Не существует ни одного фундаментального физического закона, разумно объясняющего устойчивую во времени и нарастающую по сложности самоорганизацию материи.

Несмотря на это, сложные взаимные связи объектов материального мира в теории эволюционного процесса неубедительно объясняются случайными взаимодействиями. Случайность возникновения жизни, следующая из материалистических теорий, делает ее бессмысленной. Как следствие, бессмысленны и нравственные законы. Апостол Павел комментирует такое мировоззрение так: «какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1 Кор. 15, 32). Действительно, если нет жизни вечной, то тем более бессмысленна жизнь временная.

Во-первых, эти теории пытаются доказать наличие самостоятельной и созидательной природы случайных взаимодействий неживой материи и мутаций живой. Для убедительности этого постулата, жизненно важно увеличить продолжительность жизни вселенной. Миллиарды, десятки миллиардов лет. В этом случае уже сама огромность временных процессов подавляет всякое сопротивление оппонентов. Действительно, кто знает, что могло произойти за десятки миллиардов лет? Хотя некоторая созидательная сила в случайности и может присутствовать, но не согласно, а вопреки ей, и только в том смысле, что Господь даже самое разрушительное зло премудро направляет на созидательное домостроительство. Так вот, семь с половиной тысяч лет церковного летоисчисления такой свободе творческого произвола легкомысленных исследователей не попустительствует. Видимо, потому оно и стало таким частым предметом недовольства ученых.

Счисление времени, созданное Святой Церковью, исходит не из механических перемен в мире. Оно основано на закономерностях духовных перемен, то есть, является духовным, а потому – самым точным.

Во-вторых, ни одна из научных теорий не объясняет, чт о следует понимать под жизнью, и как она влияет на изменения, происходящие в живом и неживом мире. Исследование наукой развития и изменчивости живых тварей мало говорит об изменениях или развитии фундаментальных свойств самой жизни.

Жизнь – особая субстанция и высшая форма существования тварного мира, что относится к видимой, так называемой «грубой» материи, и «тонкой» материи духовного мира. Причем, сама жизнь – не материя в общепринятом смысле, а особое ее духовное состояние. Неизвестно, поэтому, насколько присуща жизнь тому, что принято считать неживой природой.

Согласно Максиму Исповеднику, жизнь – преимущественное свойство вечности. Материя же появилась только с возникновением времени – то есть она имеет начало. Василий Великий говорит, что Дух Святый при сотворении мира «согревал и оживотворял» мир «по подобию птицы,...сообщающей нагреваемому какую-то живительную силу,...приуготовлял...к рождению живых тварей».

Следовательно, жизнь вкладывалась в материальный мир особым образом.

В качестве возражения обычно утверждают, что жизнь не вечна уже потому, что все живое умирает. На самом деле, жизнь просто отходит от умершего, при этом сама не умаляясь ни в чем. «Жизнь не рождает смерти» – подтверждает эту мысль Василий Великий в «Беседах на Шестоднев». Да, человеческая смерть пришла вместе с грехом. Но и здесь жизнь отходит только от плоти, но не от души – смерть не всевластна!

В-третьих, теории развития живого мира, земной коры, экономики, вселенной и т.д., не дают объяснения, зачем вообще нужно такое развитие, в чем его целесообразность, каков смысл? Наконец, какова конечная цель развития?

Видимая всеми гармония мира по самой природе гармонии предполагает наличие разумной цели развития Вселенной. Гипотетический мир, не имеющий ни начала, ни конца, но не сопричастный покою вечности, такой цели иметь не может. Он изначально безумен и абсурден, а значит – ложен.

Существуют относительно новые теории «Большого Взрыва» и другие. Но и они представляют лишь попытку прикрыть вопиющее отсутствие целесообразности развития мира. Расхождение этой гипотезы с Писанием начинается с самого начала. В первых же строках Писания сказано: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1), а лишь затем сказал: «да будет свет», что интерпретируется учеными как пресловутый «Большой Взрыв». Но мы видим, что материя вовсе не была хаотически разбросана по Вселенной «Большим Взрывом» из одной исходной точки, а с самого начала была организованно и разумно распределена. Если уж некий взрыв и имел место, то только после сотворения видимого и духовного мира, не являясь начальным толчком движения огромной Вселенной.

