Письмо 63

От маркизы де Мертей к виконту де Вальмону Да, конечно, я объясню вам записку Дансени. Происшествие, из-закоторого он вам ее написал, дело моих рук и, полагаю, самое удачное из всехмоих деяний. После вашего последнего письма я не теряла времени даром - ясказала себе, подобно одному афинскому архитектору1: "Я совершу то, о чем онговорил". Ему, значит, нужны препятствия, этому герою романа, Счастье усыпляетего! О, пусть положится на меня, я уж задам ему работу, и либо я оченьошибаюсь, либо спокойно почивать ему уж не придется. Надо было научить егоценить время, и я льщу себя надеждой, что он сейчас горько жалеет о техчасах, которые потерял. Вы также говорили, что ему не хваталотаинственности. Так вот, теперь-то ее уж будет хватать с избытком. Во мне тохорошо, что достаточно указать мне на допущенную мною ошибку, - и я неуспокоюсь, пока всего не поправлю. Узнайте же, что я сделала. Вернувшись к себе позавчера утром, я прочитала ваше письмо, и мне всестало ясно как день. Убедившись, что вы превосходно определили причину зла,я занялась исключительно поисками средств для его искоренения. Начала я,однако, с того, что легла, ибо неутомимый кавалер не дал мне уснуть ни намгновение, и я думала, что мне захочется спать. Ничего подобного, все мыслимои были заняты Дансени: желание вывести его из бездействия или его за этобездействие наказать не давало мне глаз сомкнуть, и лишь после того как яразработала свой план во всех подробностях, удалось мне отдохнуть часа два. В тот же вечер я отправилась к госпоже де Воланж и, согласно своемузамыслу, доверительно сообщила ей, что, как я почти убеждена, между еедочерью и Дансени существует опасная связь. Эта женщина, стольпроницательная в отношении вас, оказалась до того ослепленной, что сперваона ответила мне, что я, наверно, ошибаюсь: дочь ее, мол, совсем ребенок ит.д. и т.п. Я не могла рассказать ей всего, что мне известно, но я ссылаласьна перехваченные мною взгляды, обрывки речей, которые внушали тревогу и моейдобродетели, и моему дружескому чувству. Словом, я говорила почти так жехорошо, как любая святоша, и, нанося окончательный удар, решилась дажесказать, что мне показалось, будто я видела, как они передавали из рук вруки письмо. "Тут мне припомнилось, - добавила я, - что она как-то открылапри мне ящик своего секретера, и я увидела там много каких-то бумаг, которыеона, видимо, хранит. Не знаете ли вы, с кем она ведет оживленную переписку?"Тут госпожа де Воланж изменилась в лице, и я заметила, что на глазах у неевыступили слезы. "Благодарю вас, достойный мой друг,- произнесла она,пожимая мне руку. - Я все разузнаю". После этого разговора, слишком короткого, чтобы он мог вызватьподозрения, я подошла к юной особе. Вскоре я, однако, покинула ее ипопросила мать не выдавать меня дочери. Мать обещала тем охотнее, что язаметила ей, как было бы удачно, если бы девочка возымела ко мне доверие иоткрывала мне свое сердце, а у меня появилась бы таким образом возможностьдавать ей благоразумные советы. Обещание свое она сдержит - я не сомневаюсьв этом хотя бы потому, что ей захочется произвести на дочь впечатление своейпроницательностью. Тем самым я получала возможность поддерживать с малюткойобычный дружеский тон и не показаться двуличной в глазах госпожи де Воланж,чего я хотела избежать. Выиграла я вдобавок и то, что в дальнейшем смогуоставаться наедине и сколько угодно секретничать с юной особой, не вызывая уматери и тени подозрения. Я воспользовалась этим в тот же вечер и, кончив свою партию, уединиласьс малюткой в укромном уголке и завела разговор о Дансени: тут она совершеннонеиссякаема. Я забавлялась, разжигая ее по поводу той радости, которую онаиспытает от завтрашней встречи с ним; какого только вздора я не заставила еенаговорить! Надо же было вернуть ей хотя бы в виде надежды то, что вдействительности я у нее отнимала. Вдобавок от всего этого она еще сильнееощутит удар, а я убеждена, что чем больше она будет страдать, тем скореепоспешит вознаградить себя при первом же благоприятном случае. К тому жеполезно приучать к сильным переживаниям того, кого предназначаешь для жизни,полной приключений. В конце концов, разве она не может заплатить двумя-тремя слезинками засчастье обладать