Постановление от 25 декабря 2012 года № 33-П по делу о проверке конституционности положений статьи 213.1 Налогового кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 1. Ст.77)

Правовые категории в Постановлении: равенство перед законом, обязанность платить налоги.

Заявители: гражданин В. Н. Кононов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения статьи 213.1 Налогового кодекса Российской Федерации, согласно которой при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, заключенным организациями и иными работодателями с российскими негосударственными пенсионными фондами, имеющими соответствующую лицензию, не учитываются суммы пенсионных взносов; при определении налоговой базы по данному налогу по таким договорам учитываются суммы пенсий, выплачиваемых физическим лицам.

Позиция заявителей: оспариваемые положения, не учитывающие факт уплаты в полном объеме налога на доходы физических лиц с сумм пенсионных взносов в негосударственные пенсионные фонды, осуществленных работодателем в интересах лиц, в отношении которых договоры негосударственного пенсионного обеспечения были заключены до 1 января 2005 года и у которых основания для получения пенсии наступили после указанной даты, и требующие от них уплаты налога повторно – с сумм пенсионных выплат, допускают в отношении этих лиц двойное налогообложение и ставят их в худшее положение по сравнению с лицами, пенсионные взносы за которых уплачивались после 1 января 2005 года без удержания налога с этих сумм и, таким образом, противоречат Конституции РФ, ее статьям 6 (часть 2), 8 (часть 2), 18, 19 (часть 1), 55 (части 2 и 3) и 57.

Итоговый вывод решения: не соответствуют Конституции РФ положения статьи 213.1 Налогового кодекса РФ, в той мере, в какой они допускают возможность обложения налогом на доходы физических лиц пенсионных выплат по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, по которым пенсионные взносы в интересах физических лиц до 1 января 2005 года были внесены работодателем в негосударственный пенсионный фонд с удержанием и уплатой данного налога.

Мотивы решения. Законодатель, осуществляя правовое регулирование в налоговой сфере, обязан исходить из того, что в силу Конституции РФ права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов (статья 18), то есть налогообложение не должно быть несоразмерным, с тем чтобы реализация гражданами своих конституционных прав не оказалась парализованной. При этом законодатель должен неукоснительно соблюдать принципы равенства перед законом и судом и пропорциональности (часть 1 статьи 19, часть 3 статьи 55), которыми ограничиваются пределы законодательного усмотрения при установлении, введении и взимании налогов.

В соответствии с Налоговым кодексом РФ для физических лиц, являющихся налоговыми резидентами Российской Федерации, объектом налогообложения по налогу на доходы физических лиц признается доход, полученный от источников в Российской Федерации и (или) от источников за пределами Российской Федерации (пункт 1 статьи 209); при определении налоговой базы по данному налогу учитываются все доходы налогоплательщика, включая доходы, полученные им в денежной форме (пункт 1 статьи 210), в том числе, соответственно, и доходы, полученные по договорам негосударственного пенсионного обеспечения.

До принятия Федерального закона от 29 декабря 2004 года № 204-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации», который действует с 1 января 2005 года, статья 213 Налогового кодекса РФ закрепляла в пункте 3 правило, согласно которому при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц учитываются суммы пенсионных взносов по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, если эти суммы вносятся за физических лиц из средств работодателей, – за исключением случаев, когда работодатели заключают договоры добровольного пенсионного страхования (договоры негосударственного пенсионного обеспечения) при условии, что общая сумма платежей (взносов) не превысит пять тысяч рублей в год на одного работника (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 163-ФЗ).

Это означает, что до 1 января 2005 года налогом на доходы физических лиц – если общая сумма платежей превышала пять тысяч рублей в год – облагались суммы пенсионных взносов, вносимые работодателями из своих средств в негосударственные пенсионные фонды в интересах физических лиц по договорам негосударственного пенсионного обеспечения. При этом пенсионные выплаты, которые получало физическое лицо от негосударственного пенсионного фонда, как следует из пункта 2 той же статьи в прежней редакции, при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц не учитывались.

С 1 января 2005 года порядок определения налоговой базы по налогу на доходы физических лиц в отношении договоров негосударственного пенсионного обеспечения изменился: согласно пункту 1 статьи 213.1 Налогового кодекса РФ при определении налоговой базы по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, заключенным организациями и иными работодателями с имеющими соответствующую лицензию российскими негосударственными пенсионными фондами, не учитываются суммы пенсионных взносов.

