Антропософия не идёт ни на какие компромиссы

Особую ценность творчество Сергея Прокофьева представляет для русских антропософов, которые многие годы вынуждены были изучать труды Рудольфа Штайнера в узком кругу единомышленников, знакомясь с ними лишь по тем машинописным текстам, которые в качестве переводов на русский язык распространялись в условиях подпольной работы. Положение значительно улучшилось в начале 90-х годов прошлого столетия, когда стали интенсивно работать официальные антропософские издательства, сделавшие труды Рудольфа Штайнера доступными тысячам русскоязычных читателей. Кроме основных трудов Рудольфа Штайнера стали издаваться книги разных антропософских писателей, среди которых книги Сергея Прокофьева смогли, наконец, обрести самое достойное место. В декабре 1990 года именно благодаря усилиям Сергея Олеговича в Москве состоялось Учредительное собрание Антропософского общества в России и последующая его регистрация как международной общественной организации в Министерстве юстиции СССР в марте 1991 года. Так осуществилось возрождение Русского Антропософического общества, родившегося 20 сентября 1913 года и через десять лет закрытого враждебным всему духовному развитию человечества режимом большевиков.

Однако следует заметить, что популярность многочисленных лекций и книг Сергея Олеговича, а также его широкая и интенсивная антропософская деятельность оказались не всем по душе. Как в России, так и за рубежом в его адрес стали звучать враждебные выпады, стали появляться произведения авторов, в которых вся деятельность Сергея Прокофьева подвергалась не просто критической оценке, но сознательно направленному искажению и клеветническим нападкам. Среди его зарубежных оппонентов особую роль заняло многолетнее враждебное отношение со стороны его бывшего друга, Геннадия Александровича Бондарева, а также его друзей и других «доброжелателей». Об этом приходится говорить с глубоким сожалением. Здесь следует отметить, что такой опытный антропософ, как Геннадий Бондарев, будучи старшим товарищем Сергея Прокофьева, явно не справился с целым рядом испытаний и искушений, которые неизбежны на пути духовного становления. Известно, когда человек не выдерживает испытаний эзотерического ученичества, не справляется с искушениями своих двойников, то он может незаметно для себя омрачиться и низойти до недостойных в нравственном отношении поступков, которые он будет вынужден постоянно оправдывать перед угрызениями собственной совести. Это порой может приобретать совсем болезненные формы, когда для оправдания своих нападок на бывшего лучшего друга приходится каждый раз прибегать к новым ложным аргументам и фактам. Если человеку не хватает мужества преодолеть ущемлённое самолюбие, то он захватывается алчным стремлением мстить тому, кто в нравственном отношении стоит неизмеримо выше его. Так произошло и в этом случае, когда дружба с молодым и талантливым эзотерическим учеником (т.е. Сергеем Прокофьевым) внезапно обернулась враждебностью к нему со стороны Геннадия Бондарева, исходящей из чувства: «Почему не я, а он стал таким популярным и уважаемым?!» Это напоминает сюжет маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» А.С.Пушкина, когда Сальери мучается над созданием своих музыкальных произведений, ревниво рассматривая гениального Моцарта как соперника. И это действительно является огромной трагедией для личности, не преодолевшей своих амбиций! Так, омрачившись чувством зависти, Геннадий Бондарев низошёл до желания мести своему же другу. В этом настроении им были написаны и изданы книги «Антропософия на скрещении оккультно-политических течений современности» (1996 г.), «Мистерия Антропософии» (1997 г.) и др. Создаётся впечатление, что они были написаны только для того, чтобы в кульминации поставить читателя перед негативным образом Прокофьева как «врага Антропософии №1». В этих книгах Бондарев приходит к совершенно парадоксальному выводу, утверждая, что Прокофьев якобы своим творчеством навредил Антропософии неизмеримо больше, чем все злодеяния иезуитов, масонов, большевиков и нацистов вместе взятых. В итоге такого своего «анализа» произведений Сергея Олеговича Прокофьева, Геннадий Бондарев в своей книге «Мистерия Антропософии» делает вывод: «За книгами Прокофьева и за ним самим стоит люциферический дух. Тем, кто это чувствует, иметь дело с тем духом неприятно и тяжело. Но это он, когда читаешь или слушаешь Прокофьева, вызывает необоримое желание не верить своим глазам и ушам. Иными словами, творчество нашего писателя обладает изрядной суггестивной силой»… Таким вот поистине гротескным образом Бондарев выдаёт собственные негативные чувства к человеку как результат «объективного анализа». Он видит в творчестве Прокофьева, – на которого ему так ужасно «неприятно и тяжело» смотреть, что даже «голова начинает идти кругом», — плоды «атавистического», «люциферизированного ясновидения»… И эту же идею он внушил Ирине Гордиенко, которая написала по заказу Бондарева книгу «Сергей Прокофьев: миф и реальность», изданную затем в Базеле на немецком языке. Когда же позже Ирина Гордиенко очнулась от этого наваждения и осознала весь ужас своего поступка, она потребовала от Бондарева вернуть ей рукопись обратно. Однако он отказался это сделать, а затем через некоторое время Гордиенко трагически погибла в автокатастрофе. Столь печальная судьба автора никого не остановила, и вскоре ксерокопии скандальной книги-пасквиля стали сознательно распространяться друзьями Бондарева в России и на Украине. И ведь всё это делают люди, считающие себя «честными», «истинными антропософами»…

