Починаючи з 1940-х, активне співробітництво зі США, Великою Британією та Францією у військ.-політ, сфері розгорнула Туреччина. 29.03.1946 був підписаний тур.-іракський договір про дружбу й добросусідські відносини, який обидві сторони, а також США та Велика Британія, розглядали як основу для створення регіонального блоку. Упродовж 1946 тур. уряд намагався схилити арабські країни, перш за все Єгипет, Сирію та Ліван, до вступу в цей союз. У січні 1947 Туреччина уклала з Трансйорда-нією договір про дружбу, а у квітні 1947 угоду про союз. На противагу тиску зах. д-ав і Туреччини більшість арабських країн підписали 17.06.1950 Пакт про колективну безпеку. Після вступу в НАТО у вересні 1951 Туреччина активізувала зусилля, спрямовані на приєднання арабських д-ав до регіонального військ, блоку. У жовтні 1951 Туреччина, підтримувана США, Великою Британією та Францією, запропонувала Єгипту проект військ, союзу під назвою «Середньосхідне командування», за яким планувалось включити арабські країни, Туреччину й Ізраїль. Туреччина також активно підтримувала план створення військ, союзу на Бл. Сході, висунутий США й Великою Британією восени 1952 («Середньосхідна оборонна організація»). Позиція Туреччини призвела до загострення відносин з арабськими країнами. На поч. 1954 Єгипет фактично припинив дип. зносини з Туреччиною.
2.04.1954 був підписаний тур.-пакистанський договір про дружбу і співробітництво, який передбачав активне співробітництво з питань взаємної оборони, вир-ва зброї та військ, спорядження. Туреччина запропонувала арабським д-вам приєднатися до дог-ру з метою створення військ, союзу, але цю пропозицію прийняв лише Ірак. Після тур.-іракських переговорів у ІІ-й пол. 1954 — на поч. 1955 в Багдаді була досягнута домовленість про створення двостороннього військ, союзу. Пакт про взаємне співробітництво між Іраком і Туреччиною («Багдадський пакт») був підписаний 24.02.1955 в Багдаді. 4.04.1955 до Багдадського пакту приєдналася Велика Британія; у вересні й листопаді 1955 — відповідно Пакистан та Іран. На установчих зборах у Багдаді в листопаді 1955 військ, блок офіційно одержав назву «Багдадський пакт». Туреччина наполягала на приєднанні США до Пакту, але амер. представники офіційно брали участь лише в роботі екон. комітету й комітету з б-би з підривною діяльністю.
турецько-пакистанська угода
Багдадський пакт
початок 50 – х зближення з Ізраїлем
1951 рік – офіційні контакти з Ізраїлем
1952 рік – торгова угода з Ізраїлем
1954 рік – угода про військове співробітництво з Ізраїлем, що передбачала постачання матеріалів з Ізраїлю, модернізацію військової техніки
1957 рік – візит Бенгуріона до Анкари, результатом якої стала угода про дипломатичну співпрацю, угода про військове співробітництво.
1954 – 1960 закріплення проамериканського курсу в ЗП курсі Туреччини
1960 рік – проголошення незалежності Кіпру, тут як кажуть вся бодяга й розпочалась
початок 1960 років – конфронтації із Заходом стосовно Кіпру
1963 рік – угода про співпрацю з ЄЕС
1964-1965 зближення з ФРН та Францією
середина 1960-х переорієнтація на Зх. Європу замість США.(хотіли і рибку і..не сісти)
1968 рік – заява про наміри прийняти участь в загальному ісламському процесі.
Кінець 60-х – початок введення планів щодо модернізації економіки для вступу в ЄЕС та МВФ.
80. Турецько-американські відносини після завершення «холодної війни».
