Дворянское направление в отечественном предпринимательстве второй половины ХVIII века

Первые шаги на пути формирования института предпринима-тельства в книжном деле России на законодательной основе были сделаны Екатериной Великой. В это время понятие «предприни-матель» обретает новый, по сравнению с предыдущим периодом, смысл. Суть этого понятия изложена в указе 1780 года об упразд-нении Мануфактур-коллегии: «Регламент Мануфактур-коллегии был издан в такое время, когда для распространения полезных ре-месел и фабрик собственная выгода казалась недостаточно заман-чивой, тогда правительству приходилось, путем поощрения пред-

²²⁰ Труды Вольного экономического общества. Предуведомление // Хрестоматия по истории русской книги: 1564–1917 / сост. Л.А. Везирова. — М., 1965. — С. 55.

принимателей, бороться с существующими предрассудками. Но в настоящее время всем подданным предоставляется неограничен-ная свобода в их торговой и промышленной деятельности. Они не стеснены ни необходимостью испрошения концессий, ни надзором над их промыслами, лучшим и надежным к развитию промыслов является теперь собственная выгода»²²¹. Государство отказалось от монополии в промышленности и торговле. Были отменены все ог-раничения в заведении промышленных предприятий для всех от-раслей; освобождены от сборов мелкие промыслы; на заведение фабрик не накладывались сословные ограничения; поощрялась частная предприимчивость. Российское законодательство екатери-нинской эпохи провозгласило принцип свободы действий и отме-нило ограничения на открытие частных книжных заведений.

В 1783 году был принят указ «О вольных типографиях», кото-рый гласил: «Всемилостивейше повелеваем типографии для печа-тания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий и вследст-вие того позволяем, как в обеих столицах наших, так и во всех городах Империи нашей каждому по своей собственной воле заво-дить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения…»²²². Со-гласно указа, печатные заведения приравнивались по своему ста-тусу к промышленным предприятиям — фабрикам и прочим производствам, и каждый человек, с разрешения местных властей, мог завести типографию, словолитню, книжную лавку. Измени-лась форма собственности, и наряду с субсидированными государ-ством книжными заведениями, появляются частные, собственни-ками которых выступают лица, обладавшие определенным социальным статусом, позволявшим получить в управление пред-приятие. После принятия этого закона предпринимательство в книгоиздании приобрело юридические основания.

Наряду с книгоизданием залогом процветания государства и блага народа выступала торговля, где легко и быстро накапливался капитал, о чем неоднократно писалось на страницах журналов, из-

²²¹ Витчевский В. Торговля, таможенная и промышленная политика России со времен Петра Великого до наших дней. — СПб., 1909.

²²² Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине ХVIII в. — М.:

Изд-во АН СССР, 1956. — С. 115.

дававшихся известным просветителем екатерининской эпохи — Н.И. Новиковым. Значительную роль в судьбе будущего книгоиз-дателя сыграла встреча с Х.Л. Вевером. Зимой 1766 года он вручил Новикову под расписку партию книг и краткосрочную ссуду в размере 120 рублей²²³. Это был первый в истории книжной торгов-ли случай предоставления товарного кредита. В дальнейшем Новиков сам предоставлял кредит и содействовал открытию кни-готорговых заведений Н.Н. Кольчугина, М.П. Глазунова, И.П. Пе-реплетчикова. В ХIХ веке поддержка начинающих предпринима-телей в форме товарного кредита стала практически нормой. В расширении торговли, прежде всего, были заинтересованы сами предприниматели, которые стремились к увеличению оборачивае-мости книжных товаров.

Начав собственное дело, Новиков приступил к изданию «Рее-стра российским книгам», поместил рекламу в газете «Санкт-Петербургские ведомости» и объявил подписку на ежемесячник «Примечание о разных материях». Это были нововведения ранее не свойственные действовавшим книгопродавцам, и его книжная лавка процветала. Однако дворянам запрещалось заниматься книжной торговлей непосредственно, и Новиков, решивший не прибегать к посредникам, которые вели бы его книготорговые де-ла, начал издательскую деятельность, которая давала право даль-нейшей продажи изданных книг.

