Similia similibus curantur 2 страница

- Я как раз хотел у тебя спросить: что с людьми не так? Я Олегу предлагал сначала, типа, давай со мной сходишь, сам всё увидишь. Это круто, будем тренироваться, развиваться, становиться сильнее. Занятия бесплатные, нужно только захотеть. Я почти всем в группе предлагал, друзьям предлагал. Все, как один отвечают: нам и так хорошо, зачем время тратить, если в жизни это не пригодится? А я сначала боялся кому-то говорить, думал, как узнают, что где-то можно начать становиться лучше, все побегут, а я, как обычно, в жопе останусь. Олег тоже, как все сказал. А я ему правду ответил. Спросил, неужели быть слабым, тупым жиробасом ему комфортно, а стать умнее, лучше выглядеть, быть здоровым и успешным – не пригодится? Он, типа, ты что ли сильный? Давай проверим, - Егор выпячивает нижнюю губу, кривляет слова, изображая надменный тон. – Типа, пойдем выйдем. Ну… я его с двух ударов положил прямо в аудитории, - ухмыльнувшись, он поднимает заблестевшие глаза на учителя.

- Красавчик, - улыбнувшись в ответ, говорит Ангел и протягивает парню кулак, чтобы засвидетельствовать согласие. - Что не так, спрашиваешь? Воспитание, друг мой. Опять оно проклятое. Навязываемые с детства ценности. Большинство необразованно, наивно и зависимо от комфорта. Вообще, я бы нынешнее поколение так и назвал: «дети комфорта». Оборотная сторона капитализма, последствия перепроизводства материальных благ. Технический прогресс превратил человека в тупое, хилое животное, которое ни на что не способно самостоятельно, без посторонней помощи, но, тем не менее, верит, что всё под контролем и потому ничего не предпринимает. Эту иллюзию очень выгодно поддерживать. Думающие люди никому не нужны, они сомневаются, ими сложнее манипулировать, и самое страшное – они осознают свою силу – единство. Разрозненное стадо неопасно. Современный человек будет сидеть на крыльце своего дома и наблюдать, как в дом к соседу через дорогу врываются бандиты. Вытаскивают его на крыльцо, перерезают глотку и грабят. Идут дальше и делают тоже самое в следующем доме. И в следующем. Умеющий думать понял бы, что та же участь ждет и его. Что раз соседям никто не приходит на помощь, не придут и ему. Но современный человек способен лишь кричать с крыльца, что он недоволен происходящим и искать виноватых. Срывать покровы в сети, пока нож не окажется у его горла. Отсюда и берутся такие рассуждения «мне это не нужно». Сейчас, когда ты в теплой аудитории бездарно растрачиваешь время и родительские деньги - не нужно. А когда окажешься в подворотне лицом к лицу с мразью, вооруженной ножом, окажется нужно. Но будет поздно. Вуаля, и мы имеем очередную трагедию, много-много соплей, говна и пустых возгласов в интернете. А истина проста – не будь беззащитной овцой, посмотри в будущее, протрудись сделать для себя хоть что-то, а не сваливай всё на плохие условия и отсутствие удачи. Признавать правду тяжело. Мало кто может даже самому себе признаться, что он жалкий неудачник и сам виновен во всех своих бедах, потому что ничего не делал, когда было время и были возможности. Намного проще обвинить кого-нибудь, сделать себя жертвой обстоятельств. А еще проще убеждать себя, что всё замечательно, всё идет к лучшему, нужно лишь продолжать думать о себе любимом. Олегу хочется быть умным, сильным и красивым. Бьюсь об заклад, ему часто снится, что он такой. Но он не хочет ничего делать, чтобы добиваться желаемого. Он хочет оставаться в зоне комфорта, хочет, чтобы за него всё сделал кто-то. Как он привык. Он слаб, и чтобы не признаваться в этом, старается обесценить то, чего достичь не получается. Всё просто. Они все так делают, потому что это просто.

- А почему так всё? Кому это выгодно?