Таким образом, с указанной даты пенсионные взносы, уплачиваемые за физических лиц их работодателями по договорам негосударственного пенсионного обеспечения, при определении налоговой базы по налогу на доходы физических лиц не учитываются, а суммы пенсий, выплачиваемые негосударственным пенсионным фондом физическому лицу в таких случаях, в силу пункта 2 статьи 213.1 Налогового кодекса РФ подлежат обложению налогом на доходы физических лиц.

Тем самым в результате влияния факторов, не определяющих существо налоговых отношений, таких как момент заключения договора негосударственного пенсионного обеспечения и обусловленные им периоды уплаты пенсионных взносов и пенсионных выплат, оказываются нарушенными конституционные принципы равенства и соразмерности налогообложения, поддержания доверия граждан к закону и действиям государства в отношении налогоплательщиков, принадлежащих к одной и той же категории физических лиц, в интересах которых по договорам негосударственного пенсионного обеспечения пенсионные взносы подлежат уплате работодателем: те из них, в чьих интересах такие договоры были заключены, а пенсионные взносы внесены и пенсионные выплаты произведены до 1 января 2005 года, равно как и те, в чьих интересах договоры заключены после 1 января 2005 года, оказываются в лучшем положении, чем лица, чье негосударственное пенсионное обеспечение осуществляется по заключенным до 1 января 2005 года договорам, уплата пенсионных взносов по которым производилась до указанной даты, а пенсионные выплаты осуществляются после 1 января 2005 года, поскольку в этом случае налогом на доходы физических лиц облагаются и пенсионные взносы, и пенсионные выплаты, что означает возложение на этих лиц большей налоговой нагрузки по сравнению с иными лицами, принадлежащими к той же категории, в рамках негосударственного пенсионного обеспечения.

(9) Постановление от 30 января 2013 года № 3-П по делу о проверке конституционности пункта 7 статьи 17 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 6. Ст. 605)

Правовые категории в Постановлении: зоны отчуждения; зоны отселения; улучшение жилищных условий; средняя годовая эффективная доза облучения.

Заявитель: гражданин Е. Н. Степанцов и Челябинский областной суд (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», согласно которым улучшение жилищных условий на льготных основаниях предусматривается для лиц, выехавших в добровольном порядке на новое место жительства из зоны проживания с правом на отселение и вставших на учет до 1 января 2005 года. В свою очередь граждане, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, но вставшие на учет после 1 января 2005 года, обеспечиваются жилой площадью на общих основаниях.

Позиция заявителя: указанные нормы нарушают конституционные права граждан, так как не гарантируют равное предоставление жилых помещений гражданам, подвергшимся воздействию радиации и добровольно выехавшим на новое место жительства из населенных пунктов, тем самым приводя к необоснованным различиям в объеме социальных прав граждан, относящихся к одной и той же категории.

Итоговый вывод решения: Конституционный Суд признал пункт 7 статьи 17 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» не соответствующим части 2 статьи 19, статье 40, статье 42 и части 3 стати 55 Конституции РФ в части обеспечения жилыми помещениями граждан, выехавших добровольно на новое место жительства из населенных пунктов, подвергшихся радиоактивному загрязнению вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС (зона проживания с правом на отселение) и вследствие аварии на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча. Также Конституционный Суд установил право на однократное предоставление жилых помещений всем гражданам, нуждающимся в улучшении жилищных условий вне зависимости от даты принятия на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях (до 1 января 2005 года или после этой даты).

Мотивы решения. Конституция РФ провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина – обязанностью государства (статья 2). Применительно к праву каждого на охрану здоровья и праву на благоприятную окружающую среду (статьи 41 и 42 Конституции РФ) данная обязанность государства предполагает в том числе обеспечение экологического благополучия путем охраны окружающей среды, предотвращения экологически опасной деятельности, предупреждения и ликвидации последствий техногенных аварий и катастроф, включая радиационные.

Согласно ранее выраженной позиции, возмещение вреда, причиненного гражданам вследствие радиационных катастроф, осуществляется путем специального правового регулирования в целях создания – на основе принципа максимально возможного использования государством имеющихся средств – компенсационного механизма, предусматривающего предоставление мер социальной защиты как в денежной, так и в натуральной форме – материальные компенсации, льготы и др. (см.: постановления от 1 декабря 1997 года № 18-П, от 19 июня 2002 года № 11-П, от 10 ноября 2009 года № 17-П).

Граждане, подвергшиеся радиационному воздействию вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС и аварии на производственном объединении «Маяк» и вставшие на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года, получили право на получение жилищного сертификата, подтверждающего право на получение субсидии по приобретению жилья. Однако граждане этой же категории, но принятые на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий после 1 января 2005 года, согласно пункту 7 статьи 17 Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» должны обеспечиваться жильем в общем порядке согласно жилищному законодательству Российской Федерации. Кроме того, по этой причине они были исключены из соответствующих федеральных целевых программ и, следовательно, лишены права на внеочередное или первоочередное бесплатное обеспечение жильем.

