Анализ и классификация понятий «легализация преступных доходов», имеющихся в научной литературе

Рассмотрим собственно понятия легализации преступных доходов, предлагаемые различными авторами.

Авторские определения понятия легализации (отмывания) преступных доходов предлагалось в работах К.Н. Алешина, В.М. Алиева, Е.Ю. Андронниковой, Д.В. Бахарева, Д.В. Беседина, Б.С. Болотского, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, Г.Т. Гереева, Э.А. Иванова, С.Ю. Коростелева, Ю.В. Короткова, В.Д. Ларичева, С.В. Максимова, О.Л. Педун, А.И. Овчинского, Ю.В. Радзевановской, Г.К. Синилова, И.Г. Тер-Аванесова, З.А. Тхайшаова, С.Б. Чернова и других ученых, а также в международных конвенциях, рекомендациях и национальных нормативных правовых актах.

Определение «легализации преступных доходов», или, следуя сложившейся международно-правовой терминологии – «отмывания «грязных» денег» появилось в уголовном законодательстве большинства стран мира сравнительно недавно. Дискуссия о том, кому принадлежит авторство его определения, до сих пор не разрешен.

Криминализация легализации доходов от ряда преступлений, в первую очередь от наркобизнеса, началась, по мнению европейских авторов, в Европе в 80-х годах XX в. Нормы о противодействии отмыванию существовали в уголовных законах Великобритании, Дании, Франции. Однако исследования показывают, что первыми, кто осознал необходимость борьбы с противоправными доходами и предпринял определенные действия, были американские законодатели.

Так, например, в конце 60-х годов Конгресс США признал тот факт, что наличность является важным источником функционирования организованной преступности в Америке, поскольку она не оставляет никаких документированных следов расходов, доходов, инвестиций и финансовой деятельности кланов организованной преступности. В результате в 1970 г. был принят Закон «Об отчет-ности по на наличным и валютным операциям», положивший начало противостоянию между государственной системой и «отмывателями» преступных доходов.

Э.А. Ивановым высказывается мнение о том, что термин «отмывание денег» возник и прочно вошел в употребление в Соединенных Штатах Америки в начале 80-х годов в связи с ростом незаконного распространения наркотиков и увеличением доходов от данного вида преступной деятельности. Британский правовед У. Гилмор считает, что этот термин сравнительно давно употреблялся служащими правоохранительных органов США как профессиональный жаргонизм, однако широкое распространение использование этого термина получило в ходе известного Уотергейтского политического скандала в Соединенных Штатах в середине 70-х годов, а в правовом контексте этот термин стал использоваться приблизительно с 1982 г.

Считается, что впервые, термин «отмывание денег» получил нормативное закрепление 24 октября 1988 г. в ст. 3 Конвенции ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ». Анализ указанной Конвенции показывает, что нормативное закрепление получили действия, признаваемые преступлением, которые впоследствии были включены в перечень преступлений, связанных с отмыванием, но не сам термин. Таким образом, впервые термин «отмывание» был введен в международное законодательство лишь в 1990 г. в «Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» (ETS № 141).

В трудах современных исследователей встречается несколько подходов к периодизации истории криминализации отмывания таких доходов на международном уровне. Так, А.В. Соловьев предложил выделять три этапа: первый этап (с середины 1920-х гг. по 1970 г.) – борьба международного сообщества с преступлениями, приносящими преступные доходы; второй этап (начало 1970-х – конец 1980-х гг.) – криминализация финансовых операций и иного перевода собственности в связи с совершенными преступлениями; третий этап (с 1990 г. до наших дней) – криминализация международным сообществом легализации доходов, полученных в результате совершения любых преступлений.

Существенным недостатком, предложенной автором периодизации, является необоснованное включение в нее этапа борьбы с преступлениями, приносящими доходы. Кроме того, как мы уже указывали выше, лишь в 1970 г. появился первый закон, препятствующий отмыванию преступных доходов, несмотря на то, что единый подход к данному явлению еще не был сформирован. Этот факт играет важную роль при учете того, что в подавляющем большинстве государств мира понимание необходимости борьбы с отмыванием преступных доходов пришло с его определением в качестве явления именно международного характера.

В исследовании З.А. Тхайшаова предлагается иная периодизация криминализации легализации преступных доходов, по нашему мнению более полно учитывающая ее генезис:

I этап. Криминализация финансовых операций с собственностью, полученной от незаконной торговли наркотиками. Этот этап охватывает временной промежуток с 1970 г. до конца 1980-х гг.;

II этап. Криминализация отмывания доходов от большинства видов преступной деятельности.Этот этап начинается с конца 1980-х гг. и заканчивается в конце 1990-х гг.;

IIIэтап.Криминализация финансирования терроризма (конец 1990-х гг. до настоящего времени).