своим Дансени? Она от него без ума. Что ж, могу ейпоручиться, что она его получит и даже раньше, чем получила бы без этойбури. Это лишь дурной сон, за которым последует сладостное пробуждение, и яполагаю, что в общем она должна быть мне даже благодарна. А если я ипроявила немного коварства, надо же позабавиться: Ведь на забаву нам и созданы глупцы.2 Наконец, я удалилась, весьма собою довольная. Либо, говорила я себе,Дансени, разгоряченный препятствиями, воспылает еще сильнее и тогда я сделаюдля него все, что будет в моей власти, либо, если это просто дурень, как мнепорою кажется, он придет в отчаяние и признает себя побежденным. В этомслучае я, по крайней мере, отомщу ему, как только смогу, и заодно приобретуеще большее уважение матери, еще более глубокую дружбу дочери и полноедоверие их обеих. Что же касается Жеркура, главного предмета всех моихзабот, то мне уж очень не повезет или же я окажусь уж очень неловкой, если,пользуясь огромным влиянием на его жену, которое в дальнейшем еще усилится,я не найду тысячи способов сделать из него то, во что я хочу его превратить.С этими приятными мыслями я заснула, и потому отлично спала и очень позднопроснулась. Моего пробуждения уже дожидались две записки: одна от матери, другая отдочери, и я не могла удержаться от смеха, обнаружив в обеих буквально одну иту же фразу: "От вас одной могу я ждать хоть некоторого утешения". Незабавно ли, в самом деле, утешать и за и против и оказаться единственнымпособником двух совершенно противоположных устремлений? Вот я и уподобиласьбожеству; слепые смертные обращаются ко мне с совершенно противоположнымипожеланиями, а мои непоколебимые решения остаются неизменными. Однако яоставила эту возвышенную роль, приняв на себя другую - ангела-утешителя, и,согласно заповеди, посетила ближнего в его горестях. Я начала с матери, которую я нашла столь удрученной, что этим вы ужеотчасти отомщены за неприятности, постигшие вас по ее вине со стороны вашейпрекрасной недотроги. Все удалось как нельзя лучше. Беспокоило меня толькоодно: как бы госпожа де Воланж не воспользовалась этой минутой, чтобыприобрести доверие дочери, что было бы очень легко, если бы она заговорила сней ласково и дружелюбно и придала советам разума вид и тон прощающейнежности. К счастью, она вооружилась строгостью и в конце концов повела себятак неудачно, что я могла только радоваться. Правда, она чуть не нарушилавсех наших планов, решив сперва водворить свою дочь обратно в монастырь, ноя отвела удар и посоветовала лишь пригрозить этим в том случае, если Дансенибудет продолжать свои преследования; это заставит обоих влюбленных бытьосторожными, что, по-моему, необходимо для успеха. Затем я прошла к дочери. Вы бы не поверили, как она похорошела от горя!Как бы мало ни было ей свойственно кокетство, ручаюсь вам, - она будетчастенько прибегать к слезам. Но на этот раз слезы были самые бесхитростные.Пораженная этим новым очарованием, которого я за нею не знала и котороетеперь наблюдала с удовольствием, я сперва давала ей лишь неудачные советы,скорее усиливающие страдания, чем облегчающие их, и таким образом довела еедо полного изнеможения. Она уже не плакала, и я даже опасалась судорог. Япосоветовала ей лечь в постель, и она согласилась. Я принялась ухаживать заней вместе с горничной. С утра она не одевалась и не причесывалась, и вскореее растрепанные волосы рассыпались по совершенно обнаженным плечам и груди.Я поцеловала ее, она упала в мои объятия, и слезы полились вновь сами собой.Боже, как она была хороша! Ах, если Магдалина3 походила на нее, она должнабыла быть опаснее в покаянии, чем во грехе. Когда огорченная красотка оказалась в постели, я принялась утешать ееуже по-настоящему. Сперва я успокоила ее насчет водворения в монастырь. Язаронила в нее надежду на тайные свидания с Дансени. Усевшись на крайпостели, я сказала: "А что, если бы он был здесь!", затем, вышивая тот жеузор, отвлекала ее то одним, то другим и, в конце концов, добилась того, чтоона позабыла о своем горе. Мы расстались бы вполне довольные друг другом,если бы она не попросила меня передать Дансени письмо, на что я упорно несоглашалась. И вот по каким соображениям - полагаю, вы их одобрите. Прежде всего это скомпрометировало