Визит в Анкару госсекретаря США Х.Клинтон, состоявшийся 7-8 марта 2009 г., позволил Турции и США заявить о том, что будет лежать в основе турецко-американских отношений после прихода к власти президента Б.Обамы. На переговорах в Анкаре наряду с политическими и экономическими аспектами двусторонних отношений был затронут широкий круг международных проблем, что само по себе является показательным. На повестке дня стояла ситуация на Ближнем Востоке (состояние израильско-палестинских, израильско-сирийских, израильско-ливанских отношений), Ирак, Афганистан, Пакистан, Балканы, Кавказ, Кипр, Африка, Северная Корея, отношения Турции с Европейским Союзом и борьба с терроризмом.
В совместном заявлении по итогам переговоров министр иностранных дел Турции А.Бабаджан и госсекретарь Х.Клинтон подтвердили, что отношения между Турцией и США носят характер стратегического партнерства, и заявили о намерении продолжать тесное сотрудничество и консультации по всем вопросам, представляющим общий интерес. Главы внешнеполитических ведомств двух стран обозначили сферы взаимодействия Турции и США на международной арене:
- мирный процесс на Ближнем Востоке;
(содействие установлению мира и стабильности в регионе, преодолению гуманитарного кризиса в Газе, урегулированию палестино-израильского конфликта в соответствии с принципом сосуществования двух государств)
- обеспечение энергетической безопасности;
(развитие нефте- и газотранспортных сетей, предназначенных для доставки энергетических ресурсов Каспия и Ирака на европейский и мировой рынок)
- ситуация на Кавказе;
(США поддерживают усилия Турции и Армении по нормализации отношений и работу Минской группы по решению нагорно-карабахского конфликта)
- сотрудничество на Балканах;
- урегулирование кипрской проблемы;
(поиск взаимоприемлемого решения под эгидой ООН, направленного на прекращение международной изоляции турок-киприотов)
- борьба с терроризмом особенно, с общими врагами, такими как РПК и аль-Кайда;
(США продолжат предоставлять Турции разведданные, необходимые для проведения военных операций против РПК)
- отношения в рамках НАТО;
(Анкара обязалась активизировать сотрудничество с США в Афганистане)
- усилия по преодолению мирового экономического кризиса;
- двусторонние экономические отношения.
(интенсификация сотрудничества в области торговли, инвестиций, науки и технологий)
Кроме того, США заявили, что поддерживают переговоры о вступлении Турции в ЕС и проведение необходимых для этого реформ в Турции. Отдельное внимание было уделено ситуации в Ираке, при этом обе стороны подтвердили свою приверженность сохранению суверенитета, единства и территориальной целостности Ирака и выразили поддержку развитию этой страны на основе демократии, плюрализма и федерализма.
В целом, можно заметить, что новая американская администрация продолжает линию на развитие многопланового партнерства с Турцией, о котором Вашингтон заявил еще в 2005 г. Тогда правительство президента Д.Буша пыталось нормализовать турецко-американские отношения, испытавшие на себе негативное воздействие иракского кризиса 2003 г. В то время как Б. Обама с самого начала своего президентства демонстрирует намерение укрепить союз с Анкарой.
Госсекретарь Х.Клинтон выразила стремление вдохнуть новую жизнь в турецко-американский альянс. На пресс-конференции по итогам переговоров Х.Клинтон заявила, что "отношения между двумя странами являются союзническими, партнерскими и дружескими". США и Турция "разделяют приверженность демократии, светской конституции, уважение к свободе вероисповедания, веру в свободный рынок и чувство глобальной ответственности". Все выступление госсекретаря США было построено таким образом, чтобы вызвать удовлетворение турецкого руководства. Был отмечен огромный вклад Турции в борьбу с терроризмом в Афганистане; упоминалось "сотрудничество в борьбе с общим врагом - РПК"; выражена уверенность в том, что членство Турции в Европейском Союзе послужит усилению Турции, Европы и трансатлантического партнерства; упомянута поддержка решению проблемы Кипра через объединение острова на основе федерации двух общин. К тому же Х.Клинтон сообщила о запланированном на начало апреля визите в Анкару президента Б.Обамы, что должно стать свидетельством особой значимости для Вашингтона отношений с Турцией.