Но и предложенная им периодизация не лишена недостатков. В своих размышлениях Тхайшаов допускает ошибку, характерную для большинства исследователей – объединение в одну группу двух разноплановых явлений: легализацию преступных доходов и финансирование терроризма. По нашему мнению, интегрирование последнего явления в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, приобретенных преступным путем, и финансированию терроризма» и повлекло за собой путаницу.

Принимая во внимание цели нашего исследования и в известной мере условный характер любой периодизации, выделим следующие этапы криминализации этого явления.

I этап. Криминализация операций с наличными денежными средствами, полученными от незаконной торговли наркотиками, в США, Великобритании и Германии (начало 1970 г. – середина 80-х гг. ХХ столетия);

II этап. Криминализация отмывания доходов от наркотиков международным сообществом (середина 80-х – начало 90-х гг. ХХ столетия);

IIIэтап. Криминализация отмывания доходов от большинства видов преступной деятельности, в том числе правонарушений (начало 90-х гг. ХХ столетия по настоящее время).

Изучение большого количества литературных источникам по вопросам противодействия легализации преступных доходов показывает, что в настоящее время существует значительное количество формулировок этого явления, содержание которых не отражает единого подхода к проблеме.

Учитывая, что объем монографического исследования не позволяет раскрыть содержание всех имеющихся в науке точек зрения по вопросу определения легализации преступных доходов, коротко остановимся на некоторых из них, наиболее полно, на наш взгляд, отражающих дискуссионные моменты.

Отечественные и зарубежные исследователи, в зависимости от того, чему в формулировке отдается предпочтение – процессу или цели, по-разному определяют содержание этого понятия.

Такой вывод позволяет в общем виде разграничить существующие точки зрения на две группы:

1. Первая группа исследователей, основывается на определении, описывающем легализацию как процесс.

Так, в ст. 6 «Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» (ETS № 141) закреплено, что преступлениями, связанными с легализацией преступных доходов являются:

a) конверсия или передача имущества, если известно, что это имущество является доходом, полученным преступным путем, с целью скрыть незаконное происхождение такого имущества или помочь любому лицу, замешанному в совершении основного преступления, избежать правовых последствий своих деяний;

b) утаивание или сокрытие действительной природы, происхождения, местонахождения, размещения, движения имущества или прав на него, если известно, что это имущество представляет собой доход, полученный преступным путем;

и, при соблюдении своих конституционных принципов и основных концепций своей правовой системы;

c) приобретение, владение или использование имущества, если в момент его получения было известно, что оно является доходом, добытым преступным путем;

d) участие или соучастие в любом из преступлений, определенных в настоящей статье, или в покушении на его совершение, а также за помощь, подстрекательство, содействие или консультирование в связи с совершением такого преступления.

Беглый анализ перечисленных в Конвенции действий, относящихся к легализации преступных доходов, показывает, что до настоящего времени полноценная имплементация международно-признанных норм в российское законодательство не произошла. Кроме того, представляется весьма странным официальный перевод названия ст. 6 Страсбургской Конвенции – «преступления, связанные с отмыванием средств». В дословном переводе речь идет об отмывании правонарушений (Laundering offences), или если следовать устоявшейся терминологии – средств от правонарушений. Неточность перевода приводит к двусмысленному восприятию и позволяет предположить, что в данной статье речь идет только о сопутствующих легализации противоправных действиях, что в соответствии с национальным и зарубежным законодательством собственно легализацией не признается.

Положения рассматриваемой нормы Конвенции, а также других международно-правовых актов позволяют выделить признаки, раскрывающие содержание отмывания преступных доходов с позиции международного права: 1) осуществление определенных действий; 2) при осуществлении конверсии или передачи имущества, имеющего преступное происхождение преследование достижения альтернативной цели: а) скрыть незаконное происхождение такого имущества; б) помочь любому лицу, замешанному в совершении основного преступления, избежать правовых последствий своих деяний.

В ст. 3 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, определяется как придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления, за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198 и 199, 199.1, 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, ответственность по которым установлена указанными статьями.

Определение легализации, данное в статье, включает в себя формальное действие «придание» без конкретизации средства. Кроме того, отсутствует ориентация правоприменителя на цель, достижение которой и преследует преступник. За рамками приведенного определения остается психическое отношение человека к перечисленным в статье действиям, т.е. действует ли он с умыслом, или в данном случае он никакого значения не имеет.

