Письмо 52

От виконта де Вальмона к президентше де Турвель Вы запрещаете мне, сударыня, говорить вам о любви, но где я найдумужество, необходимое для того, чтобы вам повиноваться? Поглощенныйчувством, которое должно было быть столь сладостным, но которое вы делаетестоль мучительным; томясь в изгнании по вашему приказу; испытывая в жизниодни только лишения и сожаления; терзаясь муками тем более жестокими, чтоони все время напоминают мне о вашем равнодушии, - неужели должен я вдовершение всего поступиться единственным оставшимся мне утешением, а что жемне остается, как не возможность изредка открывать вам душу, которую вынаполняете тревогой и горечью? Неужели вы отвратите свой взор, чтобы невидеть слез, вами же вызванных? Неужели откажетесь вы даже от поклонения состороны того, кто приносит требуемые вами жертвы? Разве не было бы болеедостойно вас, вашей благородной и кроткой души пожалеть страждущего из-завас, вместо того чтобы отягчать его страдания запретом и несправедливым ичрезмерно суровым? Вы притворяетесь, что любовь страшит вас, а не хотите понять, чтотолько вы и являетесь причиной зла, которое ей приписываете! Ах, разумеется,чувство это мучительно, когда оно не разделено существом, его внушившим. Ногде найти счастье, если его не дает взаимная любовь? Где, как не в любви,обрести нежную дружбу, сладостное и подлинно беспредельное доверие,облегчение страданий, умножение радостей, восхитительные воспоминания? Выклевещете на любовь, а ведь для того чтобы насладиться всеми благами,которые она сулит, вам надо лишь не отвергать их. Я же, защищая ее, забываюо претерпеваемых мною муках. Вы заставляете меня защищать и себя самого, ибо, хотя я посвятил всюсвою жизнь поклонению вам, вы заняты в жизни лишь тем, что ищете у меняпрегрешений: вы уже считаете, что я ветреник и обманщик и, обращая противменя кое-какие заблуждения, в которых я же сам и признался, готовы видеть вомне, каким я стал теперь, того самого человека, каким я был прежде. Недовольствуясь тем, что я обречен вами на муку жить вдали от вас, выдобавляете к ней жестокое издевательство по поводу наслаждений, к которым -вы сами это отлично знаете - я из-за вас же стал нечувствительным. Вы неверите ни обещаниям моим, ни клятвам. Так вот, у меня есть перед вамисвидетель, которого вы уж никак не сможете отвергнуть: это вы сами. Я толькопрошу вас спросить чистосердечно самое себя, - и если вы не верите в моюлюбовь, если вы хоть на миг усомнитесь, что единовластно царите в моей душе,если вы не уверены, что приковали к себе сердце, бывшее дотоле и впрямьслишком изменчивым, - тогда я согласен нести ответ за это ваше заблуждение.Я буду стенать от горя, но не пророню ни единой жалобы. Если же, напротив,вы, отдавая должное нам обоим, вынуждены будете в глубине души признать, чтоу вас нет и никогда не будет соперницы, тогда, молю вас, не заставляйте менясражаться с призраками и оставьте мне хотя бы одно утешение, - что вы несомневаетесь в чувстве, которому действительно наступит, действительносможет наступить конец, но лишь с концом моей жизни. Разрешите мне,сударыня, просить вас дать положительный ответ на эту часть моего письма.Хотя я и готов осудить ту пору моей жизни, которая, видимо, так вредит мне вваших глазах, но вовсе не потому, чтобы у меня на худой конец не былодоводов для ее защиты. Не в том ли в конце концов была вся моя вина, что я не сопротивлялсяводовороту, в который был ввергнут? В свет я вступил совсем еще юным инеопытным, меня, можно сказать, из рук в руки передавала целая толпа женщин,каждая из которых своей готовностью на все спешит предупредить размышление,для нее, как она прекрасно понимает, наверняка невыгодное. Мог ли я самподать пример стойкости, которой мне отнюдь не противопоставляли, или долженбыл за миг заблуждения, в которое зачастую бывал вовлечен помимо воли,покарать себя постоянством, наверняка бесполезным и даже смехотворным вглазах людей? Вступив в постыдную связь, можно ли оправдать себя иначе, какбыстрым разрывом? Но я могу смело сказать, что это опьянение чувств - может быть, дажеисступленное тщеславие - не проникло глубоко в мое сердце. Оно рождено былодля любви, волокитство же могло его развлечь, но не занять. Я был окруженсозданиями привлекательными, но заслуживающими презрения, и ни одно из нихне затронуло моей души. Мне предлагали наслаждения, а я искал добродетелей,и потому лишь, что я был нежным и чувствительным, я стал считать себянепостоянным. Но когда я увидел вас, все стало мне ясным: вскоре я понял, чтоподлинный источник любовных чар - душевные качества, что лишь они могутпорождать и оправдывать безумие любви. Словом, я понял, что для меня равноневозможно не любить вас и полюбить кого-либо, кроме вас. Вот, сударыня, каково то сердце, которому вы боитесь довериться исудьба которого зависит от вашего решения. Но какую бы участь вы ему ниуготовили, вы не измените чувств, привязывающих его к вам: они так женепоколебимы, как и добродетели, их породившие. Из ***, 3 сентября 17...

Дата добавления: 2015-07-18