Что нас связывает и что освобождает?

В сущности, есть два вопроса, на которые ищут ответа в семейных расстановках: «Что в семье связывает одного человека с другим и что освобождает его из этой связи?» и «Как удается обрести любовь?»

Эти вопросы очень по-разному раскрываются в расстановочной работе. Мы глубоко связаны в своих отношениях и в своей душе с другими людьми. Прежде всего, в наших семьях и там, где у нас возникает экзистенционально значимый обмен «давать» и «брать». Те события, которые в пространстве и времени уже прошли, все еще продолжают действовать сознательно и бессознательно в нашей душе, в нашем восприятии и чувствовании, мыслях и действиях. Мы все знаем это, и это знание сопровождает людей, как минимум, с тех пор, как возникли письменные тому свидетельства.

Что связывает нас друг с другом? Что происходит, когда мы хотим освободиться от связи? Возможно ли это? Каким образом связи управляют нами? Как они нам помогают и как они нам вредят? И можем ли мы освободиться от связей, даже если они нам вредят? Если да, то каким образом? Что связывает нас с мертвыми и освобождает от них? Что нас связывает со старой болью, старой виной, старым страхом, не только с тем, что мы пережили сами, но и с пережитым теми, кого мы любим и кому принадлежим? Как мы можем освободиться от старых бед и вынужденного повторения мучений, которые внедряются в нашу новую жизненную ситуацию со своими собственными событиями, которые нужно пережить?

Выходя за рамки преодоления лично пережитой травмы, в семейных расстановках речь идет, прежде всего, о преодолении травмы других людей, с которыми мы, сквозь пространство и время, связаны сочувствием, часто слепой любовью и другими видами уравновешивания. Темами расстановок являются любовь и ее последствия, желание быть мужчиной и быть женщиной, детско-родительские отношения, поток жизни и любви на протяжении поколений и то, что этому мешает. Мы смотрим на жизнь и смерть, на плохое и ужасное, что проявляется через нас, на справедливость, вину и искупление, жертв и преступников, добро и зло, правду и ложь, тайну и то, что было решительно высказано, ненависть и примирение, уравновешивание в плохом и в хорошем. Речь идет об одиночестве и о связи, о необходимости оборачиваться назад и смотреть вперед, об удовлетворенности и счастье, страхе, депрессии и сомнении. Мы рассматриваем все то, что составляет нашу «душевную жизнь» перед лицом важных событий в нашей жизни. Мы направляем свое внимание на то, что нам угрожает и каким-то образом отделяет нас от более или менее наполненной жизни. Мы ищем то, что позволит нам двигаться вперед чуть более свободными от проблем. Расстановочную работу создало то, что связывает нас силой судьбы и вследствие случайности, то, что происходит из нашей ответственности, помогая понять, насколько бы мы ни хотели быть свободными.

Что нам предопределено в жизни? И как прошлое, которое встает между нами и нашим будущим, может опять вернуться на свое место у нас за спиной, чтобы не загораживать взгляд в перспективу, а открывать его? Какие «закономерности» действуют в судьбе и какие «порядки» помогают обрести любовь? Как нам справиться со связывающими и освобождающими силами нашей души и духа?

В расстановках все эти вопросы вплетены в системные взаимосвязи. И ответы на них ищут не на личном, совершенно автономном уровне индивидуума, а в сплетении семейных, социальных и общественных отношений и влияющих на них событий. Конечно, речь всегда идет о любви. Она всегда является основополагающим качеством человеческой жизни и «души» при всей функциональности размножения, роста, биологических условий, физических и других, присущих системе, закономерностей, при всем, что дает возможность нашему телу и мозгу выживать и передавать дальше гены.

Далее я хотел бы описать тот опыт, который был собран в расстановках касательно «закономерностей» связывания и освобождения в отношениях и, соответственно, в нашей душе. Но прежде еще несколько слов о понятии «душа».

