются милицией как первый зловещий шаг на пути к конфискации всего огнестрельного оружия. «Мили­ционеры» замечают, что в мировой истории раз­оружение нации часто предваряло геноцид (см. Cot-troll, 1994). В некоторых городах и областях идеоло­ги милиции даже проводили законы, обязывающие граждан иметь в наличии оружие (например, в Кэт-рон Каунти, штат Нью-Мексико, в Риверсайде, штат Вашингтон, или в Кеннесо, штат Джорджия (Abanes, 1996; Stern, 1997)). Члены милиции выра­жают желание бороться за свои конституционные права.

Члены милиции, как и многие другие патриоты, эмоционально подзаряжаются от антиправитель­ственного движения, набирающего силу под бреме­нем федеральных положений,

(Abanes, 1996, р. 21)

Позиция милиции по вопросу об оружии способ­ствует тому, что фермеры, уже склонные не дове­рять правительству и недолюбливать его, чувству­ют сходство своих убеждений с милицейской иде­ологией.

В привлекательности милицейского движения играет роль и религия. Милиция обычно толкует библейские тексты в духе призыва к мятежу. «Ми­лиционеры» считают, что отцы-основатели Со­единенных Штатов Америки хотели быть «Христи­анской нацией». Это взгляд известен как принцип «доминионизма» — теократический взгляд на пра­вительство (существует еще одна, более темная ветвь милиции, известная как Движение Христи­анского Сознания, для которого характерны край­не антисемитские убеждения). В библейских тек­стах, согласно идеологии милиции, содержатся утверждения о том, что перед установлением Цар­ства Божия на Земле состоится «вознесение»: все добрые христиане будут живыми взяты на небеса. Перед вознесением предрекают годину бедствий. И, конечно же, фермеры легко верят, что это горес­тное время приближается или уже настало. Если оно уже пришло, тогда им нечего терять, и они мо­гут свергнуть правительство. С приближением ру­бежа нового столетия, как бывало и в прошлом, количество сообщений о грядущем конце света уве­личивается. Группа «Врата в Рай» назвала предвес­тником конца света комету Хейла-Боппа. Даже из­вестные христианские писатели Пэт Робертсон и Хэл Линдси упоминают в своих сочинениях, что конец света близок (Dyer, 1997).

Итак, лишенным права голоса фермерам оказы­вается поддержка, они видят сходство своих убеж­дений с доктриной милиции. И вот фермер решает вступить в милицию.

Как же действуют такие группы?

Митинг, состоявшийся в 1992 году в Эстес-Парк, штат Колорадо, и известный как Рандеву у Скали­стой Горы, стал днем рождения многих милицей­ских групп. На этом митинге некто по имени Луис Бим выдвинул идею о «лидерском противостоя­нии». В милицейскую организацию с разветвленной иерархической структурой и множеством членов могут внедриться (как часто и бывало) правитель­ственные агенты. Таким образом, в качестве само­защиты милиция образует «ячейки». Ячейка начи­нается с пяти-шести человек, которые привлекают сочувствующих граждан, пока группа не будет на­считывать около 10 человек. Тогда группа делится на две половины, в каждой из которых должен быть один лидер. После нескольких таких делений чле­ны групп третьего поколения ничего не смогут ска­зать о членах групп первого поколения, даже если очень захотят. Как отмечает Дайер (Dyer, 1997), «оказалось, что милиция меняется, становясь более реалистичной, а, следовательно, более опасной».

Обязательно ли идеи милиции иррациональны? Дайер, редактор «Boulder Weekly» (Boulder, Colo­rado), объездил всю страну и опросил фермеров и профессиональных психотерапевтов на Среднем Западе и обнаружил то, что он называет «страной

Почему люди объединяются в группы и как выбирают группы

разбитого сердца» — область в США, находящуюся в таком состоянии смятения, что в ней процветают самоубийства и отчаяние и растет число членов милиции. Каждый раз он подходил к новой группе с некоторым трепетом, «но со временем избавился от этих переживаний и начал ценить этих людей» (Dyer, 1997, р. 201). Конечно, отчаявшиеся люди могут быть опасны, даже оставаясь рациональными:

Мы должны научиться расценивать безумные теории антиправительственного заговора как пре­дупреждение, а не как шутку. Если люди могут со всей искренностью верить, что еврейские банкиры заставили США развалить фермы, чтобы получить контроль над поставками продуктов христианам, и если они могут верить, что правительство вставило в их тела микрочипы, так что теперь спутники могут отслеживать каждое их движение, тогда они в со­стоянии поверить, что должны взорвать здание, полное детей. Тимоти Мак-Вей верил, что прави­тельство вставило в его задницу микросхему, что­бы контролировать каждое его движение. Сказать больше нечего.

(Dyer, 1997, р. 213)

Вопросы для обсуждения

Используя материал этой главы, ответьте на следующие вопросы:

1. Используйте теорию социального обмена Тибо и Келли для объяснения того, чем милиция может привлекать фермеров.

2. Разумно предположить, что фермеры просто чув­ствуют себя ущемленными в их отношениях с правительством. Как это может повлиять на их поведение?

3. Как социобиология объяснила бы феномен ми­лиции?

4. Используйте понятие множественной детерми­нации для объяснения привлекательности мили­ции для фермеров.

5. Если правда, что значительная часть нашего об­щества все дальше и дальше отдаляется от прави­тельства, подумайте, что может предпринять пра­вительство для снижения привлекательности милиции (только не объявлять милицию вне за­кона: уже пробовали — ничего не вышло)?

Дата добавления: 2015-08-03