Свобода совести 3 страница

По аудитории прокатывается смешок.

- И тем не менее, мне страшно. Но я не могу сказать, что опасаюсь за свою жизнь или здоровье. Сегодня мне стал очевиден масштаб того, что мы с вами затеяли, и вслед за этим я понял, насколько оказывается велика проблема. Насколько чудовищными могут быть последствия того, если всё оставить, как есть. Я имею в виду последствия нашего бездействия. Мне был дан выбор прожить жизнь такой, какой её можно прожить. Во всем великолепии её многообразия. Мне объяснили, куда двигаться и как. Да, кто-то, может быть, сделает выбор, отличный от моего. Но так ведь и должно быть. Пусть каждый выбирает сам, но выбор должен быть у каждого. Мы в состоянии сделать так, чтобы он был у каждого, и, на мой взгляд, это уже достаточное основание, чтобы именно так и поступить.

Егор с улыбкой кивает, сообщая, что сказал всё, что хотел, и разводит руки в стороны, чтобы сполна насладиться волной позитива, что обрушивается на него вместе со звуком оваций.

В салоне душновато. Теплый воздух пропитан ароматом болтающегося под зеркалом заднего вида освежителем, и от этого едковатого, приторного запаха у некоторых бывает слегка кружиться голова. Но Егор привык и на него микросреда салона не оказывает пагубного влияния. Безликий дабстеп едва перебивает звуки окружающего мира, вопреки своему убеждению, юноша не нагнетает децибел – это мешает размышлению.

Леонид, наконец, пригласил для диалога о том самом «важном деле», которым заинтриговал Егора при первой встрече. Но парень думает сейчас не об этом. После общего сбора на даче Ангела, ему открылись истинные масштабы происходящего, и последнее время молодой разум занят тем, что пытается воссоздать в воображении схему целиком и проанализировать, какого это держать нечто подобное под контролем. Невольно на одной чаше весов оказывается среднестатистический гражданин, на другую же попадают люди, типа Ангела и Леонида. И ведь, если вдуматься – как же много в мире тех, кто даже не пытается хотя бы сдвинуться с места по направлению к своей мечте, к счастью, если можно так выразиться. Защитное отчуждение. Катастрофическая эффективность этого механизма только сейчас становится полностью понятна Егору. Сейчас, когда каждый раз, когда у него не выходит создать в уме системы, которую он в состоянии взять под контроль, откуда-то из подсознания выныривает мысль – значит это невозможно. Он непременно убедил бы себя в том, что один человек не в состоянии проделать нечто подобное, если бы не неопровержимые доказательства обратного.

Забавно, что эти доказательства есть перед глазами каждого. Но люди в них попросту не верят. Они привыкли, что их обманывают во всем, всегда и везде, и по инерции считают эти вещи тоже обманом. Что, мол не бывает так, чтобы без подвоха. Тех, у кого все-таки хватает сообразительности осознать, что подвоха нет, от успеха и счастья отделяет лишь тяжелый, продолжительный труд, таких добивает защитная система психики, усиленная необразованностью. Ведь куда проще придумать оправдание, что цель недостижима и со спокойной совестью отказаться от попытки её достичь, нежели сорвать с себя путы привычного, комфортного и фактически шагнуть в неизвестность.

Егор усмехается, вспоминая, свои выводы про «недолюдей», которые делал во время веселья в ресторане, закончившееся не совсем весело. Тогда он полагал, что слабость заслуживает презрения, порицания и беспощадной кары. Когда поднимаешься на определенную ступень развития, приходит осознание, что снисхождение, как и честь, могут позволить себе далеко не все. Большинство людей бессовестно обмануто. То, что они такие, как есть не прямая их вина, это логичные изменения, своеобразная адаптация под реалии окружающей среды. Современное общество само по себе – преступление против человечества. Людям необходимо давать выбор. А карать… природа покарает слабость самостоятельно. Уж в этом-то ей нет равных. В который раз размышления приводят именно к этому выводу.

