Глава 14. - Девушка, у вас случилось что-то?

- Девушка, у вас случилось что-то? Может, я могу помочь? – обратился усатый дядька в кепке к своей пассажирке на заднем сидении: очень уж нее вид был какой-то… потерянный, что ли? Во всяком случае, красивые девушки обычно так себя не ведут – не ловят в истерике машину – а эта же почти под колеса бросилась! – и уж точно не показывают такой широкий диапазон эмоций: каждый раз, когда таксист бросал взгляд на зеркало, в котором отражалась блондинистая голова, лицо девушки уже имело другое выражение: истероидная решимость сменилась страхом, страх – слезами, слезы – улыбкой… Обескураженный дядька решился все-таки на вопрос, а то мало ли что – вот выйдет сейчас девка из машины в этом своем Новокосино и пойдет с крыши сиганет, к примеру. Явно же у человека нервы не в порядке…

- Нет, ничего, все в норме, спасибо. – Лена Кулемина постаралась как можно лучезарнее улыбнуться дядьке-таксисту, которого она не далее, как двадцать минут чуть не подвела под статью. – А мы скоро приедем?

- Скоро, минут через десять. Если в пробку не попадем. Но не должны вроде…

- Ага…, - рассеянно пробормотала Лена, возвращаясь к своим мыслям.

Как все странно устроено в мире! Чудны дела твои, Господи! Ведь каждая же секунда важна, КАЖ-ДА-Я! Секунду летит пуля в сердце, секунды хватает, чтобы потерять равновесие и свалиться в пропасть, чтобы соединить контакты на поясе шахида тоже достаточно секунды… Но за секунду можно понять, кто – твой друг, а кто – враг. Или, например, понять, что вот, пришла любовь и надо что-то с этим делать… И сейчас – она мчится на всех парах к единственному мужчине своей жизни, а решение было принято за секунду. Прочь все колебания и сомнения, напутствие Комарова «Смотри, не убейся!» только заставило увеличить темп… Выскочила на улицу, бросилась под колеса первому же таксисту… За первые 5 минут, конечно, успела и пожалеть, и посомневаться, и подавить сильное желание крикнуть водиле «Поворачивай обратно!»… Нет, она не повернет назад, она приедет к нему, а там – будь что будет! И что-то на самом дне ее истерзанной души подсказывало, что ничего плохого не случится.

Степнов же, ничего не зная о мчащейся к его дому через вечернюю Москву белой «Тойоте», задумчиво ковырял вилкой свой дежурный ужин. Обычно он покупал в кулинарном отделе ближайшего супермаркета какие-то невкусные деликатесы, и механически пережевывал одинаковые на вкус салаты и резиновые котлеты (может, они бы не были резиновыми, если бы Степнов дал себе труд их разогреть), не замечая вкуса – просто наполнял желудок, как наполняют печь дровами. Ужин он обычно запивал щедрым глотком виски – впрочем, в выпивке он был умерен – и садился писать. Творчество – вот что спасало его от тупой боли. Только погружаясь в мир созданных им самим героев, он мог хоть на некоторое время отвлечься и даже почувствовать себя почти счастливым. Вот и сейчас его ждал открытый файл с очередной главой нового романа – пока что черновик, но Ильза сказала, что переживания переживаниями, а контракт с издательством никто не отменял, тем более, что из-за событий последних дней Степнов и так стал выбиваться из установленного им самим графика. Виктор и сам это отлично понимал – если он поддастся эмоциям и порывам, то пострадает не только и не столько он сам, сколько люди, которые с ним работают – Ильза, ребята из его офиса, издательство, читатели, в конце концов! Тем более, что писательство так выручило его в самом начале их с Леной разрыва, не дало ему опуститься, и, к тому же, существенно поддерживало материально. Не то, чтобы Виктор гнался за огромным богатством, он мог бы обходиться и малым – просто когда он в первые месяцы Ленкиного побега думал о его причинах, не последнюю роль в его мыслях занимали деньги и статус. Отчасти еще и поэтому он писал так остревенело, выдавая один роман за другим – надеялся, что когда Ленка наконец-то вернется в его жизнь, ему будет что ей предложить.

Дожевав холодный кордон-блю, Степнов сделал глоток из бутылки «Teacher’s», вытер губы салфеткой и хотел было уже топать к своему роману, как неожиданный звонок в дверь заставил его замереть на полпути к раскрытому ноуту. Кто это еще приперся на ночь глядя? Сунув ноги в тапки, потопал к двери, матерясь под нос – ничего хорошего от этого визита он не ждал, максимум – контролеры ЖЭКа. На то, что за дверью может оказаться Лена, он давно перестал надеяться.

