Чтоб не стыдно оставить следы!

На пути к дому совсем иначе, чем ранее, воспринимаешь проплывающие за окном автобуса пейзажи: не мне ли прощально машут вон те рябинки своими гроздьями, когда еще пройду таким березовым перелеском с корзиной, полной молодых и крепких подосиновиков, куда уводит очередная, не пройденная мною тропинка?

Автобус меж тем минует село Братково с его старинной церквушкой, в архитектуре которой и спаянных временем кирпичах притаились века, ждущие своего исследователя. А вот широкие посады Кузнецовки, где и сегодня можно найти фундаменты древних кузниц, в памяти которых жив огонь кузнечных мехов, перестук молотов по наковальням и неторопливый говорок путников, пережидавших устранение поломок своих дорожных возков.

Здесь проносились когда-то конники Батыя, шагали в пыли русские ратники, оставались на ночлег запоздавшие путники- купцы и ремесленники, служивый люд и нищие странники, припозднившиеся в пути крепостные и вольный люд – бородатые лесные разбойнички. Ночлег под крышей, ломоть подсоленного хлеба и ковш ледяной воды из колодца получал всякий - без разбора чинов и званий, без проверки путевых грамот. По этой дороге не раз проезжал в имение к своему другу помещику Вульфу Александр Пушкин. Придорожные деревеньки могли бы вспомнить многих известных в истории личностей, а уж безвестных – и счета нет! А сколько при этом передавалось новостей, бывальщин и слухов?

По рассказам отца - учителя, фронтовика и знатока местной истории, мастера на все руки, вечерами к ним в деревенский дом тоже собирались когда-то местные старички, проявляя своеобразие лишь им присущей формы мужского общения: не снимая головного убора, садились в прихожей непременно на пол, доставали кисеты и неторопливо закручивали самокрутки.

Мысленно вижу, как сизый табачный дым постепенно застилает прихожую, а над его пеленой там и тут островками всплывают лишь шапки беседующих. Но хорошо слышны их неторопливые, степенные голоса.

Говорят о многом – деревенских новостях, погоде и охоте, видах на урожай. Но особый интерес вызывают рассказы о необычном в их долгой и непростой жизни.

- Нет, брат, от судьбы не уйдешь! – неторопливо рассуждает один. – На войне, помню, сижу в блиндаже, вокруг тихо, бойцы спят. А я места не нахожу - так и давит, тянет наружу. Плюнул, вышел на воздух. Тут за спиной как ахнет! Оборачиваюсь, а блиндажа-то нет, воронка одна дымится…

- Меня вот тоже на расстрел водили, а я верю: жив буду! - наплывает другой голос. - Босиком, в одной рубахе ведут меня кустарничком в поле, к овражку. Немцы лопочут по своему, смеются, а я злюсь: «Врешь, - думаю, - гады! Поживу еще!». А тут от края поля – очередь. Конвоиры мои врассыпную, а я, как заяц, в кусты да к овражку. А там ребята из нашего взвода. «Видим, - говорят, - стрелять тебя повели, выручать надо! Вот и сыпанули из пулемета».

… Не из таких ли бывальщин, мгновений и впечатлений, переносимых во времени поколениями и подспудно дополняемых друг другом, собирается воедино, формируется твое восприятие мира и окружающей действительности, только твое, а не чье-либо, понимание малой родины?

Для души

и под гитару:

Деревня моя небольшая –

Дата добавления: 2015-07-18