В свою очередь А.Бабаджан заявил, что Турция и США защищают одни и те же ценности: демократию, права человека, верховенство закона, свободную рыночную экономику, и прилагают усилия для распространения этих ценностей по всему миру.
Интересные высказывания были сделаны Х.Клинтон в ходе интервью, которое она дала известному турецкому журналисту А.Биранду. Госсекретарь заявила, что США не будут употреблять термин "умеренный ислам", который использовали представители администрации Д.Буша применительно к Турции. "Мы не классифицируем страны по религиозному признаку", - сказала Х.Клинтон. На вопрос о том, не тревожит ли Вашингтон перспектива исламизации Турции и ее сближения с исламским миром, Х.Клинтон ответила, что Турция доказала, что является "надежным союзником и другом". США поддерживают стремление Турции играть роль "регионального и глобального лидера" во многих международных проблемах.
Обращает на себя внимание акцент на демократическом характере турецкого режима и на светском характере турецкой конституции, сделанный Х.Клинтон в тот период, когда у власти в Турции находится исламская партия, политика которой заставляет задуматься, по крайней мере, о судьбе лаицизма в Турции. При этом США по-прежнему называют Турцию образцом того, как ислам может уживаться с демократией и лаицизмом.
Не вызывает сомнений, что для США сохраняет высокую значимость исламская идентичность Турции, облегчающая проведение американской политики в регионе. В частности, это может касаться Ирана, с которым Анкара сблизилась в последние годы. Тот факт, что визит Х.Клинтон в Анкару состоялся накануне поездки президента Турции в Тегеран для участия в саммите ОЭС, вызвал у политологов и журналистов предположения о возможном посредничестве Анкары в урегулировании американо-иранских отношений. Представители прессы задали министру иностранных дел Турции вопрос о том, обращался ли Вашингтон к турецкому руководству с просьбой передать некое послание иранским властям. А.Бабаджан сказал, что подобных просьб от американской администрации не поступало, но Анкара готова взять на себя роль посредника в урегулировании американо-иранских отношений.
Президент А.Гюль, отвечая на вопросы журналистов по дороге в Тегеран, отметил, что с приходом к власти в Вашингтоне новой администрации во внешней политике США следует ожидать перемен. При этом А.Гюль заявил, что руководство Турции и новая американская администрация разделяют схожие взгляды на ситуацию в Афганистане и в Пакистане, а также на курдскую проблему. Президент отметил, что иранская тема была затронута в ходе его встречи с госсекретарем Х.Клинтон. Анкара считает, что необходимо с пониманием относиться к озабоченности Тегерана вопросами безопасности, "но Турция выступит против, если Иран попытается обеспечить свою безопасность при помощи ядерного оружия".
Можно упомянуть о том, что в совместном заявлении по итогам визита Х.Клинтон в Турцию говорилось о сотрудничестве в борьбе с распространением оружия массового поражения и средств его доставки в регионе и за его пределами. Очевидно, что подобное заявление связано, прежде всего, с иранской ядерной программой.
Как и следовало ожидать, вопрос о внешней политике США после прихода к власти Б.Обамы был затронут на встрече президентов Ирана и Турции. После встречи А.Гюль сказал, что Турция и Иран надеются, на решение существующих проблем путем диалога. На вопрос о возможном посредничестве Анкары в урегулировании ирано-американских отношений, президент Гюль уклончиво ответил, что Турция, являясь соседом и другом Ирана и одновременно союзником Запада, находится в уникальном положении. А.Гюль подчеркнул, что многолетний конфликт Ирана и США не может быть решен в одночасье, но важно наличие доброй воли, которую он увидел у обеих сторон в ходе последних встреч.
