Имена существительные собственно конкретные, вещественные, собирательные, абстрактные

По значению и грамматическим признакам выделяют конкретные, абстрактные, вещественные и собирательные существительные. Такое деление является не совсем точным, так как и вещественные, и собирательные вместе с конкретными противопоставлены абстрактным прежде всего по способности отображать материально представленные предметы, их совокупность, вещества – отвлеченным понятиям, свойствам, состояниям. Поэтому на первой ступени разбиения логично противопоставить конкретные и абстрактные существительные, на второй – в составе конкретных выделить собственно конкретные, вещественные и собирательные. Рассмотрим каждый из разрядов.

Собственно конкретные существительные. К собственно конкретным следует отнести имена существительные, называющие материально представленные предметы, ограниченные в пространстве (иногда во времени). Ядро этой группы составляют исчисляемые существительные. Их грамматическими характеристиками являются следующие: числовая парадигма у большинства слов (тетрадь – тетради, собственник – собственники), сочетаемость с количественными числительными (две лампочки, десять студентов, девяносто девять страниц). Единственное число в них, как правило, обозначает один предмет, множественное – два и более предмета. Исключение составляют случаи использования таких существительных в обобщающих значениях (Собака – друг человека). На периферию этой группы помещают имена существительные, называющие единицы пространства, времени и т. д. (минута, час, сутки, метр, километр, ампер, киловатт и т. п.).

Вещественные существительные. Вещественные существительные обозначают однородные по своему составу вещества, поддающиеся измерению, но не счёту. Их можно делить на части, каждая из которых обладает свойствами целого. Это названия пищевых и химических продуктов, полезных ископаемых, растений, тканей, отходов, лекарств и т. п. (суп, нефть, золото, шёлк, цемент, пшено, масло, очистки, чай, сливки и т.д.).

В отличие от собственно конкретных существительных вещественные, как правило, употребляются в одном числе, чаще – только единственном (молоко, водка, медь и т. д.), реже – только во множественном (обрезки, белила и т. д.). Они не сочетаются с целыми количественными числительными, но так как могут быть измерены, сочетаются с существительными, называющими единицы меры, и дробными числительными: стакан чая, литр молока, тонна бензина, грамм платины и т. д. При этом вещественные существительные употребляются в форме род. п. мн. ч.; ср.: килограмм малины, но: килограмм персиков; много смородины, но: много огурцов.

Вещественные существительные в некоторых случаях могут иметь полную числовую парадигму; форма мн. ч. используются в тех случаях, когда они обозначают 1) виды, сорта, марки: эфирные масла, болгарские табаки, крымские вина, минеральные воды, легированные стали, шерстяные ткани; 2) большие пространства, массы чего-либо: воды Днепра, снега Кавказа, льды Арктики, пески пустыни и т. д.

Собирательные существительные. Собирательные существительные обозначают совокупность лиц, живых существ или предметов в виде некоего целого, например: крестьянство, студенчество, старостат, детвора, листва.

С точки зрения морфемной структуры собирательные существительные чаще всего представлены словами с суффиксами -ств- (дворянство, начальство, учительство), -еств- (купечество, человечество), -от- (беднота), -в- (листва), - еж- (молодежь), -ур- (аппаратура, агентура), -ник- (ельник), -j- (воронье, тряпьё, офицерьё), -н- (солдатня, ребятня), -вор- (детвора).

А.А. Реформатский и другие лингвисты в качестве собирательных выделяют только те существительные, которые имеют тройственный соотносительный ряд однокоренных слов, состоящий из ед. ч. и мн. ч. собственно конкретных существительных и образованного от них собирательного существительного [Реформатский А.А. Число и грамматика // Вопросы грамматики. – М., 1960. – С. 393–394].

Единственное число	Множественное число	Собирательное существительное
собственно конкретных существительных
староста	старосты	старостат
лист	листья	листва
студент	студенты	студенчество

При этом чаще всего поддерживается семантическая корреляция, а в значение собирательного существительного дополнительно включается лишь сема совокупности, объединения лиц, живых существ, предметов, например: крестьянин – крестьяне – крестьянство. Но в некоторых случаях происходит семантическое приращение, например: деканат – это не совокупность деканов, а декан и работники деканата (заместители, секретари и т. п.).