- Тем, кто на этом зарабатывает. Капитал, обладание… - Ангел недовольно морщит лоб. – Тебе прежде нужно вникнуть в суть вопроса. Но не всё сразу. Можешь Формма прочесть, «Быть или иметь», слегка прольет свет на проблему. Главное понять: у человека всегда есть выбор. Если тебе не нравится, каким становится мир вокруг тебя, действуй. Не иди на поводу. Будь сильным, умным, принимай ответственность. Не ищи виноватых, не уподобляйся стаду – не жди, что кто-то сделает все за тебя. Делай. Начни с себя, и рано или поздно ты заметишь, что мир вокруг тоже стал меняться. Объединяй вокруг себя людей, которые разделяют твои взгляды, будь вдохновением для них, опорой. Будь и верь. Верь в себя, и в то, что делаешь.

- А те, - Егор сглатывает комок, собравшийся в горле, - те, кому выгодно, чтобы всё так было, как сейчас?

- Просто так тебе никто ничего не отдаст. Особенно власть. Это война, мой юный друг, нравится тебе это или нет. Противоборство сил. Как ни крути, чтобы победить, нужно быть силой. Силой большей.

В этот раз встреча, или, если говорить точнее – проводы, пройдут не в привычном клубе Ангела в центре города, но в заведении похожей направленности, за городом, у залива. Крытая площадка, заставленная столами, само здание начинается баром и сценой, глубже расположена кухня, куда через белую железную дверь периодически проникают официанты. Народу много. Люди наслаждаются свежестью загородного воздуха, музыкой и алкоголем. За столиками бурлят обсуждения, на сцене друг друга сменяют подвыпившие господа, считающие, что умеют петь, на танцопле, если можно так назвать свободное пространство между предметами мебели, также движение.

Ангел крепит кобуру на джинсы поверх правого заднего кармана, сжимает ключи в кулаке и выходит из машины. Егор тоже собирается, но рука его останавливается около ручки. Через стекло водительской двери юноша смотрит на толпу отдыхающих. Из головы не выходят слова Ангела про людей, которым выгодны страдания и деградация большинства, о войне. Что учитель имел в виду? Те, кто отрицают путь саморазвития – не люди. Враги, с которыми и идет война? Значит ли это, что их нужно убивать? Ему хочется поговорить об этом, но всё тот же страх увидеть разочарование останавливает. Вдруг это должно быть очевидно, и самим фактом начала разговора Егор поставит под сомнение свой интеллект, свой потенциал? В тени этой мысли остальные съеживаются, становятся нелепыми и жалкими, недостойными произнесения вслух. Терзаемый противоречивыми чувствами, юноша покидает салон автомобиля и направляется вслед за наставником.

По мере приближения к веселящимся, внутреннее напряжение слабнет, мысли о неполноценности теряют резкость. Среди двигающихся разноцветных фигур видны знакомые принты, ставшие уже почти родными глаза и улыбки «старших братьев», наставников, партнеров по тренировкам, друзей, и, как принято говорить – просто хороших парней. Весь коллектив должен быть в сборе. В этой компании действуют совершенно иные правила, тут уход двух молодых ребят в армию – праздник. Их будут поздравлять с началом пути, который, по словам Ангела должен пройти каждый юноша. В голове Егора вновь вспыхивают красочные картины, собранные воображением из кусков западных боевиков, как аппликации. Ему вдруг тоже неимоверно хочется пуститься во все тяжкие. Сегодня же, сейчас же собрать вещмешок и отбыть в расположение волшебной части, где его прямо с порога, с красным от воодушевления лицом, оглушительным командным басом поприветствует молодой, но очень крутой старшина в светло-коричневой шляпе с ровными полями. Где он первый день будет бороться за право остаться в этом священном месте и пройти путь перерождения из ребенка в мужчину, в хозяина жизни, альфа самца, по-настоящему живущего, процветающего. На мгновение Егор задумывается о том, откуда у Ангела такое прозвище – Альфа. И вдруг по телу юноши пробегает волна холодной дрожи, которая возникает, когда становишься свидетелем чего-то невообразимо прекрасного.