Руководство Ирана дает сдержанные комментарии относительно возможного посредничества Турции, заявляя, что глубокие противоречия Тегерана и Вашингтона нельзя решить простым вмешательством третьей стороны. Турецкие политологи высказывают мнение о том, что претендующий на роль регионального лидера Иран не хочет "быть обязанным" Турции за решение его проблем с США. Кроме того, для Тегерана предпочтительно, чтобы Вашингтон обратился к нему напрямую, исключая любых посредников.
Вместе с тем, не стоит обесценивать значение даже опосредованной роли Анкары в налаживании американо-иранского диалога. Руководство Турции, сохраняющей достаточно тесные отношения с обеими сторонами, обсуждало иранскую проблему с госсекретарем Х.Клинтон в Анкаре, после чего президент А.Гюль (встречавшийся как с президентом М.Ахмадинеджадом, так и с аятоллой А.Хаменеи) имел возможность поделиться своими впечатлениями с руководством Ирана. Не вызывает сомнений, что в ходе предстоящего визита президента Б.Обамы в Турцию Иран снова будет стоять на повестке дня.
Вот ссылка туда же: http://www.ivran.ru/library/view_edition.php?edition_id=117&chapter_id=356
В условиях тесного и “взаимопреданного” стратегического сотрудничества США и Турции во второй половине 90-х годов наметились признаки будущей долгосрочной конфронтации между ними. В книге автора, отмечалось следующее. “Вполне опытным и информированным экспертам и аналитикам вполне очевидно, что США не испытывают иллюзий относительно возможного участия европейцев, а, следовательно, и НАТО в военном присутствии на Южном Кавказе. США рассматривают в качестве своего реального партнера в военном присутствии на Южном Кавказе только Турцию. Но европейцы не станут сотрудничать с Турцией в военных или каких-либо миротворческих операциях в регионе, прекрасно понимая особую стратегическую заинтересованность Турции, а также, учитывая последние внутриполитические события и процессы в этой стране. Пока что, самое большое, чего сумели добиться американцы – это определенное сотрудничество и помощь Германии, Турции, Великобритании и Израиля Грузии.
Однако, и двухстороннее сотрудничество с Турцией в военной сфере в Закавказье представляется американцам, в отрыве от европейцев, крайне уязвимым и чреватым непредсказуемостью. Американцы все больше не доверяют Турции, весьма озабочены исламскими тенденциями во внутренней политике, пытаясь активизировать концентрированный турецкий национализм в противовес исламским тенденциям. Это делает позицию США в отношении Турции весьма противоречивой.
Проблемы США с Турцией возрастают и требуют пересмотра некоторых проектов, доктрин и взглядов. Это связано с необходимостью “резервирования” некоторых факторов, которые могут быть противопоставлены Турции примерно через 20-25 лет. Эти сроки называют не только авторы глобальных доктрин, но и многие политики и аналитики региона Большого Ближнего Востока. Эти политологи и аналитики не выполняют функции пропаганды доктрин и занимаются “черновой” работой для правительств и крупных компаний. По их мнению, через 20-25 лет у США возникнут весьма серьезные проблемы, так как Турция настолько усилится, что сумеет проводить вполне самостоятельную, имперскую политику в Евразии как против России, так и без особого учета интересов США. По их мнению, Турция, понимая невозможность конкуренции с Западом в технологической сфере, даже через 20-25 лет ставит целью осуществление контроля над минеральными ресурсами обширного евразийского пространства – Каспийского бассейна, Казахстана, Центральной Азии, части Сибири и Западного Китая. Факторами, которые сумели бы США противопоставить Турции в геополитическом смысле, являются Иран, Армения, возможно,0 некоторые арабские государства. Исследователи американской аналитической службы “Стрэтфор” считают, что США, предвосхищая возрастающие проблемы с Турцией, будут стремиться сохранять постоянное напряжение по всем сторонам треугольника Россия-Турция-Иран как важнейший способ контроля над регионом и данными государствами.