Ряд лингвистов отмечает, что собирательные существительные через свои формальные (словообразовательные) признаки, «разграничивают» классы людей, животных, растений и вещей, что имеет исторические корни (В.И. Дегтярев, Д.И. Руденко и др.).

Суффиксы - j(о)-, -ня- в словах, офицерьё, вороньё, тряпьё, солдатня, передавая отрицательные характеристики, как бы уничтожают целостность единиц, уподобляя их сплошной массе.

Собирательные существительные могут передавать только оценку ‘много’: листва, вишенье.

Оценку ‘важно’ выражают собирательные существительные с суффиксами - ство-: студенчество, офицерство.

«Имена типа детвора могут, не ощущаясь как нейтральные, с почти одинаковым успехом употребляться и в «положительных», и в «отрицательных» (впрочем, умеренно отрицательных) контекстах (Я люблю детвору. Во дворе толпилась надоедливая детвора) [Руденко Д.И. Имя в парадигмах философии языка. – Харьков: Основа, 1990. – С. 177–178].

Собирательные существительные, употребляясь в форме одного числа, не подвергаются счёту, поэтому не могут иметь при себе количественных определителей, выраженных целыми числами.

Представленная выше точка зрения дает узкое понимание термина «собирательные существительные». В широком понимании этого термина к ним, кроме перечисленных, относят имена существительные, в которых собирательность представлена как значение, не получившее соответствующего грамматического оформления. Такие существительные не входят в тройственный ряд; они могут иметь числовую парадигму и могут определяться числительными. Сюда относятся:

1) имена существительные ед. ч. (преимущественно жен. р., реже – муж. р. и ср. р.), выражающие собирательность непосредственно лексическим значением (толпа, стая, дичь, дробь, ветошь, зелень, нечисть, посуда, мелочь, рухлядь, войско, отряд, полк, мусор и т. п.). Слов того же корня, называющих отдельных представителей этой группы, нет;

2) имена существительные со значением собирательности, имеющие форму только мн. ч.: финансы, хлопья и т. п.;

3) некоторые существительные с приставкой со-: созвездие (как совокупность звезд), собрание (в значении ‘коллекция’), соцветие и т. п.

Так как категория собирательности лексико-грамматическая, а не лексическая, логично говорить о правильности узкого понимания этого термина.

Некоторые лингвисты не выделяют собирательные существительные в качестве лек­сико-грамматического разряда в одном ряду с вещественными, абстрактными существи­тельными: «…собирательность в русском языке относится к грамматическим явлениям, не стоящим в одном ряду с лексико-морфологическими группировками слов» [Граммати­ческие категории имён существительных современного русского языка: Методические указания для студентов II курса филологических факультетов / Составитель А.А. Колес­ников. – Одесса, 1982. – С. 24]. Поэтому собирательность рассматривается А.А. Колесни­ковым не как лексико-морфологический разряд, а как значение числа.

Соглашаясь с характеристикой семантической специфики данных существительных по отношению к категории числа, мы в то же время видим однобокость этой точки зрения прежде всего в неполном охвате и учёте всех признаков, составляющих содержание лексико-семантического разряда, в гипертрофированном внимании к одной стороне данного явления – способу выражения числа. Более того, и в этом наблюдаем противоречия.

Характерным отличием форм собирательности от лексико-морфологических разрядов существительных считается, по этой точке зрения, отсутствие возможности у собирательных существительных употребляться в форме мн. ч. В то же время в числе собирательных автор называет существительное агентура, входящее в «тернарную оппозицию парадигм грамматической категории числа»: агент – агенты – агентура [С. 22–23]. Мы добавим к ним существительные деканат, ректорат, ельник и под. Специфика этой группы собирательных существительных состоит в возможности образования у них форм мн. ч. (агентуры двух стран, деканаты филологического и романо-германского факультетов).

Таким образом, аргументация в пользу невыделения собирательных существительных в лексико-семантический разряд существительных выглядит, на наш взгляд, неубедительной.

Абстрактные (отвлечённые) существительные. Собственно конкретные, вещественные и собирательные существительные входят в одну большую группу конкретных. В онтологическом плане все они обычно обозначают объекты, представленные материально, «физически», обладающие протяжённостью, то есть ограниченные в пространстве. Им противопоставлены абстрактные существительные.