Тяжелый хлопок по плечу пускает паутину трещин по лазурной поверхности фантазий, и чуть тряхнув головой, чтобы осыпались осколки, Егор крепко сжимает кисть человека, не внушающего доверия. Вереница рук кажется бесконечной, определенно, вся «основа» присутствует. Осознание этого тут же вытаскивает из памяти домашние грезы про непростую ситуацию, которая ну очень хочется, чтобы случилась.

Егор заметил, что после того, как начало что-то получаться, после трех удачных драк в компании хулиганов, всё чаще и чаще он начинает продумывать, как и куда будет бить случайных прохожих, если вдруг они решат на него напасть, или дадут повод себя наказать. Эти мысли, как наваждение – подкрадываются внезапно, окутывают разум кровавым туманом и медленно ведут к пропасти. Пока сдерживать порывы удается без особого труда, но Егор иногда подумывает: а не начать ли по этому поводу беспокоиться? Сегодняшние слова Ангела про низший сорт, про «недолюдей» значительно усилили кровавую жажду, и юноша уже заскользил оценивающим взглядом по особям мужского пола, находящимся в зоне видимости.

А думается о драке в такой компании, которая собралась этим вечером в заведении у залива, ой как комфортно. Егор практически ощущает себя неуязвимым, готовым к любому повороту. А всех окружающих – недостойными, которым пока что позволено здесь веселиться, позволено только потому, что у настоящих людей есть дела поважнее, чем гнобить генетический мусор, беснующийся в пьяном угаре.

Именно с таким мнением о присутствующих, Егор в очередной раз впивается взглядом в толпу, выискивая потенциального соперника подостойнее. Две молоденькие официантки приносят каждая по круглому подносу, заставленному стопками водки. Юноша с гордостью отмечает факт, что барышни уже начали флиртовать с самыми видными представителями его братства. Пусть он и не один из них, но чувствовать причастность к компании лучших тоже чертовски приятно. Алкоголь на его глазах пить собираются впервые за полгода. Значит, повод и вправду веский. Паша, известный под псевдонимом «Бесстрашный» протягивает Егору стопку, объясняет, что это традиция. Славу Эротичного отправляют к микрофону, потому как он единственный из компании, кто умеет петь профессионально. Все, поют, веселятся, пьют. После второй стопки идут безалкогольные коктейли, так что опасения «как не напиться и не натворить глупостей», оказываются развеянными. Егор радуется вместе со всеми, он счастлив.

Кисло-сладкие, пряные, ванильные, мятные, коктейли льются рекой. Официантки уже носят горячее, празднование набирает силу. Егор напрочь позабыл обо всём. Окружающий мир со всеми его проблемами остался там, за пределами этого заведения, где-то в темноте ночи. Сейчас здесь нет ничего, кроме искренней радости и веселья.

Количество выпитого заставляет организм напомнить о себе, вернуть с перистых облаков отвязного кутежа в трясину физиологических потребностей. Егор неохотно протискивается между телами к уборной, разглядывая окружающих уже совсем с иными побуждениями. Он радуется и хочет делить эту радость с людьми. От повседневной робости не осталось и следа, такое ощущение, что с каждым незнакомцем у парня много общего, что с каждым ему непременно есть о чем поговорить по душам.

Пригоршню прохладной воды в лицо, и волна сладкой, бодрящей дрожи прокатывается по телу, сдувая паутинки усталости, уже начавшие собираться вокруг конечностей. Сладчайшая нега облегчения – как порой человеку мало нужно для счастья. И вновь толпа горячих, плотных тел, вновь музыка, вновь крики веселья в дальнем углу зала. Туда!