Конституционный Суд развил ранее выраженную позицию, касающуюся вопроса дифференциации граждан в зависимости исключительно от даты принятия на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий. По мнению Суда, это приводит к необоснованным различиям в объеме социальных прав граждан, относящихся к одной категории подвергшихся радиационному воздействию в связи с аварией на Чернобыльской АЭС и нуждающихся в улучшении жилищных условий, и не согласуется с конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина (см.: Постановление от 10 ноября 2009 года № 17-П).

В итоге Конституционный Суд пришел к заключению об аналогичности статей 15 и 17 указанного Закона в части установления права граждан на обеспечение жилыми помещениями в зависимости от даты принятия на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий.

На основании этого Конституционный Суд решил, что дифференциация внутри одной категории граждан в зависимости исключительно от даты принятия гражданина на учет в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий приводит к снижению уровня социальной защиты этих граждан и, как следствие, ведет к необоснованным различиям в объеме их социальных прав как граждан, подвергшихся радиационному воздействию в связи с аварией на Чернобыльской АЭС либо аварией на производственном объединении «Маяк» или сбросами радиоактивных отходов в реку Теча и нуждающихся в улучшении жилищных условий.

(10) Постановление от 5 июня 2013 года № 12-П по делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 24. Ст. 3050)

Правовые категории в Постановлении: право на жилище, социальная защита населения, свобода выбора места пребывания и жительства.

Заявители: граждане А. С. Зорин, А. Г. Кожушный, Е. В. Лапшин, А. Е. Михайлов,

Е. Т. Татаренков и А. А. Тимошенков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» в той мере, в какой содержащаяся в нем норма служит основанием для предоставления права на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений только гражданам, уволенным с военной службы и принятым на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях органами местного самоуправления.

Позиция заявителей: по мнению заявителей, оспариваемая норма не соответствует Конституции, поскольку она, связывая право граждан, уволенных с военной службы и не обеспеченных жилыми помещениями, на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений с принятием их на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях исключительно органами местного самоуправления, лишает тем самым граждан, поступивших на военную службу до 1 января 2005 года, принятых на соответствующий учет жилищными комиссиями по месту прохождения военной службы и уволенных из рядов Вооруженных Сил РФ по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями с оставлением в списках очередников на получение жилого помещения по установленным нормам, возможности получения данной меры социальной поддержки на равных условиях с относящимися к той же категории гражданами, которые до 1 января 2005 года были приняты на учет в органах местного самоуправления. Тем самым нарушается конституционный принцип равенства прав и свобод граждан перед законом и запрет издания законов, умаляющих права и свободы человека и гражданина, а также неправомерно ограничивается их право на жилище, что противоречит статьям 19 (часть 2), 40 и 55 (часть 3) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: Конституционный Суд признал абзац второй пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не соответствующим Конституции РФ, ее статьям 19 (часть 2), 40 и 55 (часть 3), в той мере, в какой содержащаяся в нем норма - по смыслу, придаваемому ей в системе действующего правового регулирования сложившейся правоприменительной практикой, – лишает граждан, прослуживших в рядах Вооруженных Сил Российской Федерации 10 лет и более и на момент увольнения с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями не обеспеченных жилыми помещениями, притом что они были приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях по месту прохождения военной службы жилищными комиссиями органов военного управления, воинских частей, организаций Вооруженных Сил РФ, включая тех из них, кто после увольнения с военной службы избрал в качестве места своего постоянного жительства населенный пункт, где расположена воинская часть, в которой они проходили военную службу непосредственно перед увольнением, права на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений на равных условиях с относящимися к той же категории гражданами, которые после увольнения с военной службы изъявили желание изменить место жительства и были приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях органами местного самоуправления по новому избранному месту постоянного жительства.

Мотивы решения. Особый правовой статус военнослужащих, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству требует от федерального законодателя введения для них дополнительных мер социальной защиты, в том числе в сфере жилищных отношений (см.: постановления от 5 апреля 2007 года № 5-П, от 3 февраля 2010 года № 3-П и от 27 февраля 2012 года № 3-П).