Европейцы, прежде всего Германия, которая рассматривает Евразию как безальтернативный источник сырья, вовсе не идиллически воспринимают роль Турции в этом пространстве. Для Германии Турция является не только “лишним” партнером в восточной политике, но и конкурентом в использовании данных источников сырья и энергии, более приемлемым, эффективным и естественным партнером для сотрудничества в Евразии является Россия, обладающая готовой инфраструктурой для вывоза сырьевых ресурсов. Этим и объясняется стремление Германии инвестировать значительные средства в развитие транспортной инфраструктуры в России, в том числе по линии европейской программы ТАСИС.”
Американо-турецкие отношения носят достаточно противоречивый характер, содержат взаимоисключающие тенденции и, в связи с этим, представляют интерес при рассмотрении политики США в регионе Ближнего Востока и Центральной Евразии. Позиция США в отношении таких государств, как Израиль и Турция выглядит достаточно противоречивой, исходя из принципов неоконсерватизма и особенно христианского (протестантского) фундаментализма, но вполне понятной, исходя из принципов “реальной политики”. В целом неоконсервативное движение в США настроено не просто против исламского радикализма, но и против мусульман, как таковых в целом. Сами по себе неоконсерваторы придерживаются антисемитских взглядов. Однако в среде христианских фундаменталистов имеются произраильские настроения, так как многие протестантские общины и церковные организации считают, что создание Израиля приближает второе пришествие Мессии, а иудеи выражают идеи Ветхого завета и блюстителей монотеизма. Именно на стыке трех идейно-политических течений: неоконсерватизма, сторонников “реальной политики” и христианского фундаментализма, в целом выражающих идеи американского традиционизма и неонационализма, формируется маргинальная команда, которую возглавил Дж. Буш.
Пентагон, активно проводящий свою внешнюю политику, рассматривает Турцию как своего надежного партнера. По свидетельству ряда американских аналитиков, Пентагон использует Турцию, ее амбиции и устремления как важные аргументы во внутриполитической борьбе с отдельными деятелями и группировками в администрации и в Конгрессе. Вместе с тем, имеются новые интересы и стратегии Турции, которые никак не вмещаются в представления американцев. В связи с этим, представляет интерес рассмотрение соотношения традиционных и новых интересов Турции и каким образом они могут удовлетворять политику США.
После бурного экономического и политического развития Турция столкнулась с глубоким политическим и государственным кризисом, который вряд ли может быть преодолен только с помощью значительной внешней финансовой помощи. В 2001 г. объем ВВП Турции сократился более чем на 5%. Турция возлагала надежды на получение политической поддержки США в данных регионах, которые имели свои задачи и свои представления о перспективах Южного Кавказа и Центральной Азии.
Данные тенденции привели к ослаблению Турции, усилению ее экономической и политической зависимости от США, отказу от ряда амбициозных военно-технических и геополитических планов. Сложилась ситуация, когда ни одно предполагаемое правительство Турции не в состоянии даже отчасти решить экономические и политические проблемы без помощи и поддержки США и международных финансовых организаций, которые находятся под их контролем. Следует отметить, что, наряду с усилением зависимости Турции, США получили неблагоприятную перспективу прихода к власти умеренно левых и происламских партий, проповедующих идеи развития социального государства, независимости от США и отрицающие ускоренную вестернизацию страны. В связи с этим, команда Дж. Буша достаточно легко отказалась от иллюзорных принципов демократизации Турции и приняла единственно возможную перспективу – сохранение военной элитой контроля над страной. Перед угрозой прихода к власти в Турции неблагоприятных для интересов США политических партий, американцы предусматривают совершение очередного конституционного вмешательства военных.