В 1766 году Новиков издал небольшую книжку моральных на-ставлений «Дух Пифагоров», весь тираж которой был выкуплен им самим, так как книжка осталась незамеченной читателями. Предпринятые Новиковым издания стихов также потерпели не-удачу. Тогда он решил издавать журналы, на страницах которых поднимались самые животрепещущие вопросы.

В журнале «Живописец» он уделил большое внимание вопро-су роли книги и книжной деятельности в распространении про-свещения. Здесь же была поддержана идея учреждения «Общест-ва, старающегося о напечатании книг». Создание «Общества» происходило в русле хорошо знакомой Новикову европейской

²²³ Мартынов И.Ф. Книгоиздатель Николай Новиков. — М.: Книга, 1981. — С. 9.

практики появления при типографиях литературно-издательских объединений. Примером могло послужить Невшательское типо-графское общество Самюэля Фоша, с которым Новиков поддер-живал деловые отношения по поводу поставки иностранных книг (аналогичное литературно-типографское общество сына С. Фоша — Пьера-Франсуа Фоша было создано в 1797 году, в Брауншвейге). Ознакомившись со «статутами» иностранных обществ подобного рода, как пишет Новиков на страницах своего журнала «Живопи-сец», он убедился в полезности объединения литературных сил и книжной торговли для народного просвещения. Автор в своих рас-суждениях о пользе появившегося «Общества» связывает «про-свещение разумов» с необходимостью освоения «начальных пра-вил торговли»²²⁴, которыми должно овладеть купечество. Вместе с тем «Общество» намерено было показать, как вести торговлю, чтобы действовать с прибылью.

Принцип сочетания книжной торговли и просвещения, вопло-тившийся в издательско-книготорговой деятельности Новикова, ознаменовал начало нового этапа в развитии литературных про-цессов и книжного дела. Лучшим и самым надежным указанием на это служит быстрый процесс перехода литературы в разряд «лите-ратурной промышленности», по выражению А.С. Пушкина²²⁵, и «превращение литературного труда в капитал», по словам В.Г. Бе-линского²²⁶. На плечах Новикова лежало большое дело, которое требовало решения не только литературно-издательских проблем, но и способов повышения доходности. Прибыль с вложенных де-нег поступала нерегулярно и крайне медленно, что затрудняло взаимоотношения с поставщиками и кредиторами. Об этом писал один из компаньонов Н.И. Новикова князь Н.Н. Трубецкой, сооб-щавший, что созданная ими компания не имела достаточных де-нежных средств «для необходимого оборота от Компании». Как видим, издатели уже в то время пришли к осознанию проблемы недостатка оборотных средств.

²²⁴ Журнал «Живописец» об «Обществе», старающемся о напечатании книг // Хрестоматия по истории русской книги: 1564–1917 / сост. Л.А. Везирова. — М., 1965. — С. 61.

²²⁵ Цявловский М. Письма Пушкина к Пушкину. — М., 1925. — С. 38.

²²⁶ Белинский В.Г. Полн. собр. соч. — Т. 9. — М., 1956. — С. 246.

