Глава 20. День Рождения

Проснувшись утром, я сразу же почувствовала на шее теплое дыхание любимого. Наверное, он еще спит. Приподнявшись на локте, я заметила, что между шторами пробивается яркий солнечный свет. Скорее всего, уже часов десять; слава Мерлину, что сегодня суббота, и нам не надо спешить на работу.

За спиной послышался какой-то тихий звук. Я обернулась и увидела Сириуса, который, подавив зевок, смотрел на меня любящим взглядом. У меня чуть сердце не остановилось от охватившего чувства нежности к мужу. Мы вместе уже почти год, а я в него до сих пор безумно влюблена, будто в первые недели знакомства. Казалось бы, влюбленность должна была уже пройти, оставив после себя вечную нерушимую любовь к мужу, но мы же говорим о Сириусе. Он делал так, что я влюблялась в него каждый день заново и все сильнее. Господи, до встречи с ним я даже не знала, что умею так любить!

— С днем рождения, — весело улыбаясь, прошептала я хриплым ото сна голосом, взъерошивая его и так растрепанные волосы.

— И тебе доброе утро, — скорчил гримасу он.

— Почему ты так не любишь свой день рождения? — удобно устроившись у него на груди, поинтересовалась я.

— Корни идут из детства, — рассеяно потирая глаза, усмехнулся он. — Как спала?

Я поняла, что он не хочет говорить об этом, и быстро согласилась поменять тему:

— Спала как младенец, — рассмеялась я. — Только малыш пару раз будил меня — в туалет ему хотелось, через меня, разумеется. Капризуля наша.

Сириус улыбнулся, потянувшись гибким телом.

— Думаешь, он долго еще будет тебе докучать? — нетерпеливо спросил он, поглаживая мой живот.

— Гм-м... Дай подумать... — я состроила задумчивый вид. — Думаю, пока не родиться.

Сириус лукаво усмехнулся:

— Значит, нам не долго ждать осталось?

Я поморщилась. Он так спрашивает, будто это не он дни считает до рождения малыша.

— А то ты не знаешь, — протянула я. — Но, слава Богу, правда, еще не скоро.

Сириус рассмеялся, хотя я была вполне серьезна, и он знал это. Он, не замечая мое нахмуренное лицо, перекатившись на спину и подтащив меня к себе, уложил на сгибе руки, где я, как всегда, точно вписалась. Покрывало, соскользнув, открыло его взгляду мою полную грудь, и глаза мужа блеснули опасным огоньком. Теперь пришла моя очередь смеяться, а он немного растерялся. Но потом хмыкнул и сунул руку под покрывало, поглаживая меня по животу.

— Гермиона, ты, наверное, слишком мало ешь? — задумчиво поинтересовался он. — Разве ты не должна быть размером с шарик или еще что-нибудь?

Я слегка надула губки.

— Джейн говорит, что к Рождеству я буду размером с дом, — проворчала я. — Тогда я наверняка уже не буду такой привлекательной.

Он немедленно поймал мои губы и крепко поцеловал.

— Ты станешь еще привлекательнее! — заявил он с горячностью, нежно гладя меня по волосам.

Решительно положив руку на мой живот, он добавил:

— Да, ты будешь еще прекраснее, родная. Ты будешь ангелом с нашим ребенком в животе. Для меня ничего не может быть более привлекательным!

Он осыпал мое лицо поцелуями.

— Ты будешь такой м-м-м... — промычал он, целуя меня в ключицу, —...что мне будет трудно контролировать себя. Тебе придется отгонять меня палкой.

Я рассмеялась, и он порывисто откинул покрывало и приложился губами к тому месту, где лежала его рука.

— Ты меня слышишь, папина яркая звездочка? — спросил он, обращаясь к моему животу. — Твоя мама станет такой неотразимой, а твой папа таким ненасытным, что тебе еще много месяцев придется терпеть покачивания и толчки.

Я, все еще смеясь, пыталась оттащить его голову от живота, и он, в конце концов, послушался.

— Папина яркая звездочка? — повторила я.

— Видишь ли, это будет девочка, — заявил он, положив голову на мое плечо. — Уж я-то знаю.

Я закатила глаза.

— Ну, а Лиса и Лили в один голос твердят, что это мальчик, — фыркнула я.

— Ах, Лиса и Лили так твердят, да? А отцовский инстинкт уже ничего не значит? — возмутился он, надувшись.

— Это потому, что у тебя нет женской интуиции, — подмигнув, проворковала я. — Она никогда не ошибается.

Сириус приподнял бровь.