В феврале 2006 г. старший советник министерства обороны США Ричард Перл, выступая на конференции в Вашингтоне, посвященной проблеме Ирака, заявил, что Турция только выиграет от смены политического режима в Багдаде. Он признался, что поначалу высшее руководство страны негативно отнеслось к идее размещения американских войск на своей территории. Однако, после долгих переговоров и консультаций, Анкара, кажется, поняла необходимость участия в военной операции против иракского тоталитарного режима. Более того, Вашингтон не видит успеха предстоящей контртеррористической операции без активного участия Турции. Говоря о перспективах, которые будут ожидать Анкару после установления в Ираке демократических институтов, Р. Перл выделил следующие. Турецкие строительные компании получат подряды на восстановление инфраструктуры, промышленных объектов и жилых зданий. Кроме того, нефтяные компании также получат великолепный шанс участвовать в будущих тендерах по разработке нефтяных залежей.Данное заявление ведущего политического проектировщика Пентагона и видного турецкого лоббиста несомненно имело серьезные основания. Но именно Ричард Перл был освобожден от поста Председателя Совета по обороне при Пентагоне, сразу после отказа Турции от участия в операции.
Вместе с тем, США затратившие значительные средства на создание и развитие авиабаз в Турции (Инджирлик, Диарбекир, Конья и другие), которые являются важнейшими элементами их стратегии на Ближнем Востоке (и в определенном смысле в Евразии), не могут смириться с потерей данных позиций и предпринимают усилия по созданию новых условий по эксплуатации данных баз. В марте – мае 2004 г. США предложили Турции подписать “Меморандум о взаимопонимании”, который определял бы новый регламент американского военного присутствия в Турции, прежде всего, использования авиабаз. США пытаются перенести военное сотрудничество с Турцией исключительно в рамки задач НАТО, чтобы использование авиабаз не обсуждалось в турецком парламенте. США предложили Турции дислоцировать на базе Инджирлик 48 разведывательных самолетов “У-2”, и использовать турецкое воздушное пространство в разведывательных целях. СМИ отмечают, что данные предложения США связаны с более масштабными планами создания трех авиабаз в бассейне Черного моря и перегруппировкой американских войск в Европе – двух дивизий из Германии в Восточную Европу. В данных планах имеются также намерения передислоцировать из Германии в Турцию авиаполк из 72 истребителей F-16.
Необходимо отметить, что предложения США по увязке своих отношений с Турцией с регламентом НАТО явно входили в противоречие с общим политическим курсом США, направленным на решение своих стратегических задач вне НАТО и развитие военно-политических отношений с государствами Восточной Европы и Евразии, а также с государствами Ближнего Востока непосредственным образом, а не в рамках НАТО. Следовательно, данные предложения США Турции являлись в определенном смысле ущербными, не соответствующими новым взглядам США на атлантическое сотрудничество. В создавшихся условиях США не имели иной концептуальной основы построения своей политики в отношении Турции.
Пересмотр США своей стратегии и военного присутствия в Европе и на Ближнем Востоке не имеет ничего общего с выводом советских войск из Восточной Европы в конце 80-х годов. США пытаются не только сохранить стратегические позиции, но и усилить их, сделать свое военное присутствие более эффективным и адекватным новым реалиям. Не решив многие принципиальные вопросы своего военного присутствия в Евразии и на Ближнем Востоке, США не могут отказываться от преимуществ, которые обеспечивают военные базы в Турции. Борьба США за военное присутствие и политическое влияние в Турции будет происходить весьма длительное время, до тех пор, пока полностью не сформируется новая схема американского стратегического присутствия в Евразии и на Ближнем Востоке. Развитие отношений между США и Турцией, происходящее спустя год после иракской операции, не менее ярко иллюстрирует политические процессы в регионе, чем американо-турецкие диалоги накануне и во время иракской операции. Для Турции данные предложения США имели историческое значение и связаны с выработкой ее внешней политики на предстоящие десятилетия. США давали понять Турции, что готовы пойти на многие уступки в региональной политике, в ее евразийской политике, курдском вопросе, вопросе о транспортировке иракской нефти, предоставлении помощи со стороны международных финансовых организаций, оказании помощи во вступлении Турции в Европейский Союз, вопросе о Кипре и т.