Где бы ни был - я услышу

Эти тихие слова:

Где бы ни был - я услышу:

«Это Родина моя!»

КРЕПОСТЬ В КОМАРНО

Отныне мы - ЦГВ (Центральная группа войск). Уже повыбивали эту аббревиатуру на самодельных латунных значках, нацепленных на кители. Старинная крепость в Комарно возведена в форме круга, окружность которого составляют трехметровые по ширине кирпичные бастионы- стены. Со стены открывается вид на Дунай, через который протянут автомобильный мост в город Комарин на той стороне реки. Это уже Венгрия.

Доставшаяся нам крепость – всего лишь кладка стен и провалы окон, в которых гуляет предзимний ветер. Что ни говори, наследство словацкие «вояцы» оставили нам незавидное: окна повыбиты, там и тут груды мусора – битые кирпичи и стекла, обрывки бумаги. Все, что можно, поломано и вывезено, нам оставили мусор и голые стены – пользуйтесь на здоровье, если надо!

Так что разница с палаточным городком под Кошицей для нас пока незначительна: спим на полу, укрывшись все той же шинелью, все так же гуляет над головой ветер.

Но обживаем свою крепость. Оглядели окрестности, толстенные стены и казематы, нагулялись по широкой крепостной стене, где могут свободно разминуться встречные автомашины, облазили доступные подвалы. Говорят, можно заблудиться в подземных крепостных лабиринтах и выйти на другой берег Дуная, а в дальних тайниках подземелья, как во всяком уважающем себя средневековом строении, есть свои привидения.

Из Союза пришел эшелон со стройматериалами. В казармах застеклили окна, из досок оборудовали спальные нары, мне как секретарю комсомольской организации батальона поручено оформить Ленинскую комнату. Это святое помещение в армии, где проводятся политзанятия и комсомольские собрания, где коротают личное время солдаты, читая книги, играя в шахматы-шашки или отписывая далеким родным и близким о своем житье.

Из картона и фанеры вместе с двумя солдатскими художниками мастерим настенные планшеты, выклеиваем на них соответствующие цветные картинки из привезенных в часть военных журналов. Печатаем заголовки, а у меня лично – своя задумка: в одной из стенных ниш собираюсь создать объемный пейзаж «Ленин в Шушенском». Из картона выклеиваю елочки, речку, шалаш, фигурку Ильича у таежного костра. Потом соответствующим образом раскрашиваю. Получилось интересно и живо, замполит капитан Блатт должен быть доволен.

Довольны, видимо, будут и сослуживцы.

Но я ошибался.

- Знаешь, сержант, что- то еще не хватает в вашем ленинском уголке, -хмурится капитан Блатт.

Пробегаю глазами по плакатам, обязательствам, подшивкам газет и папкам с материалами – все, вроде, на месте.

- А что не хватает, товарищ капитан?

- Нет плаката «Заветам Ленина верны!», где были бы фамилии воинов, верных заветам Ленина, - отметил он.

- А что, товарищ капитан, разве у нас есть воины, не верные заветам Ленина? - нашелся я. – Все ведь верны, зачем еще писать?

Он улыбнулся – поговори, мол, с такими остряками. И посерьезнел:

- Верны все, но ты напиши лучших!

С замполитом батальона доверительных отношений у нас не сложилось. Я принципиально не хожу к нему на секретные беседы о настроениях в батальоне, к чему он едва ли не прямым текстом меня понуждал. Он, в свою очередь, величает меня «охламоном», а лучшим поощрением считает свое право указать в воспитательных целях на недоработки подчиненного.

«Знаете что, вы тут не орите! Я в армии не первый день, криком меня не возьмешь - давайте на чистоту! Почему вы не рисуете масляными красками? Не умеете и не желаете? Правильно. Так и я. Не умею, не хочу и не буду делать больше того, чем делаю сейчас. Я понял главное: чем лучше служишь- тем в конечном итоге хуже в глазах начальства. Пьяниц и лодырей, таких как Козаков и Сковоронский, первыми отправляете на «дембель» - они его заслужили! Где же у вас справедливость? А сколько раз вы хотя бы поблагодарили меня за добросовестный труд? Ни разу, одни упреки! Или я не сделал ничего полезного для батальона? Вы и разговаривать со мной перестали, как с человеком, забывая, что вы в первую очередь политработник, а не сапожник или полицейский! Придется мне написать про все это хамство в групповую газету!»- с этими словами, в холодном поту, я проснулся.

- Эй, охламон, беги сюда! – распоряжается заглянувший в платку капитан Блатт.- Только и делаешь, что спишь…

- Слушаюсь! Виноват, товарищ капитан!

* * *

Переписаны горы бумаг, недоспаны ночи – готовлюсь к приезду корпусной комиссии по комсомолу.