Аналогичный подход к определению понятия «отмывание» отстаивает О.Ю. Якимов, который предлагает понимать под ним «действие, направленное на придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению имуществом (или правом на него), приобретенным в результате совершения тяжкого или особо тяжкого преступления».

Статья 174.1 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления» дается следующее определение легализации: «Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными лицом в результате совершения им преступления (за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 настоящего Кодекса), либо использование указанных средств или иного имущества для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности».

Данное определение также не содержит указание на цель, хотя, исходя из содержания самого процесса легализации цель – придание видимости законности, не должна иметь факультативного значения.

Представляет интерес определение отмывания преступных доходов данное группой экспертов в представленном Сенату США докладе о необходимости использования информационных технологий для борьбы с отмыванием денег (1995 г.). В нем отмывание денежных средств приобретенных преступным путем определяется как маскировка происхождения и фактической собственности денежных средств, которые помещаются в банковскую систему, а затем посредством многократных сделок смешиваются с законными фондами. Эти шаги известны соответственно как размещение, расслоение и интеграция. В данном случае, разработчики определения сделали основной упор на этапы отмывания, упустив из виду, что преступниками может отмываться и имущество. Кроме того, анализ содержания типологии легализации (отмывания) преступных доходов, ежегодно публикуемая ФАТФ, демонстрирует колоссальные возможности, предоставляемые для противоправных действий не только в банковской, но и других сферах (видах) экономической деятельности. Соответственно признать рассматриваемое определение, даже в качестве рабочего, представляется не совсем целесообразным.

Аналогичное, по своей сути, дает определение отмывания преступных доходов В.А. Таран, предлагая рассматривать его как «процедуры, в ходе которых «грязные деньги» пропускаются через банковские учреждения или другие структуры кредитно-финансовой сферы таким образом, что превращаются в «чистые» деньги, т.е. им придается видимость законных доходов, в связи с чем не представляется возможным (или крайне затруднительно) установить лицо, являющееся инициатором сделки, а также криминальное происхождение этих средств».

Представляет интерес позиция В.Д. Ларичева, который еще в 1992 г. назвал легализацию преступных доходов процессом, при котором «грязные» деньги, обычно наличные, полученные в ходе преступной деятельности, пропускаются через банковскую систему таким образом, что превращаются в «чистые» деньги, т.е. им придается видимость законных доходов, в связи с чем не представляется возможным установить лицо, явившееся инициатором сделки, или преступное происхождение этих средств. В приведенном определении содержатся та же самая ошибка – автор, как и предыдущие не учитывает все возможные действия и виды экономической деятельности, используемые в целях легализации имущества.

Есть и другое определение, данное В.Д. Ларичевым совместно с Е.А. Орловой: «Легализация денежных средств или иного имущества представляет собой процесс вовлечения в сферу легального предпринимательства денежных средств и имущества, приобретенных преступным путем и придания им статуса легитимности... это такие действия преступников, которые позволяют им обеспечить мнимое подтверждение легальности, т.е. законности происхождения доходов». В данном случае В.Д. Ларичев и Е.А. Орлова уже учли вышеуказанную ошибку, расширив сферы легализации.

Д.Г. Макаров считает, что легализацией необходимо признать лишь прохождение преступных доходов через легальный банковский счет. Представляется, что предлагаемое автором определение необоснованно сужено. В данном случае автор не учитывает того обстоятельства, что прохождение доходов через банковский счет затрагивает только денежные средства, но вовне остается имущество, которое по объективным причинам не может быть проведено через счета. В частности, опрос сотрудников правоохранительных органов, проведенный в ходе исследования, показал, что 65% респондентов из числа сотрудников ОВД известны случаи легализации объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг и т.п., приобретенных в результате совершения преступления. О таком положении вещей свидетельствует и наличие в ст. 174 и 174.1 УК РФ указания не только на денежные средства, но и на иное имущество, приобретенное преступным путем, а также большое количество публикаций, посвященных рассматриваемой стороне проблемы.