В первые же дни творения мира, еще до сотворения светил, согласно Василию Великому, «первобытный оный свет, в определенной Богом мере, то разливался, то опять сжимался, происходил день и следовала ночь». Такое представление хотя и может показаться архаичным, но оно ничем не хуже современного.

Вообще, читая «Беседы на Шестоднев», нельзя не отметить, что вся эта книга буквально пронизана такой любовью ко всему тварному миру, будь то человек, камень или живая, бессловесная тварь, – что передает наиважнейшее в творении мира – Божию Любовь. Тем самым, у Василия Великого все сказанное – верно, исключая, может быть самые несущественные детали, соответствующие некоторым научным воззрением его времени.

Вот, Святитель говорит о самой ничтожной твари – морском полипе. Как же скорбно сокрушается его сердце даже о самой малой несправедливости: «Не могу умолчать о лукавости и вороватости полипа, который всякий раз принимает цвет камня, к которому… пристает, почему многие рыбы, без опасения плавая, приближаются к полипу… и делаются… добычей хитреца». – Неразумному существу Василий Великий присваивает такие свойства, как лукавство, вороватость и хитрость. Откуда они? У кого мог научиться воровству и хитрости этот глупый ученик-пересмешник? – Только у человека! Или вот еще цитата: «Людей такого типа Господь называет волками хищными, которые являются в одеждах овчих». – Таким образом, даже уродства окружающего нас мира порождены человеческим грехом, мера которого оказывается бесконечной!

В-четвертых, современная эволюционная наука о человеке делает вид, что не замечает следующих эволюционных «ступеней». Допустим, сначала был «проточеловек» – неандерталец, например, или питекантроп, или какой-нибудь современный кроманьонец. Потом он эволюционировал в человека современного. Тогда следующим очевидным и естественным звеном человеческой эволюции должен стать пресловутый мифический «сверхчеловек».

Можно в этой связи вспомнить о судьбе одного из наиболее выдающихся претендентов на роль этого самого «сверхчеловека» – Фридриха Ницше – пространно и привлекательно говорившего о горных вершинах духа, о своем одиноком и славном величии, о поисках источника непознанной обывателем особой жизненной силы. Однако сей незадачливый «предтеча» сверхчеловечества окончил свою несчастную жизнь более чем печально, переживая тяжелое психическое расстройство, осложненное последствиями застарелого сифилиса, полученного им еще в ранней юности. Этот несчастный безумный гордец, так красочно толковавший о своей немыслимой сверхдуховности, получил сию дурную болезнь в дешевом публичном доме. Да и свои «заоблачные путешествия» Ницше совершал в полуобморочном состоянии, которое медицина справедливо именует обострением психической болезни. О последствиях подобных опытов над собой говорит и архимандрит Иустин Попович: «Европейский человек дошел до своей судьбоопределяющей и головокружительной высоты. На вершину своей вавилонской башни он поставил сверхчеловека и хотел им завершить здание, но сверхчеловек сошел с ума перед самой вершиной и сорвался с башни, а башня вслед за ним разваливается, разрушается и ломается войнами и революциями».

Для сверхчеловека «несовершенные» понятия «недочеловеков» о совести неприемлемы, это очевидно. Кроме того, у обычных людей со сверхчеловеком общий ареал обитания, поэтому они сверхчеловеку мешают. А поскольку для последнего человек – существо мало отличное от зверя, ему, как существу «высшему», дозволено творить над людьми любые беззакония, не нарушая ни «гармонии», ни «гуманности» законов сверхчеловечества. Такой подход чрезвычайно удобен для оправдания любого геноцида. Достаточно причислить себя к разряду великой расы «божественных сверхчеловеков», и не потребуется даже оправданий!

Можно, скажем, взрывать дома, пускать под откос поезда, морить голодом и холодом города, отключать электричество, разрушать государства… Словом – расчищать для себя жизненное пространство от неполноценных человеко-особей. Можно проводить увлекательнейшие и широкомасштабные «научные» эксперименты над живыми «недолюдьми», испытывая на них ядерное, биологическое и прочее оружие массового уничтожения, подобно тому, как испытывают инсектициды на насекомых. Подобная жестокость – норма «совершенной» морали сверхчеловека.