Для лиц, которые, прослужив длительное время, увольняются с военной службы и не имеют жилища или нуждаются в улучшении жилищных условий, Федеральный закон «О статусе военнослужащих» предусматривает ряд государственных гарантий и компенсаций на период до обеспечения их жилыми помещениями, включая ежемесячную денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений, предоставляемую за счет средств федерального бюджета (пункт 14 статьи 15). Эта мера социальной поддержки не снимает с государства обязанности по обеспечению фактической реализации этими гражданами конституционного права на жилище в установленных законом формах (см.: постановления от 3 февраля 2010 года № 3-П и от 27 февраля 2012 года № 3-П).

Принятым в рамках реформирования системы социальной защиты населения регулированием обязанность по обеспечению жильем военнослужащих – граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства была возложена на федеральные органы исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, а право на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений за счет средств федерального бюджета в порядке и размерах, определяемых Правительством РФ, предоставлено только гражданам, уволенным с военной службы, и членам их семей, вставшим на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года в муниципальных образованиях (абзацы первый и второй пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ).

Абзац второй пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» применяется на практике во взаимосвязи с абзацем первым того же пункта и абзацем вторым пункта 1 статьи 23 данного Федерального закона с учетом того, что выплата ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений гражданам, не обеспеченным на момент увольнения с военной службы жилыми помещениями и уволенным с оставлением в списке очередников на получение жилых помещений по последнему перед увольнением месту военной службы, по-прежнему прямо не предусмотрена и, соответственно, истолковывается как предполагающий признание права на получение указанной компенсации только за теми гражданами, которые после увольнения с военной службы изъявили желание изменить место жительства и при этом были приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях органом местного самоуправления по новому избранному месту постоянного жительства.

Между тем увольнение нуждающихся в жилых помещениях военнослужащих – граждан, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, по упомянутым выше основаниям во всяком случае не освобождает государство от обязанности обеспечить этим гражданам реализацию конституционного права на жилище в установленном законом порядке при условии, что они приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях уполномоченным на то органом.

Осуществление гражданами, уволенными с военной службы по указанным основаниям и нуждающимися в жилых помещениях, конституционного права на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства посредством избрания в качестве места своего постоянного жительства того населенного пункта, где расположена воинская часть, в которой они проходили военную службу непосредственно перед увольнением, либо любого другого населенного пункта не может сопровождаться изменением их правового положения в отношениях с государством по поводу обеспечения жильем и служить надлежащей основой для введения различий в правах, предоставляемых в этой сфере.

Кроме того, постановка военнослужащих на учет нуждающихся в жилых помещениях по месту прохождения военной службы жилищными комиссиями органов военного управления, воинских частей, организаций Вооруженных Сил Российской Федерации, равно как и постановка на такой учет граждан, уволенных с военной службы, органами местного самоуправления по новому избранному месту постоянного жительства, означает признание факта нуждаемости этих лиц в жилых помещениях уполномоченным на то органом. С этой точки зрения всем указанным гражданам на период до фактического обеспечения их жилыми помещениями независимо от места постановки на учет нуждающихся в жилых помещениях должно быть предоставлено равное право на получение мер социальной поддержки, установленных законом в рамках системы жилищного обеспечения военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы, включая ежемесячную денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений.

Следовательно, истолкование органами исполнительной и судебной власти абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» как предполагающего признание права на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений только за теми гражданами, которые после увольнения с военной службы изъявили желание изменить место постоянного жительства и были приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях органом местного самоуправления по новому избранному месту постоянного жительства, при отсутствии адекватных мер социальной поддержки в отношении граждан, принятых на такой учет по месту прохождения военной службы жилищными комиссиями органов военного управления, воинских частей, организаций Вооруженных Сил Российской Федерации, означает установление различий в условиях приобретения права на получение указанной денежной компенсации бывшими военнослужащими, состоящими на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, исключительно в зависимости от того, каким органом они были приняты на учет, то есть порождает не имеющую объективного и разумного оправдания дифференциацию в правовом положении лиц, относящихся к одной и той же категории, которая несовместима с требованиями статьи 19 (часть 2) Конституции РФ и не согласуется с конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина (часть 3 статьи 55 Конституции РФ).

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, статья 2 Протокола № 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющие право на свободу выбора места пребывания и жительства.

(11) Постановление от 22 ноября 2013 года № 25-П по делу о проверке конституционности статьи 2 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О статусе военнослужащих” и об обеспечении жилыми помещениями некоторых категорий граждан»

(Официальный интернет-портал правовой информации (http://www.pravo.gov.ru); номер опубликования: 0001201311260015; дата опубликования: 26.11.2013)

Правовые категории в Постановлении: право на жилище; принцип социального государства.