Грубый мужской голос врывается в голову, как раскат грома в комнату, заставляя посуду и стекла дребезжать. Недовольно наморщив лоб, Егор поворачивается к источнику неприятного шума и видит следующую картину: сильно выпивший мужчина в черной рубахе, раскрытой аж до живота, хватает за руку официантку. Его густые брови сдвинуты к переносице, так что почти слились, взгляд карих глаз застлан алкогольным туманом. Резко проведя ладонью по густой, черной, как смола шевелюре, мужчина на ломаном русском грубо предъявляет девице претензию, за то, что та заставляет его ждать. Девушка просит её не трогать, на что разгоряченный вином приезжий начинает бранить несчастную последними ругательствами. Егор, не задумываясь, хватает мужика за плечо, и просит не хамить женщине. Несдержанно оттолкнув наглого юнца, мужчина, начинает угрожать уже ему.

Ситуация в мгновение ока приобретает кровавый оттенок, а воздух тут же пронизывает могильный холод.

Веселье рассеивается моментально. Звуки музыки и голосов стремительно отдаляются, будто помещение начинает расти. Мысли о всяких мелочах разлетаются, как бабочки с луга, в сознании остается лишь страх. Лицо мужчины теряет черты, окружающие его люди сливаются в размытое облако. Около секунды Егор колеблется, но обмораживающая волна, образовавшаяся в области груди, прокатывается по нервам, и они шлют подсознанию сигнал, что тело готово к действию. Разум отключается, в глазах чуть темнеет, и контроль над организмом переходит к инстинктам. Кулак с чудовищной силой врезается в покрытый густой, черной щетиной подбородок. Отдача проходит через всё тело, отдается даже в мышцах ног. Егор на автопилоте бросает левый крюк, но кулак пролетает в сантиметре от скулы – мужчина, раскинув по сторонам руки, валится назад. Как только осознание, что удар причинил сопернику вред, доходит до разума, он в то же мгновение вспыхивает звериной яростью. Добить, уничтожить, разорвать на куски! Егор бросается на стоящую на четвереньках жертву, с наскока стараясь попасть в голову. Навалившись животом сверху, юноша начинает, что есть мочи колотить левой рукой мужику в область уха, правой ухватив за воротник. Чьи-то сильные пальцы хватают за рубаху и утаскивают назад. Тяжелый кулак с грохотом влетает в лоб, прямо над бровью. Земля уходит из-под ног и в следующее мгновение Егор находит себя лежащим на полу. Коротко стриженый парень в черной, обтягивающей мускулистое тело, футболке и джинсах, округлевшими от злости глазами смотрит на него и что-то орет. Егор не разбирает слов, единственное, что сейчас важно – вернуться в бой и сокрушить врага. Но подняться на ноги оказывается непросто – гул в голове, будто имеет вес, он как огромный шар катается из стороны в сторону, не давая поймать равновесие.

Ситуация замирает. Пауза оказывается достаточно длинной, чтобы пьяный грубиян поднялся и отыскал взглядом обидчика.

Недолго думая, мужик достает из-за ремня пистолет и нетвердо шагает по направлению к Егору, стараясь навести на него дуло. Ужас парализующим ядом поражает нервную систему, и парень застывает на месте, точно вмурованный. Из толпы вылетает Ангел. В следующее мгновение он уже сидит на неудавшемся стрелке, отводя в сторону руку с оружием. Так же внезапно из людской массы вырывается Паша и по-футбольному пробивает в кудрявую голову. Ангел несколько раз добавляет локтем в лицо, и вместе с Пашей они, как два тигра, бросаются на парня в футболке, оставляя грубияна истекать кровью на полу. Звонкие щелчки от ударов проникают к самому сердцу Егора, покрывая его холодной, тягучей субстанцией. Человек в футболке не выдерживает натиска двух первоклассных бойцов и присоединяется к товарищу, безжизненно рухнув лицом в пол. Шок начинает проходить, но тело все еще будто бы чужое. От вида крови тошнит. Её слишком много… Они же наверняка его убили…

Тем временем вокруг уже пошла цепная реакция. Музыка сменилась грохотом падающих тел, треском мебели и звоном бьющейся посуды. Голоса поющих вытеснили крики ярости, стоны и женский визг. Компания кудрявого грубияна оказывается многочисленной, и ресторанчик превращается в место настоящего сражения.