В 1782 году при Московском университете по инициативе Но-викова создается «Дружеское ученое общество», для которого бы-ли приобретены две типографии. Этот шаг положил начало фор-мированию новиковской монополии в книжном деле России ХVIII ве-ка. Спустя два года, в сентябре 1784 года была создана «Типогра-фическая компания» с большим числом пайщиков и значительным капиталом в 57500 рублей. Учитывая ситуацию на книжном рын-ке, Новиков задался целью привить любовь к чтению, привлечь внимание публики к книге. Ему казалось, что причина слабого спроса крылась в многочисленных увеселениях и забавах. На страницах журнала «Живописец» можно было прочитать, что у публики есть «различные зрелища, забавы и собрания, следова-тельно, весьма не у великого числа людей остается время для чте-ния книг»²²⁷. Стратегия новиковского дела выражалась в удешев-лении книги, в стремлении сделать ее доступной широкому кругу читателей. И в данном вопросе Новиков выступал как истинный новатор. Он ввел подписку, продажу на комиссионных началах, продажу со скидками и рассрочкой платежа, практиковал обмен книгами с другими издателями и книгопродавцами. Впервые в ис-тории отечественного книжного дела Новиков, выступая как част-ное лицо, наладил прямые поставки книг из-за границы. Стимули-рующее воздействие на покупателей оказывали печатавшиеся в изданиях списки подписчиков с указанием их социального поло-жения и рода занятий²²⁸. Современник Новикова Н. М. Карамзин писал о нем, что он торговал книгами «как богатый голландский или английский купец торгует произведениями всех земель, то есть с умом, с догадкою, с дальновидным соображением»²²⁹, в то время как большинство книготорговцев, по словам современника, торговали «без всякой коммерческой дальновидности»²³⁰.

²²⁷ Хрестоматия по истории русской книги: 1564–1917 / сост. Л.А. Везирова. — М., 1965. —

С. 62.

²²⁸ Самарин А.Ю. Читатель в России во второй половине ХVIII века. — М.: Изд-во МГУП, 2000. — 287 с.

²²⁹ Мартынов И.Ф. Книгоиздатель Николай Новиков. — М.: Книга, 1981. — С. 107.

²³⁰ Березайский В. Анекдоты древних пошехонцев / cост. Т.Г. Куприянова, О.В. Андреева // Хрестоматия по истории книги. — Ч. 1. — М.: МГАП, 1995. — С. 50.

Перед Новиковым встала задача создания в стране книжного рынка, способного поглотить возросшие тиражи книг. Серьезное внимание Новиков уделял формированию спроса покупателей, для чего ввел заказ на книги, имеющиеся в наличии. Такая форма про-дажи оказалась эффективной и достаточно жизнеспособной, осо-бенно в провинции, где еще крепка была традиция неоднократного прочтения одних и тех же книг. Эту особенность отметил Н.М. Карамзин, писавший, что «дворяне читают каждую книгу не-сколько раз, и перечитывают с новым удовольствием»²³¹. Под-тверждение сказанному можно найти у известного писателя того времени Луи Антуана Караччиолли, который говорил, что «неуме-ренность в чтении никогда не производила великого учителя». И далее он заключает, что достаточно иметь несколько хороших книг, а остальные «содержат в себе только пустые мысли, которые для человека совсем ненадобны»²³². Новиков отлично понимал значение книжной торговли в том, чтобы «приохотить публику к чтению», и ему удалось изменить ситуацию. В следующем столе-тии дворяне начали создавать в родовых имениях богатые домаш-ние библиотеки.

В конце ХVIII века между разными книжными предприятиями активно формируются хозяйственные отношения, основанные на принципах частной собственности и хозяйственной самостоятель-ности. По оценкам специалистов, на рынке действовало 380 част-ных лиц. В роли владельцев типографий чаще всего выступали помещики и купцы, располагавшие солидным капиталом, который без ущерба основному делу можно было отвлекать на неопреде-ленное время. Дворянский и Купеческий банки, учрежденные в 1754 году для выдачи ссуд под залог ценного имущества, не выда-вали денежные средства для книгоиздания и книжной торговли, так как этот вид деятельности был сопряжен с большим риском и ограничен рамками узкого спроса.

²³¹ Хрестоматия по истории книги. — Ч.1 / cост. Т.Г. Куприянова, О.В. Андреева. — М.:

МГАП, 1995. — С. 49.

²³² Цит. по: Баренбаум И.Е. Французская переводная книга по вопросам просвещения и ре-лигии в России (вторая половина ХVIII века) // Книга. Исследования и материалы. — 2003. —

Сб. 81. — С. 180.

В этот исторический период формируются предпосылки ста-новления российского законодательства в области авторского пра-ва и профессионализации писательского труда. В издательскую практику активно внедряется переуступка прав, многие участники рынка вступают в конкуренцию за обладание правами на автор-ские произведения.