–3–

Сверхчеловек, по мере своего «совершенствования», становится самодостаточным «подобно Богу», более не нуждаясь ни в ком, даже в остальных сверхчеловеках. А предельное «совершенство» будет заключаться в том, что последний сверхчеловек «победит» собственную смерть самоубийством!

Создатель сотворил Вселенную из ничего. Сверхчеловек же не успокоится, пока не обратит ее в ничто. Поскольку такого беззакония не произойдет никогда, он, потерпев поражение, будет самым несчастнейшим существом на свете, подобно демонам и их князю.

Таким образом, получается, что появление «сверхчеловечества» – не высшая форма развития человечества, а существенный признак приближения Последних Времен, поэтому скрытой целью всех эволюционных теорий на самом деле является… вечная смерть! Живучесть же сих теорий объясняется лишь тем, что их наукообразная оболочка служит для прикрытия главного содержимого – черной мистики, страх перед которой и заставляет молчать здравый смысл.

Несмотря на это, жажда быть сверхчеловеками цепко овладела многими «лучшими» умами племен и народов. Так, еще со школьной скамьи известен всем Раскольников из романа Достоевского «Преступление и наказание». Убивая злую старуху-процентщицу, он мучился вопросом, кто он: «человек или тварь дрожащая?» Убийство – это попытка Раскольникова утвердиться грозным мстителем мировому злу, – стать сверхчеловеком. Немало людей уже тогда полагали, что только «твари дрожащие» связаны «глупыми условностями» христианской морали. Без преувеличения можно сказать: все экстремистские, революционные, «освободительные» течения и бунты минимум последних двух-трех столетий вскормлены идеей сверхчеловека, принимавшей только приличествующие своему времени формы и являющейся главным духовным обоснованием справедливости «законного» убийства людей. Горькая правда состоит в том, что «сверхлюди» продали душу дьяволу.

Из школьного курса литературы можно вспомнить еще события романа «Овод», в котором наглядно показана жестокая мстительная среда «освободителей человечества». Отношения между карбонариями представляли собой взрывные переходы от странной безумной любви к равно неистовой мстительной ненависти. Милосердие – чуждое слово для искателей «всеобщей свободы».

Примеры имеются и в нашей истории, достаточно вспомнить скорбную участь вождей неудавшегося декабристского восстания 1825 года. Пятеро главных зачинщиков-«освободителей» были, как известно, повешены. Обычно в этом обвиняют царизм, но все было совсем не так! Как впоследствии выяснилось, главными инициаторами их казни были не «царские опричники», а их собственные «любвеобильные братья»: на казни особенно настаивали... масоны, только из более тайных и рангом повыше. Вот такой «братский дух» у этих невидимых «властелинов мира»!

Они умирают и разлагаются духовно, будучи уже не в силах остановиться перед убийством еще живых, и это в итоге становится единственной целью их безумной жизни. И вот на что еще важно обратить внимание: тайные убийцы из экстремистских обществ убивают не только человечество, но и самих себя. Дело в том, что желание убивать происходит не только от зависти и ненависти, оно выражает также неодолимую тягу к самоубийству, пока что начинающемуся с других. Самого себя убить страшно, хотя и этот черед не замедлит, обязательно настанет момент такого нервного напряжения, когда жажда смерти станет нестерпимой, и никакие убийства уже не смогут утолить растущую жажду самоуничтожения.

Идея смерти, как цели жизни, еще слишком жестока и неприемлема для подавляющего большинства людей нашего времени. Поэтому во множестве культов и верований эта цель старательно закамуфлирована. Смерть открывается людям, но лишь по мере открытого исповедания ими сатанизма, а оно стремительно приближается к «постхристианскому» миру.

Подобное стремление к небытию является почти полным подобием знаменитого культового понятия нирваны, в которой якобы достигаются пределы постижения таинственных высот «Восточной мудрости» и счастья. На деле же – и в этой идее нет ничего нового.

Мудрость жизни, согласно нирване, состоит в подобии небытия – мечтательном подобии смерти. Хороша «премудрость», нечего сказать! Насколько же должен быть несчастен человек, не имеющий Христа в своем сердце, что даже мечты о смерти он уже почитает за счастье!

Однако мы видим, что люди часто вовсе не кажутся такими уж обездоленными, как должно было бы следовать из коварных теорий «земного блаженства». В чем же причина? Все объясняется, к сожалению, слишком просто.