— У меня есть мужская интуиция, — с намеком произнес он. — Хочешь, покажу?

Мне с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Нет, у Лисы чутье на такие вещи, — объяснила я, делая вид, будто предвижу будущее.

Сириус улыбнулся и пожал плечами.

— Ну что ж, на этот раз предсказание «провидицы Алисы» оказалось ошибочным, — пробормотал он, прижавшись лицом к моей шее и легонько куснув ее.

Я охнула от неожиданности.

— Почему тебе так хочется дочь? Разве не всегда мужчине хочется иметь сына?

Сириус пожал плечами.

— Возможно, если ему нужно кому-то передать титул, — задумчиво проговорил он. — Но у меня, слава Мерлину, пока нет титула, а маленькие девочки мне больше нравятся, потому что они хорошенькие и симпатичнее, чем мальчики. Я помню, какой милашкой была Дора в раннем детстве, — улыбнулся он.

Я откинулась на подушку. Сириус-Сириус...

— Мне кажется, что тебя просто завораживает все, что хотя бы отдаленно напоминает женщину, но и женщин ты, в свою очередь, тоже завораживаешь, — высказалась я. — Особенно меня... А я вот уверена, что мальчикам легче, чем девочкам, жить на свете.

Сириус поднял голову и очень серьезно посмотрел на меня.

— У нашей дочери будет все, что только понадобиться, — торжественно заявил он. — Я об этом самолично позабочусь.

В комнате повисло молчание. Я смотрела на Сириуса, а он рассеяно смотрел на потолок.

— Ты же почти ничего не знаешь о моей семье, — внезапно сказал он.

— Да, но это же Блэки, — выразительно ответила я. — Не думаю, что меня заинтересует еще какой-то Блэк, кроме тебя. Ну, и еще Андромеды.

Эта тема была мне не очень приятна.

— Не все Блэки такие, какими ты себе их представляешь, — пробормотал он.

— Ты хочешь рассказать мне про них? — ласково спросила я.

Сириус нежно улыбнулся мне и поцеловал в краюшек губ.

— Мои родители странные люди, — тихо начал он. — Я не люблю о них говорить, потому что считаю, что они недостойны даже мимолетной мысли. Отец — фанатик идеи чистой крови, был таким еще задолго до Лорда. Он редко бывал дома, а когда бывал, то мало обращал внимания на нас Регом. Вальбургу вообще терпеть не мог. Их поженили по договоренности, но она очень любила отца. Он же... он был и остается бабником. Но не таким как я когда-то или как дядя Альфард. Мы с отцом схожи только внешне, а характеры совершенно разные: он всегда серьезный и жестокий.

Мать — ненормальная психопатка. Она стала ненавидеть весь мир после первой измены отца. Честно говоря, мне всегда было плевать на них обоих. Единственное, что меня всегда бесило так это то, что она постоянно ограждала Регулуса от общения со мной. Она видела, каким становился я, и где-то в десять лет намеренно поссорила нас. С тех пор мы почти не общаемся. А если и общаемся, то обязательно с заклинаниями или проклятиями друг против друга.

Рега ты знаешь. В общем-то, он парень не плохой, только влияние родителей сказывается, — его безразличное выражение лица внезапно сменилось улыбкой, и он повернулся ко мне. — Знаешь, Дамблдор сказал, что он будет пробоваться на ловца от Слизерина. У них новый капитан, который полностью решил поменять команду. Я хотел бы, что бы он стал ловцом, он замечательно летает. Не могу понять только, почему он не стал им раньше.

— Я всегда знала, что ты любишь своего брата, — вздохнула я, поглаживая его по щеке.

Он снова вперил свой взгляд в потолок и продолжил:

— Еще у меня была тетя Лукреция, папина сестра. Они были близнецам, но практически не общались. Она умерла несколько лет назад вместе с мужем во время пожара в их поместье. Еще у меня был дядя Альфард, его историю ты знаешь. Еще есть дядя Кигнус, мамин брат, отец трех сестриц и Цитуса. Его жена, тетя Друэлла, умерла при родах Нарциссы. Она была замечательная, добрая, совершенно не Блэк, — хохотнул он. — Дальше идут кузины: Белку и Циссу ты знаешь — две змеи, которые вечно мешают всем жить. Белка была такой с детства — вечно всем портила жизнь, а вот Нарцисса стала «истиной Блэк» только после помолвки с этим слизняком Малфоем. Говорят, она его любит, но кто знает... Она была мне самой близкой из троих кузин. Всегда была такой милой, немного самовлюбленной, но все же хорошей. Нарци была очень спокойной девочкой, и всегда отчитывала меня за проделки в детстве... — он улыбнулся воспоминаниям, но его улыбка тут же погасла. — Цитус всегда был живым и мечтательным, вечно таскал меня с собой везде... Кто еще... Ах, да, Меда. Она всегда была необычной — замкнутой в себе, она любила рисовать и писать всякие рассказы. Всегда загадочно улыбалась и смотрела за горизонт, на птиц, как говорила она, — он вытянул руку вперед, как бы представляя эту картину перед собой. — Потом она сбежала с маглом, и Вальбурга небрежно потушила сигарету о ее мини-портрет на гобелене семьи в библиотеке Блэк-хауса. Знаешь, до Хога и даже потом я всегда боялся, что она и о мой портрет так же потушит сигарету, но сейчас я хочу, чтобы она это сделала.

