ГЛАВА 21. Однажды бродяга, присевший отдохнуть у наших ворот, рассказал мне

Однажды бродяга, присевший отдохнуть у наших ворот, рассказал мне, чтознал человека, у которого не было обеих ног, и все же он плавал как рыба. Я часто думал об этом человеке, плавающем как рыба, Но я никогда невидел, как люди плавают, и не имел представления о том, какие движения надоделать руками, чтобы держаться на поверхности. У меня хранился толстый переплетенный комплект газеты для мальчиков"Приятели", где была статья о плавании. Она была иллюстрирована тремякартинками, изображавшими человека с усиками в полосатом купальном костюме;на первой он стоял с руками, вытянутыми над головой, глядя прямо начитателя; на второй руки пловца находились под прямым углом по отношению ктелу, а на третьей руки были прижаты к бокам. Стрелки, идущие по кривой отрук к коленям, обозначали движение руки вниз, которое автор статьи называл"Гребок на грудь". Этот термин вызывал во мне слегка неприятное ощущение,поскольку слово "грудь" напоминало мне о матери, кормящей младенца. В статье говорилось, что лягушка при плавании также пользуется приемом"гребок на грудь". Я поймал несколько лягушек и посадил их в ведро с водой.Они нырнули на дно, затем поплыли по кругу, потом поднялись вверх, выставилинад водой ноздри и замерли, распластав лапки. Наблюдение за лягушками даломне не много, но я твердо решил научиться плавать и летними вечерами сталтайком ездить на своей коляске к озеру, в трех милях от нас. Там я и начал практиковаться. - Озеро находилось в котловине, оно было совеем скрыто крутыми,высокими берегами, поднимавшимися террасами на двести - триста ярдов надуровнем воды. Видимо, эти террасы продолжались и под водой, так как уже внескольких ярдах от берега дно резко опускалось на большую глубину; тампротягивали тонкие нити водоросли, и вода была холодной и неподвижной. Никто из ребят в школе не умел плавать, да и среди взрослых в Туралле яне знал ни одного, кто бы умел. Подходящих мест для купания поблизости небыло, и только в нестерпимо жаркие вечера люди, поддавшись сильномуискушению, ходили на озеро, которое всегда считалось опасным местом. Детейпредостерегали, чтобы они держались от него подальше. Однако ребята, пренебрегая порой родительскими советами, барахтались возере у самого берега, стараясь научиться плавать. Если при этомприсутствовали взрослые, они не сводили с меня глаз и не подпускали близко к"ямам", как мы называли места, где дно вдруг уходило из-под ног. Они уносилименя к берегу на мелкое место, Потому что их беспокоило то, как я ползу покамням или пересекаю полоску ила у самой воды. - Эй, давай я перенесу тебя! - говорили они. Они привлекали ко мневнимание всех присутствующих. Когда взрослых не было, ребята как будто незамечали, что я ползаю, а не хожу. Они обливали меня водой, облепливали иломво время наших битв или наваливались на меня и колотили мокрыми кулаками. В таких драках, когда мы кидались илом, я представлял собойвеликолепную мишень, так как не мог увертываться или преследоватьнападавших. Я легко мог бы уклониться от участия в этих схватках: стоилолишь запросить пощады и предоставить победу противникам. Но, поступив так, яуже не мог бы оставаться на равной ноге с мальчишками. Я навсегдапревратился бы только в наблюдателя, и ребята стали бы относиться ко мне также, как к девчонкам. Я не сознавал, что руководствуюсь в своих действиях какими-тосоображениями, и не понимал, что поступать так, а не иначе заставляет менястремление добиться полноправия. Я действовал из неясных побуждений, которыене мог объяснить. Так, когда передо мной вырастал мальчишка, решивший во чтобы то ни стало забросать меня илом, я полз прямо на него, не обращаяникакого внимания на летевшие в меня комья, и в конце концов, когда янаходился уже совсем близко и готов был схватиться с ним, он поворачивался иудирал. То же самое происходило и в драках на палках. Я сразу бросался в бой -я принимал на себя сыпавшиеся удары, - ведь только таким путем я могдобиться уважения, с которым дети относятся к победителям во всех играх. Умение плавать весьма высоко ценилось ребятами, и обычно если ты умеллежать на воде лицом вниз, передвигаясь по дну с помощью рук, то ужесчиталось/что ты научился плавать. Но я хотел плавать там, где глубоко, итак как другие дети очень редко ходили на озеро, я стал ездить туда один. Оставив коляску в кустах акаций, я карабкался вниз по поросшим травойтеррасам до берега, там раздевался, переползал камни и полосу ила идобирался до песчаного дна. Вода там была мне по грудь, когда я сидел. В статье, напечатанной в "Приятелях", ничего не говорилось о том, чтонадо сгибать руки и выбрасывать их вперед так, чтобы они легко тли по воде,не оказывая ей сопротивления. По картинкам у меня сложилось представление,что процесс плавания заключается в движении вытянутых рук поочередно вверх ивниз. Я добился того, что мог держаться на воде, с силой колотя руками, нодвигаться вперед я еще не умел. Только на втором году, поговорив у нашихворот о плавании с одним "сезонником", я научился правильно двигать руками. После этого я стал плавать с каждым разом все лучше, и пришел день,когда я почувствовал, что могу поплыть куда угодно. Я решил испытать себянад "ямами". Был жаркий летний вечер, и озеро казалось синим, как небо. Я сиделголый на берегу, наблюдая за черными лебедями, которые далеко на воде топоднимались, то опускались, плавая по крошечным волнам, и препирался с темДругим Мальчиком, который хотел, чтобы я отправился домой. "Ты проплыл не меньше ста ярдов вдоль берега, - увещевал он меня. -Никто в школе не способен этого сделать". Но я не обращал на нею внимания, пока он не сказал: "Смотри, как здесь пустынно". Одиночество пугало меня. Вокруг озера не росли деревья. Оно лежалосовсем открытое небу, и над ним всегда царило полное безмолвие. Изредкараздавался крик лебедя, но это был печальный звук, лишь подчеркивающийуединенность озера. Немного погодя я сполз в воду и, загребая руками, чтобы держатьсяпрямо, продолжал двигаться вперед, пока не добрался до края обрыва в темную,холодную синеву. Тут я остановился, двигая руками и глядя вниз, в чистуюводу; в глубине на крутых склонах подводной террасы видны были длинныебледные стебли водорослей, извивающиеся, как змеи. Я посмотрел в небо надо мной, - оно казалось таким огромным: пустойкупол неба и пол из синей воды. Я был совсем один в мире, и мне былострашно. Постояв немного, я вздохнул и бросился в "яму". На секунду моихповисших ног коснулись водоросли, потом соскользнули, и я поплыл по воде,которая простиралась подо мной вниз до бесконечности. Мне хотелось повернуть назад, но я продолжал плыть вперед, медленно,ритмично двигая руками, повторяя себе снова и снова: "Не бойся, не бойся, небойся!" Постепенно я стал поворачивать, и, когда увидел, как далеко отплыл отберега, меня на мгновение охватил ужас, и я стал торопливо болтать руками вводе, но внутренний голос продолжал упорно нашептывать свои слова, яуспокоился и снова поплыл медленно. Я вышел на берег, чувствуя себя исследователем, вернувшимся домой последолгого путешествия, полного опасностей и лишений. Берег озера уже неказался мне уединенным местом, где жил страх; это был чудесный зеленыйуголок, освещенный солнечными лучами, и я, насвистывая, стал одеваться. Я научился плавать.

Дата добавления: 2015-07-15