Книговедческий подход к пониманию природы предпринимательства в книжном деле

Конец ХIХ — начало ХХ века характеризуется быстрыми тем-пами роста экономики. Россия вступила в новую историческую эпоху — империализм, и это отразилось на состоянии книгоизда-ния. Создавались монополистические объединения, сосредото-чившие в своих руках львиную долю книжного рынка, появлялись объединения книжников, проводились съезды книгоиздателей и книгопродавцев. С этого момента в книжном деле России откры-вается новый этап, характеризующийся формированием научного знания о книге. На повестку дня выступают злободневные вопро-сы книжной отрасли. На страницах периодических изданий обсуж-даются разнообразные темы, которые условно можно поделить на две категории. Экономические проблемы, касающиеся преимуще-ственно книжной торговли, отражались на страницах «Книжной биржи», где, начиная с 1875 года, имелся экономический отдел. Вопросы издательской политики, литературной критики, читате-лей и чтения поднимались в «Книжном вестнике». Одной из задач «Книжного вестника» было «служить развитию нашей книготор-говли» и своевременно знакомить с новостями книжного рынка. В «Книжном вестнике» была заявлена позиция редакции журнала, определявшая статус книжного дела: «Вряд ли есть другая ком-мерческая область, которая была бы столь тесно слита с делом на-родного образования, как область книгоиздательства и торговли книгами»⁸⁷. Коммерческая сторона дела освещалась и на страни-цах «Вестника книгопродавцев» (1900–1901 и 1902–1905). Осо-бенно остро ставились вопросы медленного оборота капитала, а «при медленном обороте книжное дело прямо невыгодно»⁸⁸.

⁸⁷ Марусев [без иниц.] Русская книготорговля, ее нужды и чаяния // Книжный вестник. — 1903. — № 49. — С.1571.

⁸⁸ Книжная торговля как коммерческое предприятие // Вестник книгопродавцев. — 1901. —

№ 32. — С. 499.

Назревшую проблему осознавали участники книжного рынка, особенно те, кто занимал его большую долю, обладал большим складом (товарными запасами. — Т.К.) и был заинтересован в оживлении книжной торговли. Предлагались меры активизации обмена книгами⁸⁹, что позволило бы расширить ассортимент кни-гопродавцев. Для этого предлагалось создать списки книг, по ко-торым можно производить обмен.

В журнале Н.М. Лисовского «Библиограф» (1884–1894), не-смотря на узкое название, публиковались статьи по книжной тор-говле. Издание носило историко-литературный и книговедческий характер, но иногда на его страницах появлялись статьи экономи-ческого содержания. Ученые-книговеды ставят в заслугу Н.М. Лисовскому разработку «первой принципиальной схемы науки о книге». В ее состав входили: книгопроизводство, книгораспрост-ранение, книгоописание⁹⁰. В более поздних работах, в связи с углублением разделения труда и выделением отдельных профес-сий в практике книжного дела, Н. М. Лисовский вносит уточнение. Он определяет книговедение как науку о способах производства книги, ее распространении и описании⁹¹. Интерес представляют дополнительные разделы, включенные в состав книговедения, та-кие как авторское право, взаимоотношения автора и издателя, ста-тистика книжного дела и др.

Книга в понимании Лисовского — явление социальное, но вместе с тем, подразумеваются ее экономические и технические аспекты (изготовление бумаги, типографское дело), без изучения которых невозможно составить полное научное представление. Оценивая труды Н.М. Лисовского, современная исследовательни-ца Н.К. Леликова отмечает, что в начале 1910-х годов «полностью меняется характер постановки научных проблем; комплекс книго-ведческих дисциплин приобретает вид целенаправленно форми-руемой системы»⁹². Этот период развития науки характерен тем,

⁸⁹ Мартынов Н.Г. Залежалый товар и меновая книжная торговля // Книжная биржа. — 1905, июнь. — С. 8.

⁹⁰ См.: Беловицкая А.А. Книговедение. Общее книговедение. — М., 2007. — С. 78.

⁹¹ См.: Леликова Н.К. Становление и развитие книговедческой и библиографической наук в России в ХIХ — первой трети ХХ века. — СПб., 2004. — С. 147.

⁹² Леликова Н.К. Указ. соч. — С. 150.

что ученые-теоретики увлеклись разработкой принципиальной схемы книговедения, определением объема науки в целом, ее объ-екта и предмета. Экономические вопросы уходят на второй план, ими занимаются в основном практики книжного дела, теоретики же признают, что экономические вопросы могут входить в книго-ведение составной частью, так как книговедение является ком-плексной наукой. Но экономике, наряду со многими смежными науками придавалось соподчиненное значение. Такого мнения придерживался, в частности, М.Н. Куфаев (1888–1948), основной идеей которого являлся исторический подход к изучению книги, изложенный в его статье «История и книговедение». Эта работа вызвала критику со стороны А.Г. Фомина⁹³, упрекавшего Куфаева в том, что он необоснованно поставил книговедение в один ряд с частными дисциплинами, каковой является история книги.

