Глава Вторая. Самая Густонаселенная.

Был тот сон сколь глубок, столь и мимолетен. Усталость не позволяла концентрироваться на сюжетах сновидений, а суровые Сибирские заморозки заставляли участников экспедиции быть ближе друг к другу и четко давали понять, что ночи не самое романтическое время суток в тех краях.

Промежуток от пробуждения до старта нового походного дня занял около двух часов и был потрачен на отработку навыков борьбы с сонливостью у самых младших членов команды, приготовление упрощенного варианта завтрака, боевые тренировки по сворачиванию лагеря, думы о высоком и наслаждение окружавшим великолепием. Погода царила потрясающе дружелюбная, а Солнце, находившееся в 120 минутах от момента своей наивысшей активности, настоятельно рекомендовало выдвигаться. От такого предложения отказаться было невозможно.

Мы продолжили завершившее первый день похода движение вниз по долине. Вопреки прогнозам, ноги и прочие отвечающие за перемещение отсеки организма члена экипажа из Петербурга не выказывали требований о снижении нагрузки или иных послаблениях. Создавалось впечатление, что ночь на Араданской земле наполнила емкости, предназначенные для хранения энергетического потенциала, и, к тому же, подарила пару дополнительных – так можно было описать состояние доброй половины участников похода на протяжении вторых суток пути.

Усталость, конечно, периодически появлялась, но уже в более предсказуемых формах и в относительно ожидаемые моменты. В сфере эмоций также происходили видимые трансформации: восприятие поглотившей группу природы в максимально позитивном ключе перетекло во внимание к самым, на первый взгляд, простым и обыденным вещам, таким как, перекус во время кратковременного привала или вспорхнувшая с соседнего куста неведомая птица. Действительность, актуальная в тот момент, наполнялась для нас простыми, но столь чудесными и естественными радостями. Наконец, уходили мысли о том, что располагалось за пределами горной системы, любезно принявшей нас, а их место занимали сосредоточенные размышления о том, как более рационально распределить силы и как сделать твое следующее движение максимально безопасным и эффективным. Так поход (читай, горы) постепенно охватывал (читай, охватывали) физические, эмоциональные и психологические (читай, все) стороны личностей, участвовавших в нем (читай, нас с Серегой).

Втянувшись, мы достигли низших отметок долины, представлявших собой весьма болотистую местность, подвергавшую дискомфорту нашу обувь, а порой и заставлявшую вспоминать разнообразно мрачные истории о зыбучих песках и их обитателях. Нам повезло, из всех представителей мира фауны низин Арадана нам попались на глаза лишь разнородные насекомые, спешно объединенные нами в гнус. Везение, правда, было относительным, так как палящее Солнце оставило на нас минимум одежды, чем незамедлительно принялись пользоваться горные комары, слепни и прочие кровососы, достигавшие размеров среднестатистической вороны, не понаслышке знающей местоположение пшеничного поля. Их атаки приходилось отражать посредством учащенных телодвижений и уговоров. Специализированные препараты мы решили приберечь на случай совсем уж беспардонного и массированного наступления летающей братии.

После того как мы перешли к освоению вялотекущего подъема, а чавкающая почва окончательно превратилась в твердую, меня занял весьма логичный вопрос для человека, выросшего в Средней полосе: почему в пройденных топях не было встречено ни одного земноводного? Единственная появившаяся на ходу версия, заключавшаяся в том, что они, дескать, в спешном порядке заняли места в специально оборудованных укрытиях, предназначенных для использования при появлении в зоне видимости человеческих особей, не показалась мне имеющей право на существование. Решено было обратиться к командору, который не без патетики попросил представить себе процесс вспрыгивания лягушек-энтузиастов на высоту примерно в полторы тысячи метров. У меня родился было контраргумент, касающейся того же путешествия, которое должны были совершить замеченные в изобилии охотники за кровью, но немного, поразмыслив я оставил его при себе, безропотно согласившись с мнением старшего по званию.

Размышления на почти что философские темы отлично дополняли наше очередное локальное путешествие вверх. Ландшафт территории, преодолеваемой группой на описываемом отрезке, был весьма и весьма прозаическим по высоким местным меркам: многочисленные хвойные деревца были окружены кустарниками и травами, которые сложно было заподозрить в верности только сибирским просторам. Правда, одно обстоятельство не давало усомниться в уникальности пересекаемых пейзажей: прекрасное, но весьма привычное, зеленое полотно постоянно разрезалось ручейками, ручьями и даже ручьищами, претендовавшими на вхождение в славную когорту рек. Потоки несли свои девственно чистые воды в непосредственной близости от нашей тропы, а порой проходили сквозь нее, предлагая группе задачи разной степени сложности.