Подобного рода ошибка содержится и в определении, данном профессором Кардиффского университета (Великобритания) Майклом Леви, который в своей работе «Отмывание денег и его регулирование» справедливо указывает, что отмывание денег является криминологическим понятием, посредством которого описываются многонациональные финансовые операции по преобразованию доходов, полученных организованной преступностью от наркоторговли, мошенничества, коррупции, вымогательства и других преступлений, в чистые деньги. В некоторой степени мы согласны, с мнением Леви, однако, ошибочность суждения, прежде всего, проявляется в том, что автор под легализацию подводит только финансовые операции, а иные экономические сделки, не являющиеся таковыми, выпадают из общего поля его рассуждений. При анализе данного определения обращает на себя внимание акцент, сделанный Леви на многонациональные (выделено курсивом мной – О.З.) финансовые операции. Как показывают результаты проведенного нами исследования, в России до настоящего времени возникает потребность в отмывании денежных средств, использование которых предполагается за границей, только в случае необходимости демонстрации законности их происхождения. Тем более что изучение дел оперативного учета, заведенных с «окраской» легализация показало, что проверка (разработка) лиц, осуществляющих операции по легализации преступных доходов с использованием счетов иностранных банков, не имеющих филиалов и представительств на территории России проводилась лишь в 2% случаев. Опорос сотрудников ОВД дал примерно те же результаты. Так, лишь 5% респондентов на вопрос занимались ли Вы разработкой (расследованием) дел, связанных с легализацией преступных доходов, осуществляемой с использованием счетов банков, расположенных вне национальной юрисдикции Российской Федерации ответили положительно. Оставшиеся 95% ответили отрицательно ссылаясь на трудности, связанные с выявлением и документированием.

По мнению С.Г. Ловкого, легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества представляет собой процесс вовлечения в экономическую сферу денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем и придания этим денежным средствам или иному имуществу мнимого статуса легитимности. Данное автором определение заслуживает внимания, в той части, что легализация всегда связана с вовлечением доходов в легальную экономическую сферу, но за рамками его определения остается очень существенный момент: каким образом денежным средствам или иному имуществу придается статус легитимности.

В.А. Никулина считает, что легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, представляет собой окончательное придание законной формы указанным материальным ценностям, т.е. когда наличие этих ценностей объясняется со ссылкой на законные основания. Материальные ценности – ценности в вещественной форме, в виде имущества, товаров, предметов. Анализ норм Гражданского кодекса (каких), ст. 174 и 174.1 УК РФ позволяет предположить, что законодатель к имуществу относит и денежные средства, соответственно автор справедливо отнесла к материальным ценностям денежные средства и имущество. Однако, на наш взгляд, В.А. Никулина, в своем определении, не учитывает, что легализация – это многоэтапный процесс, в котором «окончательное придание законной формы» является результатом легализации, как правило, его последней стадией. Соответственно считать легализацией только ее последнюю стадию не совсем верно, так данное определение не полно раскрывает ее структуру и содержание.

Не совсем удачное определение дано В.Н. Кужиковым, трактующим легализацию (отмывание) денежных средств как умышленное сокрытие подлинного характера, источника имущества либо финансовых средств, размещения или владения незаконными доходами, включая движение или конверсию доходов с целью их легализации. Мы понимаем, что в данном случае в определении имеется указание на цель, но автором допущена стилистическая ошибка, допускающая осуществление определенных действий с денежными средствами по их легализации с целью их легализации.

В свою очередь В.В. Лавров, который довольно детально проанализировал уголовно-правовую природу и характер общественной опасности легализации незаконных приобретений, пришел к выводу, что «понятие легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем, следует определить как особую форму прикосновенности к преступлению, выражающуюся в совершении финансовых операций и иных сделок с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными уголовно-противоправным способом, а равно использование таковых при осуществлении предпринимательской или иной экономической деятельности».

Ю.В. Коротков определяет легализацию (отмывание) преступных доходов как процесс умышленного сокрытия их происхождения путем искажения информации о подлинном характере, источнике, местонахождении, праве собственности на доходы либо иных прав на них, соучастие либо содействие в данном правонарушении с целью последующего ввода незаконных доходов в юридически легальном виде в различных формах (приобретение движимого или недвижимого имущества, инвестирование в легальную экономическую деятельность и т.д.) в официальный экономический оборот. Такая формулировка также представляется очень не удачной, в силу ряда причин: 1) соучастие или содействие в легализации преступных доходов уголовном праве относятся к институту прикосновенности, поэтому указание на них излишне загромождает конструкцию формулировки; 2) ввод незаконных доходов осуществляется уже в юридически легальном виде в указанных автором формах, что противоречит содержанию рассматриваемого нами явления.