Он затих и что-то нахмуренно обдумывал. Мне больше всего не давала покоя история с Регулусом.

— Ты помиришься с братом? — улыбаясь, спросила я, переворачиваясь на бок, лицом к нему. — Я знаю, что вы никогда не ладили друг с другом, — я пригладила его волосы. — Я могу чем-то помочь тебе, Сириус?

Было видно, что его не сильно обрадовали мои слова.

— Ты просто не тот человек, который будет держаться в стороне от неприятностей и слепо подчиняться указаниям других, — вздохнул он. — Наверное, Джейн с детства учила тебя спорить, задавать вопросы и думать не о том, о чем следовало бы. Давая брачный обет, ты, наверняка, при слове «подчиняться» сложила пальцы крестиком.

— Просто я хочу, чтобы ты был близок с братом, — продолжила я, легонько сжав его руку. — Для меня это важно. И для нашего ребенка — тоже.

Сириус громко рассмеялся.

— Хочешь сыграть роль миротворца, Гермиона? — спросил он. — Знаешь, раньше я бы сказал: «Спасибо, но не надо», но сейчас говорю: «Давай». Я очень хочу, чтобы Рег снова стал моим братом! — улыбнулся он, смотря на меня полными надежды глазами. — Я узнал о нем многое от тебя и теперь вижу, какой он на самом деле.

Сириус нежно провел костяшками пальцев по моей щеке и опустил взгляд на живот.

— Ты как, малышка? — спросил он, наклоняясь так, что теперь его лицо было напротив живота. — Тебе хорошо у мамочки, звездочка?

— А ты что хочешь забрать ее себе? — рассмеялась я.

— Тихо, — он приложил палец к моим губам и придвинулся ближе к животу. — Я слышу ее!

— О Господи! — я театрально прижала руки к щекам. — Правда? И что именно ты слышишь?

— О... О! — несколько раз повторил он, а я услышала, как у меня заурчало в желудке, и хихикнула.

— Клянусь, говорит, Герми! — возбужденно сказал он. — Я это слышу.

— Н-да? — весело спросила я. — И что он говорит? «Перестань меня тискать»?

— Не он, а она, — весело поправил меня Сириус. — Она говорит... Дай-ка мне послушать... — он полностью прислонил ухо к животу и исподтишка ущипнул меня. — Она говорит: «Я хочу, чтобы папа...» Мерлин мой, никак не разберу.

— Слушай, как следует! — строго приказала я. — Что она хочет?

Сириус сделал вид, будто пытается разобрать слова.

— «Хочу, чтобы папа взял меня на пикник!» Да, именно так!

Я рассмеялась.

— На пикник? Ты уверен?

— Абсолютно, — заявил Сириус, поднимая голову. — Ну что ж, думаю, так и будет. Не я ли говорил, что у нашей дочери будет все, что только ей будет надо?! Кстати, — растягивая слова, сказал он, — тебя-то тоже придется взять, поскольку тебя нельзя отделить от звездочки, — я засмеялась, а он продолжал. — Я попрошу Калу приготовить корзинку с едой.

— Хорошо, так уж и быть, — соблаговолила я. — Только при одном условии: ты перестанешь называть ребенка «дочкой». Что если там мальчик! Мне это не нравится, — покачала головой я.

— Ох, ну, если таковы Ваши условия, мадам, то мне придется их выполнить, — смиренно кивнул он и тут же быстро соскочил с кровати. — Я в ванну.

— Сириус, я пошутила насчет пикника! — крикнула ему вдогонку я. — У нас сегодня гости, и не будет на это времени.

— Ничего не слышал и ничего не знаю, — мальчишески улыбнулся он, выглядывая из ванной. — Мой день рождения! Как хочу, так и праздную!

08.09.2011

Дата добавления: 2015-08-05