Душа

Общепринятая научная психология и психотерапия крайне мало говорят о душе. В то время как специалисты оперируют функциями мозга и до определенной степени поведением и чувствами, они не используют понятие «душа». К тому же многие связывают со словом «душа» бессмертное «ядро» человека и со смертью бога считают душу тоже умершей. Тем более я был поражен, как часто и в каких контекстах используется слово душа» в прессе: не очень часто в качестве индивидуальных чувств или личного бессмертного «ядра», а скорее, в качестве процессов идентификации в группах. В публикациях речь идет о «раненой душе Камбоджи» или о том, чтобы «отдать Европе душу» и даже о душе футбольной игры.

Таким образом, мы знакомимся в семейных расстановках с «душой» с системной точки зрения — вне зависимости от того, используем ли мы при этом слово или нет. Мы можем называть «душой» невидимую силу, которая соединяет части в целое так, что целое является чем-то большим, чем сумма его частей и их функций. И это чувствуется. Она не тождественна нашему сознанию, поскольку включает в себя и бессознательное. Она не идентична физиологическим или физическим процессами в нашем теле и нашем мозге, хотя неразрывно связана с ними. И с чувствами ее нельзя отождествлять, хотя чувства являются познаваемым способом выражения души. Она — не «ядро» или «субстанция» целого, а скорее пространство, которое окружает живую целостность, или «поле», которое непознаваемым образом связывает в пространстве и времени все то, что составляет человека или группу, и создает идентичность.

С этой точки зрения об индивидуальной душе можно говорить как о том, что делает отдельного человека именно этим человеком и связывает все, что относится к нему: его тело, мозг, дух, ум, чувства и действия, его переживания, его историю — все, что лежит в основе выражения его «Я».

Но мы также можем говорить о семейной душе, и, прежде всего, именно в этой душе и действуют семейные расстановки. Семейная душа — это все то, что, преодолевая пространство и время, делает семью именно этой семьей с людьми, которые к ней принадлежат, событиями, переживаниями, воспоминаниями, решениями и так далее.

Подобным образом мы можем говорить о душе рода или клана, о душе предприятия, или страны, или языкового сообщества. Во всех отношениях, которые создают нашу жизнь, в «Я», «Ты», «Он», «Она», «Оно», в «Мы», «Вы», «Они» мы самым разнообразным образом включены в «душевные поля», это касается всего, даже нашего отношения к природе или космосу как целому. То большое и целое, во что мы включены, Берт Хеллингер часто называет «Большой Душой». Под этим он подразумевает не что-то мистически-загробное, а то непостижимое для нас, что из-за увеличения наших знаний становится все более таинственным, — целое индивидуального, коллективного и космического существования, которое оживляет, связывает и, возможно, даже ведет нас. В душе, которую понимают таким образом, действует соединяющее знание — «совесть». Она за пределами сознательно переданной, воспринятой и истолкованной информации дает нам долю знания от всего, с чем мы связаны. Альбрехт Маар (Albrecht Mahr) называет это «знающим полем».

С точки зрения естественнонаучного методологического подхода, который по принципу «ничего другого, кроме...» ищет части и частицы и их функциональные связи, никакой души найти нельзя. Но наш ежедневный опыт указывает на «больше, чем...». Нет разговора, нет искусства, нет политики, нет отношений, которые бы осуществлялись без душевного опыта. Так как душевный опыт не может быть редуцирован до чего-то вещественного или выраженного количественно, язык создал «слова души», такие как «свобода», «терпение», «дух», «мужество», «любовь» и т.д. То, что мы подразумеваем под любовью, невозможно адекватно понять через гены или функции мозга. Мы знаем, что, если мы хотим общаться и достигать понимания в душевных областях, мы переходим на образы, метафоры, образный язык, переживания, опыт, чувственное понимание и чувственную оценку. Так как естественные науки помогают нам своими научными выводами двигаться вперед и вынуждают нас постоянно по-новому размышлять о духовных процессах, например, о свободе выбора, то занятие душой в связи с жизненной практикой людей является, скорее, делом психологии как духовной науки и систематического обобщения жизненного опыта. Семейные расстановки в оркестре сегодняшней психологической теории и практики снова ориентируются, возможно, самым решительным образом на душу и на духовно-физические силы, которые действуют в ней.

Дата добавления: 2015-07-18