Число правителей и их свойства

Один

Богатые

Народные массы

Уважение к писаным законам

Да Монархия Аристократия Демократия

Нет Тирания Олигархия Демократия

IX. Способы коммуникации

Хотя Платон отрицательно относится к писаному закону, он все же не стано­вится радикальным логоцентристом. Действительно, «коль скоро в городах не рождается, подобно матке в пчелином рое, царь... надо, сойдясь всем вместе, писать постановления» («Политик», 301 е). И в этой особенности людей наде­лять себя писаными законами следует видеть один из признаков той прирож­денной силы сопротивления, которой обладают полисы. Хотя истинная поли­тика не нуждается ни в каких законах, предписания, имитирующие идеальный закон, должны соблюдаться (как соблюдаются отеческие обычаи), и писаные установления обретают нерушимость (подобно традиции). Писаный закон не­преложен для тех, кто не способен подняться до «политического искусства». Письменность в качестве подражателя истине является условием существова­ния общества, менее тягостного для жизни. Законность и противозаконность, наличие или отсутствие писаных установлений отнюдь не относятся к вто­ростепенным характеристикам государственного устройства, поскольку наилуч­ший его вид, обладающий законом (монархия), становится наихудшим, если его лишается (тирания). Напротив, демократия является наихудшим из устройств, если управляется согласно закону, и становится не столь дурным, если таковой отсутствует.

В «Законах» (этот диалог создан после «Политика») Платон еще более отчет­ливо признает ценность письменности. Здесь законы представлены как самые лучшие и возвышенные среди текстов, которые могут существовать в полисе. Они не должны быть похожи на тирана, который прикрепляет к стене свои дес­потические указы; законы сравнимы с любящими отцами и матерями, их содер­жание следует предварять пространными разъяснениями. Напротив, устной традиции в «Законах» отводится меньше места, ей придается меньшая ценность (в противоположность тому, что утверждалось в «Федре»). Писаные законы от­личаются своим неизменным постоянством, предписания законодателей долж­ны служить безупречным пробным камнем для всех других текстов и даже яв­ляться противоядием для судей, которые будут таким образом ограждены от ро­пота городской толпы. Итак, за письмом закрепляется множество положитель­ных общественных функций, но оно подчинено политической власти. В заклю­чение можно было бы сделать, вывод о том, что Платон не хотел придавать уст­ному слову абсолютную ценность по сравнению с письмом, но что он призна­вал полное превосходство интуитивного знания (и непосредственного видения идей). И точно так же философ отдает приоритет политику по сравнению с «кон­ституционным» монархом и тем более по сравнению с тираном и его беззакони­ем. Но обладать «знанием» (политическим искусством) не могут те, кто лишь прочел сочинения Платона или беседовал с ним. Такого знания достигает толь­ко тот,«то «постоянно занимается этим делом и слил с ним всю свою жизнь, у него внезапно, как свет, засиявший от искры огня, возникает в душе это созна­ние и само себя там питает» (Письмо VII, 341 b-d). И поскольку видимым зна­нием такого рода о политике властители не обладают (и даже те из них, кто встре­чался с Платоном, как Дионисий II Сицилийский, к которому приезжал фило­соф), то писаный закон остается полезной памяткой, помогающей не слиш­ком сильно отклоняться от верного направления.

10'

ЧАСТЬ Ш. Артикуляции политики

Дата добавления: 2015-08-03