Издательская деятельность, несмотря на то, что величина до-хода едва покрывала издержки на оплату печатных работ, приоб-ретение бумаги, транспортировку, наем складских помещений, становится привлекательной для лиц, род занятий которых был далек от книгоиздания. В этот период появляются дворянские ти-пографии, как в столице, так и в провинции.

Ярким примером может служить деятельность Я.И. Булгакова — яркого дипломата екатерининской эпохи. Занятия литературным тру-дом и переводами не приносили средств, в которых он остро нуждал-ся. В его издательской деятельности удачу принесло многотомное географическое сочинение аббата Прево «Всемирный путешествова-тель». Это издание, не сходившее с рынка в течение 20 лет, имело со-вокупный тираж 50 тыс. экземпляров. Однако даже столь грандиоз-ный издательский проект принес не столь внушительный доход — 3000 руб., что составляло всего 150 рублей в год²³³. Причинами столь низкой доходности служили высокие расценки типографий, недоста-точно развитая сеть книгораспространения, большое количество по-средников, в руках которых оседал основной доход.

В роли издателя выступал П.И. Богданович (?–1803), печатав-ший издания на первом этапе своей деятельности в разных типо-графиях. Этот период приходится на 1779–1787 годы, то есть за несколько лет до того, как вышел указ Екатерины о вольном кни-гопечатании. Следовательно, заниматься издательской деятельно-стью не воспрещалось, и указ в большей степени относился к со-держателям печатных заведений, степень доверия к которым, возросла. Собственную типографию П.И. Богданович завел в 1787 году, где на-печатал 121 издание²³⁴. Это были переводные и оригинальные

²³³ Самарин А.Ю. Издательская деятельность Я.И. Булгакова // Книга. Исследования и мате-

риалы. — 2003. — Сб. 81. — С. 144–171.

²³⁴ Гречихин А.А., Рахманалиев Р.Р. Книга в России. — М.: Прогресс, 2008. — С. 175.

произведения по религии и философии, беллетристика, проза и по-эзия, учебные издания. Выпускал П.И. Богданович сочинения рус-ских писателей. Для ознакомления читающей публики с планами выпуска он публиковал в периодике объявления о подписке. Типо-графия прекратила существование в 1795 году, незадолго до указа императрицы о запрете на содержание частных типографий. Отрадно, что период запрета длился недолго, и после кончины Екатерины вольные типографии были «распечатаны». Однако П.И. Богданович не смог возобновить издательскую деятельность, так как был выслан из Петербурга без права возвращаться. Пово-дом для столь жесткого запрета послужила его издательская поли-тика, направленная на критику абсолютизма.

Примером деятельности дворянской типографии может слу-жить домашняя типография А.Н. Радищева. Для ее оснащения ста-нок и литеры были приобретены у известного книжного деятеля И. Шнора, а сам Радищев выступил автором-издателем. Он полу-чил разрешение цензуры на книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», договорился с книгопродавцами об ее распространении и не скрывал, что делает это ради получения прибыли. В одном из документов, появившемся на свет в ходе разбирательства по пово-ду издания своего сочинения, Радищев сообщал, что он «зная, сколь великий барыш многие получают, вознамерился завести у себя типографский стан»²³⁵. Продавать книгу Радищев намеревал-ся через купца Г. Зотова, но они не сошлись в условиях. Вот как говорил об этом сам Радищев: «Зотов, которому я один давал эк-земпляр, торговал всю оптом: но как он мне давал мало денег и то на вексель, то я на то не согласился»²³⁶. Слова Радищева свиде-тельствует о явно возросшей привлекательности литературно-издательской деятельности, которая в глазах современников ста-новится источником дохода.

Типично дворянским заведением была типография И.Г. Рахма-нинова. Его взгляды сформировались в кругу Н. Новикова, где он начинал заниматься литературной деятельностью, делал переводы

²³⁵ Бабкин Д.С. Процесс А.Н. Радищева. — М.: Л., 1952. — С. 167–169.

