Глава Завершающая. Самая Спокойная.

Очередные предсказуемые приключения талантливых танцоров, соревнующихся за право сохранить свой дом и мир во всем мире, пролетели на одном дыхании. Сенсей конвульсивно покачивался в такт движениям актеров, возгласы ненормативно искреннего удивления пронзали воздух, юнга изыскивал на экране симпатичных актрис, бутылки ритмично падали и катились по проходу, – сеанс прошел нормально.

Вторым, после перерыва, связанного с изъятием очков, следовал последний на тот момент фильм Сильвестра Сталлоне, вобравший целую россыпь культовых персонажей боевиков двух последних десятилетий. Картина получилась на редкость банальной и бессмысленной на скромный взгляд младшей половины экспедиции. Кризис, имевший место где-то между Латинской и Центральной Америками, не смог захватить пытавшегося быть внимательным зрителя, и с каждой минутой приобретал в его глазах все новые и новые отрицательные характеристики. Когда набор негативных прилагательных в моей голове иссяк, она предпочла отключиться. Развязка и титры благополучно избежали встречи с моим критически настроенным в тот момент сознанием.

Спать на следующем фильме было даже желательно ввиду усталости и того, что смотрел я его уже в третий раз, а сюжет его базировался на размышлениях о роли бессознательного состояния в жизни человека. Беда была в том, что кино это мне очень нравилось и продолжает нравиться. Приходилось разрываться между духовными и витальными потребностями. Дело решили полюбовно, поделив время между бодрствованием и противоположным ему состоянием примерно пополам.

Завершавший марафон фильм о тяжелых судьбах современных бойцов невидимого фронта с неоднозначно крупными губами до того успел получить негативный отзыв от одного из самых авторитетных для меня людей в данном вопросе. Это в совокупности с угрожающе растущим давлением на принадлежащие мне веки означало, что триллер был обречен на полное отсутствие внимания с моей стороны. Я сладостно занимался поиском все более удобных положений, в то время как сеанс неосязаемо становился историей. Командор же, в отличие от вверенных ему в подчинение, стоически перенес тяготы наваливавшегося сна, и впитал все заявленные ленты от начала и до конца, войдя в абсолютное меньшинство среди тех, кто покидал внезапно озаренный светом зал в районе половины седьмого утра.

До отправления поездного состава, билетами на который мы обладали, оставалось еще около одиннадцати часов. Этот временной промежуток тянулся невообразимо медленно. Начали мы его уже привычными посиделками на автобусной станции, где шеф предпринял первые попытки сна в не предназначенных для этого местах. После этого группа вяло перетекла в железнодорожный зал ожидания. Оттуда, изучив карту, мы максимально размеренно потрусили к загадочному абаканскому зоопарку.

Достигнув крупнейшего в республике живого уголка, мы обосновались на придорожных скамейках, откуда в очередной раз предались наблюдению. Вход в зоопарк предварял монумент неизвестному быку, выполненный в натуральную величину и с известной долей педантичности в вопросах отображения мелких и не очень деталей. Последнее замечание рождено попытками проследить за фантазией и намерениями творца, столь натурально вылепившего особь мужского пола, что спешившие посетить зоопарк школьники уточняли у явно смущавшейся одноклассницы Ксюши, насколько ей понравилось увиденное. Сами мы решили не исследовать эту достопримечательность города изнутри, ввиду приличных тарифов и спокойного безразличия, настойчиво селившегося в изможденных головах.

Отряд в течение получаса доблестно охранял дремоту растянувшего на скамейке начальства, благо погода и в тот день не переставала радовать, после чего в полном составе отправился на изучение последних незатронутых поисками книжных магазинов. Путешествие до средоточий людской мудрости проходило с неизбежными остановками в парках и иных местах, где мы брали паузу и по крупицам отдавали позаимствованное ночью. Горожане, проходившие мимо потягивающихся на скамьях нечесаных незнакомцев, выражали своими взглядами искреннее удивление и сочувствие. Такая реакция была закономерной. Мы предстали одними из первых на их памяти лицами без определенного места жительства, ибо означенная каста не была нами замечена в городе вовсе.

Посещение книжного магазина все-таки дало результат. Мы с братом обзавелись подходящими для помощи в ускорении обратной дороги экземплярами. Далее имела место закупка провианта в трехдневный путь, сопряженная с приобретением алкоголесодержащих сувениров местного производства. В финальные минуты ожидания поезда локус внимания было неимоверно сложно сосредоточить на чем-то конкретном. Даже стирающая границы реальности надпись «Воду выносить нельзя» в станционном месте общего пользования не смогла надолго занять наши головы.

Рюкзаки вернулись на положенные им по статусу места за несколько минут до того момента, когда по вокзалу сладкой песней начали разливаться слова диспетчера о том, что нам нужно делать и куда следует идти. Пространство боковых полок было с энтузиазмом и долей светлой печали оккупировано группой. Мы прощались с гостеприимной хакасской землей, увозя с собой лишь приятные и возвышенные воспоминания. Локомотив начал свой дежурный разгон, и с каждым последующим мгновением мы с братом удалялись от подаривших нам столько самых удивительных впечатлений просторов.