В историко-книговедческой системе М.Н. Куфаева книга наде-ляется двойственной природой, является одновременно социаль-ным явлением и товаром. Книга, по мнению ученого, вызывает «на почве “обмена” сложные общественные отношения между “произ-водителем ” книги и “потребителем” ее»⁹⁴. В данном случае Куфаев выступает как сторонник целостного комплексного подхода к изу-чению книги и включает в предмет исследования истории книги систему «книга и рынок». Но при этом он ставит цель получения материала для «исторической критики и исторического истолкова-ния добытых данных»⁹⁵. Куфаев, более чем другие современные ему историки книги, излагая исторический материал, вскрывает закономерности организационно-экономических отношений в сис-теме книгоиздания и книжной торговли. В работе отчетливо про-рисовываются модели взаимодействия издателей и читателей, в од-ной из которых мы видим диктат издателя, а в другой — потребителя. Особенно четко эти тенденции проявились в конце ХIХ века, и Куфаев прослеживает их развитие на примере соотно-шения спроса и издательского предложения в народной среде. Он пишет: «…только те книги печатаются в наибольшем количестве

⁹³ Фомин А.Г. Избранное. — М., 1975. — С. 85.

⁹⁴ Куфаев М.Н. История русской книги в ХIХ веке. — М.: Пашков дом, 2003. — С. 30.

⁹⁵ Куфаев М.Н. Указ. соч. — С. 34.

экземпляров, которые рассчитывают на наибольший сбыт в народ-ной среде»⁹⁶. К такому выводу ученый пришел в результате анали-за проблемы чтения лубочных, религиозных и социал-демокра-тических изданий. Ученый, сознательно, или нет, старается избегать экономической терминологии, но такие понятия, как «себестои-мость», «конкуренция», «акционирование», присутствуют в тексте.

Следует признать, что у Куфаева сложилось своеобразное представление о предмете истории книги. С одной стороны он считал, что в истории книги необходимо показать, как «идеаль-ное» воплощается в «материальное». Иными словами, ученый рас-сматривал, как в исторической ретроспективе «происходило сбли-жение и слияние мысли и слова с материей, в результате чего жила, рождаясь и умирая, книга»⁹⁷. С другой стороны — ученый не исключал вопросов литературы, искусства, считая их родствен-ными науками, помогающими полнее раскрыть историю книги. Куфаев обосновал необходимость изучения истории книги для по-следующего открытия законов и закономерностей исторического развития. В одной из своих работ А.А. Гречихин отмечал, что Ку-фаев хотел раскрыть закон «вращения книги в обществе, на рынке, законы распространения, влияния и пр.»⁹⁸. Попытка формулирова-ния теоретических положений, создания идеального образа книги не была по достоинству оценена современниками, которые при-держивались марксистской концепции. Размытое понимание науки о книге, игнорирование ставшей к тому моменту актуальной эко-номики книги, излишняя эмоциональность и идеализация книги — все это сказалось на том, что труды Куфаева подверглись критике, а самого ученого упрекали в буржуазности.

Иное видение сложилось у М.И. Щелкунова (1884–1938) — историка книги и практика полиграфического производства. Он игнорировал идеальную сущность книги и признавал в ней только вещь. В его представлении создание и бытование книги в общест-ве подчиняется тем же экономическим законам, что и другие про-

⁹⁶ Куфаев М.Н. Указ. соч. — С. 189.

⁹⁷ Куфаев М.Н. Указ. соч. — C. 32.

⁹⁸ Гречихин А.А. Слово о М.Н. Куфаеве // М.Н. Куфаев. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. — М.: Наука, 2004. — С. 46.

дукты материального производства. Книговед-теоретик А.А. Бело-вицкая оценивает концепцию М.И. Щелкунова как абсолюти-зированную. Она считает, что Щелкунов неправомерно вводит в

предмет книговедения производственно-технологические и эконо-мические аспекты «процесса функционирования книги как пред-мета, вещи и товара»⁹⁹. В капитальном труде¹⁰⁰, подготовленном на основе прочитанных лекций, Щелкунов предлагает включить в книговедение дисциплины, выделившиеся, по его мнению, из ис-тории книги.

На формирование взглядов М.И. Щелкунова оказало влияние то, что он был практиком, много лет работавшим в типографии. В своих трудах он рассматривал вопросы полиграфической техни-ки и технологии, внешней формы книги, искусства оформления. Ученый нигде прямо не говорит, но именно в работах М.И. Щел-кунова сквозит идея единства содержания, формы и технологии. До Щелкунова ставился вопрос только о единстве содержания и формы. Триединство содержания, формы и технологии, как нельзя более актуально звучит в настоящее время, когда электронные из-дания плотно вторгаются в книжное дело и играют существенную роль в процессе межличностной коммуникации. Труды М.И. Щел-кунова востребованы современной наукой, и к ним прибегают многие исследователи. Они в равной степени интересны для исто-риков книги и для искусствоведов, занимающихся вопросами ис-кусства книги.

Серьезную лепту внес Н.А. Рубакин — основоположник биб-лиопсихологии в отечественном книговедении. Научное наследие Н.А. Рубакина достаточно богатое, оно включает ряд работ, по-священных изучению читателей и их запросов. Ученый является автором работ «Книжное оскудение» (1893), «Этюды о русской читающей публике» (1895), «Опыт программы для исследования литературы для народа» (1899). Его более поздние работы — «Книжный прилив, книжный отлив» (1909), «Книжный поток»

⁹⁹ Беловицкая А.А. Общее книговедение. — М.: Книга, 1987. — С. 73.

¹⁰⁰ Щелкунов М.И. История, техника, искусство книгопечатания. — М., 1926.

(1903–1904)¹⁰¹, также посвящены книговедческому исследованию состояния книжного рынка, книги и читателя.