Уже недалеко. Внимание переключается вовне, и Егор начинает глазами искать название улицы, на которой расположено жилище двадцатисемилетнего миллионера, прекрасно ощущающего себя среди цифр. Любопытно, каким окажется жилище человека с такими мировоззрением и возможностями? Этот вопрос не выходит из головы юноши, пока он шагает по тротуару, потом поднимается по ступеням крыльца и набирает на домофоне номер квартиры. Уже необычно – со словом «миллионер» ассоциируется роскошь, а тут – обычный двенадцатиэтажный дом, в обычном районе. Даже не новостройка. Ягуара поблизости нет, зато глубже во двор стоят четыре гаража, в которых обычно можно увидеть «восьмерки», «десятки», да подержанные иномарки среднего класса. Да уж, стереотипы, стереотипы…

Открывают сразу, без логичного вопроса. Стоя в грузовом лифте, со старой панелью, где половина кнопок из железа, другая – из оплавленной зажигалками пластмассы, а стены исписаны типичными для лифтов и подъездов каракулями, Егор ловит себя на мысли, что начинает слегка волноваться. Леонид по прозвищу Лев ожидает гостя, стоя на пороге квартиры, опершись плечом на косяк.

Первые несколько секунд Егор ощущает себя Алладином, ступающим на камни Пещеры Чудес. Однако лампы с джином внутри не оказывается. Обитель Лени выглядит, мягко сказать, не как типичные пристанища богатеев. Приятные глазу, но совершенно обычные обои; в прихожей стоит массивный шкаф с зеркальными дверьми, формирующий одну из стен. Коридор сразу от двери тянется в две стороны – прямо и налево. Дверей, помимо входной, больше нет; через проем видна одна из комнат. Мебели внутри нет, только тренажеры, блины; в углу устройство, поддерживающие мешок; стены покрыты зеркалами. Две другие комнаты квартиры расположены в конце коридора напротив друг друга. Леонид движением глаз указывает, что проходить следует в ту, что справа; краем глаза Егор замечает, что левая заставлена полками с книгами. Не поместившаяся литература высокими стопками занимает практически всё оставшееся пространство помещения. Столько книг в одном месте Егор до этого видел только в библиотеке. В «рабочей» комнате, как её называет Леня, из мебели только просторная кровать и шикарное, напоминающее сидение пилота космического корабля кресло. С поддержкой для головы, подставкой для ног, и с кучей всякой всячины, о существовании которой сразу и не догадаешься. На стене перед креслом плазменная панель; на экране какие-то графики, цифры; только подойдя ближе, юноша замечает знакомую полоску «пуска» внизу.

- Однако, - многозначительно произносит Егор, аккуратно, практически опасливо усаживаясь в кресло. – Куплю себе такое же, по-любому, - закрыв глаза проговаривает он, растянувшись и расслабившись.

- Это правильно. Деньги нужно вкладывать в то, что тебе реально нужно, - Леонид отделяет от кровати пуфик, который Егор не заметил сначала, и усаживается рядом.

- Дорогое? – не открывая глаз, интересуется Егор.

- Полмиллиона, с небольшим, - как обычно, совершенно спокойно и уверенно отвечает Леонид.

- За кресло?! – не веря своим ушам, вскрикивает Егор, чуть приподнявшись.

- За удобство, которое гарантирует минимизацию ущерба позвоночнику, когда приходится долго сидеть, за долговечность, что позволяет забыть о проблеме «на чем сидеть» на ближайшие лет десять-пятнадцать.

- Мда, - протягивает Егор, и кивает. – Признаюсь, я ожидал увидеть нечто иное, - негромко начинает он, но замолкает и задумывается.

Посидев секунд десять продолжает:

- Насколько же все-таки сильна привычка мыслить стереотипами. Я ведь даже сейчас до этого момента не задумывался, что ждал увидеть то, что предлагает стандартный набор ассоциаций со словом «миллионер».

- Куда важнее, не само стереотипное мышление – оно всего лишь способ классификации – но содержание стереотипов. В обществе потребления маркеры успеха – товары. Личность обладателя не так важна, как то, чем он обладает. Помнишь, была такая передача «По домам»? Ведь непросто же так никогда никто не ставил во главу угла личность владельца дома. Таких передач в принципе не было. Рассказать-то по сути нечего будет. А показывать ограниченную, эгоистичную и пустую оболочку – опасно. Нужно создавать образ, что богатство – синоним успеха, что это пик, вершина, что там наверху сосредоточия счастья и успеха. Иначе ведь и покупать ничего не будут – не будет нужды удовлетворить потребность в причастности. Никому же не хочется чувствовать причастность к тупицам, все хотят быть причастны к лучшим. Я порой думаю сделать шоу, где буду давать людям деньги и наблюдать, как они будут не знать, что с ними сделать, кроме как понакупить барахла и погрязнуть в свинстве. Как считаешь, будет иметь популярность?