В палатку заглядывает незнакомый старший лейтенант, я пишу у тумбочки.

- Почему не на занятиях по расписанию? - обращается ко мне сурово.

- Я освобожденный секретарь комсомольской организации батальона сержант Федулов, - докладываю вошедшему, - готовлю к учениям рабочую папку.

- А-а! - сразу теплеет его голос.- Я из корпуса, проверка по комсомолу, старший лейтенант Табачковский, - протягивает он для приветствия руку.- Рассказывай, как поживаешь?

- Служим Отечеству, товарищ старший лейтенант!

- Ну, давай посмотрим.

Он внимательно перебрал материалы вчера еще подготовленной мною папки. Просмотрел мои записи, памятки, газетные вырезки.

Я был спокоен. Папку сформировал на славу, не зря не спал две ночи…

Проверяющий взял тетрадь c планом работы комсомольской организации батальона, бегло пролистал протоколы комсомольских собраний.

- Вот,- указал он, - нужно записывать, о чем говорили выступающие на собрании!

- Хорошо. Я как-то не учел этого. Действительно, очень важно, что говорят о человеке товарищи.

- Вот-вот! По таким записям после Сталина людей реабилитировали…

- А как вы с замполитом живете?

«Как кошка с собакой» - вертелся на языке ответ, но прозвучал он иначе:

- Как живем? Нормально живем, дружно…

- Что ж, неплохо. А какая у тебя в батальоне лучшая комсомольская организация?

- Четвертой роты! - без раздумий доложил я.

- По комсомолу у тебя вопросов нет?

- Никак нет, товарищ старший лейтенант, вникаю в работу, пока все ясно!

- Вот и славненько! Тогда всего хорошего! - прощается он, возвращая мои бумаги.

Вот и вся проверка по комсомолу, а подготовки-то было…

Из армейского

дневника

· 03.03.69 г.

Вчера состоялся батальонный концерт. Я читал «Василия Теркина», Маяковского, три своих стихотворения. И все они вошли в полковую самодеятельность. Участвовали в концерте и офицеры батальона, в чем немалая заслуга капитана Блатта.

После концерта, делая разбор, замполит полка оценил:

- Вы, второй батальон, оправдали наши надежды. Нужно прямо сказать – молодцы! В полку пока вы держите первенство. Да и как иначе? Если уж в концерте зампотех батальона участвует, тут все ясно,- в шутливом тоне закончил он.

* * *

Позавтракав, налил в крышку от котелка чаю, вымыл ее – куда бы выплеснуть воду? Бачок-то унесли…

Подумав секунду, выплеснул воду из крышки за натопленную «буржуйку» - высохнет!

- Эй, ты что делаешь? – слышу грубый оклик. Меня окликает незнакомый сержант. – Я тебе покажу, как на нашей территории воду лить!

- Да пошел ты…

Но он загородил дорогу:

- Стой! Я – дежурный по автороте. Сейчас позову старшину- разберемся!

Рядом, как на грех, оказался дежурный по части.

- Товарищ старший лейтенант! - подбежал к нему навязчивый сержант. - Вот тут поймал одного – воду на нашей территории вылил.

- Как фамилия, из какой части?

- Я, козырнув, назвал себя:

- Сержант Федулов, второй взвод связи!

- А почему эмблемы пехотные?- прилип старший лейтенант.

- Я не связист, я в управлении батальона.

- Так вот, - продолжил он, - бери солдата и вымыть здесь пол! Об исполнении доложить через час!

- Есть! – повернулся я кругом.

Отсидев политинформацию в казарме, взял щетку и направился в столовую.

Там был еще сержант, заваривший всю кашу из пустяка.

- Ты знаешь, - заметно сник он, - здесь всегда бросают что поподя, а нам убирать. Ты немножко протри и ладно!

Повозив для вида щеткой, степенно удалился. Но порядок есть порядок - в армии к дисциплине приучат.

Из армейского

дневника

· 10.03.1969 г.

У меня появился личный враг. Причем, с той стороны, откуда совсем не ждал. Это сержант Перец – мой предшественник по комсомольской работе. Тот самый Перец, что настойчиво уговаривал меня принять у него эту должность.

Обиделся, видимо, на то, что сейчас, хваля мою работу, вспоминают не всегда добрым словом его бывшую бездеятельность. И он стал зорко следить за каждым моим неверным шагом.

То у меня нет строевой заправки, то старый ремень, иногда я не гладко выбрит. Тогда- то пропустил зарядку, а в противотанковом взводе все еще не было заседания комсомольского бюро. И обо всем на постоянной основе «стучит» замполиту батальона. Нужно будет поговорить с Перцем по душам, а, возможно, и по ушам!

Заметки на полях:

---

Дата добавления: 2015-07-18