Рубакин изучал книжный рынок и оперировал экономической терминологией с целью более полного раскрытия психологических проблем потребления книги. В заслугу Рубакину можно поставить то, что он признавал законы рынка, он обосновал вывод о том, что при падении спроса на книгу, снижается тираж, и как следствие растут цены, а это, в свою очередь, приводит к слабому сбыту. На-против, если растет спрос, растет тираж. В этом случае цены па-дают, а сбыт увеличивается.

Рубакин понимал под книжным делом единство процессов производства, обращения и потребления книги в любой форме ее существования. Ученый доказывал, что выпуск книг — это не только просветительская деятельность, но и коммерческая. Он также делал акцент на том, что книга является сложным явлением социальной действительности и имеет двойственную природу. Он опирался на теоретическое положение, что книга — это явление культуры, но и одновременно товар¹⁰². На ярких примерах было показано, что многие издатели успешно сочетали в своей деятель-ности просветительские и коммерческие интересы.

Рубакин не выделял экономических вопросов в своей теории, не разграничивал понятий «спрос» и «потребность», но, изучая чи-тателей, подразумевал тесную взаимосвязь просветительской, культурной функции книги с коммерческой стороной развития книжного дела и книжного рынка. Он писал, что автор и читатель, производство и потребление «неотделимы от книжного дела и на-ходятся в функциональной зависимости как от него в целом, так и

¹⁰¹ Рубакин Н.А. Книжный поток: факты и цифры из истории книжного дела в России за по-следние 15 лет // Русская мысль. — 1903. — № 3. — С. 1–22; Рубакин Н.А. Книжный поток: факты и цифры из истории книжного дела в России за последние 15 лет // Русская мысль. — 1903. — № 12 — С. 161–190; Рубакин Н.А. Книжный поток: факты и цифры из истории книжного дела в России за последние 15 лет // Русская мысль. — 1903. — № 4. — С. 155–

179.

¹⁰² См.: Грин Ц.И. Статья Н.А. Рубакина «Книжный поток» и ее значение для изучения ис-тории книги в России // Книжное дело в России во второй половине ХIХ — начале ХХ века:

сб. научн. трудов. — Вып.6. — М., 1992. — С. 7–19.

меж собою» ¹⁰³. На ярких примерах состоявшихся издателей он доказывал необходимость эффективного использования функцио-нального потенциала книги. Исследуя отечественный книжный рынок методами статистического анализа, Н. А. Рубакин был убе-дителен в своих выводах. Он придерживался мнения, что главной движущей силой книжного дела является читатель, а экономиче-ские законы обеспечивают более полное удовлетворение потреб-ностей в чтении.

На раннем этапе исследовательского пути у Н.А. Рубакина еще не сложилось четкого видения проблем читателя, его запросов. Так, в частности, под народной книгой он понимал исключительно дешевую книгу, в первую очередь лубочные издания. Однако гос-подство лубка на книжном рынке не исключало тяги простого че-ловека к «умной» книге. Подтверждением тому служит статья в журнале «Известия книжных магазинов Т-ва М.О. Вольф». В ней были приведены сведения о круге чтения посетителей бесплатной читальни в Нижнем Новгороде. Наиболее востребованными были сочинения Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Достоевского, Тургенева, Гончарова, Григоровича, Мельникова, Немировича-Данченко. Из зарубежных авторов «cпрашивали» Сенкевича, Гюго, Бичер-Стоу, Майн-Рида, Густава Эмара. Помимо художественной литературы читателям полюбились исторические сочинения Костомарова, Ключевского, Соловьева, Сиповского. Читателями этих книг были люди «дна» — чернорабочие, крестья-не, прибывшие на заработки, обитатели ночлежки. Автор статьи опровергает устойчивый образ «бывших людей, каким нарисовала нам богатая фантазия Максима Горького»¹⁰⁴. По словам некоторых читателей, они приходили в читальню для того, чтобы отдохнуть и отвлечься от злободневных проблем. Как пишет заведующий чи-тальней, от посетителей часто приходилось слышать, что они хо-дят «просто отдохнуть от этой жизни»¹⁰⁵. Поражает и число посе-

¹⁰³ Cм.: Гречихин А.А. Слово о М.Н. Куфаеве // М.Н. Куфаев. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. — М.: Наука, 2004. — С. 34.

¹⁰⁴ Корнилов Н. Читальня «на дне» // Известия книжных магазинов Т-ва М.О. Вольф по ли-тературе, наукам и библиографии. — 1905. — № 18, сентябрь. — С. 297.

¹⁰⁵ Там же.

тителей читальни. Согласно отчету, за год там побывало 36 тысяч человек, а за четыре года — 175 тысяч¹⁰⁶. Кроме газет и журналов больше всего читали беллетристику — она составляла 12%; ос-тальная литература, а именно, история, география, медицина, ре-месла, справочники и т. д. занимали чуть более одного процента каждый раздел. Деревня предпочитала лубочные издания. Только за один 1904 год сказка «Бова Королевич» вышла в пяти изданиях тиражом 90 тыс. экземпляров; «Еруслан Лазаревич» издавался в том же году трижды тиражом 60 тыс. экземпляров. Разные «Ми-литрисы Кирбитьевны» и «Бабы Яги» издавались в ответ на предъявленный спрос. Такой вывод завершает статью «О распро-странении лубочной литературы», помещенную в том же номере «Известий книжного магазина Т-ва М.О. Вольф».