Заявитель: гражданин Н. П. Терентьев (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: Предметом рассмотрения Конституционного Суда является статья 2 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О статусе военнослужащих” и об обеспечении жилыми помещениями некоторых категорий граждан в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования она ставит обеспечение жильем за счет средств федерального бюджета граждан, принятых органами местного самоуправления на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях до 1 января 2005 года, в зависимость от даты их увольнения со службы из органов внутренних дел Российской Федерации.

Позиция заявителя: По мнению заявителя, положения статьи 2 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О статусе военнослужащих” и об обеспечении жилыми помещениями некоторых категорий граждан противоречат статьям» 19 (части 1 и 2), 40 и 55 Конституции РФ в той мере, в какой - в силу неопределенности своего нормативного содержания, порождающей возможность их неоднозначного истолкования, и, следовательно, произвольного применения, – они препятствуют признанию за теми гражданами, уволенными со службы в органах внутренних дел после 1 января 2005 года, которые были приняты органами местного самоуправления на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий в период службы, права на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления жилого помещения в собственность бесплатно или по договору социального найма либо единовременной денежной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения и тем самым – реализации ими права на жилище на равных условиях с относящимися к той же категории гражданами, которые были уволены со службы до 1 января 2005 года.

Итоговые выводы решения: Конституционный Суд признал статью 2 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О статусе военнослужащих” и об обеспечении жилыми помещениями некоторых категорий граждан» не соответствующей Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 40 и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой ее положения – по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, – лишают права на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления жилого помещения в собственность бесплатно или по договору социального найма либо единовременной денежной выплаты на приобретение или строительство жилого помещения граждан, которые в период прохождения службы в органах внутренних дел Российской Федерации были приняты органами местного самоуправления на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях до 1 января 2005 года и уволены со службы после этой даты по достижении ими предельного возраста пребывания на службе, или по состоянию здоровья, или в связи с организационно-штатными мероприятиями, общая продолжительность службы которых в календарном исчислении составляет 10 лет и более.

Мотивы решения. Законоположения, аналогичные оспариваемым в настоящем деле (положения пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих»), уже рассматривались Конституционным Судом (см.: постановления от 5 апреля 2007 года № 5-П, от 3 февраля 2010 года № 3-П) и были признаны им не соответствующими Конституции РФ.

Как указал Суд в настоящем деле, содержащиеся в названных постановлениях правовые позиции должны распространяться и на лиц, уволенных со службы из органов внутренних дел Российской Федерации и принятых на учет в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий органами местного самоуправления, при разрешении вопроса об обеспечении их жильем в порядке и на условиях, предусмотренных пунктом 21 статьи 15 и статьей 151 Федерального закона «О статусе военнослужащих». Это означает, что при предоставлении указанным лицам гарантий жилищного обеспечения недопустима дифференциация, осуществляемая лишь с учетом даты увольнения со службы.

Между тем, как следует из представленных Конституционному Суду материалов, при разрешении данной категории споров положения статьи 2 оспариваемого Федерального закона рассматриваются как распространяющиеся только на тех лиц, которые были поставлены на учет и уволены со службы из органов внутренних дел до 1 января 2005 года, то есть понимаются правоприменительными органами как устанавливающие дифференциацию правового положения граждан по такому основанию, как дата увольнения со службы из органов внутренних дел.

Такой подход приводит к необоснованным различиям в объеме социальных прав лиц, на которых распространяется действие оспариваемых законоположений как граждан, относящихся к одной категории, и к недопустимому ограничению их права на предоставление жилых помещений.

(12) Постановление от 21 марта 2014 года № 7-П по делу о проверке конституционности положения пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»

(Официальный интернет-портал правовой информации (http://www.pravo.gov.ru); номер опубликования: 0001201403260017; дата опубликования: 26.03.2014)

Правовые категории в Постановлении: увольнение со службы в органах внутренних дел; декриминализация; действие закона во времени; конституционный принцип равенства.

Заявитель: граждане А. М. Асельдеров, К. Г. Рабаданов, Г. К. Сулейманов, Е. В. Тарышкин (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ, статьи 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Предмет рассмотрения: пункт 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в той мере, в какой он служит основанием расторжения контракта с сотрудником органов внутренних дел о прохождении службы в органах внутренних дел и увольнения его со службы в случаях, если в отношении него уголовное преследование по делу частного обвинения прекращено в связи с примирением сторон до вступления данного пункта в силу, в том числе когда инкриминируемое сотруднику органов внутренних дел деяние к моменту увольнения декриминализовано.