- Неа, - отвечает Егор и потягивается.

- Вот и я думаю. Неприятно будет людям себя видеть в столь нелицеприятном образе. Короче, забей.

- А ты все книжки читал, что у тебя там валяются?

- А как же. Нахрена еще они там лежали бы?

- Это ж сколько времени нужно, - задумчиво протягивает Егор.

- Уметь читать быстро нужно, а не время много иметь.

- А я вот только думаю, стоит ли овладевать данным умением. Правда, посмотрев на тебя, склоняюсь к тому, что все-таки стоит. А что ты читаешь в основном?

- Сейчас – художественную литературу. Но в той комнате есть практически все фундаментальные труды практически во всех отраслях науки. Читая их, я формировал картину мира, если можно так выразится. Нужно сперва собрать необходимую базу понятий, чтобы было с чем сравнивать реальность и на основании чего делать выводы.

- Ого, - решает Егор, в уме прикинув объем знаний, находящихся в голове собеседника. – И как же выглядит наш мир, когда так многое в нем понятно?

- Интересным. Тот объем знаний, которым обладаю я, позволяет сделать совершенно точно лишь один вывод – мир куда сложнее, чем так картина, которую способна создать наука на данном этапе своего развития. Но это лирика. Человек определяется поступками. Так что давай обсудим именно этот аспект нашего будущего. Касательно твоего педагога – прелюбопытнейшие вещи я разузнал про него.

- Каким образом? – Егор поворачивается так, чтобы видеть собеседника целиком, и внимательно всматривается в его лицо.

- Забавно, что ты сперва интересуешься о способе добычи информации, нежели он её содержании. Деньги, друг мой, деньги. Всё тот же универсальный инструмент, который позволяет много, если умеешь им пользоваться. Первый факт – Ангел защищает информацию о природе своей деятельности с завидным умением. Второй факт – он состоит в отношениях с неким Наумовым Николаем Викторовичем. Официальная суть этих отношений – Ангел является руководителем его так называемой системы безопасности, которая является ничем иным, как частной армией. По совместительству он имеет долю в наркотраффике практически по всей стране, потому как Наумов один из основных игроков на этом рынке. В определенных кругах господин Грозовский известен, как бесценный специалист по созданию самообеспечивающихся систем. Если простыми словами – это структура, которую можно контролировать минимальным количеством сил – вплоть до одного человека. Есть слух, что он проходил специальную подготовку, о которой такие, как мы, знают только по фильмам. Где? Когда? Получается, что никто не знает.

Леонид задумчиво ухмыляется.

- Уот так уот, - чуть изменив голос, сообщает он и поднимает взгляд на собеседника.

Егор же пока занят переработкой информации. Получается, Ангел – преступник. Но ведь этого не может быть, вся его деятельность направлена не на… Мысль про стереотипы разрывает цепочку выводов. Стоп.

- Наркотраффик? – переспрашивает Егор недоверчиво, будто ждет подтверждения, что ослышался.

- Угу. Я тоже сперва удивился, но потом всё встало на свои места. Всё логично.

- Ты про врагов и друзей?

- Именно. У меня две теории на этот счет. Первая - Ангел считает, что врага реально нужно держать максимально близко, чтобы знать каждый его шаг, иметь представление о его планах и возможности в эти планы вмешиваться. В этом случае получается, что он сознательно внедрился в структуру, чтобы иметь возможность использовать её ресурсы против неё же. Поскольку, он имеет непосредственное участие в создании системы, занимающейся обеспечением работоспособности всего процесса, получается, он держит всю эту махину за яйца. Ведь он, как никто знает о всех возможных слабых местах и о том, как именно туда нужно бить.

Другая куда более циничная – Ангел полагает, что наркотики прекрасный инструмент выбраковки наиболее нежизнеспособных особей. Своеобразный санитар социума. Ведь, если вдуматься, о вреде наркотиков знает каждый. Тем не менее, многие сознательно идут на риск, чтобы купить яд и обменивать здоровье на кратковременное удовольствие. Такие люди заслуживают участи, которую готовит для них наркота. Имея непосредственный доступ к этой машине, он обладает возможностью корректировать её деятельность таким образом, чтобы это соответствовало его интересам.

