Три вида совести: групповая совесть, личная совесть, универсальная совесть

Три уровня совести имеют место во всех трех видах совести — личной, коллективной и групповой, или универсальной совести. Мы не знаем точно, каким образом в процессе эволюции человека сформировались эти три вида совести. Можно предположить, что совесть сначала развилась в группе в виде общего для всех органа управления, который действует почти инстинктивно. Затем, благодаря личным отношениям между отдельными лицами в группе, она выделилась во что-то большее, чем «Я», «Ты», «Мы», «Вы», и стала осознаваемой. И в заключении благодаря миграциям групп, их встречам и смешениям она развилась до религиозного переживания общей Земли и всего Космоса и стала универсальной совестью.

Групповая совесть ориентирована не на отдельного человека как личность, а на группу как целое, и отдельный человек на этом уровне совести рассматривается только с точки зрения его функции для группы. Групповая совесть действует как общее движение для всех, образно говоря, как управление рыбного косяка или птичьей стаи. Она заботится о целостности и выживании группы. Отдельный человек считается с требованиями группы, но группа не учитывает отдельного человека. Сегодня мы чаше всего не чувствуем эту действующую архаически совесть. Она как будто опустилась в самые глубокие внутренние области нашего существования или находится в сферах надиндивидуальных биологических феноменов, которые действуют как важные для выживания высшие функции, которые мы не всегда осознаем. Многие из душевных процессов, которые проявляются в расстановках, обусловлены процессами в этой групповой, или коллективной, племенной, клановой, родовой, семейной совести. Так как мы в большинстве случаев не ощущаем эту совесть, то можем воспринимать ее только в ее воздействии на группу. И то, как мы ее воспринимаем, дает нам возможность внести свой осознанный вклад в хорошее решение, которое, с одной стороны, отдает должное этой групповой совести, с другой — выводит за пределы ее ограничений.

С увеличивающейся дифференциацией групп в соответствии с выполняемыми ими задачами, способностями и внутренними отношениям, с весом, который благодаря своим успехам получил отдельный человек, с развитием того, что мы называем «личностью», и с развитием сочувствия и личной любви совесть превращается из всеобщего органа управления в индивидуальную инстанцию, которая «говорит» в каждом отдельном человеке. Мы ощущаем совесть как силу, которая ведет нас через радости и неудачи. Отдельный человек ценится как индивидуум, личные отношения в рамках группы становятся все более значимыми, и различные потребности, возникающие у человека и в подгруппах, должны быть приведены в соответствие с требованиями всей группы. Для этого нужна мораль, которая привяжет отдельного человека к группе и которая будет удерживать вместе уже дифференцированную сеть отношений и содержать ее в порядке.

Восприятие «добра» и «зла» стало не только одним из отличительных признаков правильного поведения в группе, но и связующей нитью для группы, отграничивающей ее от других групп. Хорошо то, что служит на благо собственной группе, и плохо то, что служит на благо группе, конкурирующей с собственной за территорию и ресурсы. Хорошо то, что служит отдельному человеку, работающему на благо своей группы или подгруппы, и поддерживает его жизнь, и плохо, если отдельный человек ставит под угрозу существующие нормы собственной группы, вредит другому человеку в группе и самому себе. Таким образом, часто в интересах целостности и морали собственной группы мы с чистой совестью делаем что-то плохое другим группам и их отдельным членам, а также членам собственной группы.

Групповая совесть рождает сочувствие и делает гуманными отношения между людьми, но только в рамках собственной группы, и даже здесь — часто только между отдельными членами этой группы. Относительно коллективной совести личная совесть является более «прогрессивной», потому что она дифференцирует отдельных людей как личностей и допускает индивидуальную любовь. В то же время, она создает большой конфликтный потенциал между личными отношениями, групповыми интересами и действующими архаично базовыми порядками.