²³⁶ Из показаний А.Н. Радищева об издании «Путешествия из Петербурга в Москву» // Хре-стоматия по истории русской книги: 1564–1917 / сост. Л.А. Везирова. — М., 1965. — С. 77.

для «Общества, старающегося о напечатании книг». Первый опыт издателя он получил, напечатав перевод сочинений Вольтера в ти-пографии Галченкова, а в 1788 году завел частную типографию. Разместил он ее в пристройке к собственному дому и оснастил станком и литерами, купленными у Матвея Овчинникова. В планы Рахманинова входило издание собрания сочинений Вольтера, ко-торого он, как и многие его современники, считал своим кумиром. Напечатанные четыре томика из задуманного двадцатитомника были переданы на реализацию крупному книготорговцу И. Глазу-нову.

Шел 1794 год, и идеи вольтерьянства пришлись не ко двору, где произошла резкая перемена в умонастроениях. Типография Рахманинова в глазах Екатерины II показалась рассадником «французской заразы», которую необходимо в корне пресекать. По указу императрицы типография была опечатана, а книги, свыше 5000 экземпляров, конфискованы. Дальнейшие попытки возобно-вить ее деятельность оказались неудачными: пожар, либо поджог уничтожил все, что там было, за исключением некоторого количе-ства книг. Через несколько лет, оправившись от пережитой утра-ты, Рахманинов через знакомых книгопродавцев хлопотал о пере-издании сохранившихся оригиналов, но добился только того, что напечатал 5 частей собрания сочинений Вольтера в типографии Х. Клаудиа.

Наряду с правом открывать частные типографии, правительст-во вводит практику передачи государственных типографий в арен-ду. Так, И. Шнор арендовал типографию при Артиллерийском корпусе, Х. Вевер — университетскую типографию в Москве, И.Н. Тредиаковский — типографию Горного училища. Одним из крупных арендаторов являлся Новиков, взявший университетскую типографию вместе с книжной лавкой сроком на 10 лет. Риск Но-викова заключался в низкой доходности типографии. Ежегодная прибыль составляла не более 2000 руб., в то время как по услови-ям контракта только арендная плата составляла 4500 руб. в год. Непременным условием Новикова было привлечение пайщиков, в число которых вошли крепкие торговцы Т. А. Полежаев, М.П. Гла-зунов, Н.Н. Кольчугин, Н.Д. Водопьянов. Они заключили согла-

шение, по которому обязались брать не менее 50 экземпляров но-вых изданий и неограниченное количество старых изданий со скидкой. Конечно, продажа столь незначительного числа изданий не могла существенно изменить состояние дел в типографии и, скорее всего, главная цель Новикова сводилась к объединению де-нежных средств — типография требовала вложений.

Наряду с этим существовали примеры новых, только зарож-давшихся организационных и деловых отношений между государ-ством и частными лицами. Государственные учреждения и ведом-ства, не имевшие собственных типографий, вынуждены были заключать контракты на аренду с владельцами частных типогра-фий. При этом функции издательства сохранялись, как и прежде, за заказчиком, а типографиям отводилась роль технических ис-полнителей печатных работ. На таких условиях работала Комиссия об учреждении народных училищ, арендовавшая типографию К.Е. Вильковского. Сын образованного сельского дьячка И.Н. Тре-диаковский²³⁷, проработав несколько лет корректором Синодаль-ной типографии, а затем смотрителем типографии Горного учи-лища, завел собственную типографию и заключил контракт с дирекцией Горного училища на публикацию исторических памят-ников и сочинений по русской истории.

Условия контракта были выгодными, так как издания субси-дировала Екатерина II. Типография Тредиаковского служила полиграфической базой для кружка ученых-историографов, воз-главляемого графом А.И. Мусиным-Пушкиным. Здесь были напе-чатаны труды В.Н. Татищева, И.Н. Болтина, М.М. Щербатова. Сам типограф принимал деятельное участие в подготовке многих изда-ний, составлял предисловия и указатели. Вместе с Мусиным-Пушкиным он комментировал второе издание «Книги Большому чертежу».