В.М. Алиев, в свою очередь, считает, что легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, представляет собой умышленное придание правомерного вида пользованию, владению или распоряжению денежными средствами, иным имуществом, работам и услугам, информации, интеллектуальной собственности, полученным заведомо преступным путем, либо сокрытие их местонахождения, размещения, движения или действительной принадлежности, а равно использование их для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности. Анализ такого понятия тоже имеет несколько недостатков. Во-первых, придать видимость законности работам, услугам и информации представляется не возможным, в этой связи также невозможным представляется и сокрытие их местонахождения, размещения, движения. Во-вторых, работу и услуги не возможно использовать для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности.

По мнению В.Ю. Эм, легализация (отмывание) заключается в «придании правомерного вида владению, пользованию или распоряжению доходами, полученными в результате совершения преступления» . Аналогичной позиции придерживается К.В. Тетюков.

И.Л. Третьяков приходит к заключению, что легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем – «это негативное социальное явление, в основе которого лежит процесс сокрытия преступных источников доходов, искажение информации о природе и действительной принадлежности материальных благ (праве собственности) или соотносимых с ними прав, а равно придание им в любых формах правомерного вида, когда лицу известно, что эти материальные блага являются доходами, полученными преступным путем, а также иные действия, прямо или косвенно связанные с оформлением правомерности фактических отношений владения, пользования, распоряжения доходами либо сокрытием их преступного происхождения». Соглашаясь с И.Л. Третьяковым, автор считает, что факт осознания преступности доходов должен относиться как к первой, так и ко второй части определения. В данном случае, если воспринимать в представленном виде определение указанного автора, то при совершении действий, прямо или косвенно связанных с оформлением правомерности фактических отношений владения, пользования, распоряжения доходами наличие такого осознания не является обязательным, что не соответствует действительности.

С небольшими изменениями определение И.Л. Третьякова воспроизвела Е.С. Щеткова полагая, что легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, представляет собой такое социальное явление, в основе которого лежит процесс сокрытия преступного происхождения доходов, искажение информации о природе их происхождения, месте нахождения, размещения, движения и действительной принадлежности материальных благ (праве собственности) или соотносимых с ним прав, а равно придание им в любых формах правомерного вида, когда лицу известно, что эти материальные блага являются доходами, полученными преступным путем, а также иные действия, связанные с оформлением правомерности фактических отношений владения, пользования, распоряжения доходами либо с сокрытием их незаконного происхождения.

Более детальный анализ литературных источников позволяет прийти к выводу, что и Третьяков и Щеткова заимствовали одно из определений легализации преступных доходов, данных В.М. Алиевым, который раскрыл ее сущность с позиции социального феномена. В своей монографии он пишет: «легализация (отмывание) доходов, полученных незаконным путем – это негативное социальное явление, в основе которого лежит процесс сокрытия незаконного происхождения доходов, искажение информации о природе их происхождения, месте нахождения, размещения, движения и действительной принадлежности материальных благ (праве собственности) или соотносимых с ними прав, а равно придание им в любых формах правомерного вида, когда лицу известно, что эти материальные блага являются доходами, полученными незаконным путем, а также иные действия, прямо или косвенно связанные с оформлением правомерности фактических отношений владения, пользования, распоряжения доходами либо с сокрытием их незаконного происхождении».

Н.А. Лопашенко в своей работе пишет, что «легализация означает придание имуществу официального характера, маскировку его незаконного происхождения».

Сходное с ним понятие дано А.Э. Жалинским, который под легализацией подразумевает действия, в результате которых преступные доходы получают с помощью других лиц, не участвовавших в их приобретении, легальный статус и могут свободно использоваться по усмотрению получившего их лица. Остается непонятным, почему автор учел лишь одну сторону – не участвующую в совершении предикатного преступления.

Очень близкие, к перечисленным, дают определения легализации (отмывания) денежных средств и имущества, полученных преступным путем, и ряд других авторов.

2. Вторая группа ученых, аналогично первой определяет легализацию через процесс, но дополняют его целевым назначением, достижение которого преследуют преступники.

В ст. 174 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем» дает следующее определение легализации: «Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем (за исключением преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 настоящего Кодекса), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом». Сопоставляя диспозицию указанной статьи со ст.174 УК РФ остается за рамками понимания причина отсутствия в ней действий по вовлечению денежных средств в предпринимательскую или иную экономическую деятельность. Основываясь на содержании статьи, можно сделать вывод, что легализация доходов, приобретенных преступным путем другими лицами, не может быть осуществлена посредством указанных действий, что не соответствует истине.

Министерством юстиции США еще в 1985 г. разработало определение отмывания денег, под которым понимается: «Процесс, с помощью которого скрывается существование, нелегальный источник или нелегальное применение дохода с последующей маскировкой источника этого дохода с целью заставить его выглядеть законным». По нашему мнению, такого рода определения не приводят к пониманию сущности и содержания рассматриваемого нами явления.

