Письмо 103

От госпожи де Розмонд к президентше де Турвель Меня больше огорчил ваш отъезд, красавица вы моя милая, чем удивила егопричина. Долгого жизненного опыта и участия к вам, которое вы мне внушили,достаточно было, чтобы я поняла, что творится в вашем сердце. И если вседосказывать до конца, то письмо ваше не сообщило мне ничего или почти ничегонового. Если бы я узнала обо всем только из него, мне бы не было известно,кто вами любим. Ибо, говоря мне все время о нем, вы ни одного раза ненаписали его имени. Но я в этом не нуждалась. Я хорошо знаю, кто он.Отметила я это лишь потому, что язык любви всегда таков. Я вижу, что итеперь влюбленные говорят так же. Я отнюдь не думала, что мне когда-либо придется возвращаться квоспоминаниям, столь далеким от меня и столь не свойственным моим летам.Однако со вчерашнего дня я часто погружалась в эти воспоминания, так какочень хотела найти в них что-либо для вас поучительное. Но что я могусделать? Лишь восхищаться вами и жалеть вас. Я одобряю принятое вами мудроерешение. Но оно же и пугает меня, ибо из него я делаю вывод, что вы сочлиего необходимым. А если уж дело зашло так далеко, очень трудно находитьсявсе время вдали от того, к кому нас беспрерывно влечет сердце. И все-таки не отчаивайтесь. Для вашей благородной души не может бытьничего невозможного. И если когда-либо вас постигнет несчастье пасть вборьбе (от чего упаси вас бог!), поверьте мне, красавица моя, пусть у васостается все же утешение, что боролись вы изо всех сил. И к тому же, развемилость господа нашего по святой его воле не совершает того, что недоступночеловеческой мудрости? Может быть, уже завтра он окажет вам свою помощь. Иваша добродетель, испытанная в этих тяжких битвах, выйдет из них еще болеечистой и сияющей. Надейтесь на то, что силы, которых вам сейчас не хватает,вы обретете завтра. И рассчитывайте на это не для того, чтобы только на нихположиться, а для того, чтобы мужественно их использовать. Пусть провидение позаботится о вас и окажет вам помощь, перед лицомопасности, от которой я не могу вас уберечь! Я же берусь поддерживать вас иутешать в меру своих возможностей. Я не облегчу ваших горестей, но разделюих. Ради этого я охотно буду выслушивать ваши признания. Я понимаю, что вашесердце испытывает потребность излиться. Мое же вам открыто: годы ненастолько оледенили его, чтобы оно оказалось недоступно дружбе. Оно всегдаготово будет принять ваши признания. Это небольшое утешение в вашихстраданиях, но, по крайней мере, плакать вы будете не одна. И когдазлосчастная эта любовь, забрав над вами слишком большую власть, заставит васговорить о ней, лучше, чтобы разговор был со мною, а не с ним. Вот я изаговорила, как вы. Кажется даже - мы с вами вместе не решимся назвать егопо имени. Впрочем, мы же отлично понимаем друг друга. Не знаю, правильно ли я поступаю, рассказывая вам, что он, по-видимому,был глубоко взволнован вашим отъездом. Может быть, благоразумнее было быумолчать об этом, но я не люблю благоразумия, причиняющего боль друзьям.Однако я вынуждена больше об этом не говорить. Зрение у меня слабое, рукадрожит, и я не в состоянии писать длинных писем, когда я должна делать этобез посторонней помощи. Прощайте же, красавица моя, прощайте, любимое мое дитя. Да, я охотноудочерю вас: вы обладаете всем, что нужно материнской гордости и радости. Из замка ***, 3 октября 17...

Дата добавления: 2015-07-18