Крах процветающего заведения наступил внезапно с выходом указа 1792 года, наложившего запрет на печатание книг за счет Кабинета. Положение не спасло и то, что Тредиаковский перевел

²³⁷ Мартынов И.Ф. Забытый типограф ХVIII столетия Иван Никитич Тредиаковский // Про-блемы историзма в русской литературе. Конец ХVIII — начало ХIХ в. — Л., 1981. —

С. 262–274. (ХVIII век. Сб. 13).

свое заведение под протекцию Горного училища. Произошло это еще в 1786 году, то есть задолго до того, как политика в области книгоиздания вынудила сделать такой же шаг многих других част-ных владельцев и издателей.

После указа 1796 года об отмене вольного книгопечатания част-ные предприниматели перевели свои типографии в разряд «казен-ных», либо перебрались в провинцию. Брунков, например, передал свою типографию в ведение Комиссии об учреждении училищ, В.А. Плавильщиков — в Санкт -Петербургское губернское правле-ние, И.Я. Сытин передал свою типографию в Смоленский приказ общественного призрения. Временно выбыли из столиц С.И. Се-ливановский и М.П. Пономарев: первый в Николаев, второй — во Владимир. Однако в провинции эти типографии действовали не-долго и вскоре возвратились обратно. Непродолжительность вре-мени существования частных типографий в статусе государствен-ных свидетельствует о формальном характере предпринятых мер. Об этом же говорит издательский репертуар, практически не пре-терпевший существенных изменений у каждого из издателей.

К концу ХVIII века в связи с обострением конкурентной борь-бы начинают возникать кратковременные торговые союзы и изда-тельско-книготорговые объединения — товарищества. Так, Глазу-новы неоднократно выступали в союзе с И. Поповым, И. Пе-реплетчиковым, И. Готье, а в самом начале ХIХ века складывается объединение И. Глазунова с Т. Акоховым и И. Козыревым. В это же время возникают предпринимательские объединения на посто-янной основе.

Среди них наиболее жизнеспособным оказалась «Типографи-ческая компания», созданная Н.И. Новиковым. Товарищество, ку-да вошло 15 членов, было основано на паевых началах с капита-лом 57500 руб. Оно имело в своем распоряжении пять прекрасно оборудованных типографий, книжные склады, магазины в столице и провинции, библиотеку. Компания активно влияла на формиро-вание национального книжного репертуара. Ее усилиями впервые в России стали издаваться книги и журналы для детей. Сорок на-именований книг для юношества составили на весь последующий век «золотой фонд» детской литературы. Новиков предпринял вы-

пуск первого в России детского журнала, а также журнала для женщин, печатал крупнейшую в то время газету «Московские ве-домости», издавал сатирические журналы, разработал и осущест-вил программу публикации памятников истории и быта Древней Руси, напечатал огромное количество учебной литературы. В 80– 90-е годы ХVIII столетия новиковские издания составляли треть всей печатной продукции страны, в силу чего этот период истории книжного дела можно назвать периодом новиковской монополии.

Другое паевое товарищество было создано в 1791 году И.А. Кры-ловым и его тремя компаньонами — И.А. Дмитревским, П.А. Пла-вильщиковым и А.И. Клушиным. Компания называлась «Крылов со товарищи». У инициатора создания компании И.А. Крылова имелся некоторый опыт издательской деятельности — до этого он был единственным автором и редактором журнала «Почта духов», печатавшимся на средства И.Г. Рахманинова в его типографии.

