Читайте также:
|
НА ОБОЧИНЕ «ОСОБОГО ПУТИ»
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. А ВСЁ-ТАКИ ОНА ДВИЖЕТСЯ!
Перечитал первую часть книги и осознал, что, пожалуй, ввел в заблуждение
читателей, которые могли ожидать, что получат достаточно полную информацию
о развитии психологии ХХ века в России. И в самом деле, история психологии –
это не только судьбы ученых, иногда трагические; не только сложные отношения
научного сообщества с властью, не раз ставившей ее на грань полного
уничтожения или оскопления. И это не только использование учеными, иногда
успешное, иногда неуспешное, тактики выживания, – перипетии борьбы с
удушающим науку временем. О самой же науке рассказано было крайне мало. И
это так. Разумеется, наилучший способ уйти из-под огня обоснованной критики,
это сослаться на то, что мною было написано немало книг, где подробно
излагается история российской психологии
Однако, мы все-таки рискнем, хотя бы вкратце, применительно к
ограниченному кругу вопросов, рассказать о движении идей внутри отдельных
отраслей психологического знания. Но здесь автора ждут немалые трудности.
Сама стилистика повествования должна быть изменена: язык науки теряет
живость, текст иссушается… Многообразие жанров, представленных выше,
навряд ли удастся мне сохранить. А уж если читатель – не профессиональный
психолог, то, почему бы и не возмутиться ему: «Неужто так трудно обойтись без
этого «птичьего языка»»?!
Впрочем, людей понимающих психологию (или «в» психологии), не так уж и
мало. В любом случае, хотелось бы рассчитывать на интерес и внимание, как
принято писать в аннотациях, вдумчивого читателя…
Задача, поставленная в этой части книги, сколь скромной бы она не была,
определяется названием книги: каковы бы ни были условия, в которые эпоха
ставит психологию (впрочем, и другие науки), движение мысли исследователей не
прерывается. «Рукописи не горят», и, продолжим, продуктивные идеи – не
умирают. Проходит время, и они обретают новую жизнь. История науки не знает
нескончаемой стагнации.
Я счел бы совершенно обоснованным еще одно недоумение, которое
может возникнуть у читателей книги. В предыдущей части рассказывается о том,
что психология в России пошла своим особым путем, оказавшись в стороне от
дорог, по которым по которым продвигалась вперед наука в других странах (и где,
надо думать, накапливался основной фонд психологических знаний)? Меня могут
спросить: «А было ли место для поиска истины при движении по науки «особому
пути», когда главным было доказать непогрешимость идеологических основ
советской психологии и разоблачить принципиальную порочность психологии
«буржуазной»? В конечном счете, читатель мог бы воскликнуть: «А был ли
мальчик?!» – читай: «Была ли наука вообще?» – коль скоро ученых
преследовали, а им, в свою очередь, приходилось каяться в своих
идеалистических, механистических и прочих «ошибках», «заблуждениях», а то и
«преступлениях», под «дамокловым мечом», о котором шла речь в этой книги
ранее?
В самом деле, все было именно так – идеология «правила бал». Так, − если
иметь в виду политическую историю психологии. Но при этом мы по существу
выделяем только один аспект исторического исследования, оставляя в стороне
другие, гораздо более важные стороны движения науки. Для многих ученых часто
не находилось места на «особом пути». Они оказались на «обочине» этого
утрамбованного и тщательно очищенного тракта. Однако, там, в стороне от
«столбовой дороги советской науки», они могли позволить себе уклониться от
давления идеологем и директив, развивая свое собственное научное видение и
понимание.
Сформулированный нами выше постулат психологической
двойственности исторического времени4 обнаруживал свое действие не только в
быту, повседневности, но и в жизни научного сообщества. Интенсивная работа
шла в лабораториях, на кафедрах вузов, оставляя следы в рукописях, которые не
всегда становились книгами, но с течением времени оказывались
общедоступными, многоопределяющими в исследовательской практике, и в
особенности – теоретических изысканиях5. Именно там, на отнюдь необширном
плацдарме, ускользающем от внимания идеологических надзирателей,
развивались: культурно-историческая теория Л.С.Выготского, теория установки
Д.Н.Узнадзе, представления о модели потребного будущего Н.А.Бернштейна,
концепция ориентировочной основы умственных действий П.Я.Гальперина,
учение о динамической локализации высших психических функций А.Р.Лурия,
теория формирования психических способностей в филогенезе В.А.Вагнера и
многие другие. Таким образом, именно на «обочине» творилась подлинная
история психологии.
Не обращаясь к перечисленным выше классическим образцам
достижений науки, ограничусь только несколькими фрагментами исследований,
которые осуществлял я совместно с моими коллегами. Это – социальная
психология малых групп, психология развивающейся личности и теоретическая
психология.
По поводу развития творческой мысли ученых, каковы бы ни были
идеологические запреты и ограничения и прежде и теперь, можно воскликнуть,
перефразируя слова Галилея: «А всё-таки она движется!»
ГЛАВА ПЯТАЯ. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ «БЕЗ ВСЯКОЙ ПОЛИТИКИ»
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| История моей могилы на Новодевичьем | | | Социальная общность. Не общий взгляд. |