В свою очередь Комиссией по организованной преступности при президенте США предложено понимать под отмыванием денег процесс, которым скрывает существование, незаконного источника, или незаконной декларации дохода, чтобы таковые не поддавались идентификации и казались полученными законным путем. Другими словами, процесс, используемый преступниками, посредством которого «грязные» деньги приобретают все признаки «чистых».

Фактически близкое по смыслу приведенным выше формулировкам, дается определение отмывания доходов, полученных преступным путем, экспертом Южно-Африканского института безопасности Чарльзом Горедема, который понимает ее как совокупность действий, нацеленных на маскировку или сокрытие характера (природы) или источника, или права на деньги или собственность полученных от преступных действий.

Немецкие ученые Х.-Х. Кернер и Э. Дах, ссылаясь на мнение других специалистов, считают, что «под отмыванием денег следует понимать все операции, осуществляемые с целью на первой стадии утаить или сокрыть наличие, происхождение или целевое назначение имущественных ценностей, проистекающих из преступления с тем, чтобы на второй стадии приступить к извлечению из них регулярных доходов». Извлечение регулярных доходов не является обязательным условие для преступника, легализующего доходы. Изучение уголовных дел и дел оперативного учета позволяет нам с полной уверенностью утверждать, что цель, которую преследует преступник, совершая легализацию преступных доходов, может заключаться в том, чтобы иметь возможность законно использовать их, потребляя на личные нужды. Так, лишь в 63% изученных дел, легализация совершалась с целью получения прибыли от полученных противоправным путем доходов.

Схожее по своей сути определение дал профессор Б.В. Волженкин, который легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем, рассматривает как «различные действия (финансовые операции, другие сделки), осуществляемые с целью сокрыть наличие и (или) происхождение имущества, полученного таким способом, для того, чтобы затем извлекать из него доходы».

A.M. Кочарян повторяя две предыдущие точки зрения, определяет понятие «легализация (отмывание) денежных средств и иного имущества» как совершение хозяйственно-финансовых операций, осуществляемых с двоякой целью: во-первых, утаить или сокрыть происхождение или наличие, а иногда и целевое назначение имущества и денег, имевших преступное происхождение; во-вторых, извлечь из этого имущества доходы, как правило, уже вкладывая эти средства в легальный бизнес. А. Грошев и З. Тхайшаов не соглашаясь с такой постановкой вопроса пишут: «На наш взгляд, извлечение доходов от вложения «грязных» денег в легальный бизнес – необязательная цель легализации». Автор частично поддерживает такую точку зрения, лишь на том основании, что, проведенное исследование показало, что при совершении операций по легализации преступных доходов могут преследоваться действительно две указанные Кочаряном цели, но их одновременное достижение перед преступниками стоит очень редко. Так, из всего массива изученных уголовных дел и дел оперативного учета, заведенных по фактам легализации преступных доходов, лишь 12% содержали сведения об извлечении лицами, проходящими по делам прибыли. Кроме того, Грошев и Тхайшаов далее абсолютно верно замечают, что факт вовлечения в бизнес преступных доходов не может во всех случаях ассоциироваться с целью извлечения прибыли, потому что бизнес может оказаться убыточным. Но если вернуться к рассматриваемому определению, то его автором, речи о прибыли не ведется. Кочаряне говорит о доходе который прибыли может не содержать прибыли.

Американский специалист Клиффорд Л. Карчмер определяет рассматриваемое понятие следующим образом: «Отмывание денег» - это термин, используемый для описания процесса сокрытия нелегально полученной наличности и ее конвертирования в другую форму платежа с намерением исказить представление о природе средств, представив нелегально полученные средства легальными». В соответствии с нормативными правовыми актами Банка России платеж может быть осуществлен в наличной и безналичной форме. Соответственно форма платежа может оставаться и неизменной. Как показывает проведенное исследование, особенностью отмывания преступных доходов в России является ее осуществление в преобладающем большинстве случаев в безналичной форме. В то время как в США, основной правоохранительный акцент делается на наличные денежные средства.

С.Б. Чернов предлагает более узкий подход. Под «отмыванием» «грязных» денег он понимает любую деятельность или сделку в целях сокрытия источников происхождения, существования, распределения, перераспределения и потребления денежных средств, полученных в результате преступления.

Ю. Данилевский и Л. Овсянников исходят из того, что отмывание денег или доходов – это процесс, с помощью которого преступники пытаются скрыть действительную принадлежность результатов преступной деятельности.

