Когда умершие цепляются за живых

В большинстве расстановок речь так или иначе идет о жизни и смерти. Практически нет ни одной семьи, в которой смерть ни вырвала и бы из жизни члена семьи раньше, чем, по нашему мнению, это имеет смысл. Судя по всему, для нашего душевного здоровья крайне важным является достойное и сознательное прощание с умершими. Об этом можно судить уже хотя бы по тому, как много сил и стараний затрачивают во время войны на то, чтобы собрать и достойно похоронить умерших. (Об этом, среди прочего, свидетельствуют братские могилы для погибших на территории всей Европы.) И живые хорошо это понимают. Но гораздо труднее понять то, что мертвым необходимо знание о своей смерти и прощание с живыми. Потому что мы ничего не знаем об умерших. В расстановках умерших представляют живые заместители. Они не могут замещать мертвых в их мире мертвых. Но они могут показать влияние умерших на душу живых, душу, которая за порогом смерти соединяет живых и мертвых. На основании часто поразительного поведения заместителей умерших и восприятия той силы, которая исходит от них во многих расстановках, мы можем только предполагать, что от умерших исходят более мощные силы, чем думают живые.

Основной вопрос в расстановке направлен на выяснение того, где умерший исключен из воспоминаний живых и лишен их любви и где живые отделены от умершего из-за раздора или чего-то нерешенного, так что этот умерший действует в душе как исключенный и лишенный покоя? И кто в семье, возможно, так внезапно умер, что он в душе все еще цепляется за живых и как будто живет среди них, так что процесс умирания не может быть завершен?

Что касается умерших, которые не упокоились в семейной душе и поэтому ведут себя так, как будто они совсем не умерли, работа с ними методом расстановок часто выглядит как шаманский ритуал. При помощи заместителей происходит встреча живых и умерших, а также мертвых друг с другом. Это служит для того, чтобы мертвым больше не приходилось «везде плевать» или «бродить, как призраку» для того, чтобы обрести покой. И чтобы любовь между живыми и умершими могла течь в сердцах живых и в том числе, если можно так выразиться, между умершими и от умерших к живым. Тогда, оставаясь связанными в душе, мертвые могут быть мертвыми, а живые жить дальше. В одном фильме, посвященном работе непальских целителей, у врача спросили, кто из жителей этой местности идет к врачу, а кто к целителю. Он ответил: «К врачу идет тот, у кого обычная болезнь. К целителю приходит тот, кто не пришел в согласие с кем-то умершим».

В расстановках для живых и умерших есть возможность наверстать упущенное и проститься друг с другом. Некоторые из умерших нуждаются также в умиротворяющих или освобождающих словах из уст одного или нескольких живых. И некоторые живые нуждаются еще в освобождающих словах со стороны умерших. Есть умершие, которым нужно сказать, что они умерли, для того чтобы они могли отпустить живых. Часто умершие находят покой только тогда, когда они с миром ложатся рядом с другими умершими, возможно, рядом с собственной рано умершей матерью, с мертворожденным братом-близнецом, рядом с первой большой любовью, с убийцей или павшими товарищами по оружию.

Клиентка была единственной выжившей из четверых братьев и сестер. Два брата и одна сестра родились перед ней и умерли сразу же после рождения. В расстановке эта женщина, не проявляя никаких чувств, смотрела на умерших братьев и сестру, которые лежали на полу рядом друг с другом. Мать оплакивала своих двоих сыновей. Отец, казалось, был как будто отрезан от скорби своей жены и от детей, как будто он стряхивал любую боль и говорил: «Жизнь продолжается!» Странно, но мать смотрела только на умерших сыновей, а по отношению к умершей дочери никто не чувствовал сострадания. Когда заместительнице этой мертворожденной девочки задали вопрос, она ответила: «А я совсем не мертвая» и встала. Терапевт сказал ей: «Но ты умерла!» Но она с любопытством посмотрела на своих родителей и на живую сестру и повторила: «Совершенно точно, что я жива».

Тогда терапевта осенило. Он выбрал заместителя врача и поставил его напротив девочки. Он какое-то время посмотрел на нее и затем сказал: «Мне придется лишить тебя жизни. Суля по твоему виду, ты долго не проживешь и будешь только ужасом для твоих родителей». Тогда заместительница этой мнимо мертворожденной девочки сказала: «Да, если это так, тогда я снова лягу на пол». Она сделала это и закрыла глаза. Но теперь мать и живая сестра подошли со слезами к ней и обняли ее с болью и любовью.

Мы не знаем, что точно произошло при рождении этой девочки. Возможно, она родилась не мертвой, а физически неполноценной. Мы можем увидеть только то, какое умиротворение вдруг наступило в этой семье в расстановке и как благотворно что-то смогло завершиться, когда врач произнес свои слова. Клиентка, которая сначала вела себя чопорно и холодно, выглядела очень освобожденной и сияла добросердечностью и теплотой.

Я сам однажды в качестве заместителя молодого человека, который был насильно увезен аргентинской хунтой. Я узнал, что мне было больно не столько от мучений, которые я перенес, сколько оттого, что я умер и никто со мною не попрощался. Мне не давало покоя то, что я не смог проститься со своей матерью, и что общественная организация памяти матерей в Буэнос Айрэсе препятствовала тому, чтобы моя семья оплакала меня. Чего мне не хватало — это могилы, куда могла бы приходить моя семья. Мне было бы приятно «увидеть» членов моей семьи с цветами и с добрыми и радостными лицами у моей могилы. Общественная организация памяти и желание матери скрыть мою судьбу и судьбы других похищенных, скорее отталкивали меня. Меня умиротворила идея, что меня воспримут как умершего, к моей могиле время от времени будут приходить мои родственники и друзья, и так я смогу еще принять участие в их жизни. Какие бы собственные идеи и представления ни приходили в голову в подобной роли заместителя, у меня была возможность пережить кое-что из того, что имеет отношение к прощанию между живыми и мертвыми.

Дата добавления: 2015-07-18