Универсальная совесть, которая обращена к «единому», необходима, когда различные группы начинают смешиваться друг с другом, объединяются в более крупные сообщества (например, государства), которые опять смешиваются друг с другом до тех пор, пока не придет понимание, что все мы — жители Земли и часть Космоса. Эта совесть обращена к индивидууму как «человеку», который несет в себе все общие черты людей, а также к «большому и целому», в котором мы объединены как его «части». Как ценность индивидуума, так и чувство принадлежности, сочувствие и совместное знание распространяются по всей Земле. Индивидуумы становятся теми, кто регулярно переходит границы и наводит мосты, выходя за рамки отношений «Я—Ты», семейных, групповых отношений, государственных, языковых и культуральных связей. Эта совесть ориентируется на участие в одном, общем для всех, эпосе. (Возможно, именно эту совесть имел в виду апостол Павел под предписанным для всех людей законом.) Когда Берт Хеллингер говорит о «движениях души» и этим обозначает не методический процесс свободного движения заместителей, а проявляющееся при этом движение заместителей к решению, которое выходит за рамки границ индивидуума, пар, маленьких и больших групп, он имеет в виду эту совесть, которую мы без пафоса ощущаем как что-то само собой разумеющееся, «правильное», которое является общим для всех и которое действует по-особому. Групповая совесть и индивидуальная совесть в движениях души проявляются как «включенные» («растворенные», «сохраненные» и «возвеличенные») в то, что охватывает всех людей.

Все три вида совести необходимы для нашей жизни в отношениях. Они действуют, управляют и протекают совместно и дополняют друг друга. Но в то же время, они друг другу противоречат. Противоречия встречаются и внутри отдельных уровней совести, например, между тем, чего требует принадлежность и тем, чего требует надежность. В терапевтической работе встает вопрос, какой конфликт совести — осознаваемый или бессознательный — стоит за проблемой. Какие привязанности, события и поведение индивидуума и группы действуют как проблемные, и на каком уровне какой вид совести указывает на решение.

У ребенка, который живет отдельно от своего отца и чувствует, как его мать обижена на отца и как мало она уважает отца, будет иметь чистую совесть по отношении к матери, если он, по-возможности, откажется контактировать с отцом. Ценой за это является нечистая совесть по отношению к отцу. А если ребенок хочет к отцу, по отношению к нему у ребенка будет чистая совесть, но по отношению к матери — нечистая. В этом случае одна только индивидуальная совесть не поможет в решении, и она должна быть дополнена осознанием того, как действует групповая совесть, которая направлена на принадлежность и связь всех членов группы вне зависимости от того, как отдельные индивидуумы относятся друг к другу.

Праву ребенка, рожденного не от мужа, знать, кто его настоящий отец, и наладить контакт с его семьей, возможно, будет препятствовать табу, существующее в семье матери или ее благие намерения сохранить хорошие отношения в своей семье. Когда во время бегства приходится оставлять умершего ребенка не погребенным для того, чтобы спасти остальных детей и саму себя, это вступает в конфликт как со стремлением удерживать всех вместе, в том числе и умерших, достойно похоронив их рядом с другими членами рода, так и с личной любовью матери к этому ребенку. Необходимость подчиняться на рабочем месте или в политическом пространстве существующим там нормам может вступить в конфликт с моральными принципами семьи.

Решение чаще всего может состоять в переходе от более «узкой» совести к более широкому контексту или рамкам отношений. Но иногда решение состоит в том, чтобы вернуться от слишком «широкой» совести и больших рамок для того, и привести в порядок более узкие и близкие привязанности. Расстановки открывают возможности для того, чтобы сделать более видимыми, осознаваемыми разнообразные конфликты совести и найти их решение. Опираясь на глубокое человеческое знание, которое все мы, люди, разделяем, заместители — если есть достаточно времени, для того чтобы это знание могло проявиться в расставленной системе и выйти за рамки узких привязанностей, — часто находят в своих свободных движениях такие более «обширные» решения. Или терапевт, используя свои знания, изредка проводит интервенции и помогает заместителям и, соответственно, клиенту найти необходимое решение в работе со связывающими процессами и решающими душевными и духовными процессами.

Дата добавления: 2015-07-18