Подчинение автора жалобы юрисдикции государства. Подсудность жалобы ratione loci

Согласно ст. 1 Факультативного протокола, автор жалобы должен подлежать юрисдикции государства, против которого она направлена. Комитет счел приемлемой жалобу, направленную против государства, чьей юрисдикции подлежал автор в момент нарушения его прав, несмотря на то, что в ходе контрольной процедуры он подлежал уже юрисдикции другого государства. Комитет отклонил здесь аргументацию государства, которое ссылалось на то обстоятельство, что автор жалобы, который считал себя жертвой нарушения прав человека в период отбывания наказания тюремным заключением, был освобожден и «покинул страну в намерении поселиться заграницей, а, следовательно, не подлежит его юрисдикции». В этом деле для установления юрисдикции существенное значение имела правовая ситуация автора жалобы в период инкриминируемого нарушения прав человека, а не в ходе контрольной процедуры. В другом деле правительство оспаривало компетенцию Комитета ratione loci, так как автор жалобы по освобождении из тюрьмы не только поселился в другом государстве, но и приобрел также его гражданство. Комитет признал жалобу приемлемой, а в обосновании этого решения говорится, в частности, что «существенное значение имеет юрисдикция, которой автор жалобы подлежит в момент нарушения прав человека, независимо от нынешнего гражданства».

В вышеприведенных делах мы имели дело с изменением юрисдикции в период от инкриминируемого нарушения прав человека до возбуждения контрольной процедуры. Но у вопроса приемлемости жалобы в ситуации, когда ее автор проживает на территории другого государства, а не того, которое обвиняется в нарушении прав человека, есть еще другой аспект. А именно, Пакт указывает, что «участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории под его юрисдикцией лицам права...» (ст. 2 пункт 1). Из буквального звучания цитируемого положения следует, что государство обязано гарантировать права человека лицам, которые исполняют одновременно два условия: обладают гражданством данного государства (персональная юрисдикция) и пребывают в пределах его территории (территориальная юрисдикция). Такое толкование, однако, противоречило бы духу и цели Пакта. Дело в том, что в некоторых ситуациях государство могло бы ограничивать свободу передвижения, свободу выбора местожительства или, наконец, право возвратиться в свою страну без риска, что оно будет обвинено в нарушении положений Пакта.

В цитируемом положении, во избежание сомнений в толковании, следовало бы поместить оговорку о «персональной юрисдикции», следующей из гражданства, и оговорку о «территориальной юрисдикции», связанной с местопребыванием.

Сомнения в толковании разрешил Комитет, принимая по всем делам решения, благоприятные для авторов жалоб. Так, например, гражданин Уругвая, проживающий в Бразилии, обвинял власти Уругвая в том, что их решение об отказе продлить паспорт представляет нарушение ст. 12 пункт 2 Пакта (право покидать любую страну, включая свою собственную). Правительство Уругвая аргументировало, что автор жалобы, проживая в Бразилии без действительного уругвайского паспорта, не подлежит его юрисдикции, и требовал признания жалобы неприемлемой. Комитет занял позицию, что автор жалобы подлежит, правда, общей юрисдикции Бразилии, однако в отношении паспортных дел по-прежнему подлежит юрисдикции Уругвая. В результате такого хода рассуждений Комитет признал жалобу приемлемой. Подобных «паспортных» дел было много, и по всем ним выносилось решение о приемлемости жалобы.

Комитет по правам человека, применяя оговорку персональной юрисдикции и территориальной юрисдикции, встал перед следующим вопросом: несет ли государство ответственность за нарушения прав человека, совершенные своими функционерами, действующими на территории другого государства? При этом речь шла о действиях противозаконных в свете законодательства обоих этих государств. Вот дело, являющееся классической иллюстрацией этой проблемы, по которому решение Комитета носило прецедентный характер. Гражданин Уругвая отбывал в своей стране наказание тюремным заключением за профсоюзную деятельность. После освобождения он выехал в Аргентину, а Верховный комиссар ООН по делам беженцев предоставил ему статус политического беженца. После годового пребывания в Аргентине он был похищен уругвайскими силами безопасности и заключен в тюрьму. Жалоба, поданная его женой, была признана приемлемой. Комитет занял позицию, что цитировавшийся выше ст. 2 пункт 1 Пакта (обязанность обеспечения государством прав человека всем лицам, находящимся в пределах его территории под его юрисдикцией) не освобождает государства от ответственности за действия его функционеров на территории другого государства, и то независимо от того, предпринимаются ли они с согласия правительства. В данном деле власти Уругвая утверждали, чего, впрочем, и следовало ожидать, что органы безопасности действовали по собственной инициативе. Комитет, ссылаясь, помимо того, на ст. 5 пункт 1 Пакта («…Ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте…”), установил, что государство не может на чужой территории предпринимать действия, которые оно не правомочно предпринимать на своей собственной территории.

Дата добавления: 2015-07-24