бы меня в глазах Дансени, и если этобыл единственный довод, который я могла привести малютке, то для вас у меняесть еще множество других. Разве я не рисковала бы плодами всех своихтрудов, если бы с самого начала дала нашим молодым людям такой легкий способсмягчать их страдания? Кроме того, я была бы не прочь заставить их замешатьв это приключение кого-нибудь из слуг, ибо если оно, как я надеюсь, придет квожделенному концу, нужно, чтобы о нем узнали тотчас же после замужества, аведь нет более верного способа его разгласить. Если же каким-либо чудомслуги станут молчать, заговорим мы с вами, а для нас удобнее всего будетотнести огласку за их счет. Поэтому вам следует сегодня же подать эту мысль Дансени, а так как я неуверена в горничной малютки Воланж - она и сама, кажется, ей не доверяет, -укажите ему на мою преданную Виктуар. Я уж постараюсь, чтобы онасогласилась. Мысль эта мне тем более по душе, что посвящение ее в их тайнуокажется выгодным только нам, а отнюдь не им, ибо я еще не окончила своегорассказа. Упорно отказываясь взять от малютки письмо, я все время опасалась, чтоона попросит меня отправить его по городской почте, в чем я никак не моглабы ей отказать. К счастью, то ли по растерянности своей, то ли понеосведомленности, а может быть, и потому, что письмо ей было не так важно,как ответ, которого таким же путем она получить не смогла бы, но она об этомне заговорила. Но для того чтобы эта мысль вообще не пришла ей в голову и,во всяком случае, для того, чтобы путь этот был для нее закрыт, я тотчас жеприняла решение и, вернувшись к матери, убедила ее на некоторое времяудалить дочь, увезя ее в деревню. Куда же? Сердце у вас не забилось отрадости? К вашей тетушке, к старушке Розмонд. Она должна сегодня жепредупредить ее об этом. Таким образом, вы получаете право возвратиться ксвоей святоше: теперь уже она не может ссылаться на скандальность пребыванияс вами вдвоем, и, благодаря моим заботам, госпожа де Воланж сама исправитзло, которое она вам причинила. Только слушайтесь меня и не будьте поглощены своими делами настолько,чтобы потерять из виду это дело: помните, что я в нем заинтересована. Я хочу, чтобы вы стали посредником между молодыми людьми и ихсоветчиком. Сообщите Дансени о предстоящем отъезде и предложите ему своиуслуги. Единственное затруднение усмотрите в том, как передать в рукикрасотки доверительную грамоту, но тотчас же отведите это препятствие,указав на мою горничную. Нет сомнения, что он согласится, и в награду засвои хлопоты вы получите доверие неискушенного сердца, что всегдазанимательно. Бедняжечка! Как она покраснеет, передавая вам свое первоеписьмо! По правде говоря, роль наперсника, против которой имеется столькопредрассудков, мне представляется прелестным развлечением, когда вообщезанимаешься другими, как это и будет в данном случае. Развязка этой интригибудет зависеть от ваших стараний. Вы должны сообразить, какой моментокажется наиболее подходящим для того, чтобы соединить всех действующих лиц.Жизнь в деревне дает к тому тысячи возможностей, и уж, наверно, Дансениготов будет появиться там по первому же вашему сигналу. Ночь, переодевание,окно... да мало ли что еще? Но знайте, что, если девочка возвратится оттудатакой же, какой туда отправилась, виновником я буду считать вас. Если вынайдете, что она нуждается в каком-либо поощрении с моей стороны, сообщитемне. Правда, я дала ей достаточно хороший урок, как опасно хранить письма, исейчас просто не осмелюсь писать ей, но я по-прежнему намерена сделать еесвоей ученицей. Кажется, я забыла рассказать вам, что свои подозрения насчет того, ктовыдал переписку, она направила сперва на горничную, я же отвела их наисповедника. Таким образом, одним выстрелом убиты два зайца. Прощайте,виконт, я уже очень долго пишу вам, и даже обед мой из-за этого запоздал. Нописьмо мне диктовали самолюбие и дружба, а оба эти чувства болтливы.Жалуйтесь теперь на меня, если посмеете, и отправляйтесь снова, если это вассоблазняет, прогуляться по лесу графа де Б***. Вы говорите, что он"предназначает его для приятного времяпрепровождения своих друзей"! Этотчеловек, видно, всему свету друг? Однако прощайте, я проголодалась. Из ***, 9 сентября 17...

Дата добавления: 2015-07-18