Окаменевшее человеческое сердце уже почти не чувствует не только чужой, но и собственной нестерпимой боли. При таком ущербном состоянии и смертельный плач души принимается за веселый «праздник сердца». Каких же немыслимых пределов может достигать этот самообман!

Хотя Православие утверждает невозможность земного рая, но акценты бытия во Христе все же иные, чем в других религиях. Не в умирании плоти находятся пределы счастья, а в том, что за этим последует. В Вере мы обретаем надежду на милость Спасителя. Христиане ищут упокоения в вечности Царства Небесного, открывающего себя верным, в отличие от иных верований, уже на земле. Тело и Кровь Христа в таинстве Евхаристии – Причастие. Это и есть таинственное Царство Небесное, невидимо преображающее людей для неземного бытия.

Святой Церкви задолго до появления эволюционного закона и холодного философского пламени больного Ницше известен будущий «сверхчеловек». Он совсем не похож на легендарного сверхчеловека – Зигфрида, воспетого Вагнеровскими валькириями и германским эпосом. Он не ариец и не китаец, он вообще не человек в обычном смысле. Это апокалиптический антихрист – человекозверь – жестокий властелин последних мгновений жизни падшего мира. «Сверхчеловечество» же – это его короткое и гибельное для слишком многих человеческих душ царство полного беззакония, злобы и страха.

Однако возвратимся к понятиям Эволюции и Прогресса. Интуитивно ясно, что они в чем-то очень близки, хотя порой кажутся даже противоположными. Эволюция настаивает на возможности неразумного развития и беспредельного совершенства живой природы. Впрочем, разум, конечно, и здесь присутствует, только почему-то именуется случайностью, другими словами – хаосом. Разумный хаос... – все равно, что разумное безумие, обычный абсурд. Прогресс же – достижение совершенства силою человеческого разума – разумная эволюция общества, в отличие от неразумной эволюции природы.

Разница кажется существенной. Тем не менее, единство Эволюции и Прогресса просматривается по их «плодам». Венцом первой должен стать «абсолютный сверхчеловек» – антихрист. Второму надлежит достичь «абсолютного совершенства» или «абсолютной истины», при которой останавливается движение разума, достигшего своего предела и становящегося потому ненужным.

Механическая «прогрессивная мысль» не в состоянии понимать жизнь иначе, нежели как некое «разумное движение» плоти. Достигнув совершенства, всякое движение прекращается. Тогда-то и должна наступить «смерть разума». Конечно, это было известно и раньше. Поэтому кто-то придумал некое подобие реинкарнации – вечное движение прогресса, лишенное смысла. Очевидно, что если совершенство недостижимо, то нет смысла и стремиться к нему!

Финалом Эволюции и Прогресса, таким образом, становится одно и тоже – смерть. В первом случае умирает жизнь вообще. Во втором – лишь один разум, хотя это то же самое. Такой страшный финал никому на первый взгляд, не нужен и должен отпугивать людей. Но что-то в собственном умирании странно и противоестественно привлекает умы пытливых исследователей, а смертельно опасные эксперименты вообще всегда были самыми притягательными в науке.

Следовательно, по большому счету, Прогресса быть не может. Но все мы видим, что технический, научный, образовательный прогресс – явно налицо. Самолеты, поезда, космические корабли, компьютеры и тому подобные технические средства не были известны нашим даже не очень далеким предкам. Они пришли на смену телеге, канцелярским счетам и наскальным изображениям. Различными методами выводятся новые породы, например, собак и коров, а в будущем – совершенно новых животных или вирусов.

На самом деле здесь существует некая подмена. Наука и техника собирает новое как из своего рода «конструктора», из того, что уже имеется в природе, а не создает что-либо совершенно новое. Все происходит в пределах естественного, заложенного изначально, диапазона изменчивости живого и неживого мира и ни при каких обстоятельствах не может выйти за эти пределы.

Научно-технический прогресс не есть искомое человеком земное совершенство. Напротив, именно он является одним из самых «эффективных» способов глобального разрушения жизни на земле. Технотронная цивилизация, рожденная научно-техническим прогрессом, изначально обречена, как прожорливый и ненасытный потребитель невозобновимых природных ресурсов. Если можно назвать прогрессом раковую опухоль цивилизации, истощающую землю и человеческие души, то это действительно – настоящий прогресс! Из этого нельзя делать вывод, что все созданное техническим разумом порочно и нецелесообразно. Порок заключается в отсутствии гармонии науки и техники с природой, человеком и Богом. Гармонии не умственной, но – благодатной.