Картину чтения более позднего периода дополняют материалы, введенные в научный оборот современной исследовательницей ис-точников по истории книжного дела О.В. Андреевой. Автор при-водит примеры отношения крестьян к чтению середины 1920-х го-дов. Коллективные читки, которые активно проводились среди крестьян, вызывали разную, порой полярную оценку. Одни счита-ли, что невозможно привить любовь к чтению, другие, более праг-

матично настроенные, говорили, что «книжку-то (о тракторе — О.А.) можно купить, вот трактор-то не купишь»¹⁰⁷, третьи с удо-

вольствием читали «научное». В статье также упоминаются выска-зывания крестьян о крайней бедности, препятствующей покупке книг. Тем самым подтверждаются выводы Н.А. Рубакина, считав-шего, что уровень интеллектуальных потребностей зависит от эко-номического состояния общества, от материального положения людей.

В более поздний период деятельности Рубакина заслуживает внимания изучение таких категорий рынка, как объемы и номенк-латура книжного предложения, тиражи, цены на книги и их влия-

¹⁰⁶ Там же.

¹⁰⁷ Андреева О.В. К истории изучения читателя в 1920–1930-е гг. (источниковедческий ас-пект) // Книжная торговля: прошлое, настоящее и будущее: материалы науч.-практич. кон-

ференции, посвященной 85-летию со дня рождения А.А. Говорова. — М., 2010. —

С. 100.

ние на спрос. В целом труды Н.А. Рубакина ознаменовали важный этап в книговедении, характеризующийся тем, что был определен круг экономических вопросов, входящих в его состав. Были зало-жены предпосылки того, чтобы экономика книги обрела самостоя-тельный статус в науке о книге.

Более чем другие книговеды уделял внимание экономическим аспектам развития книги Н.В. Здобнов (1888–1942). Ученый-теоретик и библиограф-практик, он не занимался непосредственно издательской, или книготорговой деятельностью, но в его учении о книге видное место занимали экономические вопросы. Он ввел в

научный оборот термин «экономика книги», под которым подра-зумевал организационно -хозяйственные отношения в системе книжного дела. Подобно тому, как М.Н. Куфаев определял пути подхода к изучению истории книги в связи с общеисторическими событиями, Н.В. Здобнов связывал экономику книги с общеэконо-мическими процессами. В одной из своих работ он писал: «Если присмотреться внимательно к производству и распространению книги, мы увидим, какими многочисленными нитями связано книжное дело с общей экономикой, как проходят через него все волны народно-хозяйственной жизни»¹⁰⁸.

Ценность трудов Здобнова заключается не столько в том, что была предпринята попытка расширить предметную область книго-ведения, сколько в том, что была разработана методика изучения книги, ее производства и распространения с помощью статистиче-ских и экономических исследований. По сути, ученый с историче-ской точки зрения обосновал экономические цели книгоиздания. Работа Н.В. Здобнова не прошла незамеченной, на нее появились отклики в прессе и в публикациях книговедов. Несмотря на поло-жительную оценку научных изысканий Здобнова, его идеи не по-лучили дальнейшего развития, так как в 30-е годы ХХ столетия произошла смена вектора исторического развития государства и его идеологии.

Помимо сугубо экономических раскладок ученый изучал кни-гу с позиций теоретического книговедения. Он ввел понятие «тор-

¹⁰⁸ Здобнов Н.В. Проблемы экономики книги. — М., 1929. — С. 5.

говая библиография», под которым понимал библиографию для покупателей. Качественная книготорговая библиография, по его мнению, являлась залогом эффективной деятельности предприятия и стимулом наиболее полного удовлетворения потребностей чита-телей. Его видение проблем сводилось к тому, что торговля кни-гами по характеру деятельности относится к промышленности, а по целям к просветительству. Ученый-теоретик — Здобнов вскрыл противоречие, заключенное в книге, но дальше этого умозаключе-ния он не пошел. Это противоречие и впредь не удалось преодо-леть теоретикам книговедения.

Бесспорно, высоким научным потенциалом обладают труды Г.И. Поршнева (1887–1937). Одна из ранних его работ — «Кризи-сы и затоваренность в книжном деле»¹⁰⁹ была создана в 1929 году по инициативе Бюро издательств Совета съездов Государственной промышленности и торговли и комиссии по изучению книжного рынка. В задачи автора входила разработка методологических и практических вопросов экономики книжного дела в целях строи-тельства планового, издательского и книготоргового дела. Содер-жанием работы стало рассмотрение причин и предпосылок кризи-сов 1923 года и 1925–1926 годов, последствий и способов их преодоления. Кризис перепроизводства тесно связан с возросшим неудовлетворенным спросом и возникшей на этой почве затова-ренностью. Ученый доказал, что темпы роста книгоиздания в этот период значительно опережали скорость реализации из-за того, что книги не отвечали читательскому спросу и оседали в книго-проводящей сети. Поршнев первым назвал это явление «ножница-ми» в книжном деле, означающими «затоваренность при книжном голоде»¹¹⁰. Ученый доказал, что книжное дело при всем его свое-образии, является «областью промышленности и торговли», под-падающей под действие экономических законов. В качестве меры преодоления диспропорций, возникающих на книжном рынке, Поршнев называл ускорение оборачиваемости книжных товаров.

¹⁰⁹ Поршнев Г.И. Кризисы и затоваренность в книжном деле / под ред. Ф.В. Кипарисова, Н.Н. Накорякова и др. — М.: Работник просвещения, 1929. — 104 с.