Компания «Крылов со товарищи» учреждалась на паях с усло-вием в течение первых двух лет самостоятельно управляться со всеми делами, по необходимости замещая друг друга²³⁸. Устав компании предписывал жесткие требования к членам, обязуя их печатать собственные сочинения только в принадлежащей им ти-пографии, а также продавать их исключительно в лавке компании. Условия печати и продажи для пайщиков были теми же, что и для посторонних заказчиков. В уставе также предусматривался поря-док ведения дел и условия выхода из состава пайщиков. Так, в част-ности, о своем намерении разорвать сотрудничество каждый уча-стник должен был заявить заблаговременно, а именно за год. Окончательно выйти из компании можно было только по истече-нии трехгодичного срока с момента вступления в члены компании. Четко предписанные условия, во многом сковывающие свободу действий, ставящие деятельность участников во взаимную зависи-мость и контроль, учет всех «выгод» и «ущербов», денежная от-ветственность каждого члена компании, позволяют усомниться в том, что компания «Крылов со товарищи» была основана, как за-явлено в учредительном документе, исключительно «на законах

²³⁸ Хрестоматия по истории русской книги:1564–1917 / сост. Л.А. Везирова. — М., 1965. —

С. 75–76.

истинного дружества». Нельзя также согласиться с мнением ис-следователя²³⁹, считавшего, что это было «не коммерческое пред-приятие, а своеобразная трудовая артель». Этому утверждению противоречит перечень изданий, большинство из которых было нацелено на коммерческий успех. В их числе комедия «Мельник и сбитенщик», опера «Редкая вещь», роман «Приключения Фоблаза» и другие подобные издания, выпускавшиеся в большом количестве издателями того времени. Устав компании и издательский репер-туар свидетельствуют о том, что предприятие задумывалось как коммерческое, но из этой затеи ничего не получилось. Заказов бы-ло мало, книжная лавка приносила маленький доход, а сами члены компании, в первую очередь И.А. Крылов, практически не занима-лись делами своего заведения. Прибыль, на которую рассчитывали члены компании, четко расписывая в «законах», на которых осно-вывали заведение, типография не приносила. Книжное дело уже тогда требовало определенной степени профессионализма.

Примером объединения на паях может служить типография титу-лярного советника В.С. Кряжева, купца первой гильдии И.И. Готье и коллежского асессора И.И. Мея, созданная в 1802 году. Типогра-фия вступила в действие под особым покровительством импера-торского Воспитательного дома и находилась в частном доме князя Ю.В. Долгорукова в Москве. Ссуда 25 тыс. руб. для обору-дования типографии была выдана заимообразно московским Опе-кунским Советом под залог книжного магазина И.И. Готье. Заем был предоставлен сроком на восемь лет. Ежегодно должна была вноситься часть капитала на погашение долга, а также набежав-ших процентов по займу.

В числе поручителей значились знаменитые фамилии: сын Е.Р. Дашковой — П.М. Дашков, С. С. Кушников — будущий пе-тербургский губернатор и сенатор, а также известный в литера-турных кругах Ф.П. Ключарев. В первый год дела типографии шли хорошо, было выпущено несколько беллетристических сочинений Анны Радклиф, Дюкре-Дюмениля, Августа Коцебу. Компаньоны не ограничились выпуском книг и приступили к изданию журнала,

²³⁹ Баренбаум И.Е. Книжный Петербург. — М., 1980. — С. 81.

на который при книжной лавке Готье была открыта подписка. Журнал продавался в Тамбове, Рыбинске, Белеве и в ряде других мест русской провинции, однако, ожидаемого успеха не принес и наряду с другими издательскими проектами вызвал серьезные ма-териальные трудности, усугубившиеся выходом Готье из числа пайщиков. Он выплатил свою долю и проценты по займу, а Кря-жев и Мей не смогли рассчитаться по своим долгам, и после пре-кращения деятельности компании долг пришлось погашать пору-чителям. В итоге в 1809 году имущество типографии, состоявшее из пяти типографских станков, было продано с торгов.

В роли пайщиков выступали и местные органы власти. Изда-тельско-книготорговое предприятие подобного рода было создано в 1793 году в провинции. Владелец книжных лавок в Калуге Петр Котельников заключил договор с Приказом общественного при-зрения на следующих условиях: ведомство обеспечивало издание и печать, а книготорговец — продажу. Прибыль распределялась поровну. Слабая реализация в течение двух лет существования объединения привела предприятие в упадок, сам Котельников бе-жал, прихватив книги на достаточно крупную сумму — свыше 3 тыс. руб., и в 1797 году типография была продана с аукциона.