Егору страшно и хочется убежать. Мысли о последствиях возможного убийства, опасение за собственную жизнь, желание помочь друзьям, нежелание бросаться в толпу наугад, как в пропасть, всё это собирается в голове в бесформенное месиво. Боковое зрение улавливает приближение огромного силуэта – Дима. На него с криком бросается мужик в разодранной от подмышки до ремня кофте, замахиваясь стулом. С оглушительным треском предмет мебели влетает в монолитное плечо, но должного эффекта не оказывает. Дима подхватывает мужика под руки и в следующую секунду тот взлетает по параболе. Вибрацию от удара головы об пол Егор чувствует даже за несколько метров. Еще одно убийство? Он же не мог… Мысль раскалывает командный бас Димы – нужно помочь Эрудиту. Окрик точно выводит Егора из спячки – страх пропадает и в сознание возвращается ясность. В двух шагах слева Эрудита избивают двое. Один прыгает вокруг, стараясь попасть носком ботинка в голову, второй навалился сверху, не давая выбраться, и тоже пытается воткнуть удар – то кулаком, то локтем. Внезапно вспоминается, что в драке толпа на толпу в первую очередь нужно помогать тем, на ком больше одного соперника. Егор разбегается и на скачке пробивает в ухо тому, кто стоит. Тут же, как игрок в американский футбол, таранит плечом сидящего. Эрудит моментально оказывается на ногах и подлетает помогать спасителю. Голова Егора находится в паре сантиметров от лица соперника, он отчетливо слышит треск, и кажется, что тяжеленные кулаки Эрудита просто-напросто крошат череп.

Чаша весов очень быстро склоняется в сторону коллектива Ангела. Потеряв примерно три четверти бойцов избитыми и покалеченными, соперники начинают спасаться бегством. Егор с неоднозначным облегчением отмечает, что «наши» побеждают, но жестокость происходящего не позволяет полностью придти в себя. А парни работают так, будто бой идет не на жизнь, а насмерть. Того, кто послабее укладывают с удара и добивают. Беспощадно, на веру, чтобы не встал ближайшие несколько месяцев. Бьют страшно. Руками, ногами, стульями, бутылками, не стесняются пятками выбивать остатки сознания из хрипящих, стонущих и харкающих кровью. Тех, что покрепче, вдвоем, втроем лупят, чем придется по всему телу, пока они не падают, как тряпичные куклы. Такого Егор не видел даже в интернете. Ему кажется, будто парни из коллектива уничтожают заклятых врагов, безжалостно, бесчеловечно. Криков злости уже не слышно, остались только крики боли, стоны и глухие хлопки голеней и костяшек, врезающихся в головы. Почти вся мебель вокруг места драки уничтожена, груды обломков вперемешку с телами, осколками посуды и пропитанными кровью скатертями покрывают пол.

Первое, что приходит в голову, когда она частично восстанавливает свои функции – найти Ангела. Где-то на улице мелькает белоснежная кофта – это должно быть он, бегом туда. Слабость в коленях, такое ощущение, будто в любой момент ноги подломятся под весом тела. Последствия удара в голову до конца не выветрились – ресторанчик раскачивается, как паром на сильных волнах. Егор пробирается через погром, и тяжелый осадок начинает скапливаться у него в груди. Всё произошедшее – его вина. Если бы он не вмешался, ничего бы не случилось. Неосознанные детские страхи лютого наказания мрачными тенями поднимаются в уголках сознания, и желание поскорее добежать до Ангела делается невыносимым.