Позиция заявителей: нарушение пунктом 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» своих конституционных прав, в том числе закрепленных статьями 15, 19 (части 1 и 2), 37 (части 1 и 3), 46 (части 1 и 2), 54 и 55 (части 2 и 3) Конституции РФ, заявители усматривают в том, что содержащееся в нем законоположение служит основанием для увольнения со службы в органах внутренних дел лиц, в отношении которых уголовные дела частного обвинения были прекращены в связи с примирением сторон до вступления данного законоположения в силу. Вводя безусловный и бессрочный запрет на прохождение службы в органах внутренних дел для таких лиц и не предусматривая при этом необходимость учета вида и степени тяжести инкриминировавшегося лицу преступления, формы вины, срока, прошедшего с момента прекращения уголовного преследования, обстоятельств, характеризующих личность, поведение лица после прекращения его уголовного преследования, в том числе отношение к исполнению служебных обязанностей, это законоположение несоразмерно ограничивает право указанных лиц на свободное распоряжение своими способностями к труду, получение установленных законом социальных гарантий и нарушает баланс конституционно значимых ценностей.

Гражданин Е. В. Тарышкин, кроме того, указывает, что оспариваемое законоположение по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, допускает увольнение со службы сотрудника органов внутренних дел в связи с привлечением его к ответственности за совершение деяния, декриминализованного к моменту увольнения новым уголовным законом.

Итоговый вывод решения: пункт 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» признан не соответствующим статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 1), 45, 46 (части 1 и 2), 49 и 55 (часть 3) Конституции РФ в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования он предполагает обязательное и безусловное расторжение контракта о прохождении службы с сотрудником органов внутренних дел и увольнение его со службы, если в отношении него уголовное преследование по делу частного обвинения прекращено в связи с примирением сторон до вступления данного законоположения в силу.

Кроме того, то же законоположение признано не соответствующим статьям 19 (часть 1), 37 (часть 1), 46 (часть 1), 49 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ в той мере, в какой по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, в системе действующего правового регулирования оно допускает наступление предусмотренных им неблагоприятных последствий в связи с совершением сотрудником органов внутренних дел деяния, которое на момент решения вопроса о расторжении с ним контракта о прохождении службы и увольнения его со службы не признается преступлением.

Мотивы решения. Законодатель, определяя правовой статус сотрудников, проходящих службу в органах внутренних дел, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности указанных лиц (постановления от 6 июня 1995 года № 7-П и от 18 марта 2004 года № 6-П; определения от 21 декабря 2004 года № 460-О, от 16 апреля 2009 года № 566-О-О и от 25 ноября 2010 года № 1547-О-О).

Граждане, добровольно избирая такого рода деятельность, в свою очередь, соглашаются с ограничениями, которые обусловливаются приобретаемым ими правовым статусом, а потому установление особых правил прохождения государственной службы, включая правоохранительную службу, и требований к избравшим ее лицам само по себе не может рассматриваться как нарушение Конституции РФ (постановления от 6 июня 1995 года № 7-П, от 30 июня 2011 года № 14-П и от 21 марта 2013 года № 6-П).

Предусмотренное положением пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» обязательное и безусловное расторжение с сотрудником органов внутренних дел контракта о прохождении службы в органах внутренних дел и его увольнение со службы в случае прекращения в отношении него уголовного дела в связи с примирением сторон производится независимо от того, когда такое прекращение имело место – после вступления в силу данного пункта (с 1 января 2012 года) или до этой даты.

Между тем до его вступления в силу сотрудники органов внутренних дел, уголовное преследование которых по делам частного обвинения было прекращено в связи с примирением сторон, не рассматривались как подлежащие увольнению по данному основанию. При этом деяние сотрудника органов внутренних дел, послужившее основанием возбуждения в отношении него уголовного дела, прекращенного в связи с примирением сторон, могло в установленном законом порядке повлечь его увольнение со службы по иным основаниям (например, в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел).

До вступления в силу оспариваемого законоположения сотрудник органов внутренних дел, не возражавший против прекращения в отношении него уголовного преследования по делу частного обвинения в связи с примирением сторон, то есть по нереабилитирующему основанию (при наличии возражений прекращение уголовного преследования согласно части второй статьи 27 УПК РФ не допускается), не мог предвидеть последствий процессуальной позиции, которую он занимал во время производства по уголовному делу, для своей будущей служебной деятельности.

Такое регулирование ставит сотрудника органов внутренних дел, уголовное преследование которого по делу частного обвинения прекращено в связи с примирением сторон до вступления в силу оспариваемого законоположения, в неравное положение с сотрудниками органов внутренних дел, привлекаемыми к уголовной ответственности по делам, прекращение которых допустимо в связи с примирением сторон, после вступления оспариваемого законоположения в силу.