Антропософия требует от человека абсолютной честности и правдивости, которые являются неизменным нравственным долгом для каждого антропософа. Когда же человек отступает от этого закона, то неизменно падает в моральном отношении. Ярким примером этого стала известная трагедия Валентина Томберга, исследованию которой была посвящена книга Кристиана Лазаридеса и Сергея Прокофьева «Трагедия Валентина Томберга». С момента её выхода на Западе в 1995 году развернулась ожесточённая полемика, в ходе которой авторы этой книги подверглись совершенно надуманным и ложным обвинениям. Главная задача этой книги состояла в стремлении показать читателям, каким путём определённые круги пытаются ввести в антропософию элементы оккультного иезуитизма, делая это исподтишка, через учение Валентина Томберга.

Ещё сто лет тому назад в своём Обращении к русским антропософам Рудольф Штайнер предупреждал, что духовная наука не может идти ни на какие компромиссы с другими эзотерическими и оккультными течениями современности. Он подчёркнул, что силой духовной науки или антропософии «в развитие человечества должно влиться нечто совершенно новое». Антропософия предстаёт перед нами как высший Идеал, как Истина, которая не идёт ни на какие компромиссы с другими мировоззрениями и спиритуальными течениями. Рудольф Штайнер говорит нам: «Постарайтесь запечатлеть в ваших сердцах ту истину, что знамения времени таковы, что мы никогда — даже в самих наших душах, в самих наших сердцах, порой даже совсем тихо и интимно действительно никогда не смеем заключать компромисса с тем, что нас окружает» (GA 158). В противоположность этому, Валентин Томберг в течение тридцати лет своего активного участия в жизни Антропософского общества не прекращал увлекаться совершенно чуждыми антропософии оккультными течениями: герметизмом и магией Элифаса Леви, Папюса, Филиппа Лионского, Сент-Ив д’Альвейдра. Такая губительная для антропософа всеядность и внутренняя неправдивость роковым образом привели Валентина Томберга в лагерь самых ярых врагов антропософии – реакционному крылу католической церкви, иезуитам.

С 17 лет он начинает знакомиться с произведениями д-ра Рудольфа Штайнера, а в 20 лет Томберг вступает в круг учеников «Герметической школы» известного оккультиста Г.О. Мёбеса, последователя французского герметиста и чёрного мага Папюса. Рудольф Штайнер неоднократно предупреждал о мощном суггестивном воздействии произведений Папюса, де Гуайта, Элифаса Леви и других проблематичных авторов. Оккультно-политическая деятельность Папюса при дворе русского императора Николая II стала поистине роковой для дальнейшей судьбы всей России!.. Ещё в 1916 году Рудольф Штайнер говорил о суггестивно-магическом воздействии книг Папюса, ведущего к помрачению сознания людей: «В души слабых людей постепенно проникает содержимое книг Папюса, тем самым они препарируются до полного усыпления их рассудка и возможности употреблять их для какой угодно надобности» (GA 167). Также и для Валентина Томберга поистине роковым стал уродливый симбиоз антропософской духовной науки с чёрным оккультизмом, который привёл этого незаурядного человека к оккультному пленению иезуитов.

Спустя два года после своего вступления в Антропософское общество, Валентин Томберг становится членом эзотерического Класса, а затем и его чтецом. Благодаря непомерным амбициям и волюнтаризму он добивается своего избрания Генеральным секретарём Эстонского Антропософского общества. Участвуя в работе Свободной Высшей Школы духовной науки, Валентин Томберг исподволь вносит в её деятельность так называемые «упражнения Игнатия Лойолы», ведущие к недопустимой гипертрофии сил воли, способной оказывать суггестивное воздействие на волю других людей, минуя их сознание. Склонность к одностороннему интеллектуализму, непомерным амбициям и постоянной претензии на лидерство нашли своё отражение во всём творчестве Томберга, поклонники которого возвели его в ранг «Бодисаттвы», «грядущего Майтрейя-Будды», возвестить пришествие которого якобы и было миссией самого Рудольфа Штайнера.

Этим воспользовались многочисленные враги Антропософского движения, стремящиеся разрушить его изнутри. Рудольф Штайнер предупреждал: «Существуют вне Антропософского общества люди, которые видят свою задачу не только в том, чтобы ругаться, которые, на свой лад опять-таки, ведут позитивную работу и надеются, что желаемое на ниве антропософии можно будет через позитивную работу уничтожить в иных направлениях… Они дают своей работе такое направление, что антропософия ничего с этим не может поделать. С исключительной интенсивностью и подвижным интересом они занимаются антропософией» (GA 37). Так произошло и с Валентином Томбергом, попавшим в оккультный плен иезуитов, которые по сей день стремятся отделить антропософию от имени её основателя, д-ра Рудольфа Штайнера, и затем интегрировать её в так называемую «свободную антропософию» или «католическую антропософию», являющуюся по своей сути антимихаилической, то есть лженаукой.

Дата добавления: 2015-07-20