д. Турция не имеет реальных требований, выходящих за рамки данной возможной помощи США. Тем не менее, она демонстрировала устойчивость своей позиции, которая сводилась к повышению уровня независимости от США. Правительство Р.Т. Эрдогана проявляло даже нежелание “торговаться” с США по данным проблемам. Эксперты выражали уверенность, что Турция, действительно, намерена дистанцироваться от США. США и Великобритания, несомненно, имели намерения выработать и реализовать планы по новой “абсорбции” Турции в новых условиях. В сущности, для США и, особенно, Великобритании не представляет особой проблемы выстраивать свои отношения с исламским государством, в котором сильны исламские и националистические тенденции в политике. Вопрос лишь в том, сохранит ли Турция свой неформальный статус “передового, наиболее продвинутого, вестернизированного исламского государства”, занимающего особое место не только в геополитике, но и в идеологических представлениях Западного сообщества, или будет рассматриваться как близкое Западу исламское государство, подобно Египту, Сирии, Алжиру, Тунису, Марокко и др. Вместе с тем, в ходе американо-турецких переговоров весной 2004 г., Турция выдвинула встречные предложения, связанные с Кипром, а также с возможностью максимально использовать отношения с США, одновременно обеспечив усиление своей независимости.
Обостряющаяся ситуация вокруг Ирана начинает непосредственно сказываться на внешнеполитическом положении Турции. С одной стороны, США проявляют значительную заинтересованность в вовлечении Турции в антииранскую коалицию, с другой стороны, турецкая дипломатия пытается использовать это обстоятельство для усиления своих внешнеполитических позиций. Начинается большой турецко-американский торг. В центре событий оказалась Госсекретарь США Кондолиза Райс, которая совершила визиты в Грецию, Турцию и Ирак по дороге в Софию, где 28-29 апреля состоялся неофициальный саммит министров иностранных дел НАТО. Визит Райс был назван турецкими СМИ "новой страницей в истории двусторонних отношений". Турецкие официальные лица также охарактеризовали этот визит как весьма важный. Фактически выявляется стремление Анкары воспользоваться благоприятной возможностью для дальнейшего улучшения турецко-американских отношений. Кроме того, этот 16-часовой визит Госсекретаря США имел особое значение для дальнейшего налаживания сотрудничества между двумя странами в вопросе Ирана и борьбы с курдскими повстанцами. После марта 2003 года, когда парламент Турции отказал предоставить сухопутный проход для подразделений ВС США с целью нападения на Ирак с севера, в турецко-американских отношениях наступил период охлаждения. Соединенные Штаты обвинили во всем турецкий генералитет и заявили, что впредь будут сотрудничать в основном с политическими силами страны, а именно с исламистской Партией справедливости и развития (ПСР), которая находится у власти с 2002 года. Это также соответствовало проекту США "Большой Ближний Восток", где Турции отводилась роль лидера, в лице умеренно-исламистской страны. Однако, кризисная ситуация с ядерной программой Ирана, вновь актуализировала роль Генштаба Турции. Начиная с декабря 2005 года участились визиты глав военных ведомств США в Турцию, а генералитет постепенно стал усиливать свои позиции во внутриполитической жизни страны. Несмотря на то, что ПСР будет единственно властвующей партией, по крайней мере еще до парламентских выборов осени 2007 года, а нынешний премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган является самым вероятным кандидатом в президенты, выборы которого состоятся весной 2007 года, администрация Буша начала активно налаживать отношения именно с ВС Турции.
81. Кіпрська проблема в зовнішній політиці Туреччини.
Турецкое вторжение на Кипр произошло в 1974 году, в последние дни правления в Греции хунты «черных полковников», и стало в большой степени реакцией на бездеятельность США и Великобритании, выступавших гарантами ранее заключенного соглашения о разделе полномочий между общинами.
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 54 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Ірансько-російські відносини | | | Примечания |