Со стороны залива в лицо ударяет прохладный ветер, мягкость песка под ногами оказывается столь неожиданной, что парень едва не падает. Люди бегают по пляжу, как муравьи после того, как разворошишь муравейник палкой. Отовсюду кричат, где-то кого-то ловят и бьют, кто-то зовет на помощь. Но где же Ангел? Егор вертится на месте, как флюгер во время шторма, стараясь отыскать белоснежную кофту. В десяти шагах невысокий, коренастый мужик орет в телефон какому-то Расулу, что-то на языке, который Егор не понимает. Мужик раздет по пояс, рот и подбородок у него в крови, на месте левого глаза огромная фиолетовая гематома, она влажно блестит, отражая желтый свет фонарей ресторана, на черных джинсах серые кляксы песка – явно из компании, с которой дрались. Вызывает подмогу. От мысли, что сейчас сюда приедет толпа вооруженных головорезов, поджилки Егора сжимаются и холодеют. Из темноты за спиной мужика появляется высокий, широкоплечий человек в черной кофте с капюшоном и черной маске. Ни слова не говоря, он тыкает в щеку мужику дуло пистолета и спускает курок. Грохот взорвавшегося пороха бьет по ушам, Егор вздрагивает всем телом. Мужик хватается за лицо и с надрывным мычанием валится на песок. Юноша узнает джинсы и обувь стрелка, но глазам верится с трудом. Не может быть, чтоб Ангел только что хладнокровно выстрелил человеку в голову на глазах у десятков людей. Но реальность неотвратима. Подцепив ногой за плечо, Ангел поворачивает мужика на спину, несколько секунд смотрит в глаза, полные боли и страха, затем поворачивается к Егору. Интересуется, цел ли, говорит, чтобы шел к дороге и ждал Пашу, чтобы не рыпался, когда приедет ОМОН и делал то, что скажут.

Что делать? Что теперь будет? Как выпутываться из сложившейся ситуации? Эти вопросы тяжеленными камнями виснут на шее, а Егор будто заходит в озеро кошмара, где дно мягкое, илистое, и с каждым шагом вязнет всё глубже. Как к эшафоту идет он к обочине шоссе, садится на холодный камень поребрика. Подраться толком не получилось, и тело начинает дрожать, выжигая адреналин.

- Подвигайся, не сиди, - спокойным, уверенным голосом советует Паша, остановившись за спиной юноши.

Бесстрашный Паша, как и Ангел, успел где-то достать черную кофту и маску. Он закатал её на лоб и с ухмылкой смотрит на Егора, потирая большим пальцем костяшки правой руки.

- А маска зачем? – вяло проговаривает Егор, с трудом поднимаясь.

- Чтобы можно было сказать: неизвестными молодыми людьми в масках. Ты что думаешь, мы первый раз такую тему мутим?

Егор догадывается, что вопрос риторический и начинает расхаживать туда-сюда.

- Это всё из-за меня, да? И чё теперь будет?

- Расслабься, ты вообще красавец, как мужчина поступил. Мы видели, с чего всё началось. Ангел же тебе рассказывал, что быть мужчиной сейчас очень непросто. За поступок пришлось отвечать, пришлось работать с последствиями. Да, тяжело, да остаться в стороне было бы проще, безопаснее. Но суть в том, чтобы быть таким, каким хочешь, а не просто трепаться об этом за столом, на котором салатики и водочка. Не вмешался ты, вмешался бы кто-то другой. Я, Ангел, Саня, Дима, кто угодно, но вмешались бы. Не будь там нас, это мудачье обосрало бы вечер многим, если не всем окружающим, и в очередной раз укрепилось бы в мыслях, что им можно всё. Ан нет, нельзя. Скотство нужно наказывать. Его необходимо пресекать на корню, иначе будет поздно, и людей придется убивать. Мужчина должен уметь заставить уважать свой дом и его правила. Есть одна поучительная история, про дядю Васю, которую я прочел пару лет назад в интернете. Если кратко, то суть в том, что дядя Вася помог людям – сдал комнату, когда вокруг было тяжело с жильем. Поначалу к дяде Васе относились с уважением, были признательны и благодарны. Но, как известно, к хорошему люди привыкают быстро, как и забывают о хорошем, в принципе. Однажды квартиранты задержали плату за комнату. А дядя Вася ничего не сделал. Очень скоро за комнату съемщики перестали платить вообще. Дядя Вася опять оставил всё, как есть. Кончилось тем, что дядю Васю выкинули на улицу, и он замерз пьяный где-то на помойке. Мораль этой истории в том, что люди относятся к тебе так, как ты позволяешь. Если каждый ублюдок будет знать, что ему не дадут просто так нарушать общепринятые нормы, что его будут за это карать, и не только полиция, а каждый гражданин, который окажется поблизости, ублюдок задумается. В большинстве своем они трусы, и неспособны бороться с равными, им нужны слабые. Если слабых не будет, ублюдки вымрут – естественный отбор.