Кристофер Боран считает, что «отмывание» денег – это «процесс, с помощью которого индивид скрывает существование, незаконный источник или незаконное использование дохода и умалчивает о доходе с тем, чтобы выдать его за законный».

В.С. Давыдов считает, что феномен легализации или, в иной терминологии, отмывания преступных доходов представляет собой действия одного или нескольких лиц, направленные на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению имуществом, приобретенным в результате совершения преступления.

Так, М.Н. Зацепин считает, что «отмывание» предполагает включение имущественных ценностей, добытых преступным путем, в нормальный экономический оборот для сокрытия их преступного происхождения».

С.В. Болотин и А.И. Алешкин под легализацией преступных доходов понимают умышленные действия лица по конверсии (преобразованию, превращению) или передаче имущества, полученного преступным путем, для сокрытия противоправного происхождения такого имущества, его действительной природы, местонахождения, размещения или движения такого имущества либо прав на него, с целью придания этому имуществу правомерного вида, а также помощь, подстрекательство или консультирование в связи с совершением такого преступления. В приведенном определении авторы, раскрывая содержание легализации, ошибочно включили туда действия по оказанию помощи, подстрекательству или консультированию. Учитывая, что как таковые, они могут быть признаны лишь формой соучастия в совершении преступления, можно предположить, что авторы пошли по пути международного законодательства.

Сходное по своей сути определение легализации доходов, полученных преступным путем предлагает Е.В. Жданова: «это любые действия (бездействия), направленные на сокрытие, утаивание, маскировку действительной природы происхождения, местонахождения, движения или принадлежности имущества, заведомо приобретенного в результате совершения преступлений, перечень которых определяется действующим законодательством, а также прав на это имущество, а равно приобретение, владение или использование такого имущества с целью придания ему законного характера, либо в целях оказания помощи другому лицу, участвующему всовершении такого преступления». Признавая удачность определения Е.В. Ждановой, все же остается не понятно какую помощь имеет ввиду автор, если любую, то это прямо противоречит законодательству России. По нашему мнению данное определение могло бы значительно выиграть, если цель легализации поставить в конец. Кроме того, не понятно, как может быть осуществлена легализация доходов путем бездействия.

Опираясь на имеющийся в мировой практике опыт, а, также на исследования российских и зарубежных специалистов, Д.В. Беседин предлагает следующее понятие легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем: это комплексный процесс, осуществляемый путем последовательного совершения различных сделок, финансовых операций и прочих действий, в ходе которого денежные средства и иные материальные ценности, полученные в результате совершения преступлений, используются в экономической деятельности с целью сокрытия их преступного происхождения и последующего придания видимости законности владения такими ценностями. По нашему мнению, автор не учитывает, что преступник на момент легализации уже владеет «ценностями», соответственно легализовать их возникает необходимость в исключительных случаях. Следует отметить, что правомочия собственника возникают лишь при наличии владения, упоминаемом Бесединым, права пользования и распоряжения имуществом.

Сходные определения рассматриваемой дефиниции даны и зарубежными авторами. Например, К.Л. Карчмер предложил такое определение: «Отмывание денег» – это термин, используемый для описания процесса сокрытия нелегально полученной наличности и ее конвертирования в другую форму платежа, с намерением исказить представление о природе средств, представив нелегально полученные средства легальными».

О.Л. Педун под легализацией денежных средств и иного имущества, понимает процесс, в ходе которого средства, полученные в результате преступной деятельности, помещаются, переводятся или иным образом пропускаются через финансово-кредитную систему, либо на них приобретается иное имущество, либо они иным образом используются в экономической деятельности. Целью такого сложного, многоступенчатого процесса является возвращение этих денег или иного имущества к владельцу в ином «воспроизведенном» виде, когда указанные средства имеют видимость своего законного происхождения. В приведенном определении Педун, к сожалению лишь упоминает об имуществе, раскрывая содержание легализации только средств.

Наиболее полно, сформулировала определение легализации преступных доходов Ю.В. Радзевановская, которая считает, что в настоящее время в западной научной литературе, главным образом в странах Европы, сложилось общее понятие данного деяния. На этой основе ею предлагается «отмыванием капиталов» именовать процесс или деятельность, в результате или в ходе которых доходы, происходящие от криминальных деяний, трансформируются, меняя свою правовую и (или) вещественную форму, конвертируются, перевозятся (перемещаются в пространстве), переводятся в безналичном порядке или в любой другой форме смешиваются с легальным оборотом, или внедряются в легальный бизнес; эти действия совершаются с умыслом, в основе которого лежит намерение утаить, скрыть или завуалировать действительное преступное происхождение и связанные с ним свойства таких доходов и собственности.