Один из таких ручьев заставил серьезно поволноваться наименее опытного члена команды. Дабы продолжить путь требовалось переместиться на противоположный берег, причем сделать это по воздуху, пролетев примерно метр, а для пущей убедительности напишем, что и все полтора. Импровизированный брод располагался в районе небольшого водопада, что не способствовало снижению скорости водных масс, над которыми и должен был состояться казавшийся на тот момент эпохальным прыжок. В голове мгновенно выстроились причины, способные сорвать замысел. Среди них были и скользкие ботинки, и коварство камней, с которых предстояло отталкиваться, и неблагоприятность дня, наверняка, указанная в каком-либо из гороскопов, и учебник по физике 10-го класса, оставлявший немало шансов рюкзаку утянуть воспарившего туриста в противоположную сторону, под действием ветра, законов тяготения и кармической воли. В противовес данному конгломерату выстроились наглядный пример остальных участников похода, легко справившихся с препятствием, постепенно оживавшая вера в собственные силы и желание скорее добраться до конечного пункта программы тех суток.

Здравомыслие и спортивные задатки взяли верх, что позволило сплоченному коллективу ринуться в сторону обещавшего отличные стоянки протяженного плато. Когда большая часть суточного пути стала видна лишь лицевым сторонам рюкзаков, местность вокруг нас стала практически идентичной лесам Ленинградской и Псковской областей, вдоль и поперек (тут, конечно, не без гиперболы) исхоженным одним из членов группы в поисках грибов. Само собой, разум сразу же соорудил элементарный категорический силлогизм (то, что это словосочетание только что извлечено мною из Википедии, в расчет брать не стоит): 1). Араданский лес подобен Псковскому; 2). в Псковском лесу растут грибы; 3). в Араданском лесу должны расти грибы!

Против многотысячелетней мудрости у представителей отдельного царства аргументов не нашлось. Алексей Сергеевич Мамзин, Наталья Викторовна Бавра и, конечно же, Игорь Самуилович Кауфман не зря пытались пробить стену хронического недосыпа и нерегулярных посещений. Аристотель и Теофраст оказались безоговорочно правы и применимы и в Сибирских горном бору – грибы не заставили себя ждать. В качестве первых ласточек выступили разномастные несъедобные объекты изучения микологов, проще говоря, поганки. Затем по обе стороны, неустанно вившейся тропы, начали вырастать причудливых форм и расцветок сыроежки. Ну а в рюкзаках же в конце походного дня суждено было очутиться близким родственникам европейских моховиков, которые до сих пор остаются безымянными в нашем сознании, что не отменяет их потрясающе…

Хотя, не будем бежать впереди обоза, тем более подъем наш к моменту обнаружения первой местной пищи вполне осознанно начал перевоплощаться в равнину, усеянную уже не только карликовыми березами, но и ягодными кустами. Продолговатые плоды мини-деревьев, ростом примерно равных человеку, очень напоминали виденную на картинках из интернета жимолость, а, после недолгого обсуждения, были признаны ею, в основном ввиду и не думавшей увядать, несмотря на три часа дня, Солнечной активности и нараставшей жажды. На вкус ягоды оказались весьма оригинальными: слегка горькими, отчасти терпкими, иногда сладкими, порой кисловатыми. Каждая отдельно взятая жимолость была уникальной и непредсказуемой, они были подстать всему тому, что ожидало нас на непростом горном пути, который вывел жующих набранные про запас сиреневые комочки к прекрасному и внушительному (больше километра в поперечнике (кстати, что означает это слово?)) водоему. Перед нами блестело, играя Солнечными бликами, озеро Красное.

Подходя к столь живописному и яркому детищу природы, мы, по очереди, обнаружили первую походную пропажу: весь боевой состав экспедиции лишился миниатюрных колокольчиков, закрепленных на висящих и болтающихся при ходьбе элементах рюкзаков, назовем их тесьмами. Утерянные источники звука прошли с нами весь Колвицкий поход, но решили остаться на Араданской земле. Их основной миссией было оповещение гипотетических медведей о приближении человеческих особей. Судя по несметному обилию исполинских экскрементов, буквально окаймлявших Красное, это наши шансы избежать встреч с косолапыми хозяевами таежных земель уверенно приближались к гипотетическим. А, приняв в расчет расставание с единственным средством индивидуальной защиты для описанного случая, можно было смело приниматься бить во все исчезнувшие крошечные колокола.

Подобный расклад все же не дал хода мрачным мыслям: уж слишком приятна была погода, чудесны были окрестности, да и отрезок вторых суток пути уверенно заканчивался. Вдобавок, еще одна приятная деталь дополнила идиллию с вовсе неожиданной стороны: среди обилия переработанной пищи, безошибочно угадывались редкие плоды человеческой деятельности, если, конечно, не брать во внимание допущение о том, что местные медведи освоили туалетную бумагу.

Место, и впрямь, оказалось очень густонаселенным по местным меркам. Не успели мы, разбив предварительно лагерь, завершить приготовление обеда, как узнали о присутствии в зоне видимости еще, как минимум, двух туристических, как нам показалось, групп. Сергей, увидев одного из соседей, моющимся в озерных водах, решил последовать его примеру, правда, не заручившись моей поддержкой. Ведь, несмотря на иссушающую жару, гладь Красного едва ли соблазняла к водным процедурам: его температура не превышала 10-13 градусов, что, кстати, и привело к тому, что карьера горного дайвера у начальника экспедиции выдалась бурной, но короткой. Всего через несколько минут после погружения, он согревался чаем в компании младшего по званию.