–4–

Надо ясно понимать, что многие «достижения» современной цивилизации стали следствием угасания прежнего Христианства ее народов. Хотя она не несет одно только зло, тем не менее, в ее основании лежит тайное зло – ложь, которая заставила огромное число искренних и честных людей самоотверженно трудиться над созданием современной цивилизации, отдавать ей и своей Родине все свои силы, любовь и разум. Многое из созданного ими действительно величественно, но беда в том, что еще б о льшая часть из созданного таким трудом служила прикрытием для распространения зла на земле.

Возникновение лжи, бесстыдно исказившей высокие духовные порывы великого множества людей, было бы невозможно без трех главных ее оснований, «трех китов» – Атеизма, Прогресса с Эволюцией и Романтики. О Прогрессе и Эволюции уже сказано, что это по сути – одно и тоже. Атеизм, в свою очередь, утверждает отсутствие Бога. Это – первая ложь! Утверждение для человека настолько страшное, что само по себе не могло бы долго существовать. Ведь атеизм, по сути, прямо проповедует бессмысленность бытия. Для людей, привыкших к целесообразности христианского понимания жизни, это шок, такое утверждение неприемлемо. Цель существования – спасение души, все ясно и понятно. Но убожество атеизма сумело-таки цепко подчинить себе разум огромного человеческого сообщества. Как же это могло случиться? Только в том случае, если бы Атеизм смог предложить, кроме бессмысленности, нечто такое, что могло бы заменить прежнюю цель существования человека. Так оно и было. Новая цель жизни была без труда найдена, ею и стал злополучный Прогресс.

Это – вторая красивая ложь, которая понуждала человечество к усиленному развитию всего (не играет даже роли чего именно), что начинало именоваться прогрессивным в области науки, техники или культуры. Утверждалось, что это есть процесс созидательный, творческий, несущий безусловное благо.

Главное в Прогрессе – непрестанное движение. Как-то сразу оно ассоциируется с непрерывной суетой... бесов. Вот и в Прогрессе движение совершенно необходимо. Ведь человеческий разум, оставшийся из-за атеизма без Бога, оказывается в одиночестве, и только постоянная суета Прогресса способна хоть как-то заглушить нарастающий страх этого одиночества, вызванного распадом былого единства человечества.

Чтобы надежно спрятать все эти тяжелые переживания души, движение прогресса всегда вынуждено быть решительно напористым и по-юношески задиристым, порой даже срываясь на злобную агрессивность. Ломать догмы и традиции, утверждать новую правду, сокрушать только что казавшееся воплощенным совершенством, покорять океаны, открывать и закрывать разные америки, строить паровозы и космические корабли, изобретать туалетную бумагу – всего не перечесть. Снова сама собой напрашивается аналогия с первыми «сокрушителями догм» – демонами. Разница лишь в том, что у демонов все злое, а у человека еще немало сохранилось доброго. Да и сам Прогресс – еще не зло в чистом виде, хотя оно всегда умело скрываться в нем.

Прогресс никогда не бывает долгим. Время от времени он намеренно прекращается, и вместе с ним теряется смысл жизни, ложно указанный людям «тайной беззакония». То, что считалось хорошим, становится теперь предметом глумления, а это – тяжелое потрясение для честных людей. Таким нежданным ударом в спину стала «великая депрессия» тридцатых годов ХХ столетия для Америки, сменившая романтические идеалы братьев Райт и Эдисона на пронырливость мафии и финансового капитала.

Но вскоре здравый смысл и еще живая добродетель обычно берут верх. Тогда начинается… новая спираль Прогресса. Большинство людей, столкнувшихся с беспределом «тайны беззакония», стараются поскорее забыть происшедшее…

Вот пример. Долгие десятилетия огромные коллективы лучших ученых, инженеров и рабочих ковали «атомный меч» Советской Империи. В прессе были публикации о том, что только при получении оружейного плутония для ядерных боеголовок за прошедшие десятилетия погибли от лучевой болезни двадцать тысяч человек.

Дата добавления: 2015-07-11