¹¹⁰ Поршнев Г.И. Указ. соч.

Решение экономических вопросов книжного дела позволили Поршневу выявить закономерности проявления кризисов в историче-ской ретроспективе. Ученый пришел к выводу, что первый кризис в петровскую эпоху был обусловлен появлением изданий светской те-матики, непривычной читателю того времени. Второй кризис прихо-дится на время царствования Екатерины Великой, правление которой признано откровенно реакционным. Третий кризис в книжном деле начала ХХ столетия неразрывно связан с общеэкономическим кризи-сом — к такому выводу пришел ученый в результате проведенного анализа деятельности нескольких десятков издательств. Опираясь на данные статистики, он определил точку падения книжного рынка, как по объемам, так и по стоимости, относя ее к 1910 году, а не к 1913 го-ду, как чаще всего делалось до этого.

Серьезной заслугой Г.И. Поршнева являются открытия в области изучения спроса читателей. Ему удалось разделить спрос читателей на две большие категории. Он выделил группу квалифицированных читателей, чей спрос ограничен, и для них приоритетное значение имел не тираж, а разнообразие наименований. Для второй группы чи-тателей, в силу ее многочисленности, важнее тираж, а не разнообра-зие наименований. В заключение Поршнев придает значение квали-фикации книжных деятелей, способных «предотвратить макулатуризацию»¹¹¹, профессионально сформировать ассортимент, наиболее качественно удовлетворить читательские потребности.

Среди современных книговедов личность и деятельность Г.И. Поршнева привлекла внимание историка книги О. В. Андрее-вой, посвятившей этому выдающемуся ученому книгу «Я все же жив…» (М., 1990). В своей работе, содержащей богатейший био-графический материал, немало строк отведено экономической сто-роне наследия ученого. Автор книги, анализируя вклад Г.И. Поршнева в науку о книге и книжном деле, подчеркивает: «Поршнев раскрывает тесную связь состояния товарных запасов с редакционно-издательской и тиражной политикой, налаженностью библиографической работы, изучением спроса, пропагандой кни-ги, квалификацией кадров»¹¹². В целом ученые-книговеды раннего

¹¹¹ Поршнев Г. И. Указ. соч.

¹¹² Андреева О.В. Я все же жив. — М.: Изд-во МПИ. 1990. — C. 16.

советского периода находились в творческом поиске, формирова-ли разные направления знания о книге: Рубакин внес теоретиче-ский вклад, Куфаев — исторический, Поршнев — экономический, Здобнов — методологический. В 1930-е годы наступил неблаго-приятный период в истории книговедения, которое было признано «лженаукой» и фактически разгромлено.

Новый этап книговедческих исследований приходится на ру-беж 1950 — начала 1960-х годов, этап, получивший название «вто-рого рождения книговедения». В этот период вопросами истории, теории, организации и экономики книжной торговли вплотную за-нимался А.А. Говоров (1925–2003). К разработке вопросов он под-ходил не только как ученый, но и как практик, за спиной которого имелся богатый опыт работы в книжной торговле.

В исторических исследованиях заметную роль А.А. Говоров отводил вопросам формирования капиталистических форм хозяй-ствования конца ХIХ — начала ХХ века. Ученый одним из первых в советском книговедении поднял такую серьезную проблему, как давление со стороны крупных монополистических компаний. В одной из ранних работ он подчеркивал, что формирование мо-нополий происходило на фоне антинародной, антидемократиче-ской политики властей. Он писал: «Мощные капиталистические монополии Запада, и в особенности Германии, пытались захватить командные посты в русском книжном деле»¹¹³. Более подробно вопросы монополизации книжного рынка России раскрыл в своих трудах Е.А. Динерштейн¹¹⁴. Также Говоров отмечал, что в книж-ном производстве и в книжной торговле происходило слияние банковского, промышленного и торгового капитала не только оте-чественного, но и зарубежного.

Заслуга Говорова состоит в том, что он разработал научные ос-новы изучения книги, убедительно отстаивал экономико-культурный аспект книговедческого изучения издательского и книготоргового дела. Благодаря усилиям ученого появилась спе-

¹¹³ Говоров А.А. История книжной торговли в СССР. — М.: Книга, 1976. — С. 211.

¹¹⁴ Динерштейн Е.А. А.С. Суворин. Человек, сделавший карьеру. — М.: Росспэн, 1997. —

374 с.; его же. Иван Дмитриевич Сытин и его дело. — М.: АО «Московские учебники», 2003. — 366 с.

циальность книговеда-организатора книжной торговли. В одной из последних работ Говоров уделил внимание актуальной проблема-тике становления книжного рынка в условиях перестройки.