Тем сильнее был его шок, когда, открыв свои бесчисленные замки и распахнув навстречу непрошенному гостю дверь, обнаружил за ней Кулемину Елену Никитичну собственной персоной, испуганно глядящую на него из-под низко надвинутого на глаза капюшона ветровки. От удивления и шока не нашлось слов – молча посторонился, пропуская девушку внутрь и осторожно притворяя за ней дверь – словно боялся что улетит, растает, как дымка, как марево. А между тем Лена, вполне себе из плоти и крови, делала робкие шаги по его жилплощади, и сердце ее рвала на части боль узнавания – ничего не изменилось! Хоть бы холодильник передвинул за три года, хоть бы обои поменял! Нет, квартира словно законсервировалась, и было такое чувство, что не было этого срока, что она просто выходила за хлебом, и вернулась к себе домой. Поход за хлебом длиной в три года – ну и длинные же у нас очереди!

Виктор прислонился спиной к двери и устало потер глаза – видение Лены Кулеминой не исчезло, а наоборот, обрело более четкие очертания и… голос:

- Вить, я вот тут к тебе…

И вот тут у Степнова совершенно сорвало крышу, потому что здесь, в этих стенах, которые помнили совсем другую Лену, его эмоции и желания ничто больше не сдерживало – в один неуловимый взгляду прыжок он подскочил к ней и сгреб в охапку.

- Ленка, родная моя, ты здесь…

- Степнов, - как сквозь подушку слышал он, порывисто обцеловывая ей шею, - ты что, три года паутину с люстры не сметал?..

Утро застало их – обнаженных, счастливых и уже ни капельки не растерянных – внезапно. Еще, казалось бы, только что ночь скрывала блаженную истому счастливой женщины и довольную улыбку счастливого мужчины – и вот уже сквозь неплотно задернутые шторы проникают первые лучи, и бедро Лены призывно розовеет среди смятых простыней, призывая в пятый, наверное, раз, наверстать упущенное.

- Кулё-о-о-о-омина, - притянул к себе любимую порядком осоловевший от внезапного счастья Степнов, - С добрым утром!

- С новым утром, Вить! – чмокнула Лена в нос это огромное чудовище, которое так нежно терзало ее – и она не отказалась бы повторить! – Как ты?

- Лучше не бывает…

- Да…

Иногда от полноты чувств лучше помолчать и просто полежать, обнявшись, уткнувшись носами друг в друга, вдыхая родной запах и чувствуя почти неуловимые вибрации в воздухе – именно так люди ощущают приход счастья. Однако, мирозданию не всегда угодно отдавать счастье целиком на откуп людям, и оно иногда возвращает их в реальный мир, к повседневным проблемам и привычным раздражителям – таким, например, как этот телефонный звонок в 7 утра.

- Алё…

- Вить, пожалуйста, приезжайте, заберите Витю, - голос Ильзы был непривычно напряжен.

- К-какого Витю? – Степнов всегда туго соображал с утра, а тут еще после таких удовольствий…

- Да вашего Витю, сына вашего! – Нагодина почти сорвалась на крик.

- Нашего Витю?! А откуда он у тебя?!

- Витя?! – тут же подскочила с испуганными глазами Лена. – Что с ним?!

- Мне его Нинка оставила, а ей его сама Лена завезла. Нинке нужно было куда-то вечером, вот я и забрала ребенка к себе. А теперь уже нужно мне, у меня рейс через два часа.

Решив, что благоразумнее будет не терять времени и оставить все расспросы на потом, Степнов бросил в трубку краткое: «Едем», отключился и повернулся к Лене. Та была на грани истерики.

- Где мой сын?!!

- Не «мой», а «наш», для начала. С ним все в порядке. Он у Ильзы.

- У какой еще Ильзы?! Я его к Нине отвезла вчера.

Степнов потер переносицу – ах, да, Лена же наверняка не знает.

- Ильза – это мой агент и самый лучший друг. Правда, я не понимаю, как Витя оказался у нее… По-видимому, она тоже знает эту твою Нину.

- Постой-постой, - Лена начала припоминать. – Она – невысокая такая брюнетка?

- Ну да… Так ты ее знаешь?

- Ее Нинка ко мне на занятия привела. Значит, она твой агент? Забавно…

- А когда это было?

- Да дня три назад…

- Три дня? И Ильза ничего мне не сказала…

- Это уж я не знаю – сами разбирайтесь. Поехали, нам ребенка нужно срочно забрать.

- Угу. Куда это она летит, интересно?

- Степнов, шевелись давай!

Уже на выходе из квартиры, когда Виктор запирал все тот же замок все той же двери все тем же ключом, Лена, прищурившись, спросила:

- Значит, эта Ильза – твой друг. И все?

- Дурында ты, Кулё-о-о-омина, - протянул Виктор. – Сама ведь знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен.

Дата добавления: 2015-07-08