Образ демократии. Однако он говорит нам, что гильдейское общество будет свободно от насилия и

Однако он говорит нам, что гильдейское общество будет свободно от насилия и принуждения — «мы хотим построить новое общество, которое будет восприниматься не в духе насилия, но в духе свободного служения»¹. Всякий, кто разде­ляет эту надежду, подобно большинству мужчин и женщин, будет стремиться понять, каким образом гильдейский социа­лизм собирается осуществить собственный проект сведения принуждения к минимуму, хотя сторонники гильдейского социализма уже сегодня заложили в проект коммун самое широкое применение принудительной власти. Совершенно очевидно, что новое общество нельзя образовать путем всеоб­щего согласия, Коул слишком честен, чтобы скрывать, что для перехода к новому типу общества требуется применение силы². И поскольку очевидно, что он не может предсказать, насколь­ко серьезной будет гражданская война, которая начнется в процессе этого перехода, то совершенно четко говорит о том, что в течение определенного времени потребуется прямое вмешательство профсоюзов,

Но давайте отвлечемся от проблем перехода и размышлений о том, как они скажутся на деятельности людей в будущем, когда они уже прорвутся в землю обетованную, и попробуем представить себе уже сложившееся гильдейское общество. Что помогает ему существовать как обществу, лишенному насилия и принуждения?

Коул предлагает два ответа на этот вопрос. Один из них — это ответ в духе ортодоксального марксизма, что упразднение капиталистической собственности устранит само стремление к агрессии. Однако похоже, что он не очень в это верит, потому что в противном случае он, как и всякий марксист, не заботился бы о том, как рабочий класс будет управлять государством, когда придет к власти. Если бы его диагноз был верен, то марксисты были бы правы: если бы заболевание заключалось в классе капиталистов, и только в нем, то

¹ Ibid- Р. 141.

² Ibid. Ch₊ X.

Старый образ в новой форме: гильдейский социализм 283

спасение автоматически явилось бы результатом его исчез­новения, Но Коул чрезвычайно озабочен тем, кто будет управлять обществом после революции: государственный коммунизм, гильдии или кооперативы, демократический парламент или функциональное представительство (functional representation). На самом деле, гильдейский социализм выдви­гает новую теорию представительного правительства {repre­sentative government).

Сторонники гильдейского управления не ожидают, что исчезновение права на капиталистическую собственность приведет к чуду. Они ожидают — и совершенно правильно ожидают, — что если бы было установлено равное право на прибыль {equality of income)_> то социальные отношения изме­нились бы коренным образом. Но их взгляды в одном отно­шении отличаются от взглядов ортодоксальных русских ком­мунистов: коммунисты предлагают установить равенство с помощью диктатуры пролетариата, считая, что, как только люди будут уравнены как по доходам, так и по участию в труде на благо общества (service), у них не будет поводов к агрессивному поведению. Сторонники гильдейского социа­лизма также предлагают установить равенство путем приме­нения силы, но они достаточно проницательны, чтобы ви­деть, что для социального равновесия необходимы институты, которые бы его поддерживали. Таким образом, гильдейцы верят в то, что они считают новой теорией демо­кратии.

Их цель, согласно Коулу, состоит в том, чтобы «наладить механизм и приспособить его, насколько это возможно, к выражению общественной воли людей»¹. Этот механизм дол­жен предоставлять возможность для выражения этой воли в самоуправлении «в каждом социальном действии и в каждой форме социального действия». За данными словами кроется подлинно демократический импульс, стремление поднять че­ловеческое достоинство, которое, согласно традиционному допущению, унижается, если воля каждого человека не учиты­вается при управлении всеми касающимися его процессами, Следовательно, гильдеец, подобно первому демократу, ищет

¹ Ibid. Р. 16,

---

Дата добавления: 2015-10-31