В 1990-е годы книжная отрасль переживала сложный период перехода от плановой экономики к рыночной, и это породило множество нерешенных вопросов. Кроме того, в профессиональ-ной среде не было единства во мнении о путях дальнейшего разви-тия книжного дела. Реальное положение дел в отрасли и научная позиция историка побудили ученого обратиться к вопросам эко-номики книги, дать историческое обоснование экономических це-лей современного книгоиздания. Говоров утверждал, что «книга есть потребительная стоимость, которая определяется фактором духовным, идеологическим, семантическим (смысловым)»¹¹⁵. Уче-ный подчеркивал специфику книги как товара, считая ее частью идеологии и духовной культуры. При этом он не отрицал товарно-денежную форму книги. На историческом материале ученый пока-зал, что отрицание, или «забвение элементарного закона рынка» часто приводит к кризисам и даже краху. Это ценное с современ-ной точки зрения утверждение, в тот период еще неустойчивого положения капитализма в нашей стране, может показаться пре-дельно смелым. Достаточно сказать, что Ю.Ф. Майсурадзе в 1993 го-ду, по выражению Говорова, «горевал» о том, что «в книгоизда-тельской продукции исчез марксизм-ленинизм»¹¹⁶. Вместе с тем, сам ученый не был лишен иллюзий относительно того, что в ры-ночных условиях государство возьмет на себя функции «покрови-тельственной экономики книгораспространения». К тому времени уже была разрушена система централизованного книгораспрост-ранения, что пагубно отразилось на удовлетворении спроса насе-ления регионов. Эта проблема стала предметом обсуждения в от-раслевой печати и наиболее полно была отражена в многочисленных публикациях практиков.

¹¹⁵ Говоров А.А. Книгораспространение в условиях рынка. (К вопросу о концепции книго-распространения в Российской Федерации) // Букинистическая торговля и история книги: межвед. сб. научн. трудов. — 1995. — Вып. 4. — С. 17.

¹¹⁶ Говоров А.А. Указ. соч. — С. 19.

Немалый вклад был сделан Говоровым в развитие теории бу-кинистической торговли. В то время как большинство книговедов отмежевалось от экономических проблем в книговедении, ученый разрабатывал вопросы потребительной стоимости книги, пробле-мы повторного обращения книжного товара, его особых букини-стических свойств и качеств, влияющих на ценообразование. В своих исследованиях он проводил комплексное изучение про-блемы потребления книги. Выводы А.А. Говорова настолько убе-дительны, что его с полным основанием можно назвать основопо-ложником метода историко-книговедческого анализа.

Своеобразный подход к истории книгоиздания продемонстри-рован в трудах С.В. Белова. Ученый является автором моногра-фий, посвященных деятелям книги второй половины ХIХ — нача-ла ХХ века¹¹⁷, в которых рассматривает предпринимательскую деятельность как составную часть не только книжного дела, но как составную часть отечественной культуры. Хотя ученый не упот-ребляет термин «предпринимательство», тем не менее, концепция С. В. Белова состоит в обосновании книжного предпринимательст-ва как необходимой составляющей общественного и культурного прогресса.

В диссертационном исследовании автор призывает отрешиться от устоявшегося мнения о крупных издателях, как издателях-капиталистах, «которые вели свое дело ради прибылей и нажи-вы»¹¹⁸. Ученый привлек богатый архивный материал, призванный доказать тенденциозность суждений «вульгарного социологизма» относительно хищнического характера деятельности издателей. Исследователь не исключает, что в книжном деле крупных издате-лей «широко использовались методы капиталистического произ-водства, обеспечивающие получение прибыли»¹¹⁹. Он называет в числе методов ведения бизнеса концентрацию в одних руках всех звеньев производства и реализации печатной продукции. Не вда-

¹¹⁷ Белов С.В. Книгоиздатели Сабашниковы. — М., 1974; Белов С.В., Толстяков А.П. Рус-ские издатели конца ХIХ — начала ХХ века. — Л., 1976; Белов С.В. Мастер книги. Очерк жизни и деятельности С.М. Алянского. — М., 1979; Белов С.В. Братья Гранат. — М., 1982.

¹¹⁸ Белов С.В.Издательское дело в России во второй половине ХIХ — начале ХХ в. (Основ-ные проблемы и тенденции развития): дисс…. д-ра историч. наук. — Л., 1988. — С. 48.

¹¹⁹ Там же. — С. 124.

ваясь в объяснение общих тенденций развития книжного бизнеса того времени, С.В. Белов в своей работе отмечает: «Большинство крупных русских издателей принадлежали к той, весьма много-численной в предоктябрьской России категории прогрессивных деятелей культуры, которые, не обладая сколько-нибудь четким мировоззрением и находясь под большим влиянием либеральных тенденций, стихийно тянулись к демократизму»¹²⁰. Именно этими устремлениями руководствовались издатели, выпускавшие книги, заведомо обреченные на убытки, но имевшие глубокое социальное звучание, или высокое культурное значение.

Ученый, опираясь на архивные материалы и дневники, воспо-минания и мемуары современников, показал, что издатели буржу-азно -просветительного направления активно продвигали культур-ную книгу в массы, завоевывали все новые и новые слои потребителей печатной продукции, осваивали неразработанные ниши в издательском репертуаре, зачастую сами формировали спрос читателей. Издатели К.Т. Солдатенков, Н.П. Карбасников, И.А. Ефрон, П.П. Сойкин часто выпускали убыточные книги, на что они шли сознательно, реализуя свою культурную издатель-скую программу. В своих исседовательских трудах С.В. Белов не стремится оправдать негативные проявления предприниматель-ской деятельности некоторых издателей, ради прибыли пренебре-гавших своими убеждениями. Он ставит своей задачей дать взве-шенную оценку их действиям, объяснить причины их идейно-мировоззренческой неустойчивости. Он вскрывает недостатки, вы-званные невысоким уровнем образованности, степенью адаптации к социальной среде, в которой они находились. Известно, что мно-гие издатели были выходцами из простого сословия, не имели сис-тематического образования, что сказывалось на предприниматель-ской стратегии и на издательской политике.