- Как думаешь, что из этого правда? – негромко спрашивает Егор, опуская взгляд, точно признавая за этим вопросом скрытое желание сбросить с себя ответственность самостоятельно делать выводы.

- Мне больше нравится первый вариант, да и с точки зрения логики он наиболее вероятный. Но и вторая возможность не так уж оторвана от реальности. Ангел прекрасно образован и едва ли оценивает окружающую действительность критериями, созданными для толпы. Мы этого точно никогда не узнаем, пока не спросим. Только, не думаю, что подобный разговор его обрадует, - Леонид усмехается. – В принципе, понятно, почему он не особенно распространяется о деталях совей деятельности – общество не оценит подобных методов.

- Не знаю, - начинает Егор размышление вслух, - как-то это странно. Что мешает человеку делать то же самое, но имея официальный доход? Например, в качестве первоклассного бизнес консультанта. Они ведь могут зарабатывать миллионы?

- Могут.

- Ну вот, и я о чем. Зачем подвергать себя подобной опасности, ставить под удар проект такого масштаба, когда этого можно легко избежать?

- Я задавался этим же вопросом. Не всё так очевидно, как может показаться. Все люди, с которыми я контактировал, говорят об Ангеле Грозовском, как о полумифическом существе, много спрашивать о котором опасно для здоровья. Я потому и не узнал практически ничего – нельзя получать достоверную информацию о людях подобного уровня так, чтобы они об этом не узнали. Из этого можно сделать только один вывод – доступ к информации и ресурсам с сохранением возможности оставаться в тени. А темная, преступная сторона – цена, которую приходится за это платить. Хорошо бы это взять… и обсудить с ним… но в своем убеждении я тверд – наше общение начнется с действия.

- Хорошо, - на выдохе произносит Егор, - что ты задумал?

- Как можно сделать так, чтобы Ангел был вынужден нам дать ответы на все вопросы и показать ему твою готовность самостоятельно предпринимать шаги и принимать последствия?

Егор разводит руки и отрицательно мотает головой.

- Мы внедримся в его сферу, подавая себя с позиции, которой, скорее всего, придерживается он сам. То есть, мы провернем тему с наркотиками. Он, разумеется, об этом узнает, и когда пожелает получить объяснения, мы озвучим позицию, что нет ничего плохого в использовании ресурсов враждебной системы, чтобы созидать нечто, направленное на её уничтожение. Ты скажешь, что хочешь внести больший вклад в проект, и подвернувшийся способ поднять немного денег самостоятельно показался тебе вполне приемлемым.

- А я тебе зачем? – простодушно спрашивает Егор.

- Показать, что я готов на многое, ради осуществления общей цели. Действия говорят больше, чем слова. Это снимет кучу вопросов, которые не снять иначе. Я могу предложить многое, но чтобы допустить меня на необходимый уровень, нужно доверие. А доверие это штука такая, - Леонид улыбается, – неоднозначная. Я всё подготовил. Основная сложность была в том, что на самом деле не так много людей в этой области, о чьих действиях Ангелу станет известно не сразу.

- А он не узнает?

- Не узнает, - отрезает Леонид.

- А ты точно о Мармеладове говоришь? – Ангел прижимает телефон плечом к щеке и извлекает из кобуры пистолет. – Егоров много, может, обознался? Прямо на сто процентов уверен. Какой ты молодец. Мармеладов Егор и с тем самым Леонидом, что обо мне интересовался. Хорошо, Мишаня, я тебя услышал. Спасибо.

Ангел проверяет магазин и убирает оружие. Подбрасывает на ладони телефон, как горячую картофелину; смотрит чуть прищурившись, уголок рта приподнят в ухмылке.

- А вот это уже интересно, - негромко произносит он и прячет черный прямоугольник во внутренний карман куртки.

Один из людей, чья задача сообщать владельцу процесса об определенных событиях, передал прелюбопытнейшую информацию. Две недели назад некий Леонид прилагал существенные усилия и вкладывал немалые средства в добычу информации об Ангеле Грозовском. Несколькими днями позже, стало известно, что этот же Леонид пытается найти человека, способного взять и быстро реализовать семь с половиной килограмм кокаина. Найдя такого человека, Леонид договаривается о встрече, и на ней сообщает, что с товаром прибудет его человек по имени Егор. Как выясняется сегодня утром - Егор Никитич Мармеладов.