Обратный путь мы провели, отсыпаясь, читая, переглядываясь и дополняя копилку разного рода интересных наблюдений. Мы не завязывали стойких отношений с соседями, ввиду удаленности сидений и частоты смены попутчиков. Из пятидесяти четырех человек, погрузившихся в вагон в Абакане, до Москвы доехали не более двух, и тех, Вы уже прекрасно знаете. Состав участвующих в рейсе менялся со скоростью, присущей бороздящим Петербург троллейбусам.

Мы повидали всех. Напротив нас на верхней полке какое-то время ехал замечательный дедушка с еще более замечательными ногами, источавшими определенный аромат и норовившими во время его сна при любой удобной возможности уткнуться мне непосредственно в лицо. По вагону периодически перемещались дети, менявшие пол, прически и голоса во время очередного набега. Сновали туда-сюда цыгане и представители иных неустановленных национальных меньшинств, откуда ни возьмись, появлялась бабушка, с трудом передвигавшаяся, но выставлявшая на всеобщее обозрение украшения, сравнимые по массе с золотым запасом небольшого островного государства в Океании. Из неожиданно приятных эмоций, вызванных соратниками по вагону, можно выделить появление в соседнем купе симпатичной одинокой пассажирки, в окно которой, располагавшееся наискосок, мне было очень удобно наблюдать за преодолеваемым поездом маршрутом, и изредка и, как мне казалось, едва заметно, за девушкой.

Еще одним занятием, разбавлявшим наше приближение к столице, было посещение попадавшихся на пути значительных станций, с целью их максимально возможного в сжатые сроки изучения. Особенно запомнилась нам с братом продавщица небольшого гастронома в населенном пункте с кричащим названием Тайга. На наши вопросы о свежести товара она безапелляционно заявила, что интересовавшие нас продукты обитают на прилавках уже давно и лучше для нас будет, если они там и останутся. Пораженные честностью и альтруизмом девушки мы приобрели что-то не поддающееся старению и поплелись в поезд. Еще одним немало позабавившим нас субъектом стал простой Екатеринбургский интеллигент, проинспектировавший нас на предмет наличия десяти рублей на опохмел. Учитывая половину одиннадцатого утра, мы не смогли отказать этому честному и нуждавшемуся в помощи человеку.

Отдельного упоминания в стремительно приближающемся к логическому завершению повествовании заслуживают, на мой взгляд, проводники, обеспечивавшие комфорт во время нашей поездки. Попались нам энергичный седовласый мужчина лет пятидесяти в компании примерной ровесницы всех постигающих третий десяток чуть более крупного телосложения, чем каждый из представителей нашей походной команды.

Эта пара начала удивлять с того, что по не оглашавшимся причинам отказалась предоставить в наше пользование положенные по всем правилам стаканы для употребления угодных нам жидкостей. Неприятность эту мы с успехом пережили, но стали приглядываться к суровым вагоновожатым более внимательно и вскоре обнаружили наличие между ними связей более тесных, чем товарищество в бригаде. Судя по бейджам, носили эти двое одну и ту же фамилию. Отец и дочь, скажете Вы? Явление в проводнической среде нередкое, но не подходящее к конкретному случаю, ибо звали мужчину Руслан, а отчество девушки было Расуловна. Уточнять мы не осмелились, хотя бы потому что открывалось поле для столь любимых нами непроверяемых гипотез. Наконец, господа Ас*****ы развернули и вовсе почти террористическую деятельность, когда отказывались открывать туалетное помещение в санитарной зоне лицам, не приобретшим у них подозрительного вида печенье.

В остальном свои обязанности дуэт выполнял исправно. Хотя возможно именно их несвоевременная дезинфекционная деятельность стала причиной отравления, поразившего в последние сутки пути голову нашей рыбы командира нашей экспедиции. Сергей переживал примерно то же, что творилось со мной в сутки, завершавшие дорогу в Абакан. Он с иронией подошел к недугу, заявив, что теперь круг окончательно замкнулся, и мы можем считать себя прошедшими через этот поход и справившимися со всеми его сложностями. С ним нельзя было не согласится, особенно в те минуты когда поезд начал сбавлять обороты, причаливая к Ярославскому вокзалу столицы. Облегчение, воодушевление и радость возвращения домой заполнили нас.

Остались практически без внимания размышления соседки сбоку, самозабвенно рассказывавшей невидимым слушателям о том, как нечто подросло в Черногории на четыре сантиметра. Забылось, что приятная девушка из купе по диагонали уже три часа, как покинула вагон и присоединилась к встречавшим ее родным, предварительно получив записку неизвестного содержания от одного из самых младших членов нашей группы. Тряска и болтание в нашем, одном из близких к хвосту вагонов сменилась мерным постукиванием его подземного собрата. Окончательно мы поняли, что путешествие подошло к концу, став участниками сцены, в которой прилично одетый солидного вида мужчина опознал в ошивавшихся возле его парадной бородунах с огромными рюкзаками сына и племянника и крепко обнял. В момент, когда дядя Саша делал контрольные снимки на отказывавшийся демонстрировать ему картинку фотоаппарат, я понимал, что текстуализируя наши с Серегой приключения в который уже раз буду немыслимо долго думать над завершающей фразой. И чувствовал себя одним самых счастливых людей на свете.

Дата добавления: 2015-07-20