Письмо 102

От президентши де Турвель к госпоже де Розмонд Вы будете очень удивлены, сударыня, узнав, что я покинула вас стольвнезапно. Поступок этот покажется вам крайне странным, но как возрастет вашеизумление, когда вы узнаете его причину. Может быть, вы найдете, что,поверяя ее вам, я недостаточно уважаю необходимый в вашем возрасте покой идаже пренебрегаю благоговейной почтительностью, на которую у вас стольконеоспоримых прав? Ах, сударыня, простите, но сердцу моему очень тяжело, онодолжно излить свою муку на груди друга, и нежного, и в то же времяблагоразумного. Кого же было избрать ему, как не вас? Смотрите на меня, какна свою дочь. Отнеситесь ко мне с материнской добротой, молю вас о ней. Бытьможет, у меня есть и некоторое право на нее из-за моей любви к вам. Где то время, когда, всецело отдавшись этому похвальному чувству, я неведала тех, которые, внося в душу пагубное смятение, овладевшее мною сейчас,лишают меня сил бороться и в то же время предписывают борьбу как долг? Ах,эта роковая поездка погубила меня! Словом, что мне сказать вам? Я люблю, да, люблю безумно. Увы! За этослово, которое я пишу впервые, слово, которого у меня так часто и тщетнодобивались, за сладость хоть один раз сказать его тому, кто его внушил, яготова была бы заплатить жизнью, а между тем беспрестанно должна в нем емуотказывать. Он опять усомнится в моих чувствах, сочтет, что у него естьоснования пенять на меня. Как я несчастна! Почему он, царящий в моем сердце,не может читать в нем? Да, я меньше страдала бы, если бы он знал, как ястрадаю. Но даже вы, которой я говорю об этом, можете составить себе лишьслабое представление о моих муках. Через несколько минут я покину его и этим причиню ему горе. Он будетеще думать, что находится подле меня, а я буду уже далеко: в час, когда яобычно виделась с ним каждый день, я буду в тех местах, где он никогда небыл и куда я не должна его допускать. Все приготовления уже закончены: всездесь, у меня на глазах; я не могу остановить взгляда ни на чем, что непредвещало бы этого жестокого отъезда. Все готово, кроме самой меня!.. И чембольше сердце мое противится ему, тем очевиднее доказывает оно мненеобходимость подчиниться. Я, разумеется, подчинюсь. Лучше умереть, чем жить во грехе. Я чувствую,что и без того достаточно грешна. Я сохранила лишь свое целомудрие,добродетели больше нет. Признаться ли вам: тем, что у меня еще осталось, яобязана ему. Опьяненная радостью видеть его, слышать, сладостным ощущениемблизости, еще большим счастьем сделать его счастливым, я уже не имела нивласти, ни силы над собой. Едва хватило сил для борьбы, но их былонедостаточно, чтобы устоять. Я трепетала перед опасностью и не могла от неебежать. Так вот, он увидел, как я страдаю, и сжалился надо мной. Как же мнене любить его? Я обязана ему больше, чем жизнью. Ах, неужто думаете вы, что я когда-нибудь согласилась бы удалиться отнего, если бы, оставаясь с ним, опасалась только за жизнь? Что мне она безнего, я была бы безмерно счастлива пожертвовать ею. Я обречена быть вечнымисточником мук его, беспрерывно защищаться от него, от себя самой, отдаватьвсе свои силы на то, чтобы доставлять ему страдания, когда я хотела быпосвятить их только его счастью, - разве жить так, это не значит без концаумирать? И, однако, такой будет отныне моя участь. Тем не менее я перенесуее, у меня хватит на это мужества. О вы, которую я избрала своей матерью,примите от меня эту клятву. Примите также клятву в том, что я никогда нескрою от вас ни единого своего поступка. Примите ее, заклинаю вас об этом,как о помощи, в которой нуждаюсь; дав обещание все нам говорить, я привыкнусчитать, что вы всегда со мной. Ваша добродетель заменит мою. Никогда,разумеется, не соглашусь я на то, чтобы краснеть перед вами. И, сдерживаемаяэтой мощной уздой, я буду любить в вас снисходительного друга, наперсницумоей слабости и в то же время чтить ангела-хранителя, спасающего меня отпозора. Достаточно стыда и в том, что мне приходится обращаться к вам с этойпросьбой. Роковое следствие самонадеянности! Почему не остереглась я этойсклонности раньше, едва почувствовала, что она возникает? Почему льстиласебя мыслью, что могу по воле своей обуздать ее или одолеть? Безумная! Какмало я знала любовь! Ах, если бы я боролась с нею более рьяно, может быть,она не завладела бы мною с такой силой. Может быть, тогда и отъезд мой неоказался бы необходимым. Или даже, если бы я все-таки приняла это горестноерешение, мне можно было бы не порывать окончательно этой связи - достаточнобыло бы реже встречаться. Но все сразу потерять! И навсегда! О друг мой!..Но что это я? Даже в письме к вам я еще блуждаю во власти этих преступныхжеланий! Ах, уехать, уехать, и пусть, по крайней мере, этот невольный грехискуплен будет принесенными мною жертвами. Прощайте, уважаемый друг мой. Любите меня, как свою дочь, возьмите меняв дочери и будьте уверены, что, несмотря на мою слабость, я предпочла быумереть, чем оказаться недостойной вашего выбора. Из замка ***, 3 октября 17.., час пополуночи.

Дата добавления: 2015-07-18