Абстрактные существительные обозначают опредмеченные качества, свойства, действия, например: радость, творчество, дешевизна, прозябание, усердие и т. п. Большинство таких существительных мотивировано прилагательными и глаголами, реже – существительными. Грамматические признаки абстрактных существительных: они употребляются в форме только одного числа (преимущественно – единственного); не определяются числительными (не сочетаются с ними).

Исключение составляются случаи конкретизации отвлеченных существительных и возникновения формы мн. ч. в окказиональном употреблении слова; ср.: красота – кра­соты Крыма, радость – маленькие радости.

Кроме перечисленных выше лексико-грамматических разрядов некоторые лингвисты выделяют разряд единичных существительных, или сингулятивы (от лат. singularis – от­дельный). К ним относят: а) собственные имена, называющие предметы, существующие в одном экземпляре или в нескольких, присвоенных индивидууму на правах его именова­ния, например: Симферополь, Ялта, Днепр, Волга, Андрей, Наталья и др.; б) нарицатель­ные существительные, называющие отдельные предметы, которые выделены из совокуп­ности и все вместе составляют её. Они имеют собственные суффиксы единичности - ин-, -инк-: изюминка, льдинка, соломинка, жемчужинка, соринка, виноградинка, пылинка. Как правило, они образованы от вещественных существительных, реже – от со­бирательных (по значению), обладают лексическими и грамматическими признаками собственно конкретных существительных (ограничены в пространстве; называют кон­кретные предметы, подвергаемые счёту; имеют числовую парадигму; могут определяться именами числительными) и лишь в пределах разряда собственно конкретных существи­тельных могут быть выделены с учётом специфики лексического значения в особую под­группу.

Отдельные лингвисты называют еще один разряд – качественные существительные. М.Ф. Лукин относит к ним следующие: активист, беспутник, болельщик, бунтарь, вельможа, задира, книголюб, кокетка, моралист, насмешник, парадокс, пародия, сибарит, циник, эксплуататор, ябеда, англичанин, немец, француз, русский, раскрасавица, преумница и др. Их лексической особенностью признается «преобладание в них каких-либо качественных признаков». Полное выражение качественных признаков может быть представлено формой «наиболее (наименее) + существительное»: наиболее моралист, наименее эгоист [Лукин М.Ф. Морфология современного русского языка. – М.: Просвещение, 1973. – С. 27].

По нашему мнению, так называемые «качественные существительные» обладают всеми признаками собственно конкретных и на этом основании должны быть включены именно в этот разряд, и лишь в их составе с учётом специфики лексического значения они могут быть рассмотрены как особый подразряд собственно конкретных.

Таким образом, имена существительные по характеру отображения объективной действительности и наличию определённых грамматических признаков могут быть разделены на две большие группы – конкретные и абстрактные; в составе конкретных в качестве самостоятельных лексико-грамматических разрядов выделяются собственно конкретные, вещественные и собирательные.

В языке, как и в реальной жизни, наряду с чётко противопоставленными явлениями существуют промежуточные, объединяющие в себе свойства двух смежных. Это положение очень важно и для понимания лексико-грамматических разрядов существительных.

Можно выделить слова, совмещающие некоторые признаки двух разрядов:

а) абстрактных и собственно конкретных (идея, мысль, поход, путешествие и под. обозначают отвлеченные понятия, но при этом имеют числовую парадигму, могут определяться количественными числительными и порядковыми прилагательными). Сюда же можно отнести и имена существительные с окказиональным (деривационно-коррелирующим) значением мн. ч. (типа красоты Крыма, радости жизни, доходы фермера, запахи духов);

б) вещественные и собирательные (в лексических значениях слов тряпьё, хворост и под. объединяются вещественность и собирательность). Имена существительные типа тряпьё квалифицируем как собирательные с элементами вещественности (они входят в собственные тройственные ряды: тряпка – тряпки – тряпьё), а существительные типа хворост – как вещественные с добавочным значением собирательности. В современном русском языке имеется немало существительных, объединяющих признаки собирательности и вещественности; тройственный ряд у них состоит из а) конкретного существительного со значением единичности; б) конкретного субстантива в форме мн. ч.; в) имени существительного в форме ед. ч. со значением собирательности и вещественности. Последние, как правило, безаффиксны, например:

бисеринка – бисеринки – бисер,

виноградина – виноградины – виноград,

горошина – горошины – горох,

жемчужина – жемчужины – жемчуг,

икринка – икринки – икра,

картофелина – картофелины – картофель,

крупинка – крупинки – крупа,

мармеладинка – мармеладинки – мармелад,

песчинка – песчинки – песок,

пушинка – пушинки – пух,

пылинка – пылинки – пыль,

снежинка – снежинки – с нег,

соломинка – соломинки – солома,

смородинка – смородинки – смородина.

Они обозначают вещество как объединённое множество, состоящее из единичных предметов;

в) собственно конкретные и собирательные (в лексическом значении слов толпа, стая, народ, полк, взвод и т. д. наличествует значение собирательности, но они имеют грамматические характеристики собственно конкретных существительных). По-видимому, к этому же промежуточному разряду следует отнести и слова типа мебель, посуда, которые обозначают совокупность предметов, представленных разными названиями; например, мебель включает в себя столы, стулья, шкафы и т. д., посуда – тарелки, супницы, вилки, ложки и т. д.

Л.Л. Буланин и Л.Д. Чеснокова говорят о наличии семантики собирательности в существительных кудри, финансы, хлопья, заросли, развалины, руины и под. [Буланин Л.Л. Трудные вопросы морфологии. – М.: Просвещение, 1976. – 208 с.; Чеснокова Л.Д. Русский язык. Трудные случаи морфологического разбора. – М.: Высшая школа, 1991. – С. 30].

Возможны и другие случаи совмещения в одном слове признаков двух лексико-семантических разрядов имён существительных одновременно. Поэтому при практическом рассмотрении подобных примеров следует учитывать наличие этих признаков и не пытаться субъективно относить имя существительное к какому-либо одному «чистому», негибридному разряду.

Одушевлённые и неодушевлённые имена существительные. Деление имен существительных в современном русском языке на одушевлённые и неодушевлённые не полностью совпадает с существующим научным представлением о живой и неживой природе.

Семантически к одушевлённым существительным относятся имена существительные, называющие людей и животных, живые существа; неодушевлённость характеризует названия всех остальных предметов и явлений объективной действительности. Но необходимо отметить отсутствие полного параллелизма между биологическим понятием живого (органического) и неживого (неорганического) – с одной стороны, и лингвистическим понятием одушевлённости / неодушевлённости – с другой. Так, названия цветов, кустарников, деревьев и даже совокупностей лиц, животных (толпа, народ, полк, рота, группа, взвод, стая и под.) не обладают грамматической категорией одушевлённости и наоборот – имена существительные типа кукла, русалка, ферзь, валет, король, туз являются грамматически одушевлёнными.

Грамматически категория одушевлённости / неодушевлённости выражается в совпадении или несовпадении форм им., род. и вин. падежей ед. и мн. числа. В мужском роде у одушевлённых имен существительных совпадают вин. и род. падежи ед. и мн. числа, у неодушевлённых – вин. и им. падежи ед. и мн. числа. Например:

Одушевленные	Неодушевленные
ед. ч.	мн. ч.	ед. ч.	мн. ч.
И.п. студент слон Р.п. студента слона В.п. студента слона	И.п. студенты слоны Р.п. студентов слонов В.п. студентов слонов	И.п. стол Р.п. стола В.п. стол	И.п. столы Р.п. столов В.п. столы

Для других родов следует определять одушевлённость / неодушевлённость только по мн. числу. У имен существительных неодушевлённых всех трёх родов совпадают им. и вин. падежи, у одушевлённых – вин. и род. падежи мн. числа.

У некоторых имён существительных наблюдаются колебания в отнесении их к разряду одушевлённых или неодушевлённых. Это касается названий простейших организмов: микробы, бактерии и др. Вин. п. у них в некоторых случаях может совпадать с им., в других случаях – с род. падежом.

В названиях микроорганизмов можно употреблять формы: изучать бактерий, вирусов, микробов, но более предпочтительными являются сочетания изучать бактерии, вирусы, микробы.