Пашин монолог рассеивает глубинный страх того, что случилось нечто ужасное, непоправимое. Но чтобы усмирить беспокойство окончательно - пока мало.

- Но они же так просто это не оставят, что делать с последствиями? – Егор сосредоточено всматривается в Пашины зеленые глаза, поблескивающие отраженными фарами.

- Последствия? – Паша презрительно фыркает. – Я тебя умоляю. Те, кто могут устроить Ангелу «последствия», - он движением пальцев заключает слово в кавычки, - знают его в лицо. Если они его не знают, «последствия» будут как раз для них.

Такой ответ и Пашино спокойствие, вселяют уверенность в том, что он знает, о чем говорит, не понаслышке. Егор с рассеянной улыбкой смотрит на слепящие белые круги, движущиеся из темноты, и понимает, что все его мысли о том, кто такой Ангел, чем он занимается и для чего – чушь. Он понятия не имеет что это за человек, и только одно теперь очевидно – это самый невероятный человек, о котором Егор когда-либо слышал. Если бы всё это рассказал кто-то, он ни за что не поверил, скорее, представил бы какого-нибудь супер героя.

Паша с доброй улыбкой хлопает Егора по плечу, и говорит, чтобы тот шел следом.

С залива веет прохладой, ночь темна и полна звуков. Шелест листвы; где-то далеко перешептываются волны; с мерным рокотом, слепя фарами, мимо периодически проносятся машины. Идут молча. Паша впереди, Егор следом, фантазируя, как высоко на самом деле может находиться Ангел на социальной лестнице. Вспоминается Корлеоне, сидящий в полутемной комнате на стуле, выслушивающий просьбы. Нет, Ангел не преступник, не может им быть. Может, он специальный агент правительства, реализующий социальную программу по борьбе с капиталистами? А вдруг он на самом деле ангел, посланный на Землю, чтобы своим примером дать шанс человечеству?

Парочку нагоняет милицейский УАЗ; голос офицера, высунувшегося из окна, отвлекает юношу от возвышенных фантазий. Сотрудник знает Пашу, они беседуют, пока Егор молча стоит в стороне, не зная, как себя вести, и хорошо происходящее или плохо. После недлинного диалога, Паша кивком приглашает Егора впервые прокатиться на месте задержанного, подбадривает: «всё в ажуре, не ссы».

Внутри тесно. Некомфортно. Где-то в глубине, практически у самого дна сознания плещется страх. Как вода в глубоком колодце – лишь гулкие всплески в темноте. И звуки эти преобразовываются в мысли – а вдруг всё не так замечательно, как говорит Паша. Что если что-то ребята упустили из виду? Если будут последствия… Они должны быть, ведь парни разгромили ресторан, избили кучу людей, кого-то, наверное, покалечили. Скорая, свидетели, как можно замять такую тему?

Машина начинает сбрасывать скорость, останавливается у обочины. Вот оно? Началось? Егор смотрит на Пашу, как человек, проживший на пустынном острове десятилетие, смотрит на проплывающий мимо корабль. Тот невозмутимо улыбается. Но он-то бесстрашный. Вооружен, он может за себя постоять. А что делать худощавому пареньку, который даже драться толком не умеет? Дверь открывает Ангел. С плеч юноши сваливается такой камень, что внимательный человек определенно бы заметил, как у машины увеличился клиренс.