Несколько иная модель взаимодействия частных лиц с властя-ми в области книжного дела практиковалась тобольскими купцами Корнильевыми — Василием и его сыном Дмитрием²⁴⁰. Они вели большие торговые дела, но книжных лавок не содержали, занима-лись книгоизданием. Типография Корнильева печатала учебную литературу для местных учебных заведений, а распространением занимались государственные учреждения, обеспечивавшие сбыт. Издания типографии отпускались оптовыми партиями со склада, а розничный покупатель обслуживался по подписке или через поч-ту. Посредниками между типографией и покупателями выступали наделенные широкими полномочиями местные чиновники, прак-тикующие принудительную продажу книг. Они оплачивались за счет средств из казны крестьянской общины. В результате почти все напечатанные Корнильевыми книги находили сбыт, в то время

²⁴⁰ Мартынов И.Ф. Книга в русской провинции 1760–1790-х гг. Зарождение провинциальной книжной торговли // Книга в России до середины ХIХ века. — Л., 1978. — С. 109–125.

как издания столичных типографий не имели столь впечатляюще-го успеха — книги стоили намного дороже, чем в Москве и Петер-бурге и продавались плохо.

Российская глубинка, особенно черноземные губернии и се-верные территории, были слабо охвачены предпринимателями. Тобольская типография Корнильевых, действовавшая вдалеке от столиц, преуспевала. Ее деятельность проходила в условиях боль-шой свободы в выборе репертуара. Здесь печатался опальный П.П. Сумароков, под его редакцией выходил журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену». А.Н. Радищев, напечатал в то-больской типографии «Письмо другу, жительствующему в То-больске». Всего типография просуществовала шесть лет и выпус-тила 49 названий книг и журналов.

Переход книгоиздания на коммерческую основу способствовал значительному увеличению объемов выпуска: наибольшее количе-ство книг появилось в 1792–1793 годах, наименьшее — в 1797 го-ду, но в самом конце века кривая выпуска заметно поползла вверх. Всего же за период 1728–1800 годов было издано 8930 произведе-ний, из которых самый высокий процент (37%) приходился на ху-дожественную литературу. Процент изданий других тематических разделов распределялся по убывающей: cамый низкий процент за-нимали издания по теории и истории словесности (0,77%), педаго-

гике (0,74%), языкознанию (0,07%)²⁴¹.

Современники отмечали успехи на книжном поприще и выра-жали оптимизм по поводу того, что в России «науки и художества» гораздо быстрее, чем за границей «придут в совершенство», а Н.М. Карамзин писал, что «мы зреем не веками, а десятилетиями»²⁴².

В целом развитие предпринимательства в России во второй по-ловине ХVIII века обеспечивало устойчивый приток средств в каз-

²⁴¹ Сводный каталог русской книги гражданской печати ХVIII века: 1725–1800. — Т. 1–5. — М., 1962–1967; Сводный каталог книг кирилловской печати ХVIII века. — М., 1968.

²⁴² Ерохин А. «Столетье безумно и мудро»: Заметки на полях каталога и выставки «Россия — Франция. Век Просвещения» // Альманах библиофила. — Вып. 25. — М., 1989. — С. 169; Моисеева Г.И. О «Записках» Е.Р. Дашковой // Екатерина Дашкова. 1743–1810. Записки. —

Л., 1985. — С. 272.

ну, и книжное дело, вместе с поступлениями из других секторов экономики, дало к концу ХVIII века рост доходной части го-сударственного бюджета в четыре раза²⁴³.

²⁴³ Горшков Ю.А. Морфология переходных процессов в экономическом развитии книгоиз-дательского дела России // Книга. Исследования и материалы. — 1996. — Сб. 73. — С. 45.

РАЗДЕЛ 6 ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В УСЛОВИЯХ

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ КНИЖНОЙ ОТРАСЛИ

В ХIХ ВЕКЕ

Дата добавления: 2015-10-29