Неоднозначные ощущения возникают у Ангела по этому поводу. С одной стороны радость педагога, получившего подтверждение достижения положительного результата. Егор принял самостоятельное решение совершить действие, которое будет иметь серьезные последствия. Это мощнейший скачек вперед. С другой стороны давит опасение. Ведь решение он мог принять, не осознавая целиком и полностью серьезность возможных последствий, или под влиянием. Хотя, тот факт, что этот Леонид сперва искал информацию о самом Ангеле, потом решил коснуться стороны, которую Ангел не афиширует, да еще и подключив ученика Ангела, позволяет сделать вывод, что Егор осознает смысл предстоящего действия, что делает и мотивы его очевидными.

Под курткой пиликает телефон, сообщая о пришедшем «смс». Пробежав глазами по тексту на экране, Ангел широко улыбается и негромко проговаривает:

- Ишь, ты…

Он громко и искренне смеется; в глазах вспыхивает юношеский азарт. Нахохотавшись, обращается к автору текста, точно тот стоит в двух шагах, со словами:

- Ну посмотрим-посмотрим.

В Петербурге вот-вот наступит вечер. Природа балует жителей северной столицы чистым голубым небом, с облаками, похожими на размазанную пену для бритья, оранжевым светом клонящегося к линии горизонта солнца, и легким свежим ветерком. Иными словами – погода располагает к прогулке.

От прикосновений ветра шуршит листва, позвякивают, ударяясь друг о друга, куски сетки старого забора, с множеством заваленных секций. Много лет назад забор этот защищал огромное здание и прилежащую территорию от проникновения посторонних. Сейчас от него остались лишь проржавелые насквозь обломки, а здание представляет собой огромный скелет из серого бетона, с пустыми помещениями, наполненными обломками кирпича и мусором. Предполагалось, что крупное предприятие получит новые площади под офисы и лаборатории, но оно так расширения и не дождалось, стройку заморозили, и со временем недостроенный массив превратился в пристанище разнообразных обитателей социального дна.

Ангел неторопливо шагает по извилистой земляной дорожке, испещренной корнями растущих по обе стороны деревьев. Слева в оконных дырах дыхание ветра превращается в заунывное гудение, похожее на стоны огромного существа.

Сейчас внутри, наверное, кроме пары-тройки бомжей, никого нет, но периодически тут случаются тусовки, на которые стягивается разнообразная мразь со всего города и его окрестностей. Ангел знает, что очередная вакханалия случится здесь через три дня. Сейчас он осматривает территорию, изучая особенности ландшафта, расположение провалов в заборе, пробитых кем-то дыр в кирпичных стенах. Все это необходимо знать, чтобы составить четкое понимание, как к зданию можно подобраться, не привлекая лишнего внимания, и – самое главное – как из него выбраться. Интерес Ангела к людям, которые могут тут оказаться, отнюдь не праздный, и мероприятие, которое он планирует едва ли можно назвать безобидным.

Одна важных составляющих жизни Грозовского, о которой не знает никто – золотоволосая женщина по имени Марина, обратилась к своему возлюбленному за помощью.

У неё есть старшая двоюродная сестра. Из деревни, где обе родились, давным-давно в столицу, в погоне за мечтой уехала молодая красавица по имени Ольга. В Москве с мечтой не сложилось, вырвать охапку перьев из хвоста жар-птицы не удалось, а вот с проблемами всё случилось как раз наоборот. К моменту, когда младшая сестрица Марина, последовала примеру родственницы, Ольга уже плескалась где-то у самого дна общества, в жиже воняющей наркотиками и реализуемым за деньги блудом. Непрост был бой за жизнь и будущее сестры, но железная воля Марины и гибкий от природы ум, все же, позволили его выиграть. Как оказалось, отпускать Ольгу насовсем никто из её прежних эксплуататоров не собирался, они лишь взяли тайм-аут. Не так давно Ольга, у которой дела, можно сказать, пошли на поправку, вновь пожаловалась младшей сестре на внимание прошлых знакомых. Марина в то время уже общалась с Ангелом, но ему на этот факт не пожаловалась – зная нрав и возможности своего избранника, испугалась брать на себя ответственность за тех людей. Однако ситуация вышла из-под контроля, и тогда уже Марине пришлось всё рассказать Ангелу. Ольгу хотят опять посадить на иглу и приобщить к прошлой профессии. В этот раз уже наверняка. Ангелу не составило труда выяснить детали и оказалось, что некий Саня по прозвищу Шмыга повсюду таскает с собой молодую брюнетку, по описанию идеально подходящую под внешность Ольги, да еще и с таким же именем. Шмыга сам не прочь выпить и впороться, и будет с корешами в этом гадюшнеке. Скорее всего, тут будет и Ольга.