Кроме того, пункт 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не предполагает, что уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в сфере внутренних дел при решении вопроса об увольнении сотрудника органов внутренних дел, а суд - при рассмотрении исковых требований сотрудника о восстановлении на службе вправе принять во внимание его поведение после прекращения в отношении него уголовного преследования, даже если он длительное время после этого продолжал осуществлять правоохранительную деятельность, в том числе прошел внеочередную аттестацию в соответствии с частью 3 статьи 54 Федерального закона «О полиции».

Это означает, что сотрудники органов внутренних дел, основанием увольнения которых послужило прекращение в отношении них уголовного преследования по делам частного обвинения в связи с примирением сторон, имевшее место до вступления пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской

Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в силу, не получают реальной защиты своих прав, в том числе судебной защиты, которая, не будучи формальной, должна гарантировать эффективное восстановление в правах в соответствии с законодательно закрепленными критериями (постановления от 11 мая 2005 года № 5-П, от 20 февраля 2006 года № 1-П, от 5 февраля 2007 года № 2-П и др.). Воспользовавшись своим правом на обращение в суд за разрешением индивидуального спора, такой сотрудник органов внутренних дел имеет возможность обжаловать только саму процедуру увольнения, но не его основание (Постановление от 18 июля 2013 года № 19-П).

При применении пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» необходимо учитывать волю федерального законодателя, который устранил преступность и наказуемость того или иного деяния.

Между тем правоприменительная практика придает названному положению в его взаимосвязи с частью первой статьи 10 УК РФ иной смысл, рассматривая их как не допускающие распространение действия нового уголовного закона, которым соответствующие деяния более не признаются преступлениями, на граждан, увольняемых со службы в органах внутренних дел.

Правовое регулирование, предполагающее обязательное и безусловное расторжение контракта о прохождении службы с сотрудником органов внутренних дел и увольнение со службы сотрудника, в отношении которого уголовное преследование по делу частного обвинения в связи с примирением сторон прекращено до вступления рассматриваемого законоположения в силу, - притом что деяние, в связи с совершением которого он привлекался к уголовной ответственности, впоследствии декриминализовано - ставит его в неравное положение с сотрудниками органов внутренних дел, совершившими аналогичные деяния после их декриминализации, и в силу этого не соответствует конституционному принципу равенства всех перед законом и судом, нарушает конституционные права увольняемого лица.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: пункт 2 статьи 1 Конвенции Международной организации труда от 25 июня 1958 года № 111 «Относительно дискриминации в области труда и занятий»; статья 29 Всеобщей декларации прав человека.

Постановление от 1 апреля 2014 года № 9-П по делу о проверке конституционности примечания к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения Российской Федерации

(Официальный интернет-портал правовой информации (http://www.pravo.gov.ru); номер опубликования: 0001201404030001; дата опубликования: 03.04.2014)

Правовые категории в Постановлении: участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС; возмещение вреда и предоставление мер социальной поддержки участникам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Заявители: граждане Ю.И. Кузичев и С.А. Плотников (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: примечание к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения РФ в той мере, в какой на его основании правоприменительными органами решается вопрос об отнесении предусмотренных данным Списком работ, проводившихся в указанный период гражданами – членами студенческих строительных отрядов, к работам, связанным с ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы, и, соответственно, о возможности признания таких граждан участниками ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Позиция заявителей. Нарушение своего конституционного права на социальную защиту примечанием к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения РФ, граждане Ю.И. Кузичев и С.А. Плотников усматривают в том, что оно лишает их возможности пользоваться мерами социальной поддержки, установленными Законом РФ от 15 мая 1991 года № 1244-I «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», поскольку обусловливает признание перечисленных в данном Списке работ связанными с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС их выполнением в зоне отчуждения только по указанию государственных органов исполнительной власти и тем самым исключает признание статуса участника ликвидации последствий чернобыльской катастрофы за гражданами, которые принимали участие в таких работах по направлению комсомольских органов в составе студенческих строительных отрядов, сформированных по согласованию с партийными и государственными органами.

Итоговый вывод решения: примечание к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения РФ (утвержден Постановлением Верховного Совета РФ от 13 августа 1993 года № 5625-I) не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 19 (часть 2), 42, 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем нормативное положение не позволяет относить предусмотренные данным Списком работы, которые в указанный период выполнялись членами студенческих строительных отрядов в населенных пунктах, находящихся в зоне отчуждения, к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС и тем самым препятствует признанию осуществлявших такие работы граждан участниками ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и предоставлению им права на возмещение вреда и меры социальной поддержки.