Достаточно оригинальной и наиболее полно отражающей суть рассматриваемого нами явления, представляется позиция В.А. Абакановой, которая, опираясь на доктринальные положения теории систем, описывает легализацию преступных доходов как сложную социальную систему, состоящую из множества элементов, имеющих внутренние и внешние связи, обеспечивающие целостность и существование системы. Системный подход к исследованию криминалистической системы легализации преступных доходов предполагает сведение элементов и их связей «в единую теоретическую картину», их систематизированное описание. В своем диссертационном исследовании, Абаканова дает следующее криминалистическое определение понятия легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем – «это обусловленная объективными и субъективными факторами взаимосвязанная со средой и в ней отображаемая динамическая система устойчиво повторяющихся действий субъекта (субъектов), совершающего финансовые операции и иные сделки с денежными средствами или имуществом, приобретенными другими лицами заведомо преступным путем, с целью сокрытия непосредственной связи этих денег или иного имущества с предыдущим преступлением, маскировки следов этого преступления, создания в обществе ложного представления о происхождении денег или имущества для последующего введения его в гражданский оборот».

Существующая множественность определений легализации (отмывания) преступных доходов обусловлена не только сложностью, многоаспектностью понятия, но и тем, что каждый автор, давая синтезированное определение, в зависимости от конкретизированных объекта и целей проводимого им исследования, акцентирует внимание на наиболее значимом для него аспекте. Множественность подходов к определению легализации преступных доходов также объясняется и тем, что методология и методика выявления и раскрытия данного преступления оперативно-розыскными средствами априори находится на стыке правовой (включая международное право) и экономической науки. Имея одновременно правовое и экономическое содержание, которое включает в себя ряд ключевых, как для экономики, так и для права, институтов – «имущество», «доход», «преступность», «владение, пользование, распоряжение.

Анализ приведенных выше определений, отражающих содержание и цель легализации денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, показывает, что лишь некоторые из них в качестве основной цели легализации называют формирование гражданско-правового основания для легального приобретения права собственности на это имущество (владение, пользование и распоряжение). Прежде всего, указание на формирование гражданско-правового основания права собственности на имущество содержится в определении, закрепленном в Федеральном законе «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», а также ст. 174 УК РФ и в работах отдельных авторов. Правильно определив содержание легализации преступных доходов, но, сделав акцент на имущество (доходы), законодатель и указанные авторы, вновь вернули специалистов на новый виток дискуссий. По нашему мнению, деньги и имущество – это лишь предмет финансовых и экономических сделок. Изучение дел оперативного учета и уголовных дел, заведенных по рассматриваемой нами тематике, показывает, что в действительности легализуется не деньги и имущество, а легализуется право собственности на них. Исходя из триады права собственности, лицо, получившее имущество в результате совершения преступления уже владеет им, т.е. на этом этапе у него уже возникает усеченное право собственности. Для того чтобы получить полноценное право собственности необходимо дополнительно обладать правом пользования и распоряжения. Путем легализации право собственности на имущество приобретает законченный вид. Происхождение денег остается прежним – противоправным, но при этом приобретаются формальные признаки легальности права собственности на них или иными словами – фикция права собственности. Косвенно указывают на правильность сделанных выводов и формулировки, предлагаемые международным законодательством, указывающие лишь на процесс (действие), которое признается противоправным.

Таким образом, приобретение гражданско-правового основания права собственности на имущество, полученного противоправным путем является приоритетом в древе целей субъектов, совершающих с ним финансовые или экономические операции.

Если цель и содержание легализации преступных доходов вызывает дискуссии среди ученых и специалистов, то практически во всех изложенных определениях отсутствуют разногласия по поводу того, что «отмывание денежных средств» представляет собой сложный, как правило, достаточно продолжительный процесс, включающий большое количество разнообразных финансово-экономических операций.

На основании того, кто дает определение понятия легализации преступных доходов можно предложить еще одну классификацию: 1) законодательное определение; 2) казуальное; 3) практическое, и 4) доктринальное.

Чтобы более полно представить структуру и содержание понятия «легализация (отмывание) преступных доходов», обратимся к тем основным этапам (стадиям, фазам), из которых состоит классический процесс легализации. Следует отметить, что до настоящего времени среди отечественных и зарубежных ученых нет согласия относительно количества этих этапов.

Содержание процесса легализации (отмывания)

Дата добавления: 2015-07-11