Вместе с тем, спорно утверждение автора о том, что мировоз-зрение издателя играло определяющую роль в формировании из-дательского портфеля. Скорее всего, издатель, стоявший на опре-деленной мировоззренческой платформе и формирующий

¹²⁰ Там же. — С. 49.

соответствующий пакет изданий, относился к категории идейных издателей. Эта категория участников книжного дела России не преследовала коммерческих целей. Идейность издателей являлась в то время предметом обсуждения практиков, признававших, что идейность либо есть у издателей, либо присутствует только ком-мерческий подход. Сытин, например, оправдывал коммерческую направленность издательской деятельности, исходя из того, что без учета финансовых реалий невозможно «тиражировать идеи». Издателя Вольфа современники не один раз упрекали в излишней коммерциализации и даже сравнивали не в его пользу качество и цены его изданий с изданиями других издателей. В своем исследо-вании С.В. Белов называет Вольфа «первым представителем ново-го буржуазно-просветительного универсального издательства»¹²¹. Ученый убежден, что издатели, которые руководствовались инте-ресами читателей и ориентировались на общественные настрое-ния, но при этом ставили перед собой задачи получения высоких финансовых показателей, могут быть причислены к категории буржуазно-просветительских издательств. Этим издателям свойст-венен «эстетический нигилизм», выражающийся в экономичном подходе к использованию ресурсов — бумаги, шрифтов и т. п. ра-ди удешевления книги. Однако в глазах современников такой под-ход вызывал негативную оценку и аттестацию этих издателей как «хищников и эксплуататоров» ¹²².

Значение исследовательской работы С.В. Белова заключается в том, что она появилась в период гласности и перестройки, и оказа-лась в числе первых работ, в которых открыто было заявлено о но-вых открывающихся перспективах изучения истории книгоизда-ния в России.

Основной вклад в теоретико-методологическое обоснование экономической истории книжного дела был сделан Ю.А. Горшко-вым. В своих трудах ученый продолжил научные исследования по экономическим проблемам книжного дела, проводившиеся книго-ведами на рубеже 1920–1930-х годов. Опираясь на принципиаль-ную схему книговедения, разработанную Н.М. Лисовским и бази-

¹²¹ Там же. — С. 88.

¹²² Там же. — С. 72.

рующуюся на триединстве книгопроизводства, книгораспростра-нения и книгоописания, Горшков разработал формулу воспроиз-водственного цикла в книгоиздании, во главу угла которого он ставит процесс потребления.

В заслугу Ю.А. Горшкову можно поставить разработку вопро-сов монополизации книжного дела в России ХI Х — начала ХХ ве-ка. В одной из своих работ он внес уточнение в понятие монопо-лии на отечественном книжном рынке, выявил переходный характер развития книжного дела на определенном историческом этапе. В его трудах был раскрыт вопрос о воздействии финансово-го капитала на книжное дело. Ученый доказал, что создание круп-ных издательско-книготорговых фирм воздействовало на количе-ственные и качественные изменения в издательском репертуаре, книготорговом ассортименте, читательском спросе.

Горшков, единственный ученый в области книговедения и библиотековедения, кто серьезно и основательно занялся методо-логическим обоснованием истории экономических отношений в книжном деле. В частности, он изучил морфологию переходных процессов в книгоиздании. По мнению исследователя, рассматри-вающего книжное дело с историко -экономической точки зрения, процесс перехода к новым формам хозяйствования проходил по-этапно: «Сначала произошла коммерциализация деятельности го-сударственных типографий, затем — либерализация цен и торгов-ли, наконец, были привлечены частные инвесторы (в значительной мере иностранные) в отрасль»¹²³. Ученый выявил основные тен-денции развития социально-экономических институтов «регули-рования книгоиздательского дела России в переходные перио-ды»¹²⁴, обосновав тем самым междисциплинарный подход в книговедении.

Обилие фактического материала, накопленного книговедами, позволило Ю.А. Горшкову придти к выводу о необходимости соз-дания научно-обоснованной периодизации истории книжного де-

¹²³ Горшков Ю.А. Морфология переходных процессов в экономическом развитии книгоиз-дательского дела России // Книга. Исследования и материалы. — 1996. — Сб. 73. — С. 50.

¹²⁴ Горшков Ю.А. Переход к регулируемой рыночной экономике в книгоиздательском деле России (опыт ХIХ и ХХ в.): автореф. соиск…д-ра экон. наук. — М., 1997. — 54 с.

ла. Ученый предостерегает от «механического заимствования» принципов периодизации российского книжного дела из экономи-ческой истории народного хозяйства. Он считает «бессодержа-тельными» оценки периодов, характеризуемых как «эпоха перехо-да от феодализма к капитализму», эпоха «национального хозяйства» или «экономического национализма и империализ-ма»¹²⁵. Ученый отмечает, что периодизация истории книжного де-ла не совпадает с периодизацией экономической истории народно-го хозяйства. Далее Ю.А. Горшков, развивая свою мысль, говорит, что «экономическая история лучше “оттеняет” значимость изуче-ния истории книги»¹²⁶. Ученый расширяет возможности историко-книговедческого анализа, предложив его в качестве инструмента познания не только книги, но и книжного дела.