Мотивы решения. Как при установлении мер социальной поддержки, так и при определении критериев отнесения граждан к категориям лиц, имеющих право на их получение, федеральный законодатель, связанный требованиями статей 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ, обязан обеспечивать равенство лиц, в равной мере подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, и не вправе допускать введения исключительно формальных критериев, которые служили бы единственным основанием для отказа в предоставлении указанных мер.

На граждан возлагается обязанность представить помимо документов, определенных Порядком и условиями оформления и выдачи гражданам удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, документы, подтверждающие, что работы, в которых они принимали участие, выполнялись в зоне отчуждения по указанию государственных органов исполнительной власти. Тем самым исключается возможность установления факта участия в работах по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, равно как и отнесение к числу участников ликвидации последствий чернобыльской катастрофы тех граждан, кто фактически принимал участие в таких работах, но выполнял их в составе студенческих строительных отрядов, сформированных в высших учебных заведениях комсомольскими органами, в рамках мероприятий, проводимых на основании совместных решений партийных и советских (государственных) органов.

Формирование студенческих строительных отрядов и организация их деятельности осуществлялись действующими под руководством партийных органов комсомольскими органами различных уровней (от Центрального Комитета ВЛКСМ до комитета комсомола вуза) совместно, по согласованию и (или) при участии исполнительных и распорядительных органов государственной власти. Следовательно, студенческие строительные отряды могли участвовать в работах на территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению, лишь по направлению комсомольских органов, согласованному с исполнительными и распорядительными органами государственной власти и, соответственно, с партийными органами, которые обеспечивали формирование и функционирование единой системы органов и организаций, задействованных в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы.

Поскольку условия проведения работ по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в зоне отчуждения характеризуются максимальными показателями радиоактивного облучения, а граждане, выполнявшие такие работы в зоне отчуждения в один и тот же период, подвергались одинаковому риску радиационного воздействия и, следовательно, составляют единую категорию – пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы, подтверждение факта непосредственного участия гражданина в работах по ликвидации ее последствий в зоне отчуждения в соответствующий период должно выступать основным условием присвоения ему статуса участника ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и выдачи удостоверения, на основании которого ему будут предоставляться меры социальной поддержки.

Между тем примечание к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения РФ, рассматривается судами общей юрисдикции как связывающее возможность присвоения статуса участника ликвидации последствий чернобыльской катастрофы с подтверждением факта проведения соответствующих работ именно по указанию государственных органов исполнительной власти. Данное требование, установленное Верховным Советом РФ в 1993 году без учета особенностей осуществления государственного управления в СССР (в том числе в период проведения работ по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы), приобретает, таким образом, характер правового препятствия в присвоении статуса участника ликвидации последствий чернобыльской катастрофы. Тем самым оно препятствует в реализации права на возмещение вреда и предоставление мер социальной поддержки, обусловленного наличием данного статуса, гражданами, выполнявшими в составе студенческих строительных отрядов по направлениям комсомольских органов, работы по строительству объектов в населенных пунктах на территории зоны отчуждения и подвергавшимися при этом радиационному воздействию (при условии, если сам факт выполнения в указанный период таких работ в населенных пунктах, находящихся в зоне отчуждения, получил надлежащее подтверждение).

Такое правовое регулирование – в нарушение конституционного принципа равенства и в отступление от правовых позиций, выраженных в постановлениях Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 года № 9-П, от 1 декабря 1997 года № 18-П, от 19 июня 2002 года № 11-П, от 10 ноября 2009 года № 17-П, от 20 декабря 2010 года № 21-П и от 24 октября 2012 года № 23-П, – приводит к необоснованным различиям в определении условий признания граждан участниками ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС и, соответственно, получения ими возмещения вреда и мер социальной поддержки, что не согласуется с конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина, а также с запретом вводить не имеющие объективного и разумного оправдания ограничения в правах лиц, принадлежащих к одной категории (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2001 года № 8-П, от 3 июня 2004 года № 11-П, от 15 июня 2006 года № 6-П и от 5 апреля 2007 года № 5-П).

(14) Постановление от 1 июля 2014 года № 20-П по делу о проверке конституционности абзаца первого пункта 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации «О распространении действия Закона РСФСР «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» на граждан из подразделений особого риска»

(Официальный интернет-портал правовой информации (http://www.pravo.gov.ru); номер опубликования: 0001201407030021; дата опубликования: 03.07.2014)

Правовые категории в Постановлении: социальное государство, права инвалидов, право на социальное обеспечение, права военнослужащих.

Дата добавления: 2015-08-03