В современном русском языке наблюдаются колебания и в употреблении форм вин. падежа у имен существительных лицо, личность, персонаж и некоторых других.

Имена существительные, называющие одушевлённые предметы, при использовании их для обозначения неживых предметов могут сохранять морфологические признаки одушевленности: запустить бумажного змея, сбить разведчика, бомбардировщика, станцевать гопака. И наоборот: некоторые из полисемичных слов, употребляемых обычно как неодушевлённые, в одном из значений могут использоваться как одушевлённые; ср.: В углу сарая лежал тюфяк, набитый сеном. Вы не встречали в своей жизни подобного увальня, тюфяка?

В качестве грамматически одушевленных выступают в одном из значений при отнесении к определённому лицу слова идол, кумир, болван, дух, тип, истукан, чурбан и под.

Одушевлёнными бывают преимущественно существительные муж. и жен. рода. Одушевлённые существительные среднего рода представлены словами дитя, существо, лицо, чудовище, чудище, страшилище, животное, насекомое, млекопитающее и под. Названия небесных тел (Марс, Юпитер, Сатурн) изменяются как неодушевлённые существительные.

Некоторые имена существительные могут быть отнесены к одушевлённым на основе формальных признаков, например, наличия суффикса лица - тель-. На это обратил внимание еще А.А. Шахматов: «Категория одушевлённости связывается и с суффиксом - тель; это зависит от того, что суффикс этот фактически образует названия действующих лиц мужского рода» [Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. – Л., 1941. – С. 446].

По вопросу о разграничении одушевлённых и неодушевлённых имён существительных в лингвистической литературе имеется и другая точка зрения, согласно которой к одушевлённым, кроме перечисленных выше, относят и существительные, у которых не совпадают вин. и род. падежи в ед. и мн. числе, хотя эти слова и обозначают лица, живые существа, например: полк, народ, стая, студенчество и др. Учитывая, что грамматика изучает лексико-грамматическую, а не лексическую категорию одушевлённости, то есть категорию, имеющую материальное выражение в определённых грамматических формах, следует принять первую точку зрения.

Большинство современных лингвистов считает, что все существительные делятся на одушевлённые и неодушевлённые. Однако есть и другая, уточняющая точка зрения (А.Н. Гвоздев, Е.М. Галкина-Федорук): на одушевлённые и неодушевлённые можно делить только собственно конкретные существительные; абстрактные всегда относятся к неодушевлённым.

Значение одушевлённости / неодушевлённости номинативное, так как опирается на оценку фактов объективного мира, учитывает живой и неживой мир природы. Однако полного соответствия здесь нет.

Значение одушевлённости / неодушевлённости – классификационное, постоянное, присутствующее в слове в любой его форме; одушевлённость / неодушевлённость регулярно выражается синтаксически (совпадением вин. падежа с род. или им.; соответствующими формами согласуемых прилагательных, причастий, местоимений, числительных).

У несклоняемых существительных синтаксическое выражение одушевлённости / неодушевлённости является единственным. Существительные pluralia tantum относятся к неодушевлённым: сливки, сутки, ворота, брюки, каникулы.

Многие явления, связанные с грамматической категорией одушевлённости / неодушевлённости, объясняются тем, что эта категория оформилась в русском языке в XVI в., сначала – в ед. ч., затем – во мн. ч., а до этого, в древнерусском языке, нормой было совпадение вин. падежа с им.. Категория одушевлённости вначале охватила личные и собственные имена, потом распространилась на существительные, называющие животных. Реликтом, связывающим с тем периодом, когда категория одушевлённости была еще грамматически не оформлена, являются конструкции типа выйти в люди, произвести в офицеры, избрать в депутаты [Кретова Ц.Н., Собинникова В.И. Историческое комментирование фонетики и грамматики русского языка. – Воронеж, 1987. – С. 52–53].

Наши наблюдения над результатами, представленными информантами, в роли которых выступали преподаватели и студенты филологического и естественного факультетов Таврического национального университета и преподаватели-русисты школ Крыма, подтверждают мысль о расширении лексической и грамматической категории одушевлённости в современном русском языке.

Дата добавления: 2015-07-14