- Вылезай, закину тебя домой, - говорит наставник и направляется к кабине. – Здравствуй, Гена, - слышит Егор, выбравшись наружу.

- Здравия желаю, - с улыбкой в голосе отвечает офицер. – Разжигаем, значится, гражданин Грозовский?

- Как огнемет. Спасибо, Гена, завтра заеду, договорим.

Ангел выглядит так, будто ничего не случилось: спокойные, уверенные движения, внимательный взгляд. Будто бы он каждый день бывает в подобных ситуациях и уже настолько привык, что не воспринимает их, как нечто экстраординарное. В памяти юноши живы эпизоды драки. Жестокие, страшные мгновения, когда человек сбрасывает социальную маску и показывает свою сущность – беспощадного хищника, удерживающего первенство в пищевой цепи с помощью силы. Силы разума, духа и тела.

Впервые Егор видит в реальной жизни человека, обладающего такой силой. До этого была уверенность, теперь это знание. Теперь юноша знает, как выглядит ситуация, в которой любители общих свобод и комфорта, верят, что никогда не окажутся. Теперь ясно, как именно жизнь ломает слабых, и как на самом деле выглядят сильные. Теперь известно, что требуется, чтобы быть одним из них, а не казаться.

Парню чудится, будто учитель вправду приобрел сверкающий ореол полубога. Вернее, будто только сейчас он научился его видеть. Внутренняя сила Ангела теперь ощущается физически. Даже зная, что перед тобой друг, всё равно присутствует едва ощутимая тревога. Будто находишься рядом с гигантским львом, способным разорвать тебя на куски в мгновение ока. Пусть он ведет себя так, точно не желает зла, мысль – а вдруг передумает – никогда не отступает полностью, поглядывает из-за угла, как стеснительный ребенок на гостей в комнате родителей.

- Вы не любите черных? – негромко произносит Егор, нарушая гипнотизирующий шум мотора.

Ангел вскидывает брови, и взглядом бывалого психотерапевта осматривает юношу.

- Любопытно, что ты именно так вопрос ставишь, - произносит он и делает радио тише. – Как, по-твоему, что там произошло?

- Мы подрались с кавказцами.

- Не с кавказцами. С людьми, которые вели себя неадекватно и начали угрожать жизням окружающих, и нашим в том числе. Если бы на месте того парня с пистолетом оказался любой другой человек - белый, желтый, красный – ты бы повел себя иначе?

- Нет, - уверенно отвечает Егор. – Он был не прав. Ты говорил, что нужно не бояться принимать решения и действовать, я бы в любом случае вмешался.

- Вот видишь. Причем тогда тут кавказцы?

- Не знаю, мне показалось, что вы как-то слишком, - Егор заминается, подбирая слово, - жестко, что ли, их били…

- Чем определяется человек? Внешностью? Принадлежностью к какой-то части общества? Деньгами?

- Поступками.

- Да. Поступками. Среди твоих знакомых есть черные, которых ты уважаешь, и которые ведут себя достойно?

- Кончено.

- Встречал ли ты белых, которые вели себя, как конченные мрази?

- Полно! – восклицает Егор, и усмехается, осознав, насколько много таких людей осталось в памяти.

- Что и требовалось доказать. Люди не делятся на белых, черных, желтых, верующих, не верующих, правильных, не правильных, или каких-либо еще. Это искусственное, противоестественное дробление, нужное лишь для того, чтобы проще было сталкивать лбами разъяренные стада, когда с помощью этого нужно реализовать очередную мерзость. Человек определяется поступками. Нас от животного отличает, как ты помнишь, развитие разума. С помощью разума человек создал правила совместного существования. С помощью воли человек сдерживает свои животные начала и не нарушает этих правил. Все соблюдают правила – всем комфортно, всем хорошо.

Дата добавления: 2015-07-15