Интерес представляет идея Горшкова о максимизации полез-ности издательской, книготорговой, библиотечно-библиогра-фической деятельности за счет технологической модернизации. В монографии¹²⁷, посвященной деятельности библиотек в рыноч-ной экономике, Ю.А. Горшков уделяет пристальное внимание вопросам информационного потенциала и информационно-коммуникативного содействия библиотек в продвижении книг на современном рынке, раскрывает роль государства в активизации пропаганды книги и чтения. По сути, в монографии идет речь о стратегии взаимодействия государства, книжного бизнеса и биб-лиотек в условиях модернизации всех сторон общественно-экономической жизни. Свежесть и оригинальность взглядов Ю.А. Горшкова не вызывает сомнений, тем более, что его работы появились своевременно, когда модернизация и курс на инновации стали краеугольным камнем современной политики и экономики.

Концепция предпринимательской деятельности в современном книжном деле разработана в трудах Б.С. Есенькина. Интерес пред-ставляет характеристика книжного рынка как системы, которая

¹²⁵ Горшков Ю.А. Экономическая модернизация книжного дела в России ХVIII — первой половины ХIХ в. — М.: Пашков дом, 2009. — С.16.

¹²⁶ Там же.

¹²⁷Горшков Ю.А. Библиотека в стратегии современного экономического роста книгоизда-

ния. — М.: Пашков дом, 2007. — 326 с.

имеет «границы допустимых изменений», выход за рамки которой выводит систему из равновесного состояния и «вынуждает книж-ный бизнес менять формы и методы своей работы»¹²⁸. Автор дока-зывает, что истоком современного книжного бизнеса является бо-гатый исторический опыт русских предпринимателей. Их усилиями был сформирован книжный рынок, ориентированный на различные слои общества, и разные социальные группы населения оказались вовлеченными в культурный контекст. Итоговым выво-дом автора можно считать признание двойственной природы не только книги, но и предпринимательской деятельности. С одной стороны это деятельность, направленная на извлечение прибыли, с другой — нацеленная на удовлетворение культурных запросов на-селения.

Из новейших исследований, посвященных проблемам станов-ления отечественного книгоиздания в период перестройки конца ХХ века, следует отметить труды М.Ф. Ненашева. В данном слу-чае автор выступает не только как исследователь, но как непосред-ственный участник перестройки системы книгоиздания и книжной торговли. В период становления рыночных отношений М.Ф. Не-нашев стоял во главе отрасли — был председателем Государст-венного комитета СССР по печати, директором издательства «Рус-ская книга». В своей работе автор¹²⁹ прослеживает основные вехи на пути перестройки от тоталитарно -административной системы книгоиздания к системе, основанной на предприимчивости, ини-циативе и свободе действий. Одним из первых М.Ф. Ненашев ос-вещал на страницах периодических изданий проблемы и трудно-сти, которые возникали в ходе перестройки хозяйственного механизма печати. Первые предприниматели в нашей стране про-шли путь от арендаторов до собственников книжных предприятий, и этот путь нашел отражение в работах М.Ф. Ненашева. Публика-ции не носят строго научного характера, но их содержание свиде-тельствует о губоком понимании происходивших перемен, значи-

¹²⁸ Есенькин Б. С. Философия книжного бизнеса: социокультурный и информационный ас-пекты: автореф… канд. филос. наук. — Краснодар, 2003. — С. 7.

¹²⁹ Ненашев М.Ф. Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985–2009). — М.:

Логос, 2010. — 315 с.

мости того потенциала, который несет в себе предприниматель-ская деятельность.

Среди современных ученых-книговедов наиболее основатель-но проблемы предпринимательства в теоретическом и научно-практическом плане разрабатывает Б.В. Ленский. Формирование новой системы издательского дела в конце ХХ столетия происхо-дило при непосредственном его участии, что не могло не отра-зиться на научных интересах Б.В. Ленского. Актуальной задачей современного книговедения ученый считает обоснование систем-ного характера книжного дела¹³⁰, рассмотрение причинно-следственных связей в этой области. Ученый заостряет внимание на проблеме взаимодействия книгоиздательского производства с современными информационными технологиями¹³¹. Заслуживает внимания одна из переводных работ, представляющая сборник статей¹³² о развитии книгоиздательского бизнеса на Западе. В на-чале 1990 -х годов это был наиболее основательный и полноцен-ный труд по маркетингу, менеджменту, предпринимательству в зарубежных странах. Тенденции и перспективы развития книжной индустрии современной России представлены в отраслевых докла-дах¹³³, подготовленных при активном участии Б.В. Ленского. На протяжении длительного периода развития книжной отрасли уче-ный занимается анализом объема книжного рынка и его структуры каналов книгораспространения. В совокупности научный вклад Б.В. Ленского позволяет сформулировать понимание важной социальной миссии книжного дела.

¹³⁰ Ленский Б.В. Книгоиздательская система современной России. — М.: Наука, 2001. —

206 с.

¹³¹ Ленский Б.В. Книга в современных информационных потоках. ХХI век // Девятая меж-дународная научная конференция по проблемам книговедения. — М., 18–19 апреля

2000 г.: доклад. — М., 2000. — 31 с.

¹³² Книгоиздательский бизнес / пер. с англ. Б. Ленского. — М., 1993. — 442 с.

¹³³ См., например: Книжный рынок России. Состояние, тенденции и перспективы развития: отраслевой доклад / Б.В. Ленский, А.Н. Воропаев, А.А. Столяров; под ред. В.В. Григорьева. —

М., 2011. — 76 с.

Дата добавления: 2015-10-29