На протяжении остатка дня каждый из нас был предоставлен самому себе. Далеко уходить не было ни желания, ни особенной необходимости – экспедиция перекусывала, сушила вещи, боролась с насекомыми и обгоранием верхних конечностей, пыталась играть в карты и созерцала. Внезапно появившийся на горизонте человек раскрыл секрет популярности озера для самых несообразительных: человек этот был в лодке и проверял сети на наличие рыбы. Описываемый водоем стал единственным на нашем горном пути, в котором было отмечено присутствие плавающего провианта. Неудивительно, что охочие до рыбы существа облюбовывали долину и отчаянно метили территорию, надеясь установить абсолютную власть над ней.

За несколько часов до заката в лагерь заглянул бородатый мужчина лет пятидесяти от роду, который был опознан командором, как принимавший ледяной душ, в чем без особого сопротивления и сознался. Весь его гардероб составляли шлепки и ветровка, достававшая практически до колен. Периодически она подвергалась частичному расстегиванию, демонстрируя нагую грудь, что наводило на странные и весьма пикантные выводы. Отделавшись от нарисованных воображением картин в стиле ню, я так и не пришел к выводу: чего же в таком одеянии было больше: эпатажа, практической пользы, трагических совпадений или следствий изменений в сознании?

Меж тем, гость представился Доктором и принялся методично опрашивать нас о снаряжении, маршруте, провианте и погодных условиях в обеих столицах бескрайнего отечества. Затем акцент в его речи сдвинулся на повествование о собственном опыте, насчитывающем не одно десятилетие горного туризма в разных частях Евразии. Рассказал он также, что последние годы каждый август ставит палатку у данного озера и сосредоточенно наслаждается местной красотой на протяжении отпуска. Также Доктор обмолвился, что путешествует не один, в его экипаже состояли трое, цитирую: он, рюкзак и кошка. Наконец, наш гость перешел к рассказам о былых походах, о взятых в те или иные годы высотах, о случаях происходивших на Араданской земле, о том, кого и в каких количествах ловит его питомица и многом-многом другом. Особенно нас заинтересовал пассаж о том, что несколько дней назад на маршруте, который мы еще только предвкушали, были замечены пестуны в сопровождении мамы. В присутствии такого матерого походника было неловко наводить справки, но позже, брат сообщил, что безвестные пестуны – «всего лишь» медвежата 2-3 лет. Судорожные попытки подвигнуть брата на розыск колокольчиков успехом не увенчались.

Когда наш новый разговорчивый знакомый начал заходить на второй круг, проступили первые симптомы приближающихся сумерек, что напомнило ему о необходимости помочь еще одной группе, квартировавшей неподалеку. А именно – рыбакам, а именно – в натяжении сетей. Попрощавшись, мы сошлись на том, что увидимся утром, когда будем проходить мимо палатки Доктора.

Началась горячая пора – пора приготовления ужина. Дров в окрестностях было в избытке, а это означало, что единственной проблемой была неопределенность с содержанием вечернего меню. Найденные на местной почве грибы отправились в суп, сдобренный щедрой порцией быстроприготавливаемой лапши, специй и специальной заправки. Практически сразу же после того как яство было поглощено, котелок вновь повис над костром. На сей раз закипевшая вода встретилась с концентратом пюре, который наполнили кусочки, по вкусу напоминавшие мясо, но первоначально представшие в виде порошка.

В данном случае необходимо пояснение. Главный кулинар похода, привнес свою изюминку и в рацион группы – ею стали сублимированные продукты. Пакетики из фольги, были наполнены порошками разной степени стройности и украшены надписями: свинина, омлет, творог, зелень и даже томатный соус. Все это сыпучее великолепие под действием воды специально оговоренных температуры и объема превращалось в элегантные шорты пищу на вид очень напоминавшую, а по вкусу практически идентичную, тому, что мы привыкли себе представлять при звучании названий, указанных на этикетах фольговой тары.

Сублимированная еда еще больше отдалила участников похода от привычной для них действительности. Единственным минусом могли стать ребусы с количеством воды разной степени нагретости, необходимым, например, для пюре, кусочков свинины, омлета и ароматной зелени, употребляемых в рамках обеда, при наличии одного литрового котелка. Впрочем, эти шарады, даже забавляли нас, приводя в движение серое вещество в те моменты, когда ничто этого не предвещало.

После ужина последовал обязательный чай, во время которого нас навестил самый опытный из группы рыбаков. Причем пришел с подарком в виде двух малосоленых хариусов. Выпотрошенные рыбки, величиной примерно с ладошку, были с большим пиететом помещены в несколько импровизированных упаковок, а рыбак, поспешил удалиться, пожелав нам удачного путешествия, а также приятной и запоминающейся ночи на берегу озера. После уборки территории, мы наметили предстоявшие назавтра действия, поболтали и погрузились в ошеломляющий мир горных сновидений.

Дата добавления: 2015-07-20