Ангел замирает у края бетонной плиты на пятом – верхнем – этаже, и спрятав руки в карманы, начинает внимательно изучать лабиринты перекрытий, плит и лестничных пролетов, с выбранной точки обзора, предстающие, как на ладони. Если смотреть с высоты полета, то здание имеет форму прямоугольника, у которого вырван кусок из середины, и оставлена лишь одна стена, соединяющая левую и правую части. Где-то в прохладном каменном чреве строения гулко ударяются друг о друга камни; ветер подхватывает звуки и разносит по каждой комнате. Бомж тот еще свидетель, но Ангел предпочитает, чтобы его присутствия, когда ему это не нужно, не замечал никто. По-хорошему пора бы сворачивать разведоперацию, но Грозовский медлит. Внутри идет борьба – стоит ли подключать Егора к исполнению задуманного, готов ли парень – вот главный вопрос. С одной стороны, прошло всего лишь два года с момента, как юноша сменил будни комфортного существования в несуществующем мире на бег с препятствиями по дороге саморазвития. Он изменился сильно, но всё же то, в чем ему предстоит здесь поучаствовать, требует определенного ресурса, и в случае, если этого ресурса не хватит, последствия могут стать катастрофическими. С другой стороны – дальше – больше. Если ресурса недостаточно, его не хватит в любом случае, как бы усердно не работал Егор над собой.

Дилемма этического выбора – рискнуть здоровьем молодого человека, ради более полного раскрытия его потенциала, или снять с себя подобную ответственность и позволить природе самостоятельно расставить точки над «i», осознавая, что без постороннего вмешательства он может и не справится?

Ангел сомневается недолго. Лучшего шанса ближайшее время может и не подвернуться, а дальше, как уже говорилось – больше. И рисковать здоровьем парня все же придется. Особенно в свете недавно полученной информации. Ведь Егор сам лезет на рожон, стараясь показать самостоятельность, значит, пережить эти события ему будет легче хотя бы уже из-за фактора внутренней готовности к последствиям.

Часы показывают двадцать два часа. Ангел неторопливо расхаживает по комнате с кружкой молока, и наслаждается тем, чем насладиться многие люди его статуса попросту не могут себе позволить – свободным временем. Единственное, что до сих пор уберегает его психику от коллапса – такие вот часы, проведенные в квартире, наполненной звуками любимой музыки. Уже как два часа ничто из внешнего мира не касается Ангела. Свою плату жизнь взимает беспощадно, и он за годы отработал навыки отрешения до совершенства. Свободных часов не так уж и много, если сравнивать с бесконечностью, которая доступна обычным гражданам, тратящим свои жизни, воплощая чьи-то мечты, но зато те, что есть, он использует по максимуму. Если бы не особенности нервной системы, спать пришлось бы ложиться максимум через два часа; у Ангела же есть все четыре. И потом, через каких-то пять, он проснется, преисполненный энергией, желанием жить и творить.

Люди расслабляются и отдыхают по-разному. Кто-то придается удовлетворению базовых инстинктов, другие, наоборот, поднимаются к высотам самореализации и творчества, иные черпают живительную энергию из не ограниченного никакими рамками общения с близкими по духу и разуму. Ангел достигает этой цели полностью отдаваясь страсти, корнями уходящей к самому детству – игре. В великом многообразии игр, правда, по душе ему далеко не все. Неприемлет он азартные игры, где вся ставка на удачу, не видит смысла в простеньких «жвачках» для мозга, где нужно выполнять нехитрые действия и наслаждаться визуализацией процесса. Как в жизни, так и в игре Ангел ценит возможность создания стратегии достижения цели и её реализации, используя те рамки, которые предлагает игра.

Под загадочные, но в то же время, невероятно мелодичные композиции «Pink Floyd» Ангел усаживается в просторное эргономичное кресло и запускает третью часть «Героев Меча и Магии». В сообществе любителей этой игры он является одним из сильнейших, и потому найти оппонента на партию труда никогда не составляет. Во время хода оппонента Грозовский предпочитает играть шахматные блицы с людьми, которых программа подбирает случайным образом.

Часы показывают восемь утра. Ангел заправляет кофеварку, постукивая босой ногой в такт гремящей на всю квартиру композиции «Dogs» в исполнении все тех же «Pink Floyd». Лежащий на столе, рядом с тарелкой каши, телефон начинает бесшумно ползти к краю. Боковым зрением уловив движение, Ангел проводит пальцем по экрану и открывает пришедшее сообщение. Причитав, он улыбается, поднимает взгляд в потолок и постукивает телефоном по подбородку.

В сообщении говорится о том, что Ангела хотят видеть в качестве гостя на шоу «Давайте обсудим». Передача представляет собой разговор на разнообразные темы с интересными или популярными людьми. Прекрасная возможность донести суть предстоящей работы до целевой аудитории, решает Грозовский. Но есть и существенный минус – высокий рейтинг шоу. Внимание к своей персоне Ангел не считает чем-то положительным, скорее с точностью до наоборот. Но рано или поздно это должно было случиться. Продолжать социальную деятельность, да еще и пытаться выходить на совершенно новый уровень, оставаясь в тени, имея кучу шкафов, в которых скелетов – битком, увы, невозможно. Фактически «выход в эфир» означает начало конца того Ангела Грозовского, который существует сейчас. Но во что он переродится? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет, точно известно лишь одно – скоро всё будет по-другому.

Но первостепенное в первую очередь. Шмыга будет кутить на задворках мегаполиса сегодня ночью, а подготовить к предстоящим действиям нужно немало. Так что – за дело.

Егор сгорает от любопытства, взволнован, рад и напуган одновременно. Что больше – трудно сказать. Эмоциональный коктейль холодит грудь, легким покалыванием то и дело разливается по конечностям, от него горят щеки и мочки ушей. В вагоне народу немного, но юноше эти десять-пятнадцать человек кажутся толпой. Ангел сказал, что нужно одеться во все темное, удобное; обязательно у кофты должен быть капюшон. И самое важное – не привлекать к себе лишнего внимания. Как правильно не привлекать внимания Егор не знает, оттого любое свое действие расценивает, чуть ли не как сигнал семафора, а окружающих воспринимает хладнокровными, циничными роботами-наблюдателями, у которых вместо глаз камеры, неотвратимо передающие информацию на базу врага. Кто этот враг Егор понятия не имеет, но учитель сказал готовиться морально – будет необычно, интересно и очень непросто. А подобные слова какой-то мелочью оказаться попросту не могут. Если принимать во внимание, что наставник велел подобрать одежду удобную, и он склонен к подготовке неожиданных испытаний (Егору вспоминается первая драка в лесу), будет что-то из ряда вон. И враг, если все-таки он будет, окажется именно таким, чтобы с базой и с роботами-наблюдателями среди толпы.

Юношеское воображение способно на многое. Но вся грандиозная декорация, скрупулезно создаваемая им по дороге, вмиг покрывается трещинами, скрепит, хрустит и разлетается на куски. Ангел встречает юношу недалеко от выхода из метро. На учителе черная кофта с капюшоном, темно-серые спортивные штаны, черные кроссовки; за плечами черный рюкзак. Эмоции у Егора остаются те же, но теперь всё куда серьезнее. Фантазии теряют приторность сказки. Уходит куда-то красота опасности, привлекательность сложности предстоящего; все становится будто бы бледнее, холоднее и неотвратимее. Реальнее. А у реальных действий обязательно есть последствия.

Может, он все-таки как-то узнал?

Этот вопрос не выходит из головы парня, всё время пока они молча идут по безлюдному тротуару в районе, где Егор ни разу в жизни до этого не бывал. Частично он изучил манеру учителя подводить ученика к определенным выводам и сейчас всё выглядит так, будто бы Ангел ждет, когда ученик заговорит о чем-то очень важном, что